Булочка Чимчим и его семья

— Готовишься, готовишься, а он не приходит! Я тут, как дурак из себя ещё более полную милашку сделал, а он меня кинул! ВСЕ АЛЬФЫ КОЗЛЫ, ЧТОБЫ ВАС ОМЕГИ ИМЕЛИ!       Такое мнение появилось у 18-летнего Бан Ёнджэ, который приготовился на свидание с Чон Дэхёном. Тот сам просил полгода сходить с ним на свидание, видите ли Дэхён с ума сходил от злобного взгляда неприступной омеги. Про запах вообще молчу. Дэхён ради запаха готов, как пёсик ходить и хвостиком вилять.       Распсихованный, заплаканный омега стоял посередине парка и звонит отцу Ёнгуку: — Па, я ненавижу всех альф, кроме тебя и брата… Они все козлы! — Успокойся, ёжик, скажи папе, что случилось? Кто обидел? Кто посмел? Папа всех на шнурки пустит. — Ч…ч.он… — Чон? Чон Дэхён? Это тот самый парень, который щенком ходил? — Уу.гу… Па, забери меня… не смогу сам… — Сейчас приеду.       Ёнджэ дал волю слезам и сел на скамейку, которая была ближе к нему и которую он смог увидеть сквозь слёзы. Ему было обидно, что, возможно, его альфа, он решил, что Дэхён его, потому что он сам сходил с ума от него, но не хотел этого признавать, чтобы быть сильной и независимой омегой.       Омега сидел уже минут 30 в ожидании отца. Джэ услышал голос Ёнгука. — Иди сюда, — Бан обнял сына, — рассказывай. — Я… при…пришё.л… а его…о… не…нет… Не.не.навижу…у… — Не реви. Ты же у нас сильный. Хочешь всех покусаю?! — Паа… я… те… те… бя люб…лю… Спас…ибо. — Я тебя тоже люблю. Давай ты немного успокоишься, а папе мы ничего не скажешь, чтобы он точно Чон Дэхёну все рёбра не пересчитал. Ты же знаешь, он такой. Тигрица за своих тигрят будет рвать всех, главное защитить. — У.уг.у.       Они ещё немного посидели, а после отправились к машине. Когда они сели в машину, Ёнгуку пришло сообщение на телефон, и они поехали. Но не в сторону дома, а больницы. — Па? — Так надо. — Они зашли в здание больницы, за столом регистрации сидела девушка-омега, — извините, а Чон Дэхён в какой палате? — В… в 376. Третий этаж направо. — Спасибо. — Дэхён? — Сейчас сам узнаешь.       Найдя палату, Ёнгук пихнул сына в неё, а сам остался в коридоре. В палате на больничной койке лежал Чон Дэхён за сломанной ногой, на прикроватной тумбе стояла ваза с жёлтыми тюльпанами, любимыми цветами Ёнджэ, а Дэхён лежал с глупой улыбкой, чувствуя себя настоящим дебилом. — Я… Извини. Я спешил к тебе, но не заметил люк и упал. И вот как результат… Телефон разбил, да и сам разбился. Я пойму, если ты… — Дурак. — Я знаю, Ёнджэ… — Я думал, что ты кинул меня! Я думал, что мой альфа кинул меня в первый же день, ты это понимаешь? Придурок! — Джэ «со всей силы» ударил его в грудь. — А! Больно, сильная омега! Я сдаюсь! Но как это «твой альфа»? Ты же меня игнорировал… — Я люблю тебя, придурок, с первого дня, как почуял, но ты бегал за каждой омегой и слухов про тебя ходило много, поэтому я и отказывал тебе. — А… — А потому что я сильная и независимая омега, которая всё-таки глупая, потому что полюбила такого бестолкового альфу. — Подойди ближе… — Ёнджэ послушно подошёл, а Дэ притянул его к себе, — я тебя тоже люблю, и про эти слухи, они только слухи. Будешь за мной ухаживать? — Обойдёшься. Сам упал, сам лечись. — Ёжик~       Дэхён улыбнулся, ведь он понимал, что этот омега его и он его не кинет, хоть и получилась сегодня очень глупая ситуация, но потом обязательно всё наладится и они буду счастливы.