***
У Чуи усиливается депрессия, а вместе с тем и полнейшее нежелание вставать с кровати и выходить куда-то. Ему хочется остаться здесь, чтобы порасти мхом и, желательно, откинуть копыта (в переносном смысле, потому что он все еще надеется дождаться Дазая). Вот только Реборн уже достаточно опытный в этом деле (не зря же кучу сайтов и книг ради этого перелопатил!). Он эфемерными пинками (физические ни-ни, если он хочет оставить тело своего протеже в целости и сохранности) и ехидными комментариями таки заставляет своего подопечного не только встать с кровати и умыться, но и отправиться на зарядку. После встречи с бодрым и светящимся, аки солнышко в погожий денек, Рехеем настроение Накахары немного поднялось. Не до нормальной отметки, конечно, но выползло на пункт «жить можно, хотя иногда хочется сдохнуть». Шатен вообще не помнил, почему именно у него началась депрессия и был ли он без нее, но он давно и плотно сидел на антидепрессантах. С ними его жизнь хоть немного становилась лучше, хотя ему чаще всего хотелось наложить на себя руки. Хм… Довольно забавно, если учитывать, что он и Дазай, кажется, поменялись местами. Единственное «но» здесь в том, что Осаму не мельтешил вокруг (Чуя уже дождаться не может, когда его увидит), а это вполне успешно делал за него Реборн. Чуя благодарен. Правда благодарен. Даже несмотря на то, что для Аркобалено это всего лишь работа, тот все равно трясется над ним, как курица над яйцом. В этом он все сильнее походил на Нану, которая тоже очень сильно переживала за своего ребенка. Накахара думает, что, если бы на его месте был настоящий Тсунаеши, скорее всего он именно бы Реборна назвал своим отцом. Конечно, это не совсем так, есть множество других нюансов, которые он сейчас не учитывает, но… — Реборн-сан, знаете… — как-то раз обратился он к Аркобалено, когда сидел над домашней работой и легко, почти играюче, щелкал задачки по математике. Это было не особенно сложно, хотя он находил их достаточно скучными. Ему куда больше нравилась литература и домоводство. И, так как он не имел возможности ходить на физкультуру, то ходил на домоводство в это время. Помнится, парни поначалу пытались над ним зубоскалить, но пара угроз и «ласковых» улыбок мигом исправили эту ситуацию. Шатен старается не задумываться над тем, что тем потом набил морды Рехей, заявив о том, что его младшего брата никто не имеет права трогать. Чуя в замешательстве, когда именно он успел стать младшим братом гиперактивного Солнышка, но его все устраивает. Главное, чтобы к нему особо никто не лез. А какими именно методами он этого добьется, уже не особенно важно. В конце-то концов, он радеет за их целые кости. Когда Дазай придет к нему, то наверняка прилипнет, как банный лист. И также очень наверняка взбесится, если рядом с ним кто-то даже вскользь упомянет насмешки в сторону Накахары. Так что для их же блага им лучше молчать в тряпочку и не отсвечивать. Конечно, шатен, к сожалению, сам не может популярно им объяснить, почему именно к нему лезть не стоит, но это не значит, что этого не могут сделать его знакомые. — О чем ты, Тсуна? — спрашивает тот, смотря на то, как его подопечный в очередной раз потрясающе легко решает сложную математическую задачу, даже особенно не напрягаясь. И это его Иемицу назвал ленивым, капризным и глупым? Реборн абсолютно не согласен. Ну, разве что немного про ленивого если только, но это скорее уж издержки депрессии, а не реальной лени. По крайней мере, Савада — аккуратист, каких еще поискать нужно. Он всегда и все делает вовремя (а еще лучше заранее), просто не позволяя себе что-то просрочить даже на несколько минут. Аркобалено бы даже подумал, что у него легкая форма ОКР, благодаря которой он зациклен на чистоте, уборке и ответственности, но это не совсем так. — Если бы мы не были связаны формальными отношениями «учитель-ученик», я бы сказал, что вы больше всего похожи на моего отца. — спокойно и прямо заявляет Чуя, отрываясь от решения и глядя на ошеломленного репетитора полыхающими янтарными глазами. — Я это говорю не для того, чтобы подлизаться. Просто… — он чешет кончик носа пальцем, а потом вздыхает, снова утыкаясь в пример. — Просто вы выполняете те обязанности, какие должен был выполнять Иемицу. Так что, если смотреть с этой стороны, то вы мне куда больший отец, чем он. Чуя сейчас совсем не лжет. У него никогда не было особого примера о том, как именно должны вести себя настоящие отцы по отношению к своим детям. Он читал про это, но никогда не имел возможности прочувствовать на собственной шкуре. Что в той жизни, что в этой его в одиночку воспитывали просто потрясающие женщины, на которых хотелось разве что только молиться. Он в который раз уже понимает, что Кое и Нана совершенно не похожи — они, скорее всего, противоположности, но… Они сильно любят его, и он сильно любит их! В обеих своих жизнях он получал то, что заставляло его чувствовать себя счастливым — двух мам, которых он безумно любил. Отцовский же пример… У него его никогда не было, хотя он иногда думал о Мори, как о своем отце. Он понимает, что это совершенно не то, потому что Огай его воспитывал исключительно как нужную и важную пешку, и все-таки… Что-то близкое было в их отношениях. Именно Мори бы в прошлой жизни он без сомнения назвал бы своим отцом, но сейчас… Это не Мори. Это даже не Иемицу, который пусть и является ему биологическим отцом, но куда дальше, чем даже отец того же Рехея или Ханы, к которым он пару раз ходил в гости. Именно поэтому Чуя думает, что если бы ему нужно было назвать кого-то своим отцом, то он, не сомневаясь, назвал бы именно Реборна. Просто тот, несмотря на то, что связан с ним лишь контрактом, заботится о нем. Просто он следит за его самочувствием и питанием. Следит за количеством таблеток, которые он пьет. Следит за тем, чтобы он сразу из дома шел в школу или из школы — домой, потому что не хочет, чтобы он попал в какие-либо неприятности, которые бы стали для него фатальными. Если бы Накахара был прежним собой, такая забота его бы только взбесила, так как терпеть не мог, когда его свободу в чем-либо ограничивали. Но в нынешних условиях… Он действительно благодарен ему. Шатен на секунду задумчиво смотрит в окно, замечая пробегающего мимо его дома Рехея, который радостно машет ему. Ну, это ежеутренний и ежевечерний ритуал Сасагавы наматывать сотни кругов вокруг Намимори. Куда ему столько, совершенно непонятно, но Чуя его даже зауважал, ведь городок, каким бы маленьким тот ни выглядел на карте, был вполне внушительным. Интересно, как Рехей находит в себе силы и терпение раз пятьсот наматывать круги вокруг Намимори? Причем, если Чуя правильно помнил, тот делает это за очень короткое время. Это же с какой скоростью тот носится? Вот и не верь теперь в то, что здесь отметились какие-то паранормальные силы. Впрочем, если учитывать, что Сасагава — Солнце, его выносливость не будет такой уж удивительной, но все-таки… — Хм?.. Волнуешься о нем? — остро спрашивает Реборн, который видит, куда именно направлен взгляд Тсунаеши. Тот внимательно смотрит на репетитора пару секунд, а потом кивает: — Да, я немного беспокоюсь. — кивает Чуя, вздыхая. Все-таки, тот такой энергичный. — Как бы в неприятности не попал.***
— Хм? Один из Хранителей? — вопросительно спрашивает Чуя, лежа на кровати и лениво листая журнал про кондитерские изделия. Он смотрит на лежащего в небольшом гамачке немного выше него Реборна, который испытующе смотрит на него. Накахара принимает досье, которое Аркобалено протягивает ему, и внимательно изучает его, кусая нижнюю губу. Он чувствует, как взгляд репетитора становится все более острым от волнения, но ничего не говорит, пока не изучает всю информацию. — Значит, Дымовая бомба Хаято?.. Он не может не сопоставить его способности с Каджи. Ну, разве что без лимонов, но все-таки… Что-то у него не слишком хорошие ассоциации возникают. — Да, это из-за Динамита. — кивает Реборн, хмыкая абсолютному спокойствию Тсуны. — Я могу вмешаться, если хочешь, но… — Желательно, чтобы я самостоятельно сделал это? — вздыхает Чуя, растягиваясь на кровати. Он лениво зевает, переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в подушку. Ему хочется спать, но он героически борется со сном. — Да. — кивает Реборн, который беспокоится о своем подопечном. В конце-то концов, мало ли что ему в голову придет, учитывая его депрессию? Конечно, он не думает, что Савада специально подставится под удар, учитывая его беспокойства о матери, но все-таки… — Осторожнее. — Я не настолько дурак. — бормочет Накахара, который уже представляет, какую именно головомойку ему устроит Дазай, если он попытается это провернуть. Нет уж, спасибо, его все устраивает.***
Конечно, Чуя знал, что в этот день к нему заявится Гокудера Хаято, чтобы провести испытание для него, достоин ли он поста следующего Босса Вонголы (не то чтобы он этого хотел), но он никак не ожидал, что Хаято, сразу при входе в класс, пнет его парту, опрокидывая ее. Ему повезло, что Накахара вовремя успел шарахнуться в сторону, спасаясь, потому что если бы его кости оказались поломаны, того, как минимум, ждал бы суд. Хотя, на самом деле, он бы просто набил ему морду, и оставил бы в покое. Хотя мама бы наверняка расстроилась из-за сломанных костей. — На перемене буду ждать тебя на заднем дворе! — пафосно сообщил этот рокер недоделанный, после чего гордо прошествовал к своей парте. Чуя переглянулся с Ханой и кивнул на ее кручение пальцем у виска. Еще более палевно Гокудера, наверное, вести себя не мог. Мда… И это крутой мафиози? Впрочем, что он ожидал от подростка? Хотя, надо сказать, в их пятнадцать он и Дазай были куда более умными и осторожными. Накахара с тоской думает о том, что еще намучается с ним.