Воспоминания ценой в 6000 лет

2 мая 1796г, Милан, Цизальпинская республика — Я не уверен, что это хорошая идея, — тихо сказал Азирафаэль, крепко прижимая к груди стеклянную вазу. — Мы могли бы… — Просто отличная. Бросай, — прошептал в ответ Кроули. — Боже милостивый, да простит Господь, — взмолился ангел, поднимая взгляд к потолку. А затем глубоко вдохнул, отвернулся, выкинул вперёд руки и разжал пальцы. Послышался глухой удар, звон стекла, и за ним — грохот. — В яблочко. Отлично кидаешься вазами в головы людям. Где научился? — Как мы вообще оказались в такой ситуации?.. Ангел перегнулся через перила, глядя на лежащего на земле стражника. — Слушай, я не виноват, что они подумали, будто это я поджёг полы рясы того священника, — ответил Кроули, тоже заглядывая вниз на стражника. — Но это сделал ты! И именно поэтому за нами сейчас гоняются гвардейцы французской армии! — Неправда, я только заговорил его одеяние на возгорание, — возразил Кроули. — И то лишь в том случае, если он действительно совершал греходеяния. Это была шутка, откуда мне было знать, что он и вправду загорится, когда мы будем проходить мимо? Да ещё и так ярко. И вообще, это ты начал тот спор. Который я выиграл, к слову, с тебя станется. — И вследствие которого тебя узнали и теперь снова разыскивают, а меня заодно в случае схватят. Господи, ну почему я с тобой сюда поехал. Из-за тебя я должен нарушать правила. Азирафаэль недовольно насупился, потупил взгляд и вздохнул. А затем взмахнул рукой, и на нём оказались те доспехи, которые только что были на стражнике. Последний в свою очередь лежал на земле теперь в белом фраке с высоким галстуком и широких кюлотах, а на шее у него красовался бежевый платок, перевязанный в несколько оборотов. Всё это было расшито золотыми нитками, завитыми рисунками и кружевами. — Всегда удивлялся, как у тебя получается выглядеть так дорого и так нелепо и немодно одновременно, — поморщился Кроули. — Давай, как доберёмся до Англии, поищем тебе подходящий костюм, ангел. Когда вообще кружева были модными? — Между прочим, в этом костюме я присутствовал на коронации Людовика XIV, — нахмурился Азирафаэль, гордо вскидывая подбородок. — Я специально тогда брал заказ на его пошив у придворного портного. — А, вот оно как, — протянул демон. — Нет, тогда даже хорошо, знаешь… Сто пятьдесят лет назад ты определённо был первым модником на Париже, даже не сомневаюсь. Пойдём скорее. — Погоди, а как же он? — Азирафаэль кивнул на беднягу. — Думаешь, с ним всё будет в порядке? Кроули на секунду задумался. — Вряд ли. Только если ты не считаешь, что у человека может быть всё в порядке с тяжёлой травмой головы, которую ты ему точно обеспечил, — пожал плечами Кроули. — Слушай, нам некогда возиться с этим. В любой момент может подоспеть подкрепление. У меня точно не найдётся ещё десяток ваз, а у тебя? — Но мы не можем его так оставить. — Ладно, ладно, — недовольно выпалил демон, взмахнув рукой. — С ним всё будет хорошо. Он проснётся как после обычного кошмара и никакой травмы у него не будет. Теперь идём. — … как после прекрасного сна, в чудесном настроении и добром здравии, — с улыбкой поправил Азирафаэль, тоже взмахнув рукой, и быстрым шагом направился вперёд. Кроули не стал возражать. Не хотелось разубеждать Азирафаэля в том, что будет как минимум странно проснуться в хорошем духе после того, как во сне на тебя свалилась стеклянная ваза. Да и времени спорить не было. Он только кивнул и последовал за ним. Они вышли на торговую площадь, оглядываясь. Вокруг стояли палатки с разнообразными товарами. И каждый продавец считал своим долгом не упустить ни одного клиента, — хотя бы не обделить вниманием, если не получится привлечь, — перегинаясь через свой прилавок так, что чуть ли не выпадая из-за него. Кроули давно не был в Милане. Ещё с тех времён, когда Италия принадлежала Римской Империи. Насколько он помнил, в последний раз он ошивался по местным барам примерно в начале двенадцатого века. Ужасное время. Кроули до сих пор благодарил судьбу за то, что средневековье закончилось. И немного людей, потому что отчасти эта заслуга принадлежала именно им. В любом случае, демон был очень рад развитию прогресса и науки. Чему даже не стеснялся способствовать сам. Право, признаться, иначе бы тот же Леонардо Да Винчи оказался бы на стороне Небес, и мир так бы не увидел Атлантического Кодекса. А Кроули потерял бы очень хорошего собеседника. И не одного на самом деле. Леонардо ещё тогда шутил об этом, когда объяснял Кроули о взаимосвязи изобретателей всего мира. — Даже я не черпаю вдохновение из ниоткуда, — смеялся он. — Разве это слыхано? Всё вокруг нас сейчас — ничто иное, как подражание природе, а мы все, сами того не замечая, подражаем друг другу. Спорил я когда-то на эту тему с Донато. Говорю ему: «Сеньор Браманте, то, что в античности не было такого понятия как мимесис, не отменяет само явление, и архитектура — не исключение». Меня тогда поддержал сеньор Альберти. Вспомнил я, как ты там говорил… об учёных либо ничего, либо они сами о себе заявят, так?.. А Кроули до сих пор хранил тот набросок «Мона Лизы». И свой портрет тоже. Между прочим, довольно удачный. По мнению самого Кроули, как минимум на уровень выше «Мона Лизы». Ведь, в отличие от улыбки знаменитой сеньориты Лизы дель Джокондо, улыбка Кроули действительно была проклятой. Но именно по этой причине и получилась у великого маэстро (она просто не могла не выйти из-под его карандаша никакой иначе, кроме как дьявольски хорошей). Что последний по какой-то причине посчитал несомненно удачной приметой и отметил, что Кроули с того момента всегда будет желанным гостем в его мастерской в хорошие вечера. Конечно же хорошим был каждый вечер. Вплоть до 15 апреля 1519 года. Сегодняшний вечер таким точно не намечался. Как минимум потому, что в это вечер у Кроули в руках точно не будет бокала хорошего итальянского вина. Оглядываясь, сейчас они с Азирафаэлем спешно пробирались через толпу прохожих, расталкивая локтями зазевавшихся прохожих. Азирафаэль постоянно спотыкался в своих новых доспехах и в целом выглядел нервно и неуклюже. — Слушай, ангел, соберись, — прошептал ему из-за спины Кроули. — Ты совсем не выглядишь как грозный стражник, ведущий заключённого. Скорее уж я тебе помогаю провести меня на плаху, потому что ты заблудился. — Я ничего не могу поделать, эта броня жутко неудобная, — пожаловался ангел. — Да и знаешь… Но он не договорил, оборвав фразу на половине и встав как вкопанный посреди потока людей. Кроули, не ожидавший этого, тут же врезался в его спину, ударившись лбом о затылок Азирафаэля. Последний охнул от боли, а Кроули тут же попятился назад, с шипением потирая ладонью ушибленное место. — Во имя Сатаны, Азирафаэль, какого чёрта? — процедил он сквозь зубы, глядя на друга исподлобья. — Кроули, кажется, у нас проблемы. — Ещё какие! И если ты не начнёшь шевелить своей ангельской задницей, то они станут ещё больше! — Нет же! Гляди! Кроули выглянул из-за плеча ангела. Со стороны ворот неспешно к ним навстречу шёл целый отряд стражников. Они оглядывались вокруг, иногда хватая случайных прохожих из толпы и внимательно всматриваясь в их испуганные лица. Это те самые стражники, которые обычно на публике строят из себя крутых и злобных ребят, а потом всё равно вечером уходят всем скопом пить разбавленный спирт на посты в тюрьмах в единственном свете тусклого факела. Без особого интереса, лениво играют всю ночь в карты, потому что больше нечем заняться, а потом отсыпаются утром и снова идут на патрули по улицам запугивать народ. Кроули ненавидел их не меньше обычных крестьян, потому что по факту они мало чем от них отличались. Особенно запахом. В конце концов, у Кроули был очень чуткий нюх. Что несло больше проблем, чем пользы на самом деле. За это Кроули так не любил последние века четыре. Впрочем, у него также была неприязнь к этим ребятам на почве того, что всё это время он считал, будто они — по крайней мере хотя бы изначально — были изобретением Небес. Пакости им он устраивал постоянно — ради веселья и иногда ради работы. И однажды очень неожиданно получил выговор за нанесения урона своему фронту. Сначала Кроули не совсем понял, что его начальство имело в виду, но потом до него дошло, что речь шла об одном интересном инциденте с одним из этих ребят. Однако интересен он был только тем, что каким-то образом по итогу деятельности Кроули — которая была определённо направлена на зло и только — стражник бросил работу и ушёл в церковь. Хотя изначально демон просто хотел припугнуть парня, заносящего саблю над головой нахамившего ему крестьянина, мимо двора которого в тот момент как раз, к несчастью того стражника, и проходил Кроули. Но видимо, он перестарался. Иллюзия птицы, внезапно принявшей облик василиска, привела стражника в такой дикий ужас, что тот внезапно начал верить в Бога и ушёл в церковь. Об этом позоре Кроули не любил вспоминать. — Твою мать, — выругался демон. — И почему они никак не хотят угомониться. Такая большая награда за мою несчастную голову, что ли? — Что будем делать? — беспокойно спросил Азирафаэль, оборачиваясь вполоборота. — Спрячемся от них. Всё куда проще, чем кажется, не так ли, Азирафаэль? — Но куда? — Это уже дело второе. Кроули кивнул на соседний переулок и с изворотливостью самой настоящей змеи исчезнул за людским потоком. Азирафаэль что-то недовольно пробормотал, но, хоть и неохотно, последовал за демоном, очень неуклюже пробираясь через людей, всех не нарочно распихивая и извиняясь за каждую оттоптанную ногу. В конце концов он всё-таки чудом оказался в переулке с Кроули. — И зачем мы сюда зашли? — спросил он, осматриваясь. — Не задавай глупых вопросов. Просто идём, если не хочешь снова очутиться в сыром подвале, где из соседей только крысы. Впрочем, они будут куда человечнее, чем те, кто поведут тебя на казнь. — Ладно, идём уже. Кроули развернулся и направился в темноту переулка. Азирафаэль спешно двинулся за ним, на всякий случай оглядываясь назад. По грязным узким улочкам они петляли недолго. Кроули очень быстро вывел их к маленькому незаметному зданию. Зажатое между более массивными домами, оно совсем терялось на их фоне. Выделяла его только деревянная табличка над дверями с надписью «L'ora Della morte*», написанной чёрной краской явно от руки, но довольно аккуратно. Кроули толкнул деревянную дверь, и она со скрипом отворилась. Демон уверенно шагнул внутрь, спускаясь по маленькой узкой лесенке в тёмное помещение. Азирафаэль последовал за ним. Гвардейской формы на нём уже не было. Чудесным образом она преобразилась в ту же самую одежду, в которой он разгуливал по улицам Милана и до этого. Он только поправил платок на шее. Помещение оказалось самым обычным пабом. И внутреннее убранство отлично соответствовало непримечательной простоте наружного вида. Небольшая барная стойка, несколько простых деревянных столиков, больше похожих на рассохшиеся бочки из-под вина, на каждый из столиков по три невысоких стула, которым больше скорее подходило определение табуреток. А ещё в углу стояло что-то, что когда-то, возможно, было пианино — за ним даже сидел человек и оттуда доносились очень неприятные звуки. Вот и всё, что скрывали стены этого паба. Но больше ничего и не надо было для того, чтобы выпить горького дешёвого пива или сидра. А пили здесь в основном именно это, потому что вина владелец не держал, а запасы другого алкоголя если и появлялись, то либо тут же иссекались, либо вообще не продавались по определённым причинам — за такую цену лучше взять десять кружек плохого сидра, это подтвердил бы здесь любой завсегдатай. — Зачем мы сюда пришли? — спросил Азирафаэль, неодобрительно поглядывая на расшумевшихся пьяных посетителей, пытающихся подстроиться под расстроенную мелодию пианино. — Чтобы наконец-то выбраться из этого поганого города, — нервно ответил Кроули. — И выпить, конечно же. Не дожидаясь реакции Азирафаэля, он направился в сторону бара. — Синьор Уберто, — обратился он к бармену. — Самый крепкий виски, что у вас есть. — Синьорэ Энтони? — удивился в ответ бармен, вглядываясь в фигуру Кроули. Внезапно улыбнулся, разводя руками. — Сколько времени прошло! Не видел вас лет десять, вы совсем не изменились. К каким ведьмам ходите? А ведь я уже и не думал, что вернётесь за долгом. Вы же за ним пришли, не так ли? Я это сразу понял. У бармена были особенные черты лица. Слишком острые для не слишком-то складного телосложения. Узкие прищуренные глазки изучающе оглядывали новых посетителей, и широкая улыбка будто бы была пришита к его скулам. Это было самым главным — и, стоит отметить, единственным, — принципом его работы. Его работа в целом была не слишком приятной. Иметь каждый день дело с десятком-другим буйных клиентов, от которых перегаром тянет за милю — не самая благодарная работёнка. Да и от ужасного запаха дешёвых хмельных напитков, казалось, Уберто скоро сам загнётся где-нибудь в углу бара вместе со своими клиентами. Впрочем, это работа была достаточно прибыльной, чтобы не жаловаться на такие пустяки. Хоть при этом и надо было уметь как-то держать себя, чтобы нагревать пропитых пьяниц на деньги. Кто-то может сказать, что это, как выражаются некоторые священники, неправильно и греховно, покайся, пока Он тебя не наказал за твои дела недобросовестные, ведь нельзя обманывать людей натянутой улыбкой и сподвигать их самих к греху. В таком случае добродушный и на самом деле не такой уж плохой Уберто Троватти по-свойски улыбнулся бы и ответил, “ я не виноват, что люди сами приходят в наш паб и отдают свои деньги за нашу выпивку, я ведь не зазываю их с улицы». В этом с ним был согласен и владелец заведения. Но не во время воскресных походов на служение и не в субботу, потому что это просто были хорошие дни. Но в остальные дни недели, пересчитывая прибыль и не отворачивая носа от резной золотой табакерки, он вполне был согласен. — Приятно, что некоторые люди умеют сразу переходить к делу, — одобрительно кивнул Кроули. — В общем, надо бы нам с моим другом… — Знакомым, — настойчиво исправил его Азирафаэль. — … знакомым. Да, знакомым. — Мы не друзья. — Именно. Так вот, о чём я?.. В общем, да, просто знакомый, давно знакомы. Надо бы нам из города убраться поскорее, если понимаешь. Как можно незаметнее. Устроишь? Бармен понимающе кивнул. Поставил на стойку маленький мутный стаканчик виски перед Кроули и после этого будто бы растворился в воздухе. Азирафаэль так и не понял, почему не успел заметить, куда именно тот делся. Но быстро выкинул это из головы. Кроули взял стопку и, развернувшись, облокотился о стойку локтями — стульев у бара не было. Азирафаэль встал рядом с ним, скрестив на груди руки в замок. — Новое имя? — спустя некоторое время молчания поинтересовался он. — Просто что-то более похожее на человеческое прозвище, — объяснил змей. — Ещё веке в пятнадцатом задумался об этом, долго не мог выбрать. Энтони Дж. Кроули, тебе не нравится? — Нет, почему же! В принципе… неплохо. Так звучно, знаешь. — Да, незамысловато, но со вкусом. Тебе бы тоже не мешало подумать над этим. — И вправду. — Ангел задумчиво потупил взгляд в пол. А потом снова обратился к демону. — И всё же, что мы тут делаем Кроули? — Я уже ответил, разве нет? — Это был неправильный ответ! — Это был неправильный вопрос. Кроули спокойно запрокидывает голову и в момент осушает стопку виски. Довольно выдохнув, покрутил стеклянный стакан в руках, рассматривая выгравированную змею на его днище. А затем со смешком отставляет его в сторону. Кидает быстрый взгляд на мисочку винограда за стойкой и лёгким движением достаёт оттуда одну кисточку. — Будешь? — он протянул Азирафаэлю горстку виноградин в ладони. — Нет, спасибо… Только если одну. Он быстро взял одну виноградину и положил за щёку. — Не только тебе ведь иметь связи, ангел, — вздохнул Кроули. — У меня тоже есть свои способы налаживать знакомства. Более полезные, кстати, как можешь заметить, чем портные при дворе. — Между прочим!.. — Не обижайся, милый, — поспешно перебил его Кроули, не давая начать тираду. И продолжил. — В общем, этому парню я однажды помог избежать плахи. Почему? Потому что знал, что у него будет возможность помочь мне однажды. Откуда я знал это? В нашей конторе, оказалось, ещё остались ребята с чувством юмора: я нашёл отчёты об искушении одного итальянского полководца, что, видимо, получилось как-то криво. Он был замешан в каком-то конфликте с повстанцами, но кто-то из наших налажал и их контору накрыли, парень сбежал и стал разбойником. Потом его поймали, но представился он чужим именем. Я решил поболтать со смертником и понял, что у него интересные связи здесь остались. Мне показалось, это может пригодиться в будущем — вот и помог. А то, как именно я его спас, история заурядная, даже не стоит места в разговоре, не спрашивай. Просто как факт: я вспомнил, решил наведаться за долгом. — Просто ради выгоды, говоришь, спас? — Никак иначе. Я демон, не в моей природе помогать кому попало из альтруистических соображений, это по твоей части. Азирафаэль посмотрел на него. Ему показалось, что он заметил улыбку на его губах. Ангелу стало не по себе, но он решил остаться при своих мыслях. Поправил платок и взял из ладони Кроули ещё одну виноградину. — Да, и вправду, по моей части. *** Настоящее время, 122 км по автостраде A13 от Парижа, примерно 10 км на северо-запад от Руана — Что? Ты переехал Ла-Манш на машине прямо по воде? — Так короче было, — пожал плечами Кроули. — Но так как я не планировал, что соберусь обратно в Лондон так скоро, в этот раз у меня не хватит сил. Только если ты не посодействуешь… — Я решительно отказываюсь от этой идеи, — категорично отрезал Азирафаэль. — Это очень опасно. Нам ничего не мешает поехать через мост. — Так дольше! — Так безопаснее! Кроме того, я уже сказал, что не собираюсь применять чудо, особенно настолько заметное, — и точка. То, что я согласился на то, чтобы последовать за тобой, демон, ещё не означает, что я собираюсь идти на каждую беспросветно рискованную авантюру ради этого, — выпалил ангел и добавил: — Кроме того, как я уже заметил, мне бы не хотелось потом отвечать перед Гавриилом, для чего я применил такое мощное чудо на проливе между Францией и Англией. — Отлично! — всплеснул руками Кроули и сгорбился в сидении. — Как скажешь. Мы поедем через мост. Легче было согласиться и потерять лишний час вместо лишних нервов. Кроули не любил спорить с Азирафаэлем на те темы, которые касались безопасности или точности выражения. В этих спорах ангел мог проявить такой невероятный талант искусного полемиста, какому позавидовал бы, наверное, даже Протогор. Лучшим исходом в подобных случаях будут как минимум нервный срыв и глубокий запой. Примерно в пятом веке Кроули так запил почти на несколько лет. Но в большинстве случаев эти споры не несут за собой стоящей потери рассудка выгоды. Поэтому это не являлось для Кроули большой проблемой уже веков пятьдесят, — примерно столько веков назад демон наконец понял, что проще согласиться, — он просто благодарил Бо… Вселенную за то, что она не наделила ангелов иронией и сарказмом. Хотя в отношении последнего Азирафаэль определённо имел исключение, но только потому, что ангелом он был настолько же, насколько Кроули — демоном, прожив на Земле шесть тысячелетий бок о бок с людьми. Впрочем, с чувством юмора это то ли не сработало, то ли дало сбой. Но всё-таки Кроули находил несколько забавным то, что Азирафаэль до сих пор любил анекдоты средневековья. Юмор в то время был если не странным, то точно своеобразным. Кроули не любил его. Они развернулись в объезд Руана. Кроули достал сигарету и закурил её. — Табак? — обратил внимание ангел. — Что? Нет. Разве не видишь сам? Обыкновенные сигареты. Это модно сейчас… в Америке вроде как. Кроули тонкой серой струйкой выдохнул дым в лобовое стекло. — Не сомневаюсь, — абсолютно серьёзно ответил Азирафаэль, отмахиваясь от сигаретного дыма. — Но не выдыхай больше эту гадость в салон. Запах у неё отвратительный. Даже знать не хочу, что напихано туда. — И вправду, лучше не знать, — согласился Кроули, выкидывая окурок в окно. — Неприлично, — осуждающе прокомментировал Азирафаэль, проводив окурок взглядом. — Неприлично, — в согласии кивнул демон. Они замолчали. И некоторое время ехали в безмолвии, тишину разбавлял только разливающийся по салону вокал Фредди Меркьюри песни «Под давлением». Кроули одними губами подпевал ему, покачивая головой в такт и постукивая ногой. «Бентли» резво обогнала очередную машину и чуть не врезалась во встречную фуру. Очень повезло, что водитель фуры успел вывернуть руль и освободил от своего присутствия дорогу, вылетев на обочину. Но очень удачно не пострадал. — Ты можешь ездить аккуратнее? Ты только что чуть не убил того человека! — смотря вслед оставшейся позади фуре, возмутился Азирафаэль. — Но ведь не сбил, верно? Он чудесным образом избежал столкновения, не получив ни царапины, а мы не замедлили нашего хода, — Кроули демонстративно щёлкнул пальцами у носа ангела. — Все в плюсе, все довольны. — Я не доволен. — Азирафаэль небрежным движением отвёл руку демона от своего лица. — С меня хватит. Эта машина будет ехать с той скоростью, с которой должны ездить нормальные машины! — Погоди, что ты… Кроули поперхнулся. И внезапно сиденье машины начало ему жечь спину, а руль за секунду разогрелся до температуры раскалённой сковородки. Демон тут же отдёрнул руки. — Дьявол! Ты серьёзно?! — закричал Кроули, выгибаясь на месте. — Чёрт, держи руль! Держи его! — Что? Я не умею водить! — Руль от педалей отличаешь? Вот и хватай его! Ангел не совсем уверенно, но всё равно довольно крепко вцепился в руль "Бентли", перегибаясь через демона. — И что дальше? — нервно спросил Азирафаэль. Машину начало шатать из стороны в сторону. — Просто… Просто выведи её на обочину! - скомандовал Кроули, всё ещё, словно уж на сковородке, крутясь на сидении. — Это не очень-то удобно… — Правда, что ли? — с сарказмом заметил Кроули, втягивая воздух сквозь зубы и выворачиваясь так, чтобы руками опереться о сиденье. — Вправо веди её! Азирафаэль резким движением повернул руль, и их стремительно бросило в сторону. Азирафаэль отпустил руль, падая вперёд, а Кроули ударился о стекло. «Бентли» выехала с трассы и, скатившись по траве, наконец-то остановилась. Кроули вывалился на землю. С него свалились на траву очки, и он, будто не заметив этого, тут же поднялся, отскакивая от машины. Азирафаэль тоже вышел из машины, потирая ушибленный лоб. Он осмотрел машину. — Ты благословил мой автомобиль! Какого Дьявола ты благословил мой автомобиль? — снимая оплавившиеся очки и с размаху кидая их на сухую траву, закричал Кроули. — Извини, не подумал, — поправляя галстук-бабочку на шее, ответил Азирафаэль. — Я забыл… — Забыл что? — раздражённо перебил его Кроули, срывая с себя и пиджак. На спине пиджака красовалась дыра. — Чёрт, это был мой любимый… Забыл, что я демон? Или то, что демоны имеют неприятную особенность развоплощаться от святых штук? Сразу бы меня благословил, чего мелочиться! — Я уже извинился, пожалуйста, хватит, — настойчиво попросил ангел, состроив виноватую гримасу. Кроули глубоко вздохнул. — Я всё исправлю. — «Отблагослови, Господь, этот автомобиль», — испуганно отгородил Кроули Азирафаэля от «Бентли». — Только этого не хватало. Хочешь окончательно мою машину превратить в адский бурлящий котёл для меня? — Какой ещё адский котёл? У вас Внизу есть котлы? Не думал, что вы в действительности их используете. — Это не… То есть это просто метафора. — Метафора… Про котлы? — Ну, знаешь, как это представляют люди обычно. Ангелы с нимбами, демоны с рогами… Не важно, забудь о котлах. Азирафаэль задумчиво помотал головой, что-то оценивая. По всей видимости, он уже принял новую информацию о котлах Внизу. — Да забудь о котлах, говорю! По твоей милости, у нас больше нет транспортного средства. И, что важнее, я лишился своей тачки! Что прикажешь делать демону с освящённой машиной? — О, нет, это не навсегда, не беспокойся, — с непринуждённой улыбкой ответил ангел. — Думаю, на неделю или две, я даже не старался. По всей видимости, это должно было звучать как утешение. — Неделя или две, — повторил демон. Он откинул голову назад и закрыл лицо руками. — А как мы будем сейчас добираться до Лондона, ты подумал? Ангел промолчал в ответ, немного потупив взгляд, то ли в раздумьях, то ли в чувстве стыда. Кроули встряхнул пиджак, и от пятна на нём не осталось и следа. Кроули надел пиджак обратно, и смахнул с плеч что-то, похожее на пепел, только светло-коричневого цвета. — Что ж, похоже, и в этот раз проблему решать мне, — заключил Кроули и босиком направился обратно в сторону дороги. — Постой, куда ты? — Буду ловить попутку. Он не выглядел как человек, — или пускай даже эфирное существо — который собирается поймать попутку. Он скорее напоминал пьяного маньяка, случайно разбившего в угаре машину за очередным выездом в лес затем, зачем обычно выезжают туда маньяки. По крайней мере Азирафаэль подумал о том, что не стал бы останавливаться и открывать двери своего транспортного средства бредущему вдоль обочины босому шатающемуся силуэту. Он направился за демоном, иногда оборачиваясь на машину. Один раз ему показалось, что одна её фара мигнула ему. Кроули вышел на дорогу и огляделся. В их сторону ехала только одна маленькая машинка. — Отлично, подойдёт, — сказал Кроули. Когда машина почти подъезжала, он вскинул руку и щёлкунул пальцами. С визгом машина затормозила прямо перед ним. И оттуда вышел молодой парень. Но он, казалось, не был недоволен ситуацией. Он скорее вовсе не понимал, зачем находится на этом земном шаре. — Замечательно. Ангел, в машину, — скомандовал Кроули. — Что? Нет! Ты его принудил? — возмутился Ангел. — Слушай, я не хочу терять время. Я уверен, этот парень найдёт дорогу обратно и не будет особо беспокоиться об этой развалюхе. А даже если и будет… Каким-нибудь невероятным чудом потом он найдёт свою машину. Через неделю или две. Садись. — Нет. Я не стану. Это грабительство, ты нарушаешь закон. — Ты сам себя слышишь? Хватит упираться. В машину, ангел. — Нет! Азирафаэль сделал несколько взмахов рукой в воздухе и в тот же момент бывший и снова нынешний владелец машины быстро сел обратно в свой серый Ниссан за руль, быстро закрыл за собой дверь и быстро вжал педаль газа. Машина с явно не свойственной подобным маленьким машинкам скоростью поехала дальше по трассе. Кроули и Азирафаэль молча наблюдали за ней, пока та не растворилась на горизонте. Кроули тяжело вздохнул, потерев переносицу. — Чу́дно, — сказал он. — И что дальше? — Я так далеко не продумывал свои действия, — признался Азирафаэль. — Просто замечательно. Итак, в этот раз ты мне мешать не будешь, договорились? — Нет, не договорились, — категорично взмахнул руками ангел. — Если ты хочешь, чтобы я следовал за тобой, то придётся и моё мнение принимать во внимание. А моё мнение состоит в том, что мы не можем угонять машины. — Тогда придумай что-нибудь сам! Именно по вине твоей белокрылой задницы мне придётся сейчас бросить свой автомобиль в любом случае. — Я уже сказал, что это вышло не нарочно, — оправдывался Азирафаэль, расхаживая из стороны в сторону. — А вообще-то, это почти моя работа. Если подумать… Кроули выглядел то ли растерянно, то ли озадаченно, то ли так, словно был готов прямо сейчас хорошенько избить кого-нибудь. Больше Азирафаэль склонялся к последней версии, поэтому на всякий случай отступил на пару шагов назад и отвернулся к далёкому горизонту дороги, задумчиво сложив руки в замок у лица. — А если подумать ещё немного дольше, то, наверное, мы могли бы пойти пешком, — заявил ангел. — Почему бы и нет? Всего лишь… не так уж и далеко, наверное, да? — Постой, а разве ангелы не умеют пентаграммы рисовать? Ты тоже должен, — вдруг вспомнил Кроули. — Так и есть. Но, во-первых, мне нечем рисовать её, во-вторых, у меня нет свечей, в-третьих, чтобы нарисовать пристойного вида пентаграмму, нужно потратить как минимум несколько часов, и в-четвёртых, кажется… Нет, я точно не вспомню как рисовать пентаграмму трансгрессии физического тела. К слову, на это понадобиться много энергии. — Ладно, я понял, что это того не стоит, — вздохнул Кроули, присев прямо на дорогу, осматривая оплавившуюся подошву своих туфлей. — Значит, ты предлагаешь идти пешком, да? — Как вариант, — теперь уже не так уверенно пробубнил в ответ ангел. — Хотя тебе, наверное, жаль оставлять тут свою машину. Кроули попытался взять себя в руки и замер в раздумьях. Но вдруг подскочил обратно на ноги и направился к своей «Бентли», несколько минут минут назад безжалостно разжалованной из адских автомобилей. — Азирафаэль, достань из машины мою сумку и кассеты. Ангел из чувства вины последовал указаниям демона. Кроули порылся в своих вещах, проверяя всё ли осталось целым. — Отлично. И очки из бардачка… Все, да. Не смотри на меня так. Всегда и всего лучше иметь в запасе побольше. В особенности, времени, ценная штука. В сумку упало с десяток пар абсолютно одинаковых пар очков. — Я за тобой вернусь, дорогая. Ты лучшая тачка в мире, ты сможешь постоять за себя, — обратился Кроули к машине и, развернувшись, вместе с ангелом вернулся на дорогу. — Идём. Доберёмся до границы, а там, э-э… на автобусе до Лондона. *** Шаматта Дели́ родилась в маленьком городе в Индии, название которого она не помнила. Не помнила так же, как и множество других вещей, потому что обладала очень завидным навыком: она без проблем умела выкидывать из головы абсолютно всё, что считала ненужным, и сохранять только наиболее важные, по её мнению, воспоминания. Хотя иногда и то, что она считала нужным, она тоже выкидывала из головы. Например, в свои неполные двадцать лет она забыла прийти на свою же свадьбу. Так она рассталась со своим последним ухажёром. О чём не то чтобы в последствии жалела, так как пришла к выводу, что заключаемая ей в момент, когда она должна была стоять у алтаря в пышном белом платье-тортике, сделка на покупку полного сборника журналов «Необъяснимое», который включал в себя 156** выпусков, была всё-таки важнее свадьбы. По крайней мере, журналы, в отличие от жениха, остались с ней после этого. Но что она точно помнила, так это то, что последние десять лет своей жизни она жила на отшибе небольшой шотландской деревни под названием… Какое у неё было название? Оно точно было. Шаматта это помнила, и это главное, остальное неважно. И большую часть жизни в этом городке она провела за его пределами, исследуя аномальные явления близ Лондона и изучая оккультные науки, а также историю ведьмовства в Англии. Сама по себе Шаматта не была наследницей какого-нибудь древнего рода шаманов или хотя бы близкой родственницей знаменитой ведьмы. Единственный, кто в её семье хоть как-то был связан с чем-то мистическим, это её дедушка, который верил, что людьми управляет раса великанов, живущих глубоко на дне океана. Однажды он сказал Шаматте, что они призвали его, и ушёл, так и не вернувшись. Маленькая Шаматта, которой на тот момент недавно исполнилось семь лет, очень сильно беспокоилась и надеялась, что великаны океана приняли его если не радушно, то хотя бы не стали критиковать его за то, что он носил на носу очки. Потому что, наверное, под водой носить очки не принято. Там надо носить скафандры. Об этом Шаматта вычитала из журналов, которые она нашла на запылённых полках дедушкиного книжного шкафа. Из тех же журналов, которые она в итоге просто забрала себе после того, как дедушка ушёл, — всё-таки они больше ему не нужны, думала Шаматта, — она прочитала про существование светящихся летающих тарелок из космоса; про дружелюбный народ далеко в горах, который знал, когда наступит конец света; про ведьм, которые жили с людьми бок о бок и лечили их, за что их стали истреблять; про то, что существует тайная организация, которая контролирует все другие тайные организации; и даже про то, что луна на самом деле является просто большим космическим кораблём. И про многое другое. Мама Шаматты на все вопросы про журналы отвечала ей, что это бред не самых умных людей. Но Шаматта точно знала, что всё это правда. Так ей говорил дедушка. А дедушка был умнее мамы, потому что он был старше, это просто логично, так размышляла Шаматта. И ушёл он тоже потому, что был умнее мамы. И поэтому Шаматта также ушла, как только ей исполнилось восемнадцать лет. И это она тоже помнит. Отлично помнит, что происходило, когда она только-только прибыла в аэропорт в городе Глазго и ещё даже не успела забрать свой багаж. Она сидела в зале ожидания, читая не особо интересную газету, из-за которой было очень удобно наблюдать за остальными посетителями аэропорта, зевающими так часто, что Шаматта начала подозревать, будто бы в аэропорте находится какая-то аномальная зона, заставляющая людей зевать. И если бы не внезапно начавшийся за окнами ливень из осьминогов, рыб, кальмаров и прочей морской нечисти, то она бы наверняка начала расспрашивать местных рабочих, не замечали ли они чего-либо странного в свою смену, а потом достала бы из кармана длинной юбки-карандаша маленький маятник, представляющий из себя гайку на нитке, — по отдельности самые обычные предметы, но те, кто знают, как правильно их использовать, в курсе, что вместе они составляют мощную магическую штуку, — и начала поиск геопатогенных зон. Однако необычное явление всё-таки привлекло Шаматту побольше, чем зевающие аэропортяне. Правда, самостоятельно получить на голову рыбу-меч или хотя бы селёдку она так и не смогла. Людей из аэропорта, в котором по каким-то причинам ещё и отключился свет, выпускать отказывались. Ссылались на то, на улице может быть слишком опасно. Поэтому Шаматте ничего больше не оставалось, как подслушивать разговоры охранников. — Я тебе говорю, — вкрадчиво шептал один из охранников другому, — Лайа позвонила мне и рассказала, что в Лондоне приземлились инопланетяне. Она своими глазами это видела. Говорит, они высадились прямо на центральной площади и всем начали выписывать штрафы за… что-то там про озоновый слой. — Не неси чушь, — возразил второй охранник. — Никаких инопланетян не существует. А даже если и существуют, то они точно никому не выписывают штрафы. — А как же репортажи по телевизору? Пока не пропала связь с отделением, я ещё разговаривал с Тедом. Ну, тем парнем, который нам фокусы с картами показывал. — Помню. Они у него из рукава вывалились. — Да, он. Так вот, Тед сказал, что по телевизору показывали как из воды в океане поднялся материк. А на нём люди в скафандрах сидели, — восторженно прошептал охранник. — Быть того не может. — Да говорю тебе, всё так и есть! Подобные разговоры Шаматта слышала в перешёптываниях всего аэропорта. И на всякий случай даже записывала некоторые, которые считала самыми интересными, в свой дневник, который, к слову, являлся уже двадцать первым в серии таких же дневников. Подобные Шаматта начала вести после казуса со свадьбой на тот случай, если случайно забудет что-то очень важное. И их всегда все их носила с собой и берегла больше, чем что-либо ещё в своей жизни. Шаматта в принципе считала, что вести дневники не только полезно, но и правильно. Потому что это помогает привести в порядок разум. Кроме того, на их полях можно рисовать всякие закорючки и зарисовывать мысли, которые приходят в голову, когда ведёшь записи. Таким образом, поля двадцать первого дневника Шаматты в тот день пополнились кривыми рисунками ползающих по подземным туннелям тибетцев, полым шаром Земли, выходящих из пещер Китая гномов и огромной дыры в Антарктиде, ведущей под Землю. Правда, вряд ли хоть кто-то, кроме самой Шаматты смог бы разобрать эти каракули. Она никогда не ходила в художественную школу и не посещала профессиональных (и не очень профессиональных тоже) курсов по рисованию, потому что была глубоко убеждена в том, что рисует неплохо. А ещё потому, что её мать, легко внушаемая и начитанная женщина, была уверена, художественные школы — это секты, в которых выращивают будущих бедняков. Шаматта была иного мнения в этом вопросе и часто спорила с родной матерью. Но пока что и весомых доказательств, опровергающих теорию её матери, она найти не смогла. В гостинице на восточной окраине Дувра горел свет на втором этаже в одном из множества маленьких окошек. На часах было уже почти пять утра, но он всё ещё горел. Шаматта просто забыла выключить светильник, когда уходила из номера. Она недавно приехала сюда из деревушки Плакли, где безуспешно пыталась расследовать случаи столкновения местных жителей с паранормальными явлениями. Всё-таки она слышала очень много историй о привидениях в тех местах. Но либо они взяли тогда отдых, либо же не захотели общаться с Шаматтой. В любом случае, Шаматта не обнаружила никаких признаков проявления сверхъестественной активности в окрестностях деревушки и уехала оттуда ни с чем. Однако она уже привыкла к тому исходу своих исследований, поэтому не особо сильно расстроилась. Сейчас Шаматта усердно пробиралась через заросли окружной территории Форта Бургойн, отчаянно прижимая к себе наплечную сумку и постоянно цепляясь рубашкой и юбкой за кусты. Она забрела сюда случайно, пока искала дорогу, ведущую к другой части города. Шаматта взяла на заметку, что больше не стоит спрашивать дорогу у местных жителей и следовать нечёткому указанию «куда-то туда», сопровождаемому только неуверенным взмахом руки в сторону, очевидно, случайную. Шаматта выплюнула изо рта лист дерева, хлестанувшего её по лицу веткой, и остановилась. — Так, хватит с меня, — сказала она сама себе, доставая из кармана маятник. Торопливо распутав нитку, она повесила маятник на средний палец и крепко сжала руку в кулак. А затем постепенно стала раскачивать маятник из стороны в сторону, к чему-то прислушиваясь и при этом наблюдая за раскачивающимся на нитке камушком. Она простояла в абсолютной неподвижности всё время, пока маятник не остановился совсем, и, наклонившись к нему, пробормотала что-то. Маятник качнулся. Шаматта просияла и с облегчением выдохнула. Как обычно с облегчением выдыхают учёные, с успехом завершившие тяжёлый эксперимент. Шаматта подняла голову и посмотрела в ту сторону, в которую качнулся маятник. Аккуратно сложила последний обратно в карман и продолжила борьбу своего терпения с сухими зарослями, пробираясь в новом направлении и теперь защищая лицо от веток чуть более надёжно. Очень скоро она наконец-то выбралась к железному ограждению, а через дырку в нём — на пустую равнину, расположенную немного выше относительно остального ландшафта. Отвязав ногу от запутавшегося вокруг неё плюща, она убедилась, что одежда осталась цела, и оглядела местность. Ниже по тому же направлению, который указал ей маятник, она заметила лабиринт низких каменных домиков — это и была та часть города, в которую она направлялась изначально. Шаматта улыбнулась и, поправив кучерявые волосы и вытащив оттуда пару веточек, неспешно направилась в сторону домов. Прохладный утренний ветер приятно обдувал лицо девушки, и она с наслаждением вдыхала свежий воздух. А впереди с равнины ей открывался потрясающий вид на восход. Как хорошо, что в такую рань здесь не может быть людей, подумала она. *** Утро в маленьком городке Дувр начиналось прекрасно. Как и практически любое утро в этом городе практически для каждого жителя этого чудного места. Но не для тех, кто просыпается до традиционно принятого времени утреннего чаепития. И не для тех, кто в пять утра тащатся вдоль дороги куда-то туда. — Мы пробрались на тот корабль нелегально, — продолжал возмущаться Азирафаэль. — Да какая, к чёрту, разница? — закипал Кроули, уставший от перепалок с неугомонным ангелом. — Я не виноват, что мой гипноз не подействовал и у нас не получилось попасть на автобус, идущий через туннель. Мы были в людном месте, где сложно незаметно применить такое очевидное чудо. А ты отказался помогать. — И ничуть не жалею об этом. — Да пожалуйста. Только хватит причитать. Главное, что мы добрались до Англии. Только осталось понять, как отсюда в Лондон свалить. — Мне всё больше и больше кажется, что я зря согласился на это. — Кажется — крестись, — не подумав, бросил Кроули и посмотрел на ангела. Судя по лицу Азирафаэля, он уже собирался начать лекцию о том, почему это утверждение является заблуждением и почему ангелы не крестятся. Поэтому Кроули поспешил побыстрее сменить тему. — Нам недалеко осталось идти, — сказал он, пока ангел не успел открыть рот. Азирафаэль успокоился и задумчиво вгляделся вдаль. — Да, и вправду, я вижу дома. Думаю, там мы найдём какие-нибудь указатели или кто-нибудь всё же подскажет нам дорогу. — Точно так же, как нам подсказали идти сюда. — Тот парень с самого начала выглядел каким-то сумасшедшим. — Азирафаэль опасливо обернулся, будто этот человек прямо сейчас шёл за ним. Тем не менее, за их спинами никого не было. Как и далеко впереди перед ними. — «Куда-то туда» — и идите. Кажется, он вообще не понял, о чём мы его спросили. Но больше вокруг ни души не было, кого было ещё спрашивать? Надо просто попытаться ещё. — Как насчёт той девушки? Кроули кивнул в сторону, где располагалась равнина. Азирафаэль посмотрел туда. И действительно, он заметил девушку, лежащую плашмя на траве лицом вниз. Рядом с ней лежала сумка, из которой, очевидно, высыпались те предметы, которые были разбросаны вокруг. — Что с ней? — обеспокоенно спросил Азирафаэль. — Она только что запуталась в своей юбке и упала. — Так ей, наверное, нужна помощь, — предположил ангел. И тут же свернул с дороги, направившись прямо к девушке. Кроули неспешно зашагал следом за ним, спрятав руки в карманах. Дойдя до неудачливой, Азирафаэль помог ей подняться, галантно предоставив свой локоть как опору. — С вами всё в порядке, милая моя? — мягко спросил он. Девушка уверенно кивнула. — Ничего страшного, — сказала она, отряхивая одежду. — Я часто спотыкаюсь. Так что привыкла к ранам на… Стоп, мне казалось, я должна была пораниться. И у меня был синяк на запястье. Я помню. — Очевидно, вам очень повезло, что вы не поранились, — с невинной улыбкой сказал Азирафаэль. Он не мог позволить себе не причинить добро нуждающемуся. Девушка отвлечённо ответила на улыбку незнакомца своей улыбкой. Азирафаэль подал ей книги. — Спасибо, что помогли, — ответила она, принимая книги и складывая их обратно в сумку, откуда они выпали. А потом наклонилась и стала что-то искать в траве. — Тут ещё должны где-то валяться… Вы не местные, да? — Не совсем, — сказал Кроули. — А вы, леди? — учтиво уточнил Азирафаэль. — Тоже. Но я часто сюда приезжаю. Здесь живут мои родственники, — сказала девушка. — Хотя вообще-то… Они не слишком жалуют моё присутствие. Поэтому я живу в гостинице недалеко отсюда. В общем, немного ориентируюсь. Правда, только в южной части этого города. Она продолжала водить руками по земле, время от времени поднимая какие-то предметы непонятного назначения и складывая их в сумку. Кроули даже показалось, что она сложила в сумку что-то наподобие большой трубки от стационарного телефона, но даже без провода, не говоря уж о самом телефоне. — А ваша неуклюжая персона знает, откуда здесь можно уехать в Лондон? — поинтересовался демон. — Что? — удивлённо спросила девушка, поднимаясь обратно на ноги. Она правильно расслышала этого джентльмена? — Кажется, ему нехорошо, — поспешно вмешался Азирафаэль, пихнув Кроули в бок, отчего тот согнулся пополам. — Он хотел сказать, что мы немного заблудились. И были бы признательны, если бы вы подсказали нам, откуда из этого города можно направиться в Лондон. Давайте, выйдем к дороге? Вас как зовут, кстати, дорогуша? — Да, верно, лучше к дороге. Меня зовут Шаматта, — сказала Шаматта. Они втроём направились обратно к дороге. Азирафаэль на всякий случай поддерживал девушку под руку, чтобы она снова не упала. — Насколько я помню, — начала Шаматта, когда они спустились с равнины к обочине, — автобусы до Лондона едут из центра. Это… на юго-запад по этой дороге. Идите чётко по ней и её продолжению, не сворачивая ни на какие узкие улицы. Эта дорога самая широкая и приводит к примерно такой же широкой улице. Там надо будет свернуть направо. Через два квартала налево — и вы на месте. Не думаю, что вы заблудитесь. — Чёрт, — вздохнул Кроули, — мы всё это время шли не в ту сторону даже. — Спасибо вам большое, мы запомним, — не обратив внимания на комментарий демона, ответил Азирафаэль. — А вы удачно доберётесь до места назначения, куда бы вы не направлялись сейчас. Это не было пожеланием. Это было утверждением. Азирафаэль подумал, что этой невезучей девушке по имени Шаматта не помешает маленькая ангельская помощь. — Спасибо, — поблагодарила Шаматта обоих мужчин. — Но обо мне не стоит беспокоится, я обязательно доберусь без проблем. Она кивком и лёгкой улыбкой попрощалась с незнакомцами. Но только сделала шаг, как запнулась о камень и упала прямо в руки к мужчине в чёрном костюме. Тот помог девушке снова встать на свои ноги и даже отряхнул её рубашку. — Обязательно доберётесь, — сказал он. И развернулся к своему спутнику. — Если мы разобрались с этим, идём. Думаю, она действительно разберётся сама, у неё есть перцовый баллончик. А мы спешим. — Что? У меня нет… — попыталась возразить девушка, начав рыться в сумке, но к своему удивлению и вправду обнаружила там средство самозащиты. — Оу. Хм-м… — Никуда мы не спешим, — возмущённо заметил Азирафаэль. Но задерживаться и сам не желал. Он попрощался с девушкой: — Добрый путь, миледи. Пусть вас ведёт Господь и… — И все звёзды вам в руки упадут, водопад успеха, да. Идём уже, ангел, — начал торопить его Кроули. — Всего хорошего, мисс. Девушка ещё какое-то время наблюдала, как странные мужчины уходят в сторону центра города и о чём-то всё это время, не переставая, спорят. Какие милые джентльмены, подумала Шаматта. Она развернулась и направилась по своим делам, на всякий случай проверяя, все ли предметы в сумке остались на месте. Кроме перцового баллончика, естественно. Для него в сумке просто не было места. Шаматта слишком любила порядок и поддерживала его даже под собственной юбкой с тремя скрытыми карманами, в одном из которых держала скандинавские руны, в другом — свечи и мел, а в третьем — носовые платки. Это был ещё один её способ на случай, если она что-нибудь забудет. Именно поэтому она была практически абсолютно уверена в том, что перцового баллончика у неё не было. Впрочем, вполне возможно, что она его купила перед тем, как идти в другую часть города, и забыла об этом. Но тогда неясно, как о нём узнал тот загадочный мужчина в чёрном костюме. Если баллончик и был в её сумке до этого, то уж точно не выпадал из неё. Шаматта, конечно, могла забыть что-то по случайности, однако не то, что произошло минут пять-десять назад. Но что важнее, у неё точно был маятник в юбке. Это она помнила, он всё-таки её вывел на равнину, а это было важно. А теперь отсутствовал в кармане. Шаматта обеспокоенно начала рыться по всем карманам и в сумке. Тепловизор, измеритель электромагнитного поля, диктофон, полароид, фонарик, термос с чаем, соль, руны, свечи и мел, салфетки… Маятника не было. Наверное, он так и остался где-то там, где я упала, логично предположила Шаматта, надо вернуться и поискать его. *** — Та девушка была довольно милой, — с улыбкой вспомнил Азирафаэль. — Хорошо, что она попалась нам на пути и подсказала, куда нам надо идти. — Ага, — отозвался Кроули. — Знаешь, ты мог бы и повежливее с ней общаться, — укорил его Азирафаэль. — Что? Это ты про меня? Общаться повежливее? — недоумённо переспросил Кроули. — Именно. Ты демон, но наверняка и вам должно быть знакомо понятие манер. Кроули рассмеялся. Быть может, ангел и был прав, кому-то из демонов знакомо, что такое манеры, но это настолько редкий случай, что скорее исключение из правил. Или навык. К какому варианту относить себя, Кроули не совсем был уверен. И относить ли вообще. — Знаешь, это наталкивает меня на мысль, что я всё-таки прав, — сказал он. Они уже вошли в город. Кроули оглядывал низкие домики, поросшие плющом и витыми ветвями отцветающий вистерии. — О чём ты? — Я про твою память. С моей стороны конечно же. Я ведь утверждаю, что мы знакомы и не враги друг другу. Более, того, на одной стороне. Но тебе стёрли память. Однако они явно переусердствовали. — Повторяю, невозможно стереть память эфирному существу, — противился Азирафаэль. — Ты готов поспорить даже? — Ну, поспорить… Это сильно сказано, — замялся ангел. — То есть ты не уверен. И именно поэтому со мной сейчас направляешься в Лондон. — Кроули не спрашивал. Он краем глаза взглянул на ангела. — Я, вот, готов что угодно поставить на этот спор. Это должно было хватить. И этого хватило. — Что угодно? Азирафаэль остановился. — В таком случае и я готов, — заявил он. Кроули удивлённо вскинул брови и самодовольно улыбнулся. — Отлично, тогда, может, заключим сделку? — Это будто не сделка. — Конечно, не сделка, — кивнул Кроули и протянул руку. — Если я докажу, что последние шесть тысяч лет мы водились друг с другом и, что важнее, были более, чем давними знакомыми, то мы вместе станем искать способ вернуть тебе память. — Но если это окажется неправдой, то… — Ангел задумался. Ему понадобилось некоторое время и несколько беглых взглядов. — То ты, демон, поможешь найти мне огненный меч. И пообещаешь вечно хранить в молчании знание о том, что я когда-то его отдал людям. — Согласен. Значит, по рукам? Азирафаэль посмотрел на протянутую ему ладонь демона. Он знал, что демоны уважают сделки. Это была сделка, несомненно. Однако им никогда и ничего не мешает их нарушить. Если только не считать совесть. А совести, как известно, у демонов нет. С другой стороны, судя по условиям, Азирафаэль ничего с этого не теряет. Кроме, возможно, времени и, в крайнем случае, убеждений. Соглашаясь на спор, он отчётливо понимал, что версия демона имеет шансы. Но убеждения — это в принципе вещь не постоянная. А вот времени у него много. Очень много. Главное, чтобы об этом просто не узнали Сверху. Тогда и проблем не будет, верно? И всё же Азирафаэля это не устраивало. Ему нужны гарантии. Он аккуратно огляделся по сторонам и на выдохе произнёс: — По рукам. Но я хочу, чтобы это был договор. Демон удивлённо вскинул брови. - Договор? - уточнил он на всякий случай. - Прямо Договор? Мы одно и то же имеем в виду? Мне для справки. — Какой справки? Да, я я имею в виду, - он ещё раз оглянулся за плечо и сказал уже тише, -Договор. Я хочу быть уверенным в том, что здесь нет никакого подвоха. — А ты ведь знаешь, что бывает за Договорённости с демонами? — Не Договорённость, а Договор. Отлично знаю. Так ты согласен? Кроули не совсем успел уловить тот момент, когда Азирафаэль перехватил на себя инициативу и азарт. Так и должно было случиться. — Без проблем, — поднял перед собой руки Кроули, в примирительном жесте. — Условия? — Те же. В остальном во всех Договорах, на сколько мне известно, всё одинаково. — Всё одинаково. — Хорошо, тогда по рукам, — он протянул руку. И добавил: — Под взглядом Господа. — И под взглядом Дьявола. Они пожали друг другу руки. И продолжили путь. В Договорах не было ничего сложного. Это людям подавай шоу со спецэффектами, кровью, пером и листом бумаги, который надо подписать кровью, и злобным смехом в конце. Это не сказки, но чистая работа на образ. Чем ярче впечатление, тем больше клиентов. И обычно такие отчёты ценились больше. Хотя Кроули никогда эти маскарады не любил. Среди своих всё естественно скучнее и проще. Проблема только в предполагаемой каре. Она для всех одна. И Кроули как-то довелось лицезреть последствия нарушения Договора. Он бы предпочёл больше никогда такого опята не иметь, особенно на собственной шкуре. За следующие минут пятнадцать они не обменивались словами, если не считать кратких восторгов Азирафаэля относительно местных пейзажей и убранства улиц. Кроули на это только соглашался и никак не комментировал, оставаясь при своих мыслях. Только один раз он их выразил, когда его попыталась покусать какая-то дворовая собачонка, и этот взрыв нецензурных выражений очень наверняка слышала вся улица. Быть может, кому-то эти звуки даже послужили хорошим будильником. На автобус они сели очень вовремя. Он как раз собирался отправляться. К сожалению Кроули, Азирафаэль решил, что им непременно нужно сидеть поближе к водителю, которого ангел до самого отъезда развлекал фокусами с монеткой. Водитель не был против. В оплату он даже предложил «солидному фокуснику и его угрюмому другу» включить какую-нибудь радиостанцию, какую они захотят, или что-то из его коллекции классической музыки. На что получил ответ Азирафаэля: — Мы не друзья. С удовольствием посмотрим, что у вас есть в коллекции. *** Существует множество версий, почему некоторые предметы пропадают просто так, хотя вы, вроде бы, убеждены, что именно этот предмет никогда не должен потеряться или исчезнуть. Точно не у вас, ведь вы так тщательно следите за ним! Например, второй носок. Левый или правый — разницы нет, через время он всё равно исчезнет. И о нём остаётся только вздыхать и в недоумении чесать голову, пытаясь понять, куда же он мог деться. Вы будете бесчисленное количество раз перебирать постиранные вещи, заглядывать под кровать и за шкафы, проверять все ящики и даже холодильник, (может, вы перед стиркой решили подкрепиться) но так и не найдёте его тогда, когда он нужен. Или, что более вероятно, не найдёте вообще никогда. Кто-то уверен, что за исчезновением носков стоят инопланетяне, что не лишено смысла, так как весомых доказательств, противоречащих этому утверждению, вы не найдёте. А если и найдёте, то сказать точно, не написали ли это сами инопланетяне, чтобы отвести от себя подозрения, тоже не сможете. Иными словами, презумпция виновности — это как презумпция невиновности, только наоборот и в масштабах Вселенной. Причём, если это действительно правда, то в сговоре с инопланетянами непременно должны действовать коты. С другой стороны, вполне вероятно, что носки на самом деле воруют. И сразу съедают. Это может быть дело рук Пожирателей Носков — созданий, которых порождает наше сознание. Ведь все знают, что на самом деле мысли материальны. Тогда почему бы подобной твари тоже не быть материальной? Также и нет опровержений другим вариантам. Носки может засасывать в маленькую чёрную дыру прямо в стиральной машинке, пока вы отворачиваетесь; или носки на квантовом уровне по воле Вселенной перемещаются в космос, чтобы заполнить собой расширения этой же Вселенной — кто знает, может, ей угодно состоять из носков; или же неизвестные силы оживляют ваши носки, а они уже сами сбегают от вас в свою носочную страну, которой вы никогда не найдёте на карте и о которой вы никогда не узнаете, потому что в нашем Мире её не существует, но она вполне неплохо процветает где-то в параллельном Мире. А может, вы ходите во сне и сами выкидываете носки в окно. Кто-то даже вывел формулу пропажи носков. И по ней можно просчитать их индекс исчезновения. Но вряд ли это формула работает на то, что не является носками или каким-либо другим предметом, который вы готовы закинуть в стиральную машинку. Мы почти на девяносто девять процентов уверены, что вы не станете по своей воле туда класть свой телефон. Или свои украшения. Пишущие принадлежности, любимую помаду или зеркальце, очки, пульт от телевизора или ключи. Эти вещи тоже потеряются легко и довольно часто, но для них никаких формул почему-то нет. Есть вещи, которые потерять очень сложно. Например, сложно было бы потерять предметы мебели в своём же доме — они все всегда стоят на месте, и вы вряд ли каждый день носите их с собой на работу, например. А если они пропали, то это повод задуматься о том, насколько прочные стёкла в окнах и замки на дверях в вашем доме. Или об очень наглых инопланетянах. Наверняка сложно потерять и сам дом. Он ведь ваш. Вы каждый день приходите сюда с работы, каждый день открываете знакомые двери. А на следующее утро выходите в знакомый двор, проходите по знакомым улицам. Сложно потерять любимое кафе, любимый ресторан или любимый бар. Здесь вы так любите заказывать кофе, и вас уже даже запомнил персонал. По вашей милой улыбке или по тому разгрому, который вы устроили в прошлый раз. Сложно потерять планету, на который вы живёте. Вы никуда с неё не улетаете и, в отличие от носков, вас лично пока не засосало в чёрную дыру, да и путешествий в параллельные миры пока не планируется для человечества в ближайшее время. Кроули думал, что он может потерять свои ключи или телефон. Это в порядке вещей для него, так как он не считал эти предметы настолько важными. И он вполне мог потерять свои очки. Так же, как и квартиру — он не помнил, где жил до Лондона. Он даже потерял Антихриста. Но вот что он не думал, что когда-либо потеряется, так это магазин Азирафаэля. Его не то чтобы не было. Он был. Вот он, Кроули стоит прямо здесь, на том самом перекрёсте в Сохо, где и располагался всегда книжный магазин ангела, он видит этот дом. То же здание, даже те же кирпичи и даже те же двери. Но это не книжный магазин. Не тот, который принадлежал Азирафаэлю. Это самая обычная книжная лавка, такая же, какие раскиданы по всему Лондону, по всей Англии. Там снуют люди и там даже за прилавком продавец — настоящий! У Азирафаэля никогда не было продавца в магазине. Кроули стоял прямо посередине дороги, не обращая внимания на сигналящие ему машины. Рядом с ним так же спокойно стоял Азирафаэль. — Это он? — спросил ангел, оглядываясь на полицейских, выворачивающих из-за угла. — Он, — кивнул Кроули. Полицейские замерли, резко развернулись и убежали за тот же поворот, откуда вышли. — Ну, это не похоже на место, которое я мог бы содержать, — выразил свои сомнения Азирафаэль. — Слишком людно. Я бы не стал держать работников и, уж тем более, посетителей в своём магазине. — Не стал бы, — согласился Кроули. Азирафаэль сложил руки на груди в замок. — Стало быть, — вздохнул он, — как я и предполагал, ты зачем-то меня обманул. Не знаю уж, для чего тебе, демону, надо было с таким ярым энтузиазмом тащить меня из Парижа в Лондон… не вижу я что-то других демонов, которые попытались бы меня схватить или что-то в этом духе… Но ты подготовился неплохо, должен сказать, — чистосердечно признался Азирафаэль. — Прежде чем я скажу, что победил в споре, не мог бы ты огласить причину всех своих действий? — Я не хотел терять друга. ____________________________________________ * В фразе нет ничего особенного, как и в её переводе с итальянского, так считал владелец того паба, Винченцо Улле. Он был настоящий уроженец Швеции и истинный патриот, поэтому из принципа разговаривал с сильнейшим акцентом и плохо учил итальянский. И никто ему так и не сообщил, что в названии своего заведения он перепутал одну букву в слове «forte» ** И ещё 1