Первое, что идёт в жизни Чонгука не так, - это личная жизнь.
После той недели, полной всякого рода событий, Чон пытается вернуться в прежнее русло, ну, насколько это будет возможно. Рядом с Мином уже не получалось находиться: поблизости всегда был Тэхён, с которым отношения и так были не ахти, а теперь вконец испортились, а с ним, неожиданно вернувшийся Чимин. Единственные, с кем была хоть какая-то связь, превышающая отметку “просто знакомый” или “однокурсник”, это была парочка Кимов, но и они предпочитали общество Юнги, так как изначально альфа познакомился с ними через Мина. Чонгук, который так ни с кем и не сблизился на постоянной основе, стал скитаться в попытках избежать одиночества. В этом вопросе ему “помогли” омеги, которые после рассчитывали на отношения, но так и не добивались успеха. Чонгук не любит быть один, но и встречаться с кем-то не хочет. В его таком решении сыграл немаленькую роль один небезызвестный омега без запаха, из-за которого Чон потерял доверие к остальным представителям его типа. В дальнейшем его мнение подтвердил уже другой омега, который на следующий день после их первого свидания лез к другому альфе.
В столовой он сидит рядом с очередным парнишкой. Чону не нравилось в этом омеге многое: внешность не в его вкусе, постоянно болтает и липнет, уже успел сделать кучу совместных фото и выложить в сеть, хвастаясь своим достижением в лице Чона. Но альфе кажется, что сейчас ему лучше не придираться, новую компанию найдёт завтра, а на сегодня и так сойдёт. Поэтому сейчас Гук терпит и, кусая губы, смотрит на столик неподалёку, где сформировался новый круг друзей, которые сидят и разговаривают то в романтичной, то в просто дружеской обстановке, смотря кто с кем, короче говоря, наслаждаются обществом друг друга.
Чонгук ведёт омегу к себе домой и берёт грубо, долго не достигая пика. Мысли ещё не пришли в порядок, чтобы оставить в покое их хозяина. Раздражённый альфа выгоняет партнёра, не удосужившись даже предложить душ.
Примерно так проходят пару недель существования Чонгука.
Чон меняет омег, словно перчатки, пока в нос, а следом и в мозги, не ударяет запах, вызвавший ворох чувств и воспоминаний. Сангу, так звали того омегу, распространял вокруг себя лёгкий аромат персиков, тех самых, которые дурманили его голову на протяжении недели в прошлом, уже кажущемся столь далёким. Чонгук изменяет своим принципам и хочет, чтобы с его истинным всё было
правильно. Альфа начинает ухаживать за ним, провожать от аудитории к аудитории, дарить незначительные подарки и проявлять внимание, пока однажды не решается предложить сопроводить омегу до дома, где, замявшись у подъезда, предложит сходить на свидание. По окончании самого свидания Чонгук предлагает Сангу начать встречаться. Омега от счастья кидается на шею альфе, на прощанье подарив лёгкий поцелуй в губы.
Чонгук начинает чувствовать вкус счастья, которое непосредственно смешано с его личным персиком.
Их отношения развиваются довольно быстро (сравнительно с остальными, а не в предыдущем понимании отношений у Чонгука). Спустя где-то неделю они уже целуются прилюдно. Очередное правило, которое Чон решил вычеркнуть с появлением Сангу, о том, что личная жизнь должна таковой же оставаться. Оба чувствуют настолько сильную тягу друг к другу, что без колебаний переходят уже на следующую стадию отношений.
Омега зовёт Чонгука к себе домой, когда у него никого нет, и квартира пустует, предпочитая провести их первый раз на своей постели. Первое, что подмечает Чон, зайдя внутрь, так это множество различных запахов. Просто Чонгук уже столько времени живёт один, что отвык чувствовать такое разнообразие ароматов в доме. Второе, что в комнате Сангу эти запахи тоже отчётливы, хотя это не столь серьёзно. Третье, и самое роковое, что он замечает, - это аромат апельсинов, пробивающийся сквозь персики, когда они уже должны были достичь пика удовольствия, заставляя Чона замереть в недоумении.
-Чонгук-а, продолжай, – попросил хрипло, будучи под альфой. Но, так и не добившись ответной реакции, поднял на Чона глаза, устланные возбуждённой поволокой, и посмотрел заботливо, насколько был способен, коснувшись щеки напротив, – милый, что-то не так? – спросил, кое-как переводя дыхание.
Чон всё пытался прислушиваться к своим ощущениям. Альфа в нём так и кричал о неправильности ситуации.
-Чем ты пахнешь? – решил озвучить свои опасения. Вышло как-то сурово, отчего возбуждение, витавшее вокруг, сходило на нет.
-О чём ты? Ты ведь итак знаешь, – ответил уклончиво.
-Я думал, что знаю, – злость всё преобладала в тоне голоса, порой вырывая из горла тихий рык. – Ты, блядь, духи какие-то использовал всё это время?!
После своих же слов озарение будто ударило в голову Чонгуку. Глаза расширились в осмысливании своей догадки. Желание в продолжении секса пропало на раз. Альфа вышел из тела под собой и принялся шарить по комнате Сангу в поисках кое-чего конкретного. Когда под руку попалась сумка омеги, которую Чон без колебаний перевернул дном вверх и стал вытряхивать содержимое, оттуда, кроме учебных, косметических и прочих принадлежностей, выпал флакончик с жидкостью. Взгляд тут же зацепился за него, а рука жадно схватилась, поднимая. Альфа тут же подскочил обратно к омеге, который наблюдал за действиями Чонгука, побледнев и покрывшись липким холодным потом.
-Вот! Что это? – спросил, тряся сосудом перед лицом Сангу и с нотками безумства в глазах. Отчего омега только больше пугался и прижимал колени к груди.
-Д-духи, - сказал нерешительно с опаской, стараясь сохранить невозмутимое лицо, что удавалось, откровенно говоря, ужасно.
-Да? А если я их сейчас открою, чем они будут пахнуть? М? – и принялся яро откупоривать крышку.
В нос ударил
тот самый аромат. Вспышка гнева охватила его. Чонгук вскочил с места, в бешенстве замахнулся и кинул со всей силы флакончик, тот разбился о стену, оставляя за собой характерное мокрое пятно и стеклянные осколки. Альфа стоял на месте, сжимал кулаки и дышал сквозь зубы, расширив ноздри и пытаясь унять ярость. После Чон стал быстро собираться, одеваясь.
-Больше не связывайся со мной, - бросил напоследок и хлопнул дверью, оставив омегу плакать на своей кровати, свернувшись калачиком.
***
Второе, что идёт не так – это репутация.
Чонгук решает забыть о Сангу, заменив его другим парнем. Очередного омегу, который воспользовался им, хочется вычеркнуть из воспоминаний. Он, можно сказать, возвращается в стадию жизни, когда ещё не встретил его.
Чон понимает, что что-то с ним не так, когда опять ощущает
его запах. На этот раз он не кидается сразу к его источнику. Чонгук устраивает небольшую слежку за своим(?) омегой. Удостоверившись, что за всё это время тот не использовал ничего, что было бы похоже на духи, найденные у его бывшего, альфа подходит к омеге в конце дня. В намерения Чона входит сразу же спросить, чувствует ли тот истинность. Дважды повторять ту же ошибку Чонгук не собирается. В прошлый раз он просто плыл по течению, что и привело его к тому, что есть сейчас. Омега сразу даёт понять, что запах не его, что он занят и в Чоне не заинтересован. Чонгук сбился с толку: опять омега, который пахнет его истинным, но таковым не является. Единственное, что его радует, что на этот раз он не тратил время и нервы попусту. Альфа сухо благодарит его, разворачивается и уходит.
Чон опять на какое-то время возвращается в привычный темп жизни, занятый учёбой, новой подработкой, в поисках отвлечения, и, конечно же, ничем не обязывающими связями. И вот опять…
Опять в воздухе витает запах его истинного, вот только с одной небольшой
огромной разницей: он сейчас зашёл в раздевалку после тренировки по баскетболу, где, на минуточку, одни лишь альфы… Ну что сказать, природа обладает своеобразным юмором… У Чона нервно дёргается левый глаз и из глотки вырывается судорожный смешок, сопровождаемый натянутой ухмылкой. Он проходит дальше в комнату, стараясь не показывать, что весь на иголках, незаметно оглядывается по сторонам, стараясь выловить источник запаха в этой какофонии “благоухания”. Встаёт рядом с Мином, напротив своего шкафчика, слушает старшего вполуха и нацеливает свой нюх на каждого, кто проходит мимо и довольно близко. Сам не лезет обнюхивать, чтобы не казалось, что он переметнулся в лагерь любителей альф. Чонгук уже переоделся и стоит, делая вид, что ждёт брата. Но, как только в очередной раз за закрывшейся дверью скрывается какой-то альфа, то извиняется перед старшим и покидает раздевалку, незаметно направляясь за парнем. Тот постоянно смотрит на часы и идёт быстрым шагом, будто спешит. Альфа перестаёт мчаться куда-то, когда уже достиг фонтана в парке, неподалёку от университета, и просто встал в ожидании чего-то. Чонгук стоял за деревом, стараясь не выделяться, и наблюдал, высунув лишь голову. Спустя минут пятнадцать к альфе подбегает омега. Чон разглядывает его, хмурясь, и когда тот поворачивается, открывая вид на своё лицо, то Гук понимает, что это тот самый омега, от которого пахло персиками в прошлый раз. В уме пролетает абсурдная идея, вызывающая истеричные смешки мысленно: вдруг запах прилип к омеге от этого альфы. Словно отравленный этой мыслью, Чон выходит из своего укрытия, подходит к паре и вклинивается между ними. Стоит, будто воды в рот набрал, смотрит прямо на альфу и всё понять не может,
как… (хотя скорее думается
какого…).
-О, ты же Чонгук, брат Юнги, - обращается альфа к нему довольно приветливо, пока омега наблюдает, будто решаясь сказать что-то или же промолчать, хотя желает просто схватить своего парня за рукав и утянуть куда подальше.
-Я же сказал тебе ещё тогда, что занят и не заинтересован в тебе, - всё же высказывается омега, когда пауза затягивается.
Чонгук ничего не отвечает, продолжая сосредоточенно разглядывать альфу перед собой.
-Не понял? Ты приставал к моему парню? – от дружелюбности не осталось и следа. Альфа стал грозно наступать, подойдя вплотную и посмотрев с вызовом.
Чонгук всё продолжал молчать. На лице застыло выражение, будто в уме решается очень сложная задача на логику. Чон резко хватает альфу ладонью за затылок, не давая отстраниться, и прижимается носом в область шеи, где запах слышен отчётливей всего, вдыхая полной грудью довольно долго, так как парень застыл в удивлении, не ожидая такого хода. Но потом быстро спохватывается, скидывает руку Чона с себя и отпихивает его, толкая в грудь. Чонгук не удерживает равновесия и падает на зад, спотыкаясь о свои ноги. Альфа уже хотел начать возмущаться или устроить тому взбучку, но… Чонгук стал посмеиваться под нос, прыская, понемногу набирая обороты. Гук уже запрокидывал голову назад, смеясь во всё горло. Со стороны выглядело, как бред сумасшедшего, но для Чона это был смех облегчения. Он настолько радуется, что даже валится на спину и раскидывает конечности в стороны, еле переводя дыхание. Наблюдавшая за этим безумием парочка с искривлёнными в недоумении лицами, будто очнулась, покрутила у виска и удалилась, оставив Чона лежать и улыбаться своим мыслям.
Однако нервы не выдерживают таких скачков в настроении, отчего в уголках глаз накапливается влага, которая оставляет за собой мокрую дорожку на виске, как только Чон прикрывает глаза, стараясь утихомирить разбушевавшиеся эмоции. Он пролежал так минут десять и продолжил бы дальше, если бы не холодок от асфальта, пробирающийся под одежду. Сделав над собой усилия, Гук переворачивается и поднимается, разбито переставляя конечности, закидывает сумку с формой через плечо и с пустой головой направляется домой, медленно перебирая ногами.
Дурная слава догоняет Чонгука на следующее утро.
Омеги шушукаются, бросают изучающие взгляды и отворачиваются, стоит Чону посмотреть на них, строя обольстительное выражение лица по привычке. Раздражение от непонимания такого отношения заседает в мыслях. Как только Гук заходит в аудиторию и присаживается за парту, омеги одногруппники не отличаются действиями от тех, что были встречены по пути, остальные же альфы, находившиеся поблизости, не то чтобы не откликались на приветствие, а даже с перекошенными в отвращении и презрении лицами, отстранялись от него и огибали как могли. Чон бы расспросил и выяснил, что не так, но в комнату заходит преподаватель и сразу начинает лекцию, поэтому ему только и остаётся, что сидеть молча и терпеть неприятное внимание.
Звучит звонок на перемену. Чонгук дожидается ухода преподавателя и встаёт, подходя к одногруппникам. Пытается хоть слово высказать, но альфы просто относятся пренебрежительно к нему и уходят, задевая плечом, а омеги увиливают от прямых ответов, ничего толком не пояснив, всё ещё не веря слухам. Чон так ни о чём и не узнаёт вплоть до длинной перемены.
По пути в столовую, агрессивно игнорируя лишнее внимание, Чон натыкается на очередного омегу, разглядывающего его. Только вот омега не простой. Стоит себе, подперев стенку, скрестив ноги и умостив руки в карманах, будто его поджидает. Смотрит прямо, не отрывая глаз, и отталкивается от стены, усмехнувшись, как только Чонгук приближается в зону досягаемости. Чимин неотрывно следил за сменой настроения альфы, пытаясь уловить каждое движение. Чон же лишь сжимал челюсть раздражённо, отчего на лице выступили желваки: только Пака сегодня ему не хватало.
-Говорят, ты на альф заглядываешься, - сообщил глумливо, но для альфы подобное заявление прозвучало, словно гром средь ясного неба. Чимин заметил замешательство и, упиваясь растерянностью напротив, продолжил, - что, всех омег универа уже успел поиметь и решил расширить список кандидатов в свою постель? – поинтересовался со смешком, приподняв брови.
-Что за хрень ты несёшь? – спросил недоумённо, нахмурившись.
-Как же так? Ты не знал, что водишься с альфами? – вопросил, наигранно удивившись, - несколько студентов видели, как ты жадно обнюхиваешь одного альфу из нашего баскетбольного клуба, да ещё и в парке рядом с университетом. И даже не постеснялся его омеги, - сказал, поцокивая. - Или… может на тройничок рассчитывал? Но тогда, почему полез к альфе? – закончил, склонив голову к плечу.
-Бред… - возразил дрогнувшим голосом и попытался оправдаться, бегая глазами, в поисках лазейки, - если человек кого-то нюхает, это не значит, что он хочет с ним переспать, - довольный своим выводом, остановился, вперившись в глаза омеге.
-Ох, Чонгук-и, - словно обращался к маленькому, пытаясь объяснить простые вещи, - ты словно книжек не читал, - снисходительный тон сменился на более вкрадчивый, как только Пак подошёл вплотную и продолжил тише, потянувшись к уху: - Обнюхивают именно с целью спаривания.
Чон встал, словно вкопанный, даже перестав моргать, и, если теперь весь университет думал, что он принюхивался в целях секса с альфой, то разубедить толпу не выйдет. Даже в шутку всё не обратить, потому что всё виделось именно в таком свете. Мало того, что и раньше с ним мало кто общался (перепих с омегами за общение не считается), так теперь ещё и сторониться будут, словно прокажённого.
Удовлетворённый вызванным эффектом, Чимин обошёл альфу, слабо задев плечом, и, довольно ухмыляясь, ушёл по своим делам, чуть ли не в припрыжку.
Чонгук пошатнулся на месте, тут же находя опору в стене, приложившись к ней ладонью. Снующие рядом студенты только усугубляли ситуацию своим обращением к альфе. Чону понемногу становилось дурно: было то жарко, то холодно, тошнота подкатывала к горлу и дышать становилось труднее. Ослабленная рука соскользнула со стены, из-за чего альфа по инерции припал к ней, больно впечатавшись плечом. Но эта боль ощущалась лишь на задворках сознания. Куда бы глаза не бегали, везде в ответ смотрят с презрением, высокомерием, отвращением. Голова кружилась сильнее, ноги не держали, и Гук сполз по стене вниз, ударившись головой назад. Паническая атака притупилась лишь тогда, когда в коридорах стало пусто: весь народ разбрёлся кто куда, в поисках пищи. Отдышавшись, Чонгук кое-как, подрагивающими конечностями, поднялся. Тёр веки, пытаясь прогнать чёрные пятна, возникающие перед глазами, и заставлял себя передвигать ногами, чтобы побыстрее уйти из этого места, как можно дальше.
***
Третье и четвёртое, что идёт не так – это отношение к нему на работе и от преподавателей.
Чонгук избегает назойливое внимания на учёбе, скрываясь лишней одеждой: то капюшон натянет, то – кепку, то – очки, то – медицинскую маску, а порой и всё сразу. Раздражительность льётся через край. Иногда Чон буквально сбегает, уходя с последних пар пораньше, и берёт лишние смены на работе, чтобы не просиживать штаны дома. Работа в кафе, после мучений в университете, словно рай: мирный коллектив, терпеливый начальник, приятный интерьер и удобное расположение, относительно его дома. Здесь альфа дышит полной грудью, не забывая, конечно, об обязанностях.
Спустя где-то неделю подобного поведения Чонгука Мин наведывается в это кафе, поговорить с младшим, расспросить о его состоянии. То, как Юнги пытается его подбодрить, внушить, что всё нормально, что семья примет его таким, какой он есть, что он не
бракованный, только вызывают в Чоне ещё большее чувство отвержения, и альфа просто позволяет старшему высказаться, ничего не ответив взамен, и уйти.
Случаи с запахами повторяются один за другим. На работе начальник замечает нездоровое отношение Чона по отношению к другим сотрудникам и увольняет. В университете Гук сталкивается с тем же, но на этот раз аромат ощущается не от какого-нибудь студента, а от молодого аспиранта, проходящего у них практику в качестве преподавателя. Всё идёт из рук вон плохо. Чонгук старается не привлекать внимания, просто выяснить всё втихую, но от раза в раз терпит крушение, в итоге оставаясь ни с чем. Ему делают выговор, отстраняя от занятий на неделю.
Хочется выть от несправедливости. Он просто не понимает, как такое возможно: его истинным пахнет ото всех, кроме самого истинного. Чонгук уже начинает сомневаться в собственном организме. В течение недели “каникул” назначает приём к врачу, который направляет его сдать анализы, чтобы проверить состояние гормонов, отвечающих за восприятие окружающих на уровне запахов. Результаты озадачивают… он полностью здоров…
Разве что нервы уже ни к чёрту.
