Ведь только от того, удалось или нет снять Проклятие Три-ни-сетт, зависит жизни десятков, а может и сотен Пламенников.
Обычным-то людям на них наверняка абсолютно плевать, но каждый Пламенник очень ценит свою жизнь. Конечно, можно хоть тысячи раз заявлять, что цель оправдывает все средства, но… Нет. Просто нет. Может несколько десятков людей против миллиардов это и покажется мало. Кому-то. Но ведь если выбирать из большего или меньшего зла, то тут нет правильного ответа, хотя кому как.Но гораздо смелее будет в том случае, если ты пойдешь против системы и откажешься приносить большие или малые жертвы. Лучше ведь обойтись и вовсе без жертв.
— Все будет хорошо, чиби. Не переживай. — подбадривает его Дазай, ласково переплетая свои пальцы с его и нежно сжимая. Владелец Смутной печали пристально смотрит на него и согласно кивает, глубоко вдыхая и с шумом выдыхая воздух несколько раз, чтобы успокоить свое сердцебиение и заставить свои руки перестать дрожать. — Я знаю, но отец… — он недоговаривает, еще раз вздыхая. С Реборном объективно говоря будет все в порядке. Серьезно, он, пожалуй, сильнее практически всех (за исключением Кавахиро и, может быть, Бермуды — они не проверяли, но что-то подсказывает Чуе, что Солнце может быть на одном уровне с Боссом Вендиче, особенно если будет разозлен) кого Накахара знает. Но шатен все равно не может не волноваться. Это же не просто посторонний человек, пусть и слегка близкий. Это его отец. Наконец-то впервые за две жизни у него есть настоящие родители. Пусть один совсем не по крови, но… У него есть отец. Мать, конечно, тоже, но ведь ей не расскажешь всю правду про мафию и прочие заморочки, так как она этого просто не выдержит, не вынесет всей правды об обмане любимого мужа и настоящую причину, почему он выбрал именно ее. Нана важна, очень важна. Настолько, что за прошедшие годы стала неотъемлемой частью (его) их жизни. Она — их свет и равновесие в одном флаконе. Но Реборн. Теперь он гораздо-гораздо ближе. Не так, как Осаму или его Хранители, но тоже очень близко. И тоже теперь неотъемлемая часть жизни эспера. Очень важная и нужная часть. Чую все устраивает, хотя он никогда не думал, что сможет дойти до подобного. Честно говоря, в детстве в лабораториях он вообще не был уверен, что сможет выжить. Там время шло не на дни, а на часы и даже минуты. Никогда нельзя было предугадать повезет (ну, или не повезет) тебе и ты продолжишь мучаться или бесславно сдохнешь, будто пес, не выдержав очередного эксперимента. Трудно сказать, что из этого было хуже. Как говорится, пусть каждый выбирает по себе. Накахара устало вздыхает, прикрывая глаза. Поскорее бы все началось, чтобы не трепать себе нервы такими тяжелыми и грустными мыслями. Разумеется, пока все не закончится, шатен не сможет расслабиться до самого конца, пока не поймет, что его отец в безопасности. Но пока все будет происходить, можно ненадолго оставить такую изматывающую тревогу. — С ним все будет хорошо, как и со всеми остальными. Мы же уже сотни и сотни раз перепроверяли. — успокаивающе говорит синеволосый, нежно целуя тыльную сторону его руки. — Нужно просто поскорее все активировать, и половина дела сделана. — Ага. Но от человеческого фактора трудно защититься, поэтому я волнуюсь! — буркает шатен, но выглядит уже куда спокойнее. Удивительное дело, что именно Дазай, который раньше мог невероятно сильно взбесить его одним своим словом, теперь может так легко найти нужные слова и интонации, чтобы успокоить его. Невероятно, что он так сильно настроен на его волну, как и владелец Смутной печали на его. Это почти что какая-то магия. Но это лишь в очередной раз доказывает, насколько же сильно Осаму любит его, Чую. Разве это не здорово?! — Ну-ну, осталось потерпеть каких-то десять минут, прежде чем все начнется. — успокаивающе напомнил Туман, наблюдая за тем, как Талбот все расставляет, настраивая. — Поскорее бы. — вздохнул Накахара, у которого уже никаких нервов не хватало от волнения.***
Пламя десятков людей взметнулось вверх, накаляя воздух. Чуя чувствовал, как от жара потрескивает воздух, обжигая, но не раня нежную кожу. Накахара прикрывает веки, потому что глаза нестерпимо режет яркий свет вырвавшегося на свободу Пламени. Ему кажется, будто в самой сути мира двигается, ворочается что-то древнее, невероятно мудрое. Оно будто обводит их всезнающим взглядом, заглядывая в самую душу и видя все, несмотря на то, как тщательно от нее что-то пытаются скрыть. Это было действительно удивительно, но такое ощущение всеведущего присутствия достаточно быстро схлынуло, когда сияние опало, показывая активировавшиеся контейнеры, где ровно и сильно горело Пламя, разгоняемое Мраком. Все наконец-то закончилось, и люди расслабились, начиная переговариваться между собой, обсуждая только что произошедшее. Однако сам шатен почти неподвижным взглядом сверлил самый центр, где все еще горело Пламя, медленно втягиваясь в светящиеся фигуры. Те сияли и вроде как даже росли. Наконец, когда все завершилось, эспер мог увидеть Аркобалено. Полностью взрослой стала только Лар, а вот остальные оказались в телах подростков. Впрочем, это не помешало ему с радостным «папа» кинуться на шею Реборну. Удивились кажется все, кроме Дазая, Реборна и Хранителей (те-то об этом давно уже знали). Но особенно удивленно выглядели Аркобалено, которые явно до этого момента не подозревали о подобной мелочи в жизни их сильнейшего коллеги. Впрочем, ни Чую, ни Солнце это совершенно не волновало. Они были счастливы, особенно когда к объятиям присоединились все остальные. Осаму и Накахара незаметно снова переплели пальцы, умиротворенно выдыхая. Наконец-то самое трудное осталось позади.