Смутная печаль в огненных тонах

      Когда ему исполнилось четырнадцать лет, и начался первый год средней школы, в городок заявился Реборн. Чуя до сих пор помнил, как чуть ли не пытал Кавахиро на предмет информации, хоть как-то связанной с Аркобалено, ведь от этого в прямом смысле будет зависеть его жизнь. Он знал, что Аркобалено Солнца — еще тот садист, не сильно отличающийся этим от Мори Огая. И схожесть в мыслях и поступках примерно одна.       Главный вопрос теперь, знает ли Реборн о его болезни? Накахара не уверен, хотя Иемицу, вроде как, любит сына (даже если не как сына, а как будущую марионетку, через которую он сможет захватить власть). Значит, хоть что-нибудь, но должен был ему рассказать ради выживания любимого отпрыска. Правда, учитывая все происходящее, не особенно-то и любимого уже, видимо, но…       Чуя все еще надеется, что в этой жизни ему хоть немного повезло. С мамой уж точно, а с отцом… Ну, он надеется.       Рыжик вздыхает и задумчиво морщит нос, вспоминая «своего» дебила-папашу. Он искренне мысленно просит у малыша Тсунаеши прощения за то, что так оскорбляет его отца. Серьезно, Иемицу сказал Нане, что добывает нефть где-то на Филиппинах (вроде бы), а сам шлет открытки с видами Южного полюса, где еще пингвины изображены. Серьезно? А еще, когда ему было около семи-восьми, этот дебил попросил наивную и слишком мягкую Нану сказать своему сыну, что он пропал без вести. Типа, это будет круто и романтично.       Ну, насчет крутости и романтики, Чуя откровенно сомневается. А вот в том, что его теперь-уже-отец — дебил, уже нет, потому что он действительно идиот. Если бы на его месте был нормальный семилетний ребенок, он бы в это поверил. А вот Накахара — нет, так как он учитывал, что, во-первых, Нана не работает, а большие деньги на его содержание приходят; во-вторых, никто так называемую «похоронку» не присылал, а в этом он за годы в Портовой мафии поднаторел просто прекрасно; и, в-третьих, он отслеживал все перемещения горе-папаши через Кавахиро и через компьютер отца, доступ к которому он взломал.       Серьезно, если ты хотя бы немного был напарником Дазая, станешь на все руки мастером.       Рыжик очень тщательно готовился к приходу Реборна, уже морально готовясь к тому, что ему придется маскировать свою способность, изображать из себя пай-мальчика, не сведущего, где работает его отец и какую должность занимает, а еще — обычного школьника. Парень недовольно матерится про себя и мрачно размышляет, почему именно в теле Тсунаеши не оказался Осаму. Вот уж кто точно смог бы со стопроцентной достоверностью сыграть любую роль. Все-таки, он был прирожденным актером, а воспитание Мори — только усилило его природный талант в смене «масок».       Все же, что бы там Дазай не говорил, но он был истинным цветком тьмы, о чем не раз говорила сестрица Кое и упоминал Огай, пытающийся вернуть шатена обратно. Чуя все прекрасно понимал и даже признавал необходимость подобного шага, но, все-таки, куда сильнее его волновало счастье напарника. Ему было важно, чтобы тот был счастлив, а все остальное уже не особенно-то и важно. Пусть он не собирался тогда признавать этого, но для него это действительно было невероятно важно.       Чуя стоит на кухне и готовит, то и дело хмуро и настороженно посматривал на дверь. Он знает что с минуты на минуту должен подойти Реборн, который сунет ему пушку под нос и радостно объявит, что сделает его лучшим лидером поколения. Знал бы он, сколько Накахаре стоило нервов убедить маму не игнорировать эту записку, больше похожую на то, что какой-то ребенок просто пошутил, а согласиться на это крайне «выгодное» предложение.       Раздается дверной звонок. Он, матерясь, идет открывать ее, уже мысленно настраиваясь на то, что сейчас произойдет. — Тсу-кун, кто там? — кричит Нана, выглядывая из своей комнаты. — Не волнуйся мам, это мой репетитор. — кричит он в ответ, мрачно глядя сверху вниз на забавного карапуза в строгом мафиозном костюмчике, прекрасной федоре с оранжевой ленточкой и хамелеоном-пистолетом (что, блядь?!). И да, он все-таки сунул ему эту пушку под нос.       Серьезно, Реборн будет должен рыжику по гроб жизни за то, что Нана не порвет его на Британский флаг за свою деточку. И женщине будет глубоко плевать на то, что деточке, вообще-то, уже скоро пятнадцать будет (вообще-то почти тридцать четыре, если брать еще предыдущую жизнь, но это он скромно опустит, не собираясь разглашать эти тайны).       «Быть лидером — значит стоять во главе организации, но также быть её абсолютным рабом. Если это ради выживания организации и её процветания, то я с радостью вступлю в любую грязь. Я буду взращивать своих подчинённых, давать им место, использовать их и избавляться от них, если необходимо. Я вынесу и совершу любые зверства во имя неё. Вот что значит — быть лидером. И это всё ради организации, ради любимого мной города.» — невольно проносится у него в голове голос Мори, заставляя его зябко передергивать плечами.       Мда…       Чуя задумчиво морщит нос, рассеянно бурча что-то о том, что дядюшка Кавахиро будет должен ему по гроб жизни за такую нервотрепку. Реборн вопросительно приподнимает бровь, немного удивляясь тому, что не слышит уже привычное издевательство о том, что какого хрена тут забыл карапуз. Он на это уже морально настроился, пусть и собирался жестоко мстить, заломав наверняка слабому и наглому мальчишке руку.       Молчание царило над двумя фигурами, пока Накахара не присел перед ним на корточки и не спросил вежливо: — Привет. Значит, это вы — мой репетитор? — задумчиво хмыкнул. — Вы приехали от моего отца? — Да. — кивнул Аркобалено Солнца, немного удивляясь тому, что тот даже не показал, насколько это удивительно. А рыжику-то что? Он много чего за свою жизнь повидал. Так что взрослый, превращенный в младенца, не так уж и удивительно. К тому же, гораздо больше сейчас его интересовало… — Кстати, классная федора. Где вы ее купили? Может, посоветуете? — мгновенно заинтересовался Чуя, уже мысленно раздумывая о том, хватит ли ему карманных на это. А если не хватит, можно ли их попросить у мамы или одолжить у Кавахиро. А может, и вовсе попросить у Осаму. Насчет последнего он сомневается, потому что тот всегда был против его шляпы. К тому же, он его еще пока не встретил и в ближайшее время не встретит (Шахматноголовый — сволочь!).       Ну, первый контакт вроде как налажен, а дальше можно уже потихоньку перейти уже к самому важному в данный момент. — Кстати, надеюсь, отец рассказал вам о моей болезни? — Болезни? О чем это ты? — Хм… Ну, не знаю, знаете ли вы о такой, но она называется синдромом Лобштейна — Вролика. — сообщил он, аккуратно подхватывая репетитора (серьезно?) на руки и медленно поднимаясь на ноги, придерживаясь за косяк двери. А потом, еще немного подумав, добавил. — Ее еще называют болезнью хрустальных костей.       Возможно, он не должен был вот так открыто говорить об этом, но… Серьезно, ребята, он еще жить хочет! А еще хочет, чтобы его садист-репетитор не прикончил его по незнанию. А он, между прочим, об этом не знал (Чуя это по его выражению лица увидел — благо что за время, проведенное с Дазаем, он прекрасно научился читать окружающих. Да и интуиция ему в помощь). — Блядь. — коротко, но емко охарактеризовал Реборн, что, судя по мрачному виду, уже мысленно представлял, как будет пытать Иемицу, который подложил ему такую свинью. Накахара в который раз уже мысленно похвалил себя, что не стал играть в гордого идиота, а сразу все выложил. Может, слишком глупо для бывалого мафиози, но, по крайней мере, это поможет ему оставаться с более-менее хорошим здоровьем и не калечиться.       И не поспоришь ведь.       Тот действительно подложил лучшему киллеру ту еще свинью, не предупредив о таком «подводном камне», как почти что смертельная болезнь будущего «мальчика для битья». Ой, то есть, «мальчика для тренировок». Чуя надеялся, что его отец будет более-менее нормальным? Забудьте. Видимо, единственного ребенка тот не очень-то и любил. По крайней мере, постарался сделать все, чтобы тот не дожил до своей инаугурации. С другой стороны, его можно понять.       Наверное, грустно, когда единственный ребенок — больной, почти что инвалид, не способный вести нормальный образ жизни. Грустно, но это не оправдание, особенно если подобными «тренировками», которыми славится Реборн, тот чуть ли не подписал самому Накахаре смертный приговор. Рыжик недовольно скалится и обещает нажаловаться Дазаю. Благо, что с ним они должны скоро встретятся. А пока он раздумывает о том, каким тренировкам подвергся Дино Каваллоне — бывшая жертва… тьфу, то есть ученик Аркобалено.       Чуя задумчиво морщится, расстроенно думая, что с таким телом этого точно не выдержит. Ему с лихвой одного Хибари хватает, который из раза в раз пытается пришибить его, игнорируя то, что это будет стопроцентной смертью для него из-за его болезни. И самое важное, что тот даже игнорировал то, что он вообще не нарушал никакие правила. И знали бы вы как сильно бесится Кея каждый раз, когда рыжику буквально в последний момент удается ускользнуть от него или увернуться от очередного удара. Наверное, в первый день Чуя зря его в стенку впечатал, разозлившись из-за того, что этот щенок без чувства самосохранения лезет к нему, не способный определить силу противника.       Как говорится, подразните быка красной тряпкой…       И то, что быки на сам красный цвет не реагируют, тут совершенно не причем.