***
Саша с трудом открыл глаза и, настороженно осмотревшись, понял, что находится в незнакомом ему кабинете. Напротив него сидел неизвестный ему мужчина, который не спускал с него хмурого, обеспокоенного взгляда. Видимо, он появился крайне не вовремя. — Здравствуйте, — он решился и заговорил первым, — а Вы кто? И где это мы? Я, наверное, не вовремя? Извините, просто я не контролирую этот процесс, — пояснил Саша, виновато наблюдая за тем, как от его слов лицо мужчины становится не просто обеспокоенным, а испуганным. — Саша! Ты должен сопротивляться, — почти шепотом попросил незнакомец. Он все больше хмурился, а выражение его лица отражало сотни эмоций, которые он не мог распознать. — Прости, а чему я должен сопротивляться? — недоуменно уточнил Головин, теряясь от его взгляда. — Что же я натворил… — пробормотал он с непонятными интонациями, пряча лицо в ладонях. — Я не знаю. Мне очень жаль, но я правда не знаю, — вздохнул Саша, поднявшись с места и задвинув стул обратно, — вы не против, если я пойду? Меня ждут. — Да-да, конечно, иди, — согласился мужчина и проводил его тяжелым взглядом, от которого по спине Саши вновь побежали мурашки. Головин не знал этого мужчину, но подсознательно чувствовал, что в жизни личности, которую он потревожил, этот человек играет немалую роль. — Спасибо, — непонятно за что поблагодарил его Саша и быстро выскочил из кабинета. Он так спешил поскорее покинуть здание, которое оказалось клиникой, что не обратил внимания на то, что следом за ним из кабинета вышел и мужчина, ставший случайным свидетелем его появления. Саша не стал размышлять о том, кто это и что он сам там делал, предпочитая не лезть в дела других личностей. Ему и своих проблем хватало. Оказавшись на улице, нащупал в кармане телефон и пролистал список пришедших ему сообщений. Денис, как всегда, прислал ему миллион фотографий с котятами, щенками и прочей живностью. Просмотрев их, Головин не смог сдержать улыбки и, покачав головой, набрал нужный номер. — Саша! — после первого же гудка раздалось на том конце провода, — ты как раз вовремя! Денис никогда не задавал вопросов, где он так долго пропадает временами, почему порой не отвечает на сообщения и сбрасывает телефонные звонки. Если бы Саша знал его чуть хуже, он бы подумал, что Черышеву просто все равно. Но на самом деле Денис просто с головой уходил в работу и забывал обо всем на свете. Он был в восторге от своих четвероногих пациентов, которые требовали круглосуточного внимания, и на другие мысли и заботы времени почти не оставалось. Лишь когда появлялся Саша, Черышев откладывал свои дела. — Что случилось? — сразу перешел к делу Головин, уловив по тону его голоса, что новости и правда важные. — Ты можешь сейчас приехать в клинику? — без объяснений спросил Денис. — Конечно. Буду у тебя через тридцать минут, — отозвался Саша и сбросил звонок. Он вызвал себе такси и уже через полчаса стоял на пороге ветеринарной клиники, где работал Черышев. Денис появился спустя пару минут и тут же сгреб Сашу в крепкие объятия, расплывшись в широкой, ясной улыбке от уха до уха. — Сашка! Я так скучал! Ты не представляешь! — затараторил Черышев и, схватив его за руку, потащил в одному ему известном направлении. — Ох, Диня, я тоже скучал, — Головин не соврал. Эта личность и правда скучала по Черышеву. — Вообще мне жутко хочется тебя поцеловать, но я боюсь, что нас за это могут немножко побить, — захихикал Денис, бросая на него немного лукавый, заигрывающий взгляд. — Я понял! Именно поэтому ты тащишь меня в какое-то укромное местечко? — догадался Саша, — специальное, где нас никто не увидит? — Да! То есть нет… Не совсем! — запутался в словах Черышев, — но место и правда довольно укромное, так что после нашей спасательной операции мы можем делать все, что душа потребует, — заговорщицки зашептал Денис и подмигнул для убедительности. А потом, смутившись от собственной наглости, так мило покраснел, что у Саши засосало под ложечкой от умиления и нежности. — А куда мы идем? Что за операция? — продолжил расспросы Головин, едва поспевая за Денисом, который все больше ускорял шаг. — Тут недалеко заброшка, в группе пишут, что там котята в подвале, — объяснил Черышев, сворачивая к пустырю, заросшему высокой травой, — плачут, не переставая, видимо что-то с мамой случилось. А сегодня еще дождь обещают, боюсь, затопит их там. — Тогда бежим скорее, — Саша прекрасно знал, что Денис никогда не пройдет даже мимо раненого голубя. А брошенного щенка или котенка он всегда выхаживал, а после отвозил в ближайший приют и помогал найти ему любящих хозяев. Черышев всячески помогал питомникам, снабжал кормами и медикаментами. Оказывал необходимую медицинскую помощь — и все это совершенно на добровольной основе, не требуя никакой благодарности. Саша тоже по мере своих возможностей помогал ему в этом, но учитывая, что появлялся он не так часто, то старался урвать из этих моментов по максимуму. Мяукающих котят они услышали издалека, поэтому найти их было несложно. Но вот добраться до них оказалось сложнее. Денису пришлось лезть под бетонную плиту ползком и доставать оттуда сначала восемь пищащих комков, а потом и похожую на скелет кошку, которая от явного обезвоживания и истощения практически не могла передвигаться. Они вытащили их на улицу, потому что внутри находиться было попросту опасно из-за риска того, что на голову мог легко прилететь кирпич или какой-нибудь отвалившийся прут. — Ну, угораздило же тебя, мать, — покачал головой Денис, бережно заворачивая животное в свою куртку. Саше же для котят пришлось пожертвовать своей толстовкой. Черышев достал из рюкзака заранее припасенную посуду, бутылку с водой и несколько упаковок кошачьего корма. Наполнив водой миску, он поднес ее кошке и дал ей вволю напиться, после чего настала очередь еды. Спустя десять минут, кошка с окружившими ее котятами довольно и сыто урчали, уютно устроившись на расстеленных для них куртке и толстовке. Саша с Денисом сидели рядом, устроившись на траве, и раздумывали, что же дальше делать с этой оравой. Головин не сомневался, что Черышев с радостью бы забрал их к себе. Но у него дома уже жили две собаки и одна очень злая, черная как смоль, кошка. Каждый раз она громко шипела, как только видела Сашу, и пыталась выпустить острые коготки, если тот пытался ее погладить. Чем он так не полюбился животному, Головин не знал. Возможно, она понимала, что с ним что-то не так. — Ты мой герой! — неожиданно сказал Денис и мягко поцеловал Сашу в щеку. — Какой же я герой? — улыбнулся Головин, — ведь ты меня сюда привел и сам полез за ними. Так что — герой у нас ты. А героям полагается награда! — И какая же? — на его лице отчетливо читалось понимание того, что именно он заслужил. — Кто там хотел целоваться? — прищурился Саша и, завалив Дениса на спину, навис сверху. Черышев тут же покрылся румянцем и недоуменно посмотрел на него. Головину такая смелость была не свойственна, но им обоим уже давно хотелось сделать шаг вперед и пойти дальше обычных, хоть и приятных ласк. — Саша… — хрипло произнес Денис, но договорить ему не дал первый раскат грома, еще негромкий, звучащий где-то вдали, но заставивший вздрогнуть обоих. — Вот блин, — разочарованно вздохнул Головин и, ослабив хватку, приподнялся, — что с котятами делать будем? Нельзя их тут оставлять. — Попробуем отвезти их в приют, — предложил Денис, отряхивая брюки от налипшей травы, — может, возьмут хотя бы нескольких. Сегодня вроде Марио должен дежурить, думаю, он не откажет. Марио был волонтером в приюте, который регулярно посещал Черышев. Невероятно солнечный, приятный молодой человек, русско-бразильского происхождения, готовый помочь не только своим подопечным, но и любому прохожему. Саше же этот Марио не нравился совершенно, и если бы он был до конца честен с собой, то давно бы признал, что испытывал банальную ревность. Хотя Денис никогда не давал для нее повода. Но Головину постоянно казалось, что на его парня смотрели не так, как на остальных, и прикасались чаще, чем было позволительно случайным знакомым. Возможно, он сам себя накручивал, и ничего предосудительного и двусмысленного в действиях Марио не было. Но Саша всегда оставался начеку и пристально наблюдал за их общением. На месте они были уже через пятнадцать минут и едва не попали под дождь. — О, ребята! Привет! — заулыбался Марио, как только они переступили за порог. Саша опять напрягся от того, что на Денисе он задержал взгляд дольше положенного. — Марио! Спасай! — взмолился Черышев, бросившись ему навстречу, — без тебя пропадем! — Кто на этот раз? — обеспокоенно, но не без гордости спросил Фернандес. Чувствовать свою незаменимость ему было приятно. — Котята и их мать, — на лице Дениса вновь появилась улыбка, и Саша знал, что теперь они точно не получат отказа в помощи. — Ох, — пересчитав малышей, покачал головой Марио, — двоим места не хватит. Даже не знаю, что и делать. — Саша, — умоляюще посмотрел на него Черышев. — Денис, нет! — Головин по одному только взгляду понял, что от него хотят. — Ну, пожалуйста, на пару дней! А потом я найду им хозяев! — Я не могу… — вздохнул Саша, понимая, что уже проиграл. Черышев нечасто обращался к нему за помощью и почти никогда ни о чем не просил. И он не хотел его разочаровывать, тем более на глазах всегда готового прийти на помощь Марио. — Сашенька, пожалуйста, я бы забрал к себе, но ты знаешь, что… — Ладно, — сощурившись, согласился Головин, — но только ради тебя. Денис в ответ что-то пискнул и бросился ему на шею. Саша покрепче прижал к себе счастливого Черышева, не без удовольствия отметив, как Марио поспешно отвернулся. Забрав двоих самых, как показалось Саше, симпатичных котят, они поехали в зоомагазин. Головин, конечно, не был в восторге от этой идеи, но раз уж он пообещал, то не мог не выполнить просьбы Дениса. В магазине Черышев ориентировался прекрасно, и уже через десять минут они стояли на кассе. Саша не подозревал, что для двух маленьких котят потребуется столько вещей. Переноска, лоток со специальным наполнителем, миски, капли от паразитов, шампунь от блох, игрушки и самое главное — корм для котят. Они едва не разругались, решая, кто будет платить за все это богатство. Денис считал своим долгом взять расходы на себя, оперируя тем, что это его идея — отдать Саше животных на временное содержание. Головин не уступал, аргументируя тем, что жить они будут у него, поэтому и покупки тоже с него. В итоге, собрав за собой огромную очередь, они разделили траты пополам. — Возможно у меня паранойя, но мне кажется, что эту машину я уже видел сегодня у клиники. А теперь она возле твоего подъезда, — задумался Денис и, с трудом удержав пакеты с покупками, выглянул в окно на лестничной площадке. — Скорее всего, просто похожая, — пожал плечами Головин и, звеня связкой ключей, старался изловчиться, чтобы попасть в замочную скважину. С переноской, в которой сидели котята, в одной руке и лотком подмышкой это оказалось непросто, — зачем кому-то за нами следить? — Не знаю, Саш. Не знаю, — вздохнул Черышев и отошел подальше от окна. — Останешься? — спросил Саша, после того, как справившись с дверью, отпустил котят на изучение новой для них территории. — Я бы с удовольствием, но ко мне мама из Нижнего приехала, — с сожалением вздохнул Денис, — и я не могу оставить ее одну. Так что мне уже пора бы. — Не вовремя она… — опустил взгляд Саша. Все вновь пошло не по его плану. — Ага, — виновато согласился Черышев, — я заберу их через пару дней. Но тебе придется приучать их к лотку самому. — Ничего, справлюсь. Поэтому можешь не торопиться, я думаю, мы с ними подружимся, — улыбаясь, заверил его Саша. Когда он смотрел на своих новых жильцов и искренне счастливого Дениса, эта авантюра уже не казалась ему такой безумной. А мысль о лужах и драных обоях его больше не пугала. После того, как Головин проводил Дениса, он вышел на балкон, чтобы глотнуть свежего воздуха и заодно помахать ему рукой на прощание. Он сразу заметил ту самую черную машину, о которой говорил Черышев. Она не казалась ему знакомой, но ее наличие во дворе вызывало странное чувство беспокойства и тревоги. К счастью, за Денисом она не последовала, а значит тому, кто был за рулем подозрительного автомобиля, Черышев был не интересен. Это успокоило Сашу, и он вернулся обратно в квартиру. Когда через час Головин вновь выглянул в окно, машины уже не было.***
На этот вечер у Саши не было запланированных сеансов у Александра. Поэтому он приехал к клинике ко времени, когда у Ерохина заканчивался прием последнего пациента. С того момента, когда Головин, буквально на глазах Александра, стал другим человеком прошло три дня. Единственный плюс от произошедшего был в том, что эта ситуация помогла им выяснить одну из причин, что вызывала появление личностей. А еще Ерохин честно признался, что пытался за ними следить, но быстро упустил их из виду. Саша боялся, что эта история испортит их отношения, но его опасения оказались напрасными. Наоборот. После этой малоприятной ситуации между ними стало больше доверия и понимания. Саша попросил его поклясться больше никогда не вызывать посторонние личности, даже в лечебных и терапевтических целях. Ерохин, конечно, пообещал. В этот вечер у них в планах была прогулка, но испортившаяся погода внесла свои коррективы. Ливень начался, как только Александр вышел из клиники, и, судя по тяжелым, свинцовым тучам, что нависли над городом, прекращаться в ближайшее время не собирался. Ерохин, хмурясь, смотрел на дождевые ручьи и, раскрыв зонт, схватил за руку Сашу и почти бегом помчался к стоянке. — Мы можем поужинать у меня, — смущенно предложил Головин, когда они добрались до машины, — у меня, правда, особо ничего нет, но рядом с домом супермаркет. Или пиццу закажем, если готовить не хочешь. — Меня вполне устроит доставка, — Саша готов был поклясться, что ровный голос Александра все же на мгновение дрогнул. Ерохин смутился. И Саше это нравилось, несмотря на то, что одна лишь мысль о том, чтобы остаться с ним наедине, волновала до дрожи. — Тогда поехали. Оставшуюся дорогу до дома они провели, выбирая пиццу на ужин. Саша зачитывал варианты, а Ерохин либо одобрял, либо отметал сразу. Вкусы у них оказались совершенно разными, но компромисс нашелся быстро и самый простой. Они заказали три разных пиццы, чтобы попробовать все виды. Дождь не заканчивался, превратившись из ливня в противный моросящий. И оба посчитали это знаком судьбы, что сегодняшний вечер они должны были провести дома. — Какой этаж? — спросил Ерохин, пройдя в кабинку лифта. — Девятый… — Саша нажал на нужную кнопку, и после ощутимого толчка кабинка неспешно поехала наверх. Внутри оказалось неожиданно тесно, раньше Саша не обращал внимания на то, что старые дома снабжены не самым просторным лифтом. Дыхание Александра обдавало его макушку после того, как он, сделав полшага, приблизился. Да и сам Саша зажмурился, стараясь взять себя в руки и вернуть самообладание, после того, как почувствовал, что его обняли за плечи, крепко сжав в кольце рук, и коснулись щекой его волос. Но внутри он дрожал. Хоть и оставался внешне невозмутимым. Остановка на нужном этаже стала спасением от неловкости. Еще немного — и ноги Саши бы подогнулись, и он бы потерял сознание прямо там. В лифте. Он пропустил Александра в квартиру, щелкнул выключателем, зажигая везде свет, и взмахом руки указал на диван. — Садись, мне надо покормить котят. — Кого? — переспросил Ерохин, но уточнения уже ему не требовались, с пола, выпустив когти, по его штанине поднимался маленький рыжий котенок, с намерениями поближе познакомится, — когда успел? — Это последствия твоего триггер-слова! — со смешком и легким укором ответил Саша и громко хлопнул дверкой холодильника, - когда я проснулся на утро, обнаружил их у себя под боком. Ну не мог же я их выгнать на улицу! Отцепив сопротивляющегося котенка от брюк, Ерохин прошел на кухню, крепко держа его на руках. Там он заметил второго, только серого, который уже занял свое место возле миски и, урча от удовольствия, жадно ел кошачий корм, заботливо наложенный Сашей. — Даже два? — присев на корточки, Александр выпустил котенка, и он тут же занял место возле второй миски, — как ты их назвал? — К счастью, всего два! А могло бы быть и куда больше! Имен пока не придумал, но как-нибудь банально, — Саша пожал плечами, пока наполнял чайник водой, а потом посмотрел на часы, — минут через пять привезут пиццу. — Зато теперь тебе есть о ком заботиться, — он почувствовал, как Александр остановился позади и сжал его плечи, — ты ведь сам говорил, что не о ком проявлять заботу. От легкого прикосновения губ к виску прошибло, словно разрядом в двести двадцать. — Не думал, что это будет домашнее животное… — С чего-то надо начинать, — Александр развернул его к себе лицом, — а они — правда милые. Все в своего хозяина. Саша замер и, казалось, целую вечность молча смотрел на Александра. Крепкая хватка, что сжимала его плечи, постепенно ослабевала, а мир сжимался до пары глаз напротив. Он ощутил, как его губы обдало горячим дыханием, и даже успел податься вперед, предвкушая встречу, которой не суждено было произойти. Резкий, неожиданно противный звонок в дверь прервал их, вынуждая разочарованно простонать. — Пицца, — пробормотал Саша и поплелся в прихожую, скользя ладонью по стене. Словно это давало дополнительную опору ставшим непослушными ногам. Забрав у курьера три коробочки с все еще горячим заказом, Саша прошел обратно в комнату. Ерохин уже ждал его в гостиной, стоял в проходе, подпирая плечом косяк. — Вот и наш ужин, — озвучил Саша, внимательно изучая коробки, — с пепперони, четыре сыра и-и-и да, твой заказ с грибами. Ерохин осторожно взял его за запястье и притянул к себе, забрав из его рук коробки. Не оборачиваясь, рассчитывая на память, опустил их на журнальный столик за своей спиной. — Отлично, — оценил Александр, медленно сокращая расстояние между ними. Саша почувствовал, как у него заболело под ребрами, он даже не дышал, наблюдая за действиями Ерохина, — обязательно попробуем. Позже. — Я думал, ты голоден после работы, — замялся Саша. Он не спускал глаз с пальцев, что крепко держали его, и интуитивно шагнул ему навстречу, — я хотел сделать тебе кофе… — Конечно же, голоден, — своим подтверждением Александр не дал ему закончить фразу. В то же мгновение Саша почувствовал, как его резко притянули к себе и поцеловали. Все ощущения, что он испытывал от близости Александра, были незнакомыми. Его запах, вкус губ и гладкость кожи на шее, все это было пугающе новым. Он не знал, что делать, как действовать, но и не обнимать, не отвечать на его порывы не мог. Не хотел. С каждым движением губ Саша терял самоконтроль и ни капли не жалел об этом. Что-то щелкнуло в голове, отключилось, после чего он сильнее вжался в Александра, цепляясь за его плечи. Он не заметил, когда его впечатали в стену, а рубашка оказалась вытянута из брюк. Настолько неожиданным, пьянящим оказалось ощущение его ладоней к коже, языка, что одним движением проник в рот, решительных и уверенных, словно это не первые, нерешительные прикосновения, а властные, подчиняющие действия. Обхватив ладонью его затылок, Александр наклонился к нему, притягивая к себе сильно, требовательно, стукаясь зубами в жадном поцелуе, которого так давно хотел, и задыхаясь от сбитого напрочь дыхания. Поражаясь собственной неожиданной смелости, Саша отмел последние сомнения, скользнул пальцами по его груди, расстегивая пуговицу за пуговицей, ногой раздвинул его колени, найдя опору в стене за спиной, что помогала хоть как-то удержать равновесие. Саша почувствовал, как Александр вздрогнул, то ли от неожиданности, то ли от ударивших в голову гормонов. Снова и снова, пока возбуждение не взяло верх, разрывая сознание на части. Стянув ослабевшими пальцами рубашку с его плеч, Головин вдохнул едва уловимый, почти выветрившийся запах парфюма. Прижавшись лбом к плечу Александра, он провел пальцами по выступающим на спине позвонкам, выдыхая едва слышно его имя. — Пойдем? — его голос звучал хрипло, и задать этот простой вопрос оказалось очень сложно. Но Александр такой близкий. Он за короткое время стал настолько родным, что перед ним он больше не испытывает страха и смущения, — спальня… Хочешь? — Да, — так же хрипло ответил Александр, проводя рукой по его щеке и касаясь пальцем его губ, — очень хочу. Глаза напротив были шальные и дикие, не отводя от них внимательного взгляда, Саша приоткрыл рот, касаясь его пальца губами, чувствуя, как в тот же миг запылали его щеки. Александр тяжело вздохнул, облизав пересохшие от горячего дыхания губы. Поддавшись вперед, Саша опустил одну ладонь ему на шею, а второй обхватил за пояс. Держал так крепко, словно боялся хоть на миг потерять ощущение его близости. Целовал неторопливо и вдумчиво, отступив от стены и по памяти пятясь в сторону двери спальни. Руки Александра без стеснения скользили по его телу, стягивая футболку, цепляясь за ремень брюк, рывком расстегивая и притягивая к себе. Саша был таким горячим и податливым. Готовым на все. В полутемной спальне было видно, как блестят потемневшие глаза Александра, и падает на пол сброшенная одежда. Не нарушая зрительного контакта, он легко подхватил Сашу на руки и опустил на кровать, нависая над ним сверху. Тишину комнаты нарушали только тяжелые, рваные вдохи и едва различимый звук продавленного матраса.***
Утро Александра началось рано и все по вине котенка, который забравшись по одеялу, устроился у него на груди. Он урчал, временами выпуская когти и тыкаясь холодным, мокрым носом в его щеку. Саша, обхватив его руками за пояс и закинув на него ногу так крепко спал, что даже громкое, настойчивое мурлыканье возле уха было не в силах его разбудить. — Ты голодный что ли? — отцепив котенка от одеяла, Ерохин приподнялся и осторожно, стараясь не потревожить Сашу, накрыл его покрывалом. Головин не проснулся, но почувствовав, что стало холоднее, крепче обнял подушку и, едва слышно вздохнув, зарылся в нее носом. Такой лохматый и со следами зубов на шее, он казался еще младше, чем обычно. Александр выпустил котенка за дверь и, подняв свои вещи, вышел из спальни. Застегнув на ходу брюки и накинув рубашку, он взял с журнального столика так и не открытую ими пиццу. Щелкнув кофеваркой, открыл первую коробку. Даже холодная, с застывшим сыром, она все равно казалась ему самой вкусной на свете. В холодильнике под корм для котят была выделена целая полка. На звук открывшейся дверцы оба котенка, обрадовавшись, что про них наконец-то вспомнили, наперегонки примчались к нему и в нетерпении толкались возле мисок. Вода в кофеварке закипала, квартира постепенно наполнялась запахом черного кофе, Ерохин бросил в чашку пакетик зеленого чая для Саши и прошел в гостиную. Ерохин доедал второй кусок пиццы, сидя на диване в гостиной, а довольные и сытые котята играли в догонялки, нападая друг на друга из-за угла. Пару раз они едва не снесли напольную вазу, что стояла в углу, и Александр едва успевал поймать ее в последний момент. — Тише, Сашу разбудите, — он поймал удирающего котенка и остановился возле полки стеллажа, на которой стояло несколько фотографий в рамке. Помедлив, Александр все же взял первую в руки и тупо, словно, не веря своим глазам, всматривался в смутно знакомые ему черты. И не только черты мальчика со школьным рюкзаком за плечами, такого же лохматого, как сейчас, с такой же улыбкой и глазами, но и женщины в строгом костюме и букетами цветов. Ее он знал и помнил прекрасно. Именно она мало того, что была его учителем долгих девять лет, так и оказалась мамой того самого мальчишки, которого он так незаслуженно обидел. И сделал это умышленно, хоть и не со зла. Тогда это казалось самым верным решением. Как еще ему, уже взрослому парню, было объяснить совсем юному, невинному ребенку, что его чувства мало того, что не зрелы, так ещё и противозаконны? Никакие последствия Сашу не пугали, а уговоры не действовали. И оттолкнуть его казалось единственно верным решением. Если бы он знал, к каким последствиям приведут его неосторожные, наигранно жесткие слова, он никогда бы на это не решился. И как бы теперь не раскаивался в этом, ничего изменить уже не мог. Он так настойчиво гнал все подозрения, что они были знакомы раньше, с первого дня встречи, списывая это на то, что они из одного города и даже одного района. Даже то, что они могли бы учиться в одной школе, он вполне мог ожидать. Но теперь, получив подтверждение самым страшным подозрениям, он сжимал в руках рамку до боли, чувствуя, как его планы и надежды рушатся. Как теперь смотреть в глаза Саше, он не знал. И как искупить свою вину за эти годы, когда он делил свою жизнь на семерых, не представлял. Поставив рамку обратно, Ерохин отступил назад, прошептав одними губами «Прости», и выскочил в коридор. Сбегать, не прощаясь — мерзко. Но сил на объяснения не было. Все потом. После того, как он найдет слова, которые все равно ничего не решат.