***
Саске проснулся рывком. Картина перед глазами на секунду помутнела, а виски пронзило болью, но через секунду он слепо уставился на стену своей комнаты. В горле было сухо, но он все еще был не в себе, чтобы потянуться за стаканом, что стоит на тумбочке. Парень носом втянул воздух, игнорируя неприятное жжение в легких, и уперся локтями в колени. Это не в первый раз, когда ему снится кошмар. Или что это еще. Он не может нормально спать с того самого дня, как попал сюда. Брюнет раздраженно заскрипел зубами. Учихи — эмоционально нестабильны. Кто бы что ни говорил, как бы они сами себя не вели, представители их клана крайне чувствительны, когда дело касается эмоций, пусть и проявляется это почти никак. Для других. Учихи сгорают. Они больше всех работают с сознанием, с чувствами, и они сгорают молча, сами того не понимая. Саске знает это. Он проходил через это, он ненавидит это. Но ничего с этим поделать не может. Воспоминания танцуют в тени его мыслей. Они преследуют его по пятам, оставляя за собой выжженные следы и отвратительный привкус горечи. От них несет кровью, и Саске ненавидит этот запах, потому что он затягивает его в пучину мрака, из которого он когда-то смог выбраться. — Милый? Учиха не вздрагивает, когда в дверь мягко стучат, а после в дверном проеме появляется фигура его матери. Он молча смотрит на нее и, заметив, что она еле заметно напряглась, смягчает взгляд. — Ты просил разбудить, — напомнила женщина, осторожно войдя в комнату. Микото легким движением руки открывает окно, пропуская внутрь прохладный воздух, и кожа на его руках покрывается мурашками. — Завтрак уже готов. Ты ведь идешь к Наруто-чан, да? Итачи пойдет с тобой, он должен встретиться с Наоки-куном. Ему хочется встать под горячий душ и содрать с себя кожу. Ему хочется найти Наруто и спрятаться где-нибудь далеко, чтобы их никто не нашел, никто больше не спихнул на них проблемы всего чертового мира. Ему хочется перестать чувствовать это. Ему хочется разбить что-нибудь в дребезги и представлять, что осколки — это все, что его беспокоит. Разумеется, ему просто хочется. Вместо этого он молча кивает. Где-то снаружи солнце медленно поднималось из-за холмов. Новый день уже начался.***
— Значит сегодня у вас тест, да. — Угу. — Нервничаешь? — Не особо, — Саске безразлично пожал плечами, продолжая смотреть себе под ноги. Итачи ничего не ответил, но ему послышался усталый вздох. Ему неловко. Ему неприятно, он правда не хочет разговаривать с Итачи. Он не знает, как перестать избегать его, не знает, как перестать ждать подвоха, как просто… Перестать. Саске думал, что он смог побороть это, оставить позади, но… …тело Итачи бездыханно лежит перед ним. Дождь будто обрушивает на них всю свою ярость, но он просто смотрит и смотрит. Итачи лежит мертвый. Саске убил его. Он сделал это, он может вздохнуть спокойно, ведь он сделал то, чего желал долгие годы. Итачи мертв, и Саске, кажется, тоже. Изнутри. Брюнет незаметно стиснул кулаки, пытаясь выровнять дыхание. Голова раскалывалась от боли, будто ею пробили стену, а сухость во рту все не исчезала, раздражая еще сильнее. Наверное, он выглядит ужасно. Итачи говорил что-то еще, а Саске кивал, особо не вслушиваясь. Он не заметил, как они дошли до дома семейства Намикадзе-Узумаки. Они остановились у калитки, когда дверь резко распахнулась, и из дома весело хохоча буквально вылетел старший из детей Хокаге. Красноволосый замер у дверного проема, спиной к ним, но Учиха заметил, что его плечи дрожали. Как оказалось, от смеха. — Прости, ма! Обещаю, я все сделаю потом! Люблю тебя! Из дома послышался какой-то грохот, а затем женский голос что-то разъяренно прокричал, из-за чего парень рассмеялся еще сильнее. — Па, спасай меня! — весело закричал Узумаки, когда в дверном проеме показалась фигура Хокаге. Мужчина скептически взглянул на старшего отпрыска и щелкнул его по носу. — Ну ты чего, эй! — Перестань дурачиться, Наоки, — спокойно ответил блондин, мягко отодвинув его в сторону. — Тебя уже ждут. — М? — красноволосый удивленно поднял бровь и наконец повернулся к ним. — О, Итачи-и-и! Пусть этот парень из другого мира, но Саске не может не признать, что он и вправду, ну, брат Наруто. Они на самом деле похожи. Взять хотя бы оптимистичный характер и любовь ко всему… Громкому. Они оба были яркими и притягивали к себе взгляд, даже ничего не делая. Взгляд Наруто завораживает своей насыщенной синевой. Он похож на чистое летнее небо, которое заливают солнечные лучи. У Наоки же глаза цвета грозового неба, когда облака наливаются свинцом. Саске видел их раз или два, но цвет его глаз напрочь засел у него в голове. Может быть, из-за того, что взгляд красноволосого был чем-то похож на взгляд Наруто. Учиха внимательным взглядом прошелся по улыбающемуся лицу, невольно находя родные черты. Шиноби заметил это, и его улыбка медленно переросла в насмешливую ухмылку. — Ну привет, паршивец. Саске медленно моргнул. Намикадзе смотрел на него с хитрым прищуром, в его взгляде нет-нет, да мелькало что-то, что Саске понять не мог. Учиха нахмурил брови и хотел было ответить, как брат его прервал. — Доброе утро, Хокаге-сама. — Доброе утро, — на автомате повторил за братом Учиха, получив в ответ мягкую улыбку. — Утра, — Минато перевел взгляд с Итачи на него, и его взгляд стал чуть веселее. — Тест Какаши, да? Наруто рассказала про вашу первую встречу. Вы уж держитесь там. — Спасибо, — растерянно ответил младший из братьев. Он хочет уйти отсюда. Ему неприятно столько внимания к своей персоне, ему неприятно внимание этих людей и прямо сейчас. Похоже, судьба на этот раз решила пожалеть его, и в следующую секунду из дома вылетела растрепанная Наруто, врезавшись в спину отца. — Па, прости! — воскликнула она, но перед тем как отойти, обвила свои руки вокруг его живота. — Утра, Итачи, Саске, — поприветствовала их блондинка, но ее улыбка померкла, когда их взгляды столкнулись. — Идем? — мягко спросила девушка, и Учиха в который раз поразился тому, как легко она его читает. Или он просто становится очевидным. — Да, — быстро кивнул в ответ, позволяя взять себя за руку. — Мы пошли, увидимся позже!***
Она ничего не спрашивает. Разумеется, она ничего не спрашивает. Между ними сотни неозвученных слов, тысячи упущенных взглядов и миллион потерянных мгновений. И это ничто не исправит, но никто из них этого и не ждет. Между ними «что-то», это «что-то» всегда было, оно менялось и росло, временами находилось на волоске, но оно все еще есть. Потрепанное, но прочное, прочнее всего на этом свете. И Саске сделает все возможное и невозможное, лишь бы это «что-то» было у них всегда. Они с Наруто остановились у небольшого озера, что находилось недалеко от главных врат. День только-только начался, поэтому улицы все еще пустуют. У них еще несколько часов до встречи с Какаши, это еще не считая, что их сенсей точно опоздает на дополнительные два-три часа. Если не больше. Солнечные лучи сонно скользят по глади озера, согревая своим дыханием. Ветер мягко проходит мимо деревьев, нашептывая свою песню и еще сильнее вгоняет их в дремоту. Между ними мягкая тишина и спокойная атмосфера, даже несмотря на его мрачный вид. Наруто сидит рядом, касаясь своим плечом его, еле заметно, но достаточно, чтобы он чувствовал ее присутствие. Спокойно. То, что ему не хватало. Он знает, что она не спросит. Откровенно говоря, у них всегда были проблемы с разговорами, но на этот раз она молчит, давая ему полное право выбора. И Учиха знает, что не может больше молчать, иначе он просто сгорит в водовороте собственных эмоций, а он этого совершенно не хочет. И сейчас совершенно не важны их привычки или желания, потому что бывают моменты, когда ты должен выбить себя из лимита, и это касается не только боев. Все плохое творится в тишине, он уже проходил через это, и поэтому сейчас смолчать он не может. — Я хочу, чтобы это прекратилось. Хочу перестать чувствовать себя так. Наруто все еще молчит, и Саске впервые в жизни хочет, чтобы его заставили говорить. — Мне кажется, я свихнусь. Я не могу спокойно терпеть все это. Я не могу смотреть на Итачи и не вспоминать его труп. Не могу смотреть на этого человека и не думать о том, что я убил его своими руками, потому что это было целью всей моей жизни. Я не могу смотреть на него и не вспоминать ощущение удушающей пустоты, которая осталась после того, как он вырезал весь мой клан, и как я, черт подери, убил его! Он сорвался. Он все же сорвался. Его голос дрожал в конце, его руки начали подрагивать, и, Ками, это было так глупо. — Я думал, что смирился с этим. Я думал, что все нормально, и я смогу потерпеть, я думал, что я смирился, но это не так, и я не понимаю, как… Как ты смирилась. Вот, что он хотел сказать. Слова тяжелым грузом повисли между ними, и Саске был так зол. На Итачи, что не переставал лезть к нему, на родителей, что… Да просто! И на Наруто, что смогла с этим смириться. Не с легкостью, нет. Он никогда не поверит, что Узумаки приняла все это с легкостью, он знает, как ей на самом деле больно. И он был зол на самого себя за всю эту глупость. Наруто мягко взяла его за подбородок и повернула лицом к себе. Холодные черные глаза, покрытые тонким льдом, столкнулись со спокойной гладью небесной синевы. Узумаки не вздрогнула из-за его взгляда, лишь сильнее сжала пальцы. — Это не глупость. Это никогда не будет глупостью, — спокойным тоном начала она. — У тебя была ужасная жизнь, Саске, но это не значит, что ты не можешь оказаться в ситуации похуже. Не бывает безболезненных перемен. А перемены, что случились с тобой, просто кошмарны, и это нормально, что ты об этом думаешь. Наруто замолкла на секунду, давая время осмыслить все сказанное. Учиха облизнул губы и повернулся к ней корпусом, давая сигнал, чтобы девушка продолжила. — Ты будешь думать об этом дальше. Но если ты будешь огрызаться на отца, избегать матери и сторониться брата, это чувство не уйдет, — блондинка прислонилась своим лбом к его и устало прикрыла глаза. — Это будет возвращаться каждый раз, если ты продолжишь закрывать глаза и притворяться, будто оно не ранит. Нет, Саске, это больно. То, в какой ситуации ты оказался — больно. То, что ты видишь людей, которых однажды потерял — больно. То, что ты должен жить, зная вещи, о которых другие понятия не имеют — больно. Все это ранит, это должно ранить тебя, а ты не должен отворачиваться, иначе это чувство никогда не уйдет. И ты знаешь это. Да, пожалуй, он знает. Саске не уверен, что должен сказать, поэтому он только молча смотрел на ладони Наруто. — Ты не должен ничего говорить, — Учиха вздрогнул, когда блондинка мягко подалась вперед, утыкаясь носом в его плечо. — Я знаю, как тебе тяжело во всем этом разобраться, и ты правда не должен ничего говорить, но спасибо, что поговорил со мной, Саске. Потому что если есть на свете что-то, с чем не справишься ты, то с этим справимся мы вместе. Сердце бухнулось куда-то в желудок, а после начало бешено колотиться. Наруто… Иногда она правда говорит… Такие вещи. Учиха крепко прижал к себе девушку, прикрыв глаза. Она тихо сопела где-то в его ключицу, и ее дыхание посылало приятные мурашки по телу. Он все еще чувствует себя отвратительно, а ночью у него, определенно, будет очередной кошмар. Но, по крайней мере, сейчас он знает, в каком направлении думать.