Смутная печаль в огненных тонах

      Я был в отъезде, так что новую главу выкладываю только сейчас. Она будет небольшой, но, как я надеюсь, очень интересной. Всех с наступившим 2021 годом, и пусть этот год принесет только счастье и радость))))       Приятного чтения!!!

***

— Итак, с Варией мы благополучно справились… — задумчиво и довольно протянул Дазай, щурясь, словно сытый кот. Ну, или учитывая его разноцветные глаза и хохолок на макушке — скорее сытый и очень этим довольный филин. — Чиби, разве не пора это отпраздновать? — Говоришь так, словно мы с ними сражались, а не договорились заранее. — закатил глаза Чуя, который подобным позерством и актерским мастерством вообще был не впечатлен. Накахара просто прекрасно знал, КАКИМ именно на самом деле может быть Осаму, поэтому в большинстве случаев не велся на то, что тот вытворял. Хотя порой тот мог быть невероятно настойчивым — настолько, что его было действительно трудно игнорировать. — И что ты праздновать собрался, чудовище? — Ну как же? Во-первых, то, что мы избавились от твоего мудака-отца, который наконец-то получил по заслугам за все, что сотворил. Во-вторых, мы разобрались с этой несчастной битвой представителей, что тоже не может не радовать. В-третьих, ты наконец-то признал Реборна отцом! — Хей, я и раньше его считал отцом! — возмутился шатен, чуть ли не подскакивая на месте от возмущения. Это было правда. Он и раньше признавал подобное и никогда не скрывал такого отношения к Аркобалено Солнца, поэтому сейчас он не совсем понимал, к чему подобное сказал синеволосый. Впрочем, мысли Дазая были настолько запутанными, что даже он сам порой не мог понять, о чем именно он думает. — Конечно, считал. — не спорит тот, довольно усмехаясь. — Но ведь это первый раз, когда ты признался ему при посторонних, разве это не так?       Чуя замирает на месте, задумавшись.       Называл или не называл?       Вроде да, хотя…       Сложно вспомнить, но он определенно помнит, что уже говорил это самому брюнету. — Я же… — начинает он и замирает, неуверенно нахмурившись. — Да, чиби, ты говорил такое Реборну, но ты до этого никогда не называл его отцом при посторонних. — с мягкой улыбкой поясняет Осаму, выглядя невероятно довольным и счастливым. Тот чуть ли не светился от наслаждения всей ситуацией, словно попробовал вкуснейшее нежнейшее мороженое или шоколад. — Более того, ты назвал его отцом при Тимотео, Иемицу и остальных мафиози, тем самым показав весь тот уровень доверия и единства, что есть между вами! — Ну, это определенно звучит весьма круто и необычно. — пожал плечами Накахара, озабоченно нахмурившись. — И Реборн ответил мне тем же. Это здорово, хотя и несет для нас некоторую опасность, особенно если остальные быстро поймут, насколько я уязвим и насколько важен для него. — Ты будешь отличным средством шантажа, малыш. — нежно сообщил синеволосый, поцеловав шатена в мягкую нежную щеку. А потом довольно пропел, будто только что ничего не произошло. — Вот только эти наивные еще не знают, с кем связываются… — Вот только не наивные, а скорее несчастные. — весело рассмеялся Чуя, покачав головой. — И свяжутся они с очень злым, мстительным и невероятном умным тобой, которого я очень люблю! — Любишь? — округлил тот разноцветные глаза, словно знаменитый рыжий кот из «Шрэка». — Очень люблю. — кивнул Накахара, нежно покачав головой. — А что, есть сомнения? — Конечно нет, чиби! — всплеснул тот руками, и его взгляд и улыбка говорили о полной уверенности в чувствах шатена. Ну, а еще они показывали то, что один наглый Туман просто очень напрашивается на комплименты и слова любви. Впрочем, тот всегда таким был. — Но я рад, что ты любишь меня также сильно, как и я тебя. И я уже дождаться не могу того, как какие-то идиоты-самоубийцы попытаются забрать тебя, чтобы навредить или шантажировать нас твоей жизнью! — Так и знал, что тебе просто хочется поразвлечься! — закатил глаза Чуя, но на его губах тоже растянулась дьявольская улыбка. Кажется, тот тоже был не против поразвлечься таким способом. И да, ему совершенно не было жалко тех несчастных, на кого обрушится гнев Дазая, Реборна и его Хранителей.       Если существуют идиоты, которые на это пойдут, осознавая все риски, ну…       Как говорится, это их проблемы. — Я и не скрываю. Ну, это если не считать того, что я тебя очень люблю и уничтожу любого, кто попробует причинить тебе вред. Ты ведь знаешь, чиби, ЧТО я могу сделать. — пожимает плечами Дазай, и его голос звучит… абсолютно буднично. Словно не он чуть ли не прямым текстом угрожал пока еще неведомым врагам устроить кровавую баню и локальный апокалипсис, если вдруг кто-то будет не слишком интеллектуально развит, чтобы не понять, что его малыша Чу трогать не стоит.       Накахара против воли передернул плечами, даже если не ощущал ни капли той сумасшедшей опасности, которые на головы врагов Осаму мог обрушить. Он знал напарника, как облупленного, и поэтому прекрасно понимал, что только что произнесенные слова — не пустой звук.       Дазай всегда был таким. Он мог с одинаково бесстрастным взглядом и милой улыбкой дать ребенку мороженое, а мог этого же ребенка убить на месте, не испытав совершенно никаких угрызений совести. За совесть в их компании отвечал как раз-таки Чуя, тогда как Осаму предпочел взять на себя роль холодного разума, для которого большинство окружающих людей — всего лишь набор пешек на доске, благодаря которым с наименьшими потерями и наибольшей эффективностью нужно добиться определенного результата.       И Накахару не мог не радовать тот факт, что для синеволосого он сам — счастливое исключение из всех правил и любимый человек. Хорошо, что они осознали свою любовь до того, как стало слишком поздно и они разбили ее в постоянном противостоянии их сложных характеров. Разумеется, поначалу им приходилось ради этого идти на значительные жертвы, но потом это стало привычным, и их идиллию уже ничто не могло нарушить.       И это вызывало невероятный восторг. — Ладно, перестань угрожать пока еще неизвестным личностям. — фыркнул наконец шатен, снисходительно покачав головой и нежно улыбнувшись. — Лучше продолжай говорить, а то я так до конца и не понял, к чему ты вел про Реборна. — Как можно быть таким дремучим и наивным, а?! — закатил глаза синеволосый, подперев рукой щеку. — Я же тебе чуть ли не прямым текстом говорю, что ты при всех признал Реборна своим отцом, а он тебя — своим сыном! И эти отношения покрепче родственных будут! — Ась?! — вытаращил глаза тот, явно не ожидав подобного. Ну, у них с Солнцем все действительно к подобному шло, но чтобы настолько быстро и внезапно… — Кажется, Реборн-сан был не против… — Он-то?! — иронично вскинул брови Дазай. — «За» всеми руками и ногами. И даже его хамелеон тоже за исключительно «за» сигнализирует. — Ого… — Вот тебе и «ого». — беззлобно передразнил своего партнера Осаму, потрепав его по растрепанным каштановым волосам. — Лучше подумай, что ты теперь собираешься делать, когда с Битвой колец и Варией покончено. — Вообще, в идеале, я собираюсь учиться и продолжать делать все остальное, что делал до этого. — пожал плечами Чуя, серьезно задумавшись. А потом прикусил губу, услышав взволнованный перезвон интуиции в голове. — Правда, у меня такое ощущение, что если тишь да гладь будет, то на очень небольшой срок. — Что ты имеешь ввиду? — озабоченно нахмурился синеволосый, вскинув брови. — Хочешь сказать, тебе грозит какая-то опасность? — Ну, «опасность» — слишком сильно сказано… — сморщился Накахара, вздыхая. — Но какие-то неприятности определенно будут. Знать бы еще, какие именно… — Не переживай, солнце. — успокаивающе погладил его по руке Дазай. — Главное помни, что я не дам тебя в обиду.       Шатен благодарно улыбнулся ему и попытался отринуть внутреннюю тревогу, хотя сделать это было далеко не так просто.       Но раз уж Осаму обещает ему, что все будет хорошо, значит так и есть.