Из любви к искусству

Кроули цедит горький напиток не пьянея, смотрит, как зал постепенно заполняется разномастной публикой: чиновниками, торговцами, военными, европейцами, азиатами, африканцами. Все пьют, курят, артикулируют. От столика к столику снуют официанты. Атмосфера сама собой накаляется. В назначенное счетчиком время Кроули ждет, что Азирафаэль появится у входа, как очередной посетитель, но Ангел возникает на сцене, прямо в центре, такое ощущение, что прям из света механического фонаря. Белое трико обтягивает его чуть широкие в бедрах ноги с идеальными коленками. На нем коротенькая блузка с рюшами, которая даже не прикрывает пупка. И Крылья. Кроули приоткрывает рот от удивления. Показывать крылья на публике запрещено во всех бесконечных производных мирах базовой Земли. Это правило даже Кроули не нарушает. «Наверное, всему этому есть какое-то хитрое объяснение», — решает Кроули, потому что не верить собственным глазам он не может. Тем временем Ангел походкой великосветской куртизанки направляется от центра эстрады к публике. Луч света следует за ним. Кроули чувствует, как тяжелеет его член в дорогих штанах, пошитых из модифицированной конопли. Мадам, которую сразу и не заметишь в суматохе, делает шаг в направлении Ангела, встает между ним и публикой, достает хлыст. Азирафаэль немедленно поворачивается к улюлюкающей и свистящей толпе спиной. Оказывается, трико прикрывает тело только спереди. Сзади оно скроено, как чулки. Белые пухлые ягодицы Ангела выставлены на всеобщее обозрение и еще колышутся от резкого движения. Мадам щелкает хлыстом, Ангел нагибается вперед, крылья взмывают вверх, а Кроули видит промежность, розовое отверстие между ягодицами и напряженные, перетянутые шпагатом, яйца и член. Такой же идеальный, как и весь Азирафаэль. От этого зрелища Кроули прошибает возбуждением. Появляется практически непреодолимое желание поставить Ангела раком. Мадам с оттяжкой проходится хлыстом по нежной коже, оставляя яркую полосу. Часть зала, — такие же новички, как Кроули — ахает. Другая часть, завсегдатаи шоу, хохочет. Под это веселье на ангельской коже выступают капли крови. Мадам ждет, когда зал успокоится, и объявляет: — Как вы знаете, мы не ждем милости от небес. Мы ее продаем. Сегодня, если у вас есть деньги, Ангел выполнит любые ваши желания. — Да! — орет в ответ подогретая алкоголем и наркотой толпа. — Ваша молитва будет услышана и исполнена, — воздевает руки к небу Мадам. — Аминь, — хором отвечает зал. Кроули восхищен. Чем же соблазнила Мадам Азирафаэля, что посулила, если он согласился участвовать в этом балагане? Из любви к искусству? Или опять начитался какой-то ерунды и решил опробовать? Кроули поднимает руку. В ней целая пачка денег. — Пусть моя молитва будет услышана. Хочу час интима с Пернатым. Публика недовольна. Поднимает вой. Кто-то встает с места и пытается вырвать у Кроули банкноты. Тот делает незаметное глазу обманное движение, оказывается рядом с Мадам, достает из широких штанин вторую пачку. Трясет деньгами: — Выпивку всем! — На Ангела не смотрит, потому что за свои действия, если встретится с ним глазами, не ручается. Мадам подмигивает и берет обе пачки: — У тебя будет полчаса, красавчик. Но только после представления. А потом мои вышибалы выкинут тебя на мостовую. Публика одобрительно ревет. Мадам подает какой-то условный знак и Азирафаэль начинает двигаться, проходится вдоль сцены, призывно улыбается первому ряду, обхватывает себя руками, двигает бедрами. Кроули во все глаза смотрит на безупречную кожу, на дрожащие ресницы, на томный взгляд из-под опущенных век. Все так… и что-то не так. Может быть, потому что движения Ангела чуть-чуть дерганные, может быть, в них не хватает плавности, хотя есть привычная холодная отстраненность. Ангельские крылья разворачиваются и складываются в такт движениями. Азирафаэль начинает ласкать себя, закидывает голову назад, а потом вдруг заворачивается в крылья. За белыми перьями совершенно нельзя рассмотреть как он самоудовлетворяется, как именно себя трогает, но все в зале, и мужчины, и женщины, в этот момент испытывают сильное возбуждение. А по спине Кроули течет холодный пот. Ему в голову приходит мысль, что Ангел выделывает вот такое каждый день и, вполне возможно, действительно отдается каждому желающему его за деньги. Вслед за этой мыслью следует всплеск адреналина и желание внутри Кроули из сильного становится ядовитым. Он встает, расталкивая публику, добирается до стены и со всей силы ударяет кулаком о кирпичную кладку. Обида и ревность уступают место боли. Засунув руку с разбитыми костяшками в карман, Кроули возвращается на свое место в первом ряду. Спектакль между тем переходит в новую фазу. Азирафаэль ритмично насаживается на толстый резиновый хрен. Крылья хлопают над его головой, роняя редкие перья на улюлюкающую толпу. Одной рукой Ангел упирается в пол, другой оттягивает вверх мошонку. Нижняя губа прикушена, глаза закатились. Кроули хочет рявкнуть на толпу, заткнуть их всех, а лучше — убить, чтобы стало тихо, чтобы можно было услышать дыхание, стоны и хлюпающие звуки, которые издает влажная от смазки промежность. Кроули уже поднимает руку и хочет щелкнуть пальцами, но Мадам его опережает. Бесплатная часть представления закончена. Кроули получает за свои деньги полчаса наедине с Ангелом.