и стекло может быть мягким.

Циркон всегда восхищалась Желли. Её таинственной кроткой улыбкой, томно опущенными ресницами. Её разговорами на философские темы: начиная от вечности бытия и заканчивая презрением к псевдо-фанатикам религии, которые "в чужом глазу соринку видят, а в своём и бревна не замечают". Переняла некоторые её черты поведения. К примеру, курить ментоловые сигареты и держать их двумя пальцами, будто изображая английскую V. Правда, кашлять не перестала, ибо старается не вдыхать этот дым в легкие. Только в щеки, чтоб не палиться. Но Циркон понятия не имела, как ей выразить словами всю свою любовь к самой старшей из их района. Подарки - глупо, песня под балконом - ещё хуже. Да и слуха у неё нет. И сейчас, пока она сидит на качелях, давно не подходящих ей по росту, потихоньку начинает сходить с ума. Мимо в спешке проходят банковские клерки, учительницы, шоферы и зрелые мамаши с колясками. Никто из этой разношерстной толпы понятия не имеет, как одна рыжая девочка раздула свою проблему до вселенских масштабов. Никому нет дела до неё. Она свешивает голову, отталкивается ногами от земли и моментально, рывком останавливается, слетев с сидушки. - Эй, Кони! Ты цела? - кричит знакомый раскатистый баритон и невероятно высокий парень подлетает к пострадавшей и ставит её на ноги. Стряхивает песок с голых колен, добродушно лыбится. - Пад, все в порядке. Не нужно, - грустно отзывается Циркон, поправляя задравшуюся со спины майку. Пад выпрямляется, сует ладони в карманы "велосипедок", чуть раскачиваясь. Его клетчатая красная рубашка как всегда не застёгнута и открывает вид на поджарый торс. Он чешет нос тыльной стороной ладони, внимательно изучая рыжую макушку. - У тебя ведь проблемы с Желли, я прав? - выносит вердикт, который срубает наповал девчушку. - Я, конечно, знала, что ты проницательный, но так легко понять! Неужели я такая простая?- удивленно возмущается, скрещивает руки. - Ну, ты ей буквально живёшь, и не скрываешь этого,- парирует Пад, приглаживает огненные кудри.- Ты ведь хочешь ей всё начистоту сказать, да? Чтоб не было какого-то недопонимания? Рыжая голова активно закивала, сжимая ладошки в кулаки. Парень продолжил. - Когда я был безутешно влюблён в Рутил, то старательно гнал от себя мысль признаться ей. Боялся, что она отвергнет, ведь она взрослая женщина, а я ещё от мамкиного молока губы не вытер. Друзьям отмалчивался, не хотел, чтоб они знали и стебались над "ранимой душой молодого бунтаря". И зимой я решил: была не была, - Пад выдержал драматическую паузу. - Она ответила взаимностью. Что я хотел сказать своей историей: уж лучше сказать раньше и задуматься, в чем ты проебался, чем позже - и впасть в депру. Циркон воодушевилась. Ей открыл свою душу самый скрытый ото всех чувак, и грех было бы не взять его слова на вооружение. Девчуля со скоростью Флэша вытащила смартфон, набрала номер Желли и, махнув рукой на прощание, отблагодарив низким поклоном, рванула в сторону Музея Искусств, в котором та работала. Жизнь заиграла новыми красками. Издали завидев блондинистое каре, Циркон буквально прыгнула на ошалевшую подругу, часто-часто целуя её в лицо. Люди косились на странную парочку, но никто не подходил с лишними комментариями. Желли чуть улыбнулась, прижав голову девушки к своей груди, дабы утихомирить её скачущее от счастья и переполненное от любви сердце.