Основное правило жизни — не давать сломить себя ни людям, ни обстоятельствам.
Итачи любит своего брата. Пожалуй, он любит его больше, чем кого-либо из своей семьи. Саске — единственная причина, по которой он пойдет против всех своих принципов, и ради него он смог бы предать родную деревню. Итачи считает себя хорошим старшим братом, несмотря на то, что Саске часто на него дуется, и иногда у него не хватает времени. Но все же, Итачи думал, что хорошо знает своего брата. Думал. Сейчас, смотря на то, как он тренируется, Итачи немного в этом сомневался. Прошло три дня с того похищения. Когда они вернулись домой, Саске запретили покидать дом, и он все свое время проводил либо в додзе, либо на заднем дворе. С родными он почти не общался, ограничиваясь парой фраз и еле заметными улыбками. Итачи это насторожило. Он упустил тот момент, когда сияющие глаза его младшего любимого брата покрылись ледяной коркой, а улыбка просто померкла. На лице Саске застряло одно и то же выражение невозмутимости и еле заметной тоски. Итачи волновался. — Саске, завтрак готов. Учиха внимательно проследил за тем, как Саске одним ударом переломал деревянные доски, а затем повернулся к нему. Сегодня он был намного взвинченнее. — Утро, нии-сан. — Доброе утро. Итачи мягко провел рукой по лохматой макушке брата, с облегчением заметив, что тот не дернулся. Все эти три дня он никому не давал себя касаться. Завтрак прошел на удивление живо. Даже отец улыбался время от времени, оживленно слушал жену, которая старалась, пожалуй, за всех них. Итачи тоже улыбался, но намного мягче и открытее, так, как мог только он, так, как любила его семья, и такой улыбкой, которую Шисуи называл особенной. Мама засияла еще ярче, а внутри брюнета все потеплело. — Милый, хочешь добавки? — тепло спросила Микото младшего сына, на что тот отрицательно покачал головой и показал на свою тарелку, мол, я еще не закончил. — У тебя сегодня распределение, да? — Угу. — Я выйду с тобой, мне нужно встретиться с Кушиной. — Хорошо, — кивнул в ответ Саске, положив палочки на место. Он потянулся за чашкой чая и нечаянно задел локтем тарелку с рисом. Громкий звон ломающейся посуды резанул по ушам, а после воцарилась тишина. — Я… Я сейчас уберу… Саске ее проигнорировал. Он молча уткнулся взглядом в разбитые осколки с совершенно нечитаемым выражением лица, но глаза его горели непонятной Итачи обреченностью.***
— Наруто, милая, ты ничего не забыла? — Нет, мам, давай быстрее. — Иду-иду. Несмотря на то, что было только утро, солнце сияло высоко в небе, опаляя своим обжигающим дыханием. Ее прозорливые лучи скакали туда-сюда, заглядывали в окна домов, скользили по крышам зданий, иногда встречая на пути препятствия в виде пушистых облаков. Коноха суетилась. Как всегда она спешила жить, не замедляясь ни на секунду. Параллельный мир или нет, но относиться по-другому к своей деревне Наруто не могла. Мама желала счастливого дня прохожим, приветливо махала им рукой и ласково улыбалась носящимся по дороге ребятишкам. Своим сиянием она ничуть не уступала солнцу. Сердце Наруто упало, когда она заметила такой родной черный ежик впереди. Она не видела Саске три дня, и никто из ее родных не мог, и никогда бы не смог, подарить ей хотя бы чуточку того спокойствия, которое дарил ей Саске. Она скучала по нему, и ей было невыносимо от мысли, что он недалеко, но не рядом, один, он растерян, и он один. Ноги понеслись вперед быстрее, чем она смогла это осознать, и через секунду она врезалась в него, замыкая руки на его шее, и прижимаясь сильно-сильно, будто пытаясь раствориться в нем. Саске обнимает в ответ, и внутри Наруто что-то обрывается, потому что ему больно, он не смирился, ему больно и одиноко, и он все еще не может это принять. — Наконец-то… — Все хорошо? — Узумаки хочется плакать, потому что она скучала по Саске, по его голосу, по тому, как спокойно и мягко он звучит, и как оседает внутри мягкой прохладой. — Д-да, — блондинка несколько секунд упирается в его плечо лбом, а после поднимает сияющий взгляд. Учиха, кажется, вздрогнул.***
К Академии они доходят в тишине. Саске держался рядом, касаясь своим плечом ее, Наруто сразу почувствовала, как ему неспокойно. Когда они заходят в класс, все разговоры сразу же замолкают. Наруто чувствует себя некомфортно, потому что тишина вязкая и неприятная, от нее остается неприятный осадок, и хочется передернуть плечом. Ее взгляд цепляется за фигуру, сидящую на третьем ряду, и девушка мгновенно оживляется. — Хината! Звонкий голос блондинки разбивается о стены класса и запускает механизм. Ученики начинают перешептываться, некоторые возвращаются к своим делам, а некоторые все еще внимательно следят за ними. — Д-доброе утро, Наруто-чан, Саске-кун, — Хьюга застенчиво улыбается, когда Намикадзе подходит (подскакивает) к ней, и кивает стоящему сзади Саске. — К-как вы? — У нас все хорошо, спасибо, — Наруто очень много улыбается, и нет, Хината не может перестать удивляться тому, какой яркой эта улыбка может быть. — А ты как? Успела хорошо отдохнуть? — Да, обо мне п-позаботились. Наруто хотела сказать что-то еще, но ее прервал звук резко открывшейся двери. — Я первая! Неприятные мурашки пробежали по телу Наруто, а спина Саске мгновенно закаменела, и, если бы не ситуация, Наруто точно бы над ним посмеялась, но все, что она могла — это с тихим ужасом смотреть на приближающихся Харуно и Яманака. — Доброе утро, Саске-кун, — покраснев, сказала раскрасневшаяся Сакура. На Наруто она никакого внимания не обратила. — Можно мне сесть рядом с тобой? — Это я должна сесть с ним! — возмущенная Ино пихнула зеленоглазую в сторону. — Нет, я! — Нет, я! Саске раздраженно засопел и, схватив Наруто за локоть, пихнул ее в сторону парт. Блондинка от неожиданности плюхнулась на стул, а Учиха молча сел рядом. Наруто мало что может смутить, но сейчас она в очередной раз почувствовала себя неловко.***
— В чем дело, Итачи? Ты задумчивее обычного. Учиха дернулся от неожиданности и повернул голову к Наоки. Аловолосый вопросительно смотрел на него, в его взгляде мелькнуло беспокойство. Конечно, он думал о Саске. Все эти три дня он только о нем и думал, а точнее — о его поведении. Саске рос в строгой дисциплине, он, как и все Учихи, был спокойным и невозмутимым, но он никогда не был таким… Отстраненным. Иногда даже хладнокровным. Итачи никак не может понять, что не так с его младшим братом. А еще, у него из головы не выходит тот взгляд Саске, которым он уставился на разбитую тарелку. Он смотрел так, будто это были не осколки посуды, а его жизнь. Было в этом взгляде что-то знакомое, но то, что он никогда не замечал у своего брата. Саске будто… — …совершенно другой человек. — Друг, ты при смерти, что ли? — Итачи не заметил, как конец фразы произнес вслух, и теперь Намикадзе уставился на него с еле заметной насмешкой, но тревога никуда не делась. — Я начинаю волноваться. — Дело в Саске, — Итачи знает Наоки с детства, он привык к его колкостям и, временами, черному юмору, поэтому просто не обратил внимания на его слова. — Он просто ведет себя не как обычно. Это меня беспокоит. — Хм-м-м, — Намикадзе нахмурил брови и задумчиво пожевал нижнюю губу. Итачи знает, как сильно он раздражается от этой привычки. — Думаю, я понимаю тебя. — Понимаешь? — Ага, — Наоки закинул руки за голову и на секунду прикрыл глаза. — Наруто тоже ведет себя не как обычно. Ну-у, она изменилась к лучшему, я думаю? Все время улыбается, все время смеется и на полигонах пропадает. Мама все время светится, а отца прям гордость распирает. А мне… — аловолосый замолк на секунду и уставился на Итачи открытым взглядом. Учиха дернул плечом. Иногда Наоки мог быть страшнее любого Учихи. — Мне все равно, честно говоря. — Все равно? — Агх, я не так выразился, — парень неловко почесал заднюю часть шеи. — Мне не все равно на Наруто. Я имею ввиду… Смотри, я нянчусь с ней с самого детства и знаю ее лучше, чем кто-либо. Она всегда была тихой и застенчивой, она не была Узумаки вообще, у нас не было ничего общего, но я любил ее такой. А сейчас она такая яркая, заводная, рвется в ниндзя, и я не знаю, что заставило ее так измениться, но я принимаю это, потому что она все еще моя младшая сестра, и я люблю ее. Если ей так удобно… Ну, так тому и быть. Наоки замолк, продолжая сверлить его взглядом, но потом смягчился. Легкая улыбка украсила его лицо, парень закинул руку на плечо друга. — Мы не знаем, что там случилось, Итачи, и мы не знаем, что у них в головах. Все, что нам остается — это просто заново найти к ним подход.***
— Ну, давайте, расскажите что-нибудь о себе. Это правда странно. Это очень-очень странно. И даже неприятно. Он смотрел на лицо Какаши, которое выражало вселенскую скорбь и усталость, и понимал, как сильно устал он сам. Саске здесь всего несколько дней, но ему кажется, что прошла целая жизнь. В ушах все еще звенит звук разбитой посуды, и Учихе хочется разбить что-то еще, лишь бы успокоиться. Этот Какаши почти такой же, разве что грусти в его глазах меньше, и сам он немного живее. Саске смотрит на этого человека и думает о своем наставнике, одним из тех редких людей, к которому он испытывает теплые чувства. Но он не тот, не его Какаши. Саске кажется, что он сойдет с ума. — Что именно вы хотите знать? Голос Наруто как всегда звонкий, он невольно разгоняет дурные мысли. — Ну-у… Ваши увлечения, мечты, что любите, что не любите и все такое, — Какаши даже не пытается сделать менее скучающий вид. Саске становится смешно. Всего на секунду. — Может, сначала вы? — Верно! Мы даже имени вашего не знаем! — Харуно заинтересованно посмотрела на учителя. Учиха подавил вздох. Скажи ему кто несколько лет назад, что он будет скучать по Сакуре, то он порезал бы шутника на мелкие куски клинком Кусанаги. Но правда в том, что он немного скучает по своей адекватной Сакуре. — Меня зовут Хатаке Какаши. Что мне нравится, а что нет, вас не касается. Мечты? Хм-м… Ну, увлечений у меня много, — ну, этого и стоило ожидать. — Вы же ничего не сказали! — Теперь вы. Начнем с девушек, — вопрос Харуно Хатаке проигнорировал и выжидающе посмотрел на нее. — Я Харуно Сакура. Что я люблю? Точнее кого… — она густо покраснела и посмотрела на Саске. — Любимое занятие… — опять косяк в сторону Учихи. — Я мечтаю о… — она-таки не договорила, просто, что-то бормоча, покраснела еще сильнее. — Ясно… — обреченно протянул Копирующий. — А чего ты не любишь? — Наруто! — Эй! За что?! «В этом возрасте девочек больше интересуют мальчики, чем тренировки, а тут еще и ревность», — мужчина взглянул на Узумаки. — «Надеюсь, хотя бы Наруто будет не такой», — Копирующий устало вздохнул и мысленно отметил, что ему нужно поговорить с Рин. Она наверняка сможет сделать что-то с Харуно. — Следующая. — Меня зовут Узумаки Наруто! — блондинка гордо вздернула подбородок вверх и широко улыбнулась. Сакура немного зависла, а Какаши удивленно уставился на нее. — Я люблю своих друзей и свою семью, а не люблю я… Ну, мало что. У меня есть мечта: я хочу… Нет, — она отрицательно покачала головой, потом улыбнулась еще ярче. — Однажды я стану Хокаге и превзойду всех предыдущих, тогда я буду достаточно сильной, чтобы защищать своих друзей и изменить мир шиноби. — Изменить этот мир? — Ага! Хатаке заметил, как дернулись уголки губ Учихи и как он расслабился. Слова Наруто оставили странный эффект. Интересно, а Минато-сенсей знает о мечтах своей дочери? — Необычная мечта, — блондинка пожала плечами и закинула руки за голову. На секунду вместо нее Хатаке увидел Обито. — И последний. — Меня зовут Учиха Саске, — голос брюнета, как обычно, был спокойным и невозмутимым. Он сцепил пальцы в замок и уткнулся в них подбородком. — Я люблю своих близких и деревню. И есть много вещей, которые я не люблю. Мечты у меня нет, это скорее цель: я стану сильнейшим шиноби, чтобы защитить все, что мне дорого, и стать тенью своей деревни. «Какая… Необычная цель». — Что ж, вы все уникальны и интересны! Завтра будет наша первая миссия. — Миссия? Какая? — Тест на выживание! — Тест на выживание? — Вы же сказали, у нас будет миссия, а не тест! — возмущенно крикнула Сакура. — Мы сдали все тесты еще в Академии. — Это другой тест. — Тогда, что это за тест? — Наруто внимательно посмотрела на пепельноволосого. Это правда вызывает сильную ностальгию. Хатаке засмеялся, чем немного напугал Сакуру. — Чего смешного? — Да нет, ничего. Просто, если я начну объяснять, вам станет страшно. — Ха? — Наруто сейчас понимает своего учителя. Напуганное лицо Сакуры и вправду довольно смешное. — В этом году выпускается двадцать семь учеников, останутся лишь девять, остальные вернутся в Академию. В общем, тест пройдет один из трех, вероятность его провала — шестьдесят шесть процентов. — Но ведь мы сдали экзамены! Какой тогда в них толк?! — Это была проверка вашего потенциала, — спокойно ответил сенсей. — Что?! — На сегодня — все! — Какаши надоели бесполезные вопросы, поэтому он резко встал, заставляя Харуно замолкнуть. Странно то, что вопросы задавала только она. — Завтра проверим, кто пройдет, а кто нет. Начнем ровно в пять утра. А, и еще: советую не завтракать, иначе вырвет…***
Наруто лежит на траве, задумчиво смотря куда-то вверх. Ночное небо было, точно иссиня-черный холст, на который некий художник случайно пролил краску, разбрызгавшуюся частичками мерцающих звезд — таких далеких и таких холодных. Потом выплывает луна из-за горизонта, проливая свое мерцающее сияние, и, сколько достигает его серебряное око, будет смущать глубину ночи. Уже довольно поздно, и она должна быть дома, но ей не хочется двигаться. Саске сидит недалеко, и его присутствия достаточно, чтобы она почувствовала себя в безопасности. — Саске. В ответ послышался легкий шорох, а в следующую секунду сильные руки оказались по бокам от ее головы, а сам Учиха навис над ней. — Что? Голубые глаза мягко скользнули по его лицу, отметив усталый вид и непривычную бледность. Наруто рукой мягко провела по его щеке и невольно вздрогнула, когда Учиха коснулся своим лбом ее. — Саске, — брюнет лениво открыл глаза и посмотрел на нее. — Все будет хорошо, ладно? Теперь все будет хорошо. Ее сердце упало, когда уголки его губ дернулись вверх, а ночное небо в его глазах потеплело.