Семь личностей Александра Головина

      После сеанса Саша решил немного прогуляться в парке рядом с домом, подышать свежим воздухом, разложить мысли по полочкам, и когда вернулся домой, чувствовал себя гораздо лучше. Головная боль окончательно прошла, слабость уже не чувствовалась, а осознание себя вернулось в полной мере. Только вот с зеркала на него по-прежнему смотрел замученный, уставший человек. Заварив себе свежий зеленый чай с жасмином, Саша забрался на диван, планируя остаток дня провести перед экраном телевизора и ничего не делать. С клиентами он разобрался еще вчера и мог позволить себе день свободы от всех забот. Дать своей голове отдохнуть было пора давно, хотя это вряд ли бы помогло очистить разум от ненужных размышлений и глупых фантазий. Его мысли все чаще и чаще крутились вокруг того, кто был под строжайшим запретом. Но запретный плод был настолько сладок, что отказать себе в том, чтобы хоть на секунду представить, что это все окажется взаимным, Головин не мог. Задумчивый, серьезный взгляд Ерохина из-под прозрачных стекол очков буквально преследовал, не желая давать ни малейшей передышки. И Саша понимал, что уже ждет следующего сеанса. Встречи с Александром стали тем самым якорем, о котором он говорил, и эта, настоящая, личность жила в ожидании их встречи.              От мыслей, что роились назойливым ульем, не давая покоя, отвлек звонок Скайпа. Саша увидел, как на экране ноутбука замигала фотография мамы. Размыслив пару мгновений, он все же ответил на звонок и без особого желания включил камеру. Появляться перед ней не в самом свежем виде, да еще и с прошедшего похмелья, было немного стыдно. А разговаривать сейчас с кем-либо не хотелось, пусть даже это и были родители, которые совсем недавно вернулись обратно в Питер и по которым он уже скучал.              Саша принял вызов и настроил камеру. За секунду до того, как на экране появилась его мама, поправил футболку и безрезультатно попытался пригладить волосы.              — Привет! — ее удивленные глаза скользнули по нему, — ты спал что ли?              — Нет! — ответил он, — не так давно вернулся от своего психиатра.              — О, значит все же воспользовался моим советом?              Саша в ответ лишь кивнул.              — А чего такой помятый-то? Но все равно ты молодец, хвалю, — одобрительно кивнула женщина, — и как успехи?              — О, все хорошо! Мне повезло с врачом, — улыбнулся Саша, — Александр Юрьевич отличный специалист! Удивительно, но ему понадобилось всего три сеанса, чтобы найти предполагаемую причину! И его терапия действительно помогает. А еще…              — Я вижу, тебя он и правда впечатлил… — перебила его мама, — он, видимо, опытный психиатр. Пожилой?              — Нет! Лет тридцать, не больше.              — Тогда я не удивлена, что ты в таком восторге от его терапии, — мама коварно улыбнулась, все же своего сына она знала прекрасно.              — Дело вовсе не в этом, — Саша опустил взгляд. Конечно, он был рад, что его мама в курсе его предпочтений, но порой ее намеки смущали, — он просто мой врач.              — Что ж, даже если так, я все равно считаю, что тебе пора всерьез заняться личной жизнью! — она ловко перевела разговор на более волнующую ее тему, — это тоже пойдет тебе на пользу.              — Ой, поверь, вот уж что, а с личной жизнью проблем нет, — поморщился Саша.              — Не сомневаюсь! — засмеялась она, — смотрю на тебя, и единственная ассоциация — «вот так выглядит человек, у которого регулярная половая жизнь»!              — Мама! Ты преувеличиваешь! — чувствуя, что сгорает от стыда, попытался оправдаться Саша.              — Твоя шея говорит об обратном.              Саша резко прижал ладонь, стараясь прикрыть укус. Неужели утром не заметил?              — Да шучу я, шучу, — усмехнулась женщина, — но ты попался. Значит, не так уж сильно я не права!              — Права. Но ты ведь понимаешь, что это все делаю не я. У меня-то никого нет, это все… Все они…              — Понимаю, дорогой, — вздохнула мама, — понимаю. И очень хочу помочь тебе, но не знаю, как?              — Ну ничего, надеюсь, что Александр мне поможет, — Саша сделал глоток уже едва теплого чая, — ты права — он мне нравится. Не только как доктор…              — Я так и знала! — женщина по другую сторону экрана победно усмехнулась, — никогда не обманывай меня! Я-то все вижу! Он красивый?       — Очень, — Головин отвернулся в сторону, старательно избегая ее взгляда, от которого чувствовал себя, словно вновь на приеме у психолога.              — Александр, значит, — вздохнула мама, ее взгляд не поддавался описанию. И ирония, и жалость, и тепло — все разом. И почему, он прекрасно понимал.              — Да, Александр…              — А как фамилия этого чудо-врача?              Саша хотел, было, уже ответить, но зазвонивший телефон его отвлек, и он виновато посмотрел на нее.              — Вот вечно на мать у тебя нет времени, — проворчала она, но потом все же тепло улыбнулась, — ладно, беги, ребенок! Вдруг там кто-то важный, — напоследок подмигнув, женщина прервала связь.              Сердце бешено забилось, и пару мгновений Саша смотрел на абонента, что вызывал его. Две заглавные буквы Д.С. ни о чем ему не говорили. Так что же вызвало такую тахикардию, да еще и не давало нормально дышать. Смутно он понимал, что весьма близко знаком с этим человеком, но мозг взрывался гудящей болью, поэтому соображал весьма туго. Откинув в сторону телефон, Головин сжал пульсирующие виски и зажмурился, давая себе установку не отключаться. Он пытался думать о сеансах, о том, что говорил ему Ерохин, пытаясь зацепиться за реальность. Но она стремительно ускользала от него, словно песок сквозь пальцы, и его последней мыслью было то, что он не успел посмотреть на время.              Реальность встретила его привычной четкостью и отличным, приподнятым настроением. Телефон на диване все еще заливался настойчивым перезвоном, и Саша, упав на подушки, ответил на звонок.              — Саша, ну наконец-то! — Головин с легкостью опознал этот мягкий голос с легким акцентом, даже не глядя на дисплей, он бы узнал его из тысячи.              — Дани, привет! — перевернувшись на живот и обхватив подушку, он понизил голос почти до шепота, — я думал, ты совсем про меня забыл…              — Могу сказать тебе то же самое, — Саша не сомневался, что Субашич улыбался, — первым никогда не позвонишь. Нашел себе кого получше?              — Получше? А такое возможно? — Головин, уже хорошо знавший, как следует отвечать на подобные выпады Даниеля, откровенно и нагло подыгрывал ему.              — Кто знает? Раз больше недели обо мне не вспоминал, — возмутился Даниель.              — Я вспоминал каждый день и каждую ночь. Особенно ночью. Могу даже рассказать — как, — томным голосом настаивал на своем Саша и знал, что с каждым словом ему верили все больше. Ну или просто делали вид.              — Может, лучше покажешь? — подхватил его идею Субашич, — на словах-то все легко! Или у тебя очередные срочные заказы?              — Срочные заказы есть. Но твое предложение мне нравится больше.              От встречи с Даниелем Саша не мог отказаться. Они идеально подходили друг другу по темпераменту, и их редкие встречи оставляли после себя такие воспоминания, что будь он менее распущен, сгорел бы со стыда. Субашич с легкостью раздвинул для него границы дозволенного, и уже спустя пару месяцев их отношений Саша воплотил в жизнь все свои тайные фантазии.              — Тогда заеду за тобой через час. Успеешь подготовиться? — его ровный, даже будничный голос слегка задел Сашу. Его разыгравшееся воображение давно убежало вперед, и его состояние спокойным назвать точно было нельзя.              — Конечно! — заверил его Головин и, не дождавшись пока тот начнет высказывать пожелания относительно цвета его нижнего белья, попрощался и прервал разговор.              Первым пунктом у него был душ. А потом уже все остальное. Одежде, тем более той, которую вряд ли Даниель успеет рассмотреть в темноте, он никогда особого внимания не уделял. Чисто, комфортно, удобно. Остальное значения для него имело мало.              За несколько минут до приезда Даниеля Саша закончил сборы, застегнув последнюю пуговицу новой рубашки, которую раньше не видел. Критично осмотрев себя в зеркале, он остался доволен. Рубашка действительно ему шла. Брызнув немного туалетной воды на шею, он отключил звук телефона, чтобы в этот вечер никакие посторонние дела не могли его отвлечь.              Саша вышел из квартиры в приподнятом настроении, ощущая во всем теле удивительную легкость. Во дворе он сразу же заметил автомобиль Субашича, узнав его среди десятков других, и, ускорив шаг, направился к нему. Открыв дверь пассажирского сиденья, Головин тут же, рывком, притянул его к себе, совершенно не беспокоясь о том, что стекла не тонированы. Субашич охотно отвечал на его порывы, продлевая и без того продолжительный поцелуй.              — Ну вот, теперь я и правда убедился, что ты обо мне думал, — скользнув по Сашиной щеке пальцами, протянул Даниель, — я забронировал столик в ресторане.              — Может, ну его? — упершись руками в его бедро, предложил Головин, — поесть и дома можно. Если на еду время останется.              Ответная реакция была именно такой, как он и ожидал, ладонь Субашича опустилась на его поясницу, притягивая ближе к себе. Саша был уверен, что его предложение достаточно привлекательное, чтобы он, поддавшись соблазну, с легкостью поменял свои планы.              — Детка, ну что ты что такой нетерпеливый? — Субашич крепче сжал рубашку на его плече и обжег горячим дыханием шею, — я жутко голодный.              — Хорошо, сначала поедим, — сдался Головин, — но потом я делаю с тобой все, что захочу!              — Даже противиться не буду, — словно поставив точку в своих словах, он поймал Сашину ладонь, которая вопреки обещаниям поползла под ремень его брюк, — но вначале — ужин! Голодным от меня толку мало.              Ласково отстранив Сашу от себя, Даниель перекинул через плечо ремень и строго посмотрел на него, прежде чем завести мотор.              — Пристегнись, провокатор! — беззлобно выпалил Даниель, выруливая на дорогу.              Саша в ответ лишь стрельнул на него многообещающим взглядом, безошибочно предугадав реакцию, что на это последует. Ладонь Субашича уже сама поползла вверх по его ноге, чему Головин нисколько не противился.              — И откуда ты такой смелый в свои года? — пальцы, очертив весь путь от колена до паха, остановились, чуть сжимая его бедро.              — Только не говори, что тебе это не нравится! — посмотрев на него сквозь полуопущенные ресницы, промурлыкал Саша.              — Я и не говорю… — Даниель на пару мгновений задержал на нем чуть влажный взгляд, и Саша, от внимания которого это не скрылось, крепче сжал его ладонь между своих ног. Вопросы безопасности были откинуты, как и дальнейшие протесты Субашича.              Ресторан, выбранный Даниелем, был не случайным и для них обоих хорошо знакомым. Именно здесь пару месяцев назад они и познакомились. Саша встречался с одним из своих клиентов, а Субашич привычно зашел сюда пообедать. Офис его юридической фирмы располагался через дорогу, поэтому здесь он был частым посетителем.              Их столики оказались напротив, а встреча Головина прошла не лучшим образом. Он мало что понимал из того, что говорили ему заказчики, зато без труда разгадал значение взглядов, что бросал на него Даниель. И после того, как Субашич удалился в сторону туалетов, Саша извинился перед клиентами, пообещав подумать над их пожеланиями и перезвонить в ближайшее время, и отправился следом.              И только спустя полчаса, когда они уже сидели в зале ресторана и пили крепкий кофе, отмечая удачное и приятное знакомство, поняли, что даже не спросили имен друг друга. Саше было интересно, каким образом хорват оказался в Москве и прекрасно знал русский. Все оказалось просто — его родители уехали из Хорватии, когда маленькому Дани было лет десять. Саше эта история показалась романтичной, и он предложил рассказать ее еще раз более подробно в подходящем месте. И может быть научиться паре развязных словечек на хорватском языке. Именно после этого начались их отношения, которые положили конец бесконечным Сашиным похождениям и внесли в его жизнь некое подобие стабильности. Из-за того, что их встречи были не такими частыми, как обоим того бы хотелось, времени на лишние разговоры и романтические свидания они не теряли. Субашич был довольно занятым человеком, и это было на руку Саше, сущность которого проявлялась от случая к случаю. Даниель редко задавал вопросы о его отсутствии, как и Головин не интересовался, чем жил его мужчина в перерывах между их встречами.              Их отношения были странными, но страстными и темпераментными. Их нельзя было встретить прогуливающимися по набережной или в кинотеатре. Их максимум — это ужин в ресторане, который редко когда был продолжительным. Саша всегда поторапливал Даниеля, что времени у них мало, и не понимал, что им мешает поесть дома, в более уединенной и комфортной обстановке. Порой Головину начинало казаться, что, сам того не желая, он обижал Субашича. Но стоило им переступить порог квартиры, как все его опасения опровергались под натиском Даниеля. Саше такой напор нравился до безумия, и Субашича он хотел всегда, всюду и в любой обстановке до дрожи в кончиках пальцев.              В этот вечер Саша не изменял своим привычкам. Он всячески провоцировал Даниеля, стараясь получить хоть какую-то реакцию. Мужчина в свою очередь сохранял невозмутимый вид, но и руку Саши, что давно покоилась на его колене, не убрал, продолжая рассказывать о сложном деле, переговоры по которому сегодня заняли у него весь рабочий день. Головина же такое спокойствие только раззадоривало, толкая на очередные безумства, которым Субашич не особо-то и сопротивлялся. Неплохо изображая заинтересованность, Саша в тему кивал, вставлял ничего не значащие реплики, а его пальцы в это время пробирались выше, пока не коснулись металлического замка на брюках. Только после того, как собачка плавно поехала вниз, Даниель возмущенно посмотрел на него и, перехватывая его руку, чуть не опрокинул стакан воды.              — В следующий раз сядешь напротив, а не рядом, — пригрозил он, застегивая брюки и поправляя свою рубашку, — нам еще повезло, что скатерть длинная.              — А я думал, ты для этого сюда нас и привел, или туалет тебе нравится больше? — рассмеялся Головин, делая глоток воды, — может, сходить проверить, насколько он тут удобен.              — Хотел бы я знать, кто тебя так развратил, — нахмурившись, Субашич покачал головой.              Саша знал, что все это не больше, чем обычная показуха, и, стоило ему прижаться плечом к нему, как суровый взгляд тут же сменился на ласковый с отголоском зарождающегося возбуждения.              — Какая разница, кто? Главное, как! — Головин с явным удовольствием наблюдал за реакцией на свои слова и все загадочнее улыбался, — кто знает, может у меня еще есть чем тебя удивить?              — У тебя есть шанс это доказать, — тихо отозвался Даниель, наклонившись к его уху и ласково поглаживая его по спине. Видимо, он уже сам был не против подключиться к игре Головина. А вечерний полумрак зала делал это более доступным.              — Я готов хоть сейчас! — он скользнул носом по раковине его уха, самодовольно ухмыляясь тому, как Субашич, судорожно вдыхая, прикусил губу и чуть не до хруста сжал его пальцы, — это ты время тянешь. А могли бы давно приступить…              Объяснить, к чему бы они могли приступить, Саша не успел. Даниель, схватив его за руку, рывком потащил в сторону выхода, не забыв при этом кинуть на стол купюру, которая была явно больше, чем их заказ. Но сейчас обоим было явно на это наплевать, потому что взаимное возбуждение накрывало их обоих тугим узлом, не давая нормально мыслить.              Дорога до квартиры Субашича была не близкой. Во избежание пробок, до дома они добирались незнакомыми полутемными дворами, под руководством навигатора. Всю дорогу Саша сидел, дергаясь, как на иголках, и, то и дело, распуская руки, из-за чего пару раз Даниелю пришлось воспользоваться экстренным торможением. Угрозы расправы, что сыпались на него за эти выходки, не пугали, а наоборот, еще больше подзадоривали, давая волю разыгравшейся фантазии.              Переступив порог квартиры, он тут же оказался прижатым спиной к стене, а руки Субашича уже скользили вверх по его спине, вытянув его рубашку. Саша, не отрываясь, смотрел в глаза напротив, на ощупь расстегивая его рубашку, которая тут же полетела на пол вслед за собственной. Скинутая на ходу обувь осталась разбросанной по коридору, а сам он, пятясь, направлялся в хорошо уже известном ему направлении.              Руки на пару мгновений замерли на пряжке ремня Даниеля, но уже через миг вынужденно отпустили, когда Субашич, оторвав его от пола, не рассчитав силу, ощутимо приложил его головой об дверной косяк. Саша зашипел, чувствуя, как мир померк на секунду, а в глазах задвоилось.              — Детка? Эй? Ты как? Больно? — обеспокоенно спросил Субашич, опуская его на ноги и позволяя ему выпрямиться. Сжав его лицо ладонями, он поймал его расфокусированный взгляд, — эй, Саша?!              Перед глазами все плыло, а лицо Даниеля с каждой секундой казалось все более чужим. Он с силой зажмурился, смаргивая влагу с ресниц, и в следующий миг, когда он открыл глаза, то с ужасом понял, что смотрит в лицо совершенно незнакомого ему человека.              — Что? — совершенно тупо спросил Головин, заставляя мозг включиться и начать хоть немного шевелиться.              — Я спрашиваю, сильно ударился? — извиняющимся тоном отозвался Субашич, трепетно и ласково целуя его висок, — прости, просто ты такой сладкий и горячий, детка.              — Ты кто? — задал еще более глупый вопрос Саша, понимая, что скорее всего загнал себя им в яму, — где я?              — Вот это я тебя сильно приложил, — нервно усмехнулся Субашич, — я Даниель, ты у меня дома. Ты обещал сделать со мной что-то особенно развратное. Вспомнил?              — Ага, — на автомате ответил Саша, все еще пытаясь понять, что происходит. Окружающая обстановка была ему абсолютно незнакомой и это пугало.              Через секунду понимание происходящего окончательно обрушилось на Сашу. Не зная куда деть руки и как выкрутиться из сомнительно-приятной перспективы оказаться в постели с чужим парнем, он, в надежде потянуть время, увернулся от следующего поцелуя.              — Погоди-погоди… — мягко, но решительно отстранил его Головин, второй раз за день прикидываться другим человеком и отшить чужого молодого человека — это было уже слишком — не спеши ты так!              — Не понял? — Даниель удивленно посмотрел на него, — ты сам торопился, даже ужинать отказался. А теперь, значит, против?              — Нет, ну что ты! — с наигранной полуулыбкой протянул Саша и в доказательство, провел по его обнаженной груди ладонью, — ты идешь в душ. А я жду тебя… — он огляделся, надеясь увидеть спальню, но все двери были плотно закрыты, а расположение комнат он, конечно же, не знал.              — В спальне? — сам того не подозревая, Субашич подсказал ему, кивком указывая в нужном направлении.              — Да. Именно там! — утвердительно кивнув, Саша развернул Даниеля и, поторапливая, подтолкнул его в сторону ванной, надеясь, что в направлении он не ошибается, — иди-иди, не теряй время.              Как только он услышал звук льющейся воды, облегченно вздохнув, оглянулся, надеясь найти свою рубашку, которой в обозримом пространстве не наблюдалось. Бесшумно прокравшись мимо приоткрытой двери ванной, выскользнул в коридор и там, в куче валяющейся одежды, отыскал свою новую, теперь безбожно мятую, рубашку. Подняв свои кроссовки, он решил не тратить время на то, чтобы одеться, а все так же тихо, словно вор-домушник, выскользнул за дверь, прижимая к себе свою одежду.              Саша так торопился, что, выскочив из квартиры Даниеля, бежал, не разбирая дороги. И конечно, подобная неосторожность не могла закончиться хорошо. Он едва не угодил под машину, которую попросту не заметил, так как последнее, о чем он думал в тот момент, так это правила дорожного движения и то, что нужно смотреть по сторонам. В себя его привел длинный, протяжный гудок автомобиля и звук резкого торможения. Головин просто замер, не в силах пошевелиться и тупо пялился на капот, остановившийся в паре сантиметров от него. Фары слепили его, вынуждая морщиться, отводя взгляд в сторону.              — Саша? — до боли знакомый голос заставил поднять глаза.              — А-Александр Юрьевич? — Головин не верил своим глазам, почему из миллионов живущих людей в Москве, он едва не угодил под колеса собственному психиатру?              — Что ты тут делаешь? — подойдя ближе, спросил Ерохин, — почему ты раздет?              — Я… — только после вопроса Александра он вспомнил, что все это время сжимал в руках свою рубашку и кроссовки, — так вышло, что я…              — Так, садись в машину и там все объяснишь, — скомандовал Александр, открывая перед ним дверь.              Саша, воспользовавшись паузой, послушно уселся на переднее сидение, по-прежнему прижимая к себе свою одежду.              — Рассказывай. Ты решил последовать моему совету и устроить личную жизнь? Но чей-то муж вернулся раньше из командировки? — совершенно серьезно спросил Ерохин, но Саша видел, как в его глазах плясали веселые смешинки.              — Нет! — Саша со вздохом откинулся на сидение, — я сбежал! Появилась еще одна личность, а потом я очнулся у него дома. Запихнул его в душ, а сам сбежал! А как вы тут оказались? — он сам опешил от своей наглости, но вопрос уже был задан и назад пути не было.              — Подвозил домой коллегу, она живет в соседнем доме, — спокойно ответил Александр.              — Понятно, — отозвался Головин, чувствуя, как его ощутимо больно кольнуло иглой ревности.              — Так, тебе явно нужен сеанс вне очереди. Поехали ко мне домой, клиника уже закрыта, — совершенно бесхитростно предложил он.              — Но… — попытался отказаться Саша, чувствуя себя, как никогда раньше, глупо.              — Никаких «но», я твой врач, считай, что это приказ, — тоном, не терпящим возражений, заявил Ерохин, сурово хмуря брови и даже не поворачиваясь в его сторону.       Только теперь, внимательно посмотрев на его профиль, Саша заметил, что на нем не было привычных очков с тонкими, прозрачными линзами. Это давало возможность еще лучше рассмотреть его глаза, которые теперь, без лишней преграды, оказались еще светлее и глубже.              — Хорошо, поехали, — это неожиданное, но приятное открытие лишило его последних крупиц здравого смысла и чувства самосохранения, и он не без желания сдался, застегивая ремень безопасности.              Несмотря на опасения, что ничем хорошим эта поездка для него не обернется, Головин откинулся на спинку сиденья и отвернулся к окну, смотря на горящие окна мелькающих домов. Украдкой, словно случайно, он наблюдал за тем, как точно Александр переключал передачи и плавно поворачивал руль, таким образом, стараясь хоть немного справиться с охватившим его волнением. Саша понимал, что своим согласием, скорее всего, сделал себе только хуже, но соблазн хоть немного проникнуть на личную территорию Александра был настолько велик, что слушать свой разум ему не хотелось.