Про алчных и капризных

Карвер всегда с особенным интересом наблюдал за солдатами, бандитами, наёмниками — и учился. То, как они держат руку, как стоят, как нападают. Даже каждый разворот и взгляд. Всё приходит с опытом — отец таковым поделиться не мог. Приходилось справляться самому. И все годы стараний привели его в армию. В ряды солдат и воинов, настоящих патриотов и героев. О таких, как они, не споют, не напишут историй, но того и не нужно. Важнее — служба и деньги, которые он приносил домой. Его не любили там. Он знает. И это раздражало. Как и многое, на самом деле. Отвратительная еда, одежда, которую приходилось чинить постоянно, девушки, приходящие только с одним вопросом: «А как там Гаррет?». Карвер устал от презрения и от слабости. А потом увидел татуировку на плече одного из бойцов. Тому — далеко за тридцать, огромное количество шрамов и кривая морда. Имя ещё такое — ни запомнить, ни выговорить не выйдет. Он стал ближе друга, роднее брата. Макал лицом в ошибки и знал, как поставить на место. Карвер помнит, как он, новобранец, хохлился как индюк. И как больно было падать с трона, на который сам усадил свою задницу. — Я хочу такой же знак, — говорил Хоук-младший и глядел упрямо. — Не дорос, щенок. — Получал ответ из раза в раз. Впрочем, он получил свою чёртову татуировку. Смотрел гордо, терпел и ждал. Мабари — это знак силы, стойкости и уверенности, признак того, что ты не сбежишь и не струсишь, а вгрызёшься в тело врага, заставишь его пожалеть. Тот, что с кривой мордой и шрамами, похлопал Карвера по плечу. — Дорос наконец-то. А потом случился Остагар. И боец — далеко за сорок, шрамы, татуировка и кривая морда — остался там же, среди трупов и горечи.