Ваш Белоглазый демон.
***
Кавахиро.
Три-ни-сетт рушилась, готовая вот-вот расколоться на части. И дело было в том, что Тсунаеши Савада, который должен был, как и в любом другом параллельном мире, сыграть огромную роль в судьбе этого мира, умирал. Кто же знал, что он родится больным? При чем с диагнозом, из-за которого почти любое движение в мафиозном мире будет грозить практически верной смертью? А ведь он имел все шансы стать следующим Шаманом, ведь был таким сильным еще до рождения… К счастью, все было не настолько плохо. Да, мальчик был серьезно болен, но Пламя поддерживало его тело и не давало ему разрушиться, сохраняя жизнь своему носителю. Благо, что Кавахиро специально позаботился об этом, усилив его до почти предельной величины и почти что наделил разумом, лишь бы Тсунаеши прожил достаточно долго. Все-таки, иногда даже он не мог понять, почему тот настолько сильно нравится Системе Равновесия, которая постоянно притягивает его в любой мир, где она оказывается. Вот только разрушать один мир, чтобы спасти другой лишь из-за одного мальчишки невероятно глупо… Впрочем, Три-ни-сетт лучше знать. И все планы пошли насмарку. Поначалу все действительно было не так плохо, ведь мальчик пусть и с трудностями, но смог бы выполнить предназначенную ему роль. Но тут произошло то, чего Шаман предусмотреть не мог. Иемицу привез с собой Тимотео, чтобы показать ему свою жену и сына, а тот увидел, что мальчик обладает постоянно активным Пламенем. Шахматноголовый не знал, понял тот или нет, почему оно было постоянно активно, но Ноно испугался того, что ребенок вырастет и потребует власть, как это однажды уже сделал Занзас. Именно поэтому он просто взял и запечатал Пламя, автоматически подписав пацану смертный приговор. Это было лишь вопросом времени, когда тот помрет. По крайней мере, было сразу понятно, что он не доживет даже до десяти. Так и случилось. Покушение, травмы и все, кома. Ребенок умирал, и даже когда Кавахиро исцелил его внутренние раны, которые и вызвали кому, душа назад не вернулась. Шаман готов был схватиться за голову от ужаса, ведь если не будет такой важной фигуры, как Савада Тсунаеши, в истории этого мира, он будет просто стерт. Это было настоящее отчаяние. Впрочем, он был не из тех, кто опускает руки и не пытается сражаться дальше. В конце-то концов, иначе бы он не прожил так долго, храня покой Три-ни-сетт. Он стал искать варианты, которые бы смогли вернуть Тсунаеши к жизни и уберечь этот мир. Кавахиро и сам поверить не мог в свою удачу, когда в параллельном мире нашел след его души, которая каким-то невообразимым образом смогла пройти полный цикл перерождения и снова воплотиться, как человек. Он хотел знать, каков он, новый Тсунаеши. Он знал, что в каждом перерождение душа приобретает новые черты, хотя ее суть и не меняется. Чуя Накахара был… интересным. Это было самое малое, что Шаман мог сказать об этом человеке. Вспыльчивый, нетерпеливый и взрывной, как будто его Небо разбавили большой частью Пламени Урагана. Жестокий и невидящий света, но обладающий потрясающей Верностью. А еще Решимостью, которая перекрывала все остальные недостатки. В конце-то концов, только благодаря этому и тому, что остатки Пламени Неба медленно строили барьер, делая все возможное, чтобы запечатанный Арахабаки, Бог Разрушений не вырвался на свободу. За полгода наблюдений Кавахиро готов был признать, что ничуточки не ошибся в объекте своего интереса. А еще он с такой же готовностью собирался признать, что тот определенно был невероятно потрясающим человеком. Серьезно, как это щенок, Дазай Осаму, может не ценить такого человека, как Накахара Чуя? Неужели он не видит, как ему повезло в том, что он приобрел безоговорочную верность этого сильного и неподкупного Неба? Впрочем, спустя время, Шахматноголовый готов был признать, что он ошибся. Он ошибся в том, что Осаму Дазай не ценил Накахару Чую. Он ошибся в том, что думал, что Осаму Дазай ненавидел Накахару Чую. Он ошибся в том, что Осаму Дазай не нуждался в Накахаре Чуе. Он ошибся в том, что Осаму Дазаю не нужен был Накахара Чуя. Он ошибся в том, что Осаму Дазай не любил Накахару Чую. Он удивляется, когда Тсунаеши… Вернее, Чуя просит его перенести в этот мир Осаму. Ему кажется, что это совершенно лишнее. Мальчик счастлив здесь и без того человека, который не ценил его. Так он думает, когда отправляется к Дазаю, чтобы все-таки посмотреть на него и решить, достоин он такого подарка или нет. Но то, что он видит… Накахара Чуя был, как и любое Небо, куда более проницательным, даже если по сравнению с возрастом Шамана он всего лишь младенец. Дазай Осаму ценит и любит лишь одного человека — Накахару Чую. Более того, это даже в слабой степени можно было назвать любовью — он нуждается в нем. Он одержим своим напарником, без которого не представляет своей жизни. Он уничтожит все и мир перевернет, если это будет значить, что Накахара Чуя снова окажется в руках Осаму Дазая. Это Кавахиро предельно ясно понимает, когда заглядывает в горящие лихорадочным безумством и нетерпением красновато-карие глаза. Осаму Дазай напоминает наркомана, которому не дали новую дозу. Это самое страшное и одновременно самое прекрасное, от чего у него дух захватывает. От такого даже у всесильного Шамана по спине пробегает холодок, и он понимает, что не сможет их разлучить. Если он хочет, чтобы Три-ни-сетт была в целости и сохранности, он никогда, ни при каких обстоятельствах не должен разлучать Накахару Чую и Осаму Дазая. А еще Шахматноголовый не совсем уверен в том, что Осаму Дазай — это человек. В конце-то концов, кто мог знать, что один из предыдущих Вендиче, который был почти как Бермуда, сможет переродиться, даже несмотря на то, что его душа заточена в Пустышке? Правда, от него осталась лишь пустота, которая сосредоточила все свое существование на человеке по имени Накахара Чуя, но, по крайней мере, он смог переродиться. Возможно, даже он не все знает о Три-ни-сетт и Пустышках Аркобалено. Кавахиро не долго думает, когда дает свое согласие на то, чтобы этот странный человек-не-человек переместился в другой мир и занял тело Рокудо Мукуро, который умер во время лабораторного эксперимента. А потом он высвободил его и еще двух детей и забрал себе в ученики. Вот только он прекрасно понимает, что вставать между Дазаем и Чуей он не может. Нет, наплести Накахаре бреда про то, что пока не придет время, они не встретятся даже во сне, он смог, но это не значит, что он смог удержать Осаму от того, чтобы тот проверял целостность и сохранность своего обожаемого рыжика. Шаман старается не следить за тем, как Дазай бдит над спящим и свернувшимся в клубок Чуей, который трогательно сопит, прижав к груди подушку. Видеть подобные одержимость и безумство в глазах, пожалуй, действительно самого сильного Тумана, это… реально пугает до дрожи. Шахматноголовый вообще не может понять, как он смог ошибиться в их отношениях, учитывая весь его опыт. Впрочем, он не может изменить того факта, что каждый Туманник безумен по-своему. Он вздыхает и мысленно уже жалеет тех, кто окажется врагами Чуи в будущем. В конце-то концов, учитывая его болезнь и безумие Осаму, для них все закончится очень и очень плохо. Интересно, а сам-то Накахара вообще в курсе, насколько именно напарник им одержим?***
Идзуми Кека.
Несмотря на то, что она ненавидела мафию, которая испортила ей жизнь, Кека искренне любила и Озаки Кое, которая заменила ей мать, и Накахару Чую, который стал ей почти как брат. Да, они оба были жестокими и не очень хорошими людьми, но вообще было странно ожидать воздушных замков в мафии. Да, Кое тренировала ее пожалуй даже излишне жестоко, но она давала ей возможность выжить в будущем. Зато вне тренировок Озаки много ее обнимала, была наедине доброй и понимающей, дарила ей красивые кимоно и учила всему тому, что должен знать мафиози. Идзуми не может сказать, что она была в восторге от этого, но зато она была уверена, что эти уроки позволили ей выжить в огромном водовороте мафии, который засасывал всех вокруг, давая выбраться лишь единицам. Либо тем, кто невероятно хитер. Либо тем, кто невероятно силен. Накахара Чуя… Он был суровым, вспыльчивым и, пожалуй, даже жестоким руководителем, но он полностью преображался, когда оставался с ней наедине. Он мог заплетать ей волосы, читать на разных языках, рассказывать сказки и забавные истории, много улыбался, шутил и смеялся, составляя компанию во все остальное время, когда она находилась внутри, запертая. Она знала, что ему не нравилось, что ее держали, как собачку на поводке, не позволяя никуда выходить. А еще она знала, что Чуя больше всех радовался тому, что она перешла в ВДА. Он не мог прямо сказать об этом и не мог даже признать это, так как его лояльность полностью была на стороне Портовой мафии, но она могла видеть все это по еле заметным движениям глаз, ресниц и бровей, могла видеть потому, как у него немного светлели глаза, по крошечной улыбке, которая пряталась в уголках красивых губ и которую почти никто не мог заметить. Она могла видеть то, что он был действительно счастлив за нее, даже если не мог открыто это признать. Уже одно то, что он не заявился в офис ВДА и не разнес его, даже несмотря на слезные просьбы Кое (Кека уверена, что та его просила), говорило уже больше всех его остальных слов. Это видела она. Это видел Дазай (Кека никогда не забудет облегчения в его глазах, когда он понял, что Чуя пусть и сердится, но не ненавидит его за то, что он переманил на свою сторону и забрал от него его почти что сестру). Это видел Рампо. Тот вообще много чего видел. Она уверена, это видел и Фукудзава, и Йосано, и Куникида. В конце-то концов, у них был слишком большой опыт, чтобы не заметить это. Пожалуй, единственными, кто не заметил это, были Ацуши, Кенджи, Наоми и Джуничиро. Ацуши потому, что просто не привык обращать внимание на подобное и вообще не мог поверить, что мафиози может быть не жесток и радоваться за других. Кенджи потому, что на тот момент спал, а потом был отвлечен яркой внешностью и способностью Чуи, после чего ни о чем другом и думать не мог. Наоми была слишком заинтересована Джуничиро, чтобы обращать внимания на что-то другое, а Джуничиро — безопасностью своей сестры. К тому же, он был все еще школьником и не умел смотреть сквозь маски, каким бы умным и находчивым он ни был. Кека до сих пор не может поверить, что Чуя… умер. Она отчаянно надеется на другой исход, ведь его тело так и не нашли. А значит, есть вероятность, что он еще где-то жив. Пусть раненный, пусть искалеченный, пусть с амнезией или вообще инвалид. Главное, чтобы он был жив, чтобы она могла снова встретиться с ним. Чтобы она могла забрать его из мафии и перетянуть на светлую сторону, ведь… В конце-то концов, она слишком сильно нуждается в нем. Но еще сильнее в нем нуждается Дазай, который после объявления о смерти Накахары просто сошел с ума. Он заперся в своей квартире, отказываясь есть и шевелиться. Если бы не то, что они постоянно дежурили рядом с ним, он бы, наверное, давно умер. А еще с ним часто приходит говорить Кое, после которой тому пусть и ненадолго, но становится легче. Кека правда надеется, что Чуя поскорее вернется. В конце-то концов, и она, и Дазай, и Кое… Они все так сильно нуждаются в нем. Пока не стало слишком поздно… Чуя, пожалуйста, возвращайся скорее.