Открыть глаза

Портключ, принесенный совой вместе с приглашением посетить Драко Малфоя в мэноре, выбросил Гермиону на холм с видом на мрачный особняк. Она мысленно возмутилась расстоянием, которое предлагал пройти пешком этот… нехороший человек, когда полу ее мантии, и вовсе не парадной, просто новой, как раз появился повод ее выгулять, тронула маленькая ручка. Гермиона посмотрела вниз. Конечно! Малфой не мог не выслать за ней домовика, памятуя о ее кампании в их пользу в школе! И не похвастаться видом на дом, видимо, тоже. – Хозяин приказал перенести мисс в парадное, мисс готова? – поднял на нее глаза робкий ушастик, чем-то отдаленно похожий на Добби, только еще более угловатый. Гермиона приветливо кивнула и протянула эльфу руку. Через мгновение они мягко приземлились в большой квадратной комнате с высокими потолками. Помещение напоминало гостиную, в которой ее пытала сумасшедшая тетка теперешнего хозяина поместья, но сказать с уверенностью, что это та-самая-комната, Гермиона не могла: да – огромная люстра, похожая на ту, что уронил Добби, да – помещение такого же размера, но ей тогда было немного не до цвета обоев, вида лепнины или других подробностей убранства. И вообще глупо предполагать, что за столько лет не сделали ремонт. От размышлений и рассматривания интерьера ее отвлекло покашливание и лаконичное «Грейнджер!» Они не виделись два дня. Малфой взялся шерстить семейные архивы, своды правил, кодексы и прочую околородовую беллетристику, что накапливалась в библиотеке веками. О нем не было ни слуху ни духу до этого утра, когда на кухне Гермионы появилась роскошная птица с короткой запиской в лапе. «Нужен взгляд со стороны. Не согласилась ли бы ты просмотреть со мной эту груду протухшей макулатуры?» Тон записки отличался от привычного приказного, да и выказанное отношение к святая святых – сокровищам семьи – заинтриговало. Ответила она обтекаемо, что после работы не занята. Собственно, она теперь никогда не занята после работы, но Малфою эта информация ни к чему. После утреннего дивертисмента четыре дня назад Гермиона не видела мужа (возможно, пора начинать приучать себя к прилагательному «бывший»?), только наблюдала, как за день исчезала еще часть его вещей. По ее расчетам, если Рон продолжит действовать в подобном темпе, перетаскивание нехитрого скарба в любовное гнездышко должно занять максимум дней семь. Как это было по-гриффиндорски храбро – воровато забирать свое, пока она в Министерстве! Впрочем, благодаря поведению Рона назначенную Кингсли дату она ждала больше, чем Рождества. Следующей запиской Малфой пригласил ее в мэнор, даже снизошел до объяснения – книги о семье нельзя выносить за порог библиотеки, и она приняла приглашение – не то чтобы совсем не задумалась о пережитом в этом доме, но и не испытала по поводу воспоминаний особых чувств, все-таки время – лучший лекарь. Так что, стоя в скорее всего печально знакомом зале, под пристальным взглядом того, кто присутствовал здесь и в прошлый ее визит, Гермиона почти не боялась – шрам потерла, но скорее по инерции. Малфой отзеркалил ее движение – да, у него тоже был невыводимый след с той войны. Она кивнула и уже открыла рот, чтобы предложить Драко проводить ее в библиотеку, когда тот растянул губы в подобие улыбки и безукоризненно вежливо спросил: – Отужинаешь со мной? Гермиона почти было отказалась – одно дело деловой ужин в ресторане, совсем другое – тет-а-тет на малфоевской территории, но желудок предательски заурчал. Драко, нужно отдать ему должное, никак не прокомментировал казус, только вздернул бровь. – Составь компанию, а то я скоро забуду, как выглядят люди. Она собралась напомнить, что волшебниками его сорта не принято считать подобных ей полноценными людьми, но передумала раньше, чем слова сорвались с языка. Просто кивнула и даже легко оперлась на предложенную руку. Что-то странное произошло с Малфоем, когда маглорожденная волшебница оперлась на него. Приятное тепло распространилось от макушки до пят. Драко титаническим усилием сдержал себя и не отдернул локоть. Его движение не укрылось от гостьи, и он предпочел сразу объяснить, чтобы не надумала, чего нет. Объяснение получилось так себе: – Ты это чувствуешь? Тепло и… эмм… – Да, щекотку, – подтвердила Грейнджер и пояснила для невежественных: – Магия напоминает, что мы связаны договором. Возможно, я вложила слишком много энергии в ритуал. Тебе некомфортно? – Нет, просто непривычно. Но ты уверена, что дело в этом? На мой век пришлось достаточно сделок, такое впервые. – И много ты заключил сделок с работниками Отдела Тайн? – К сожалению, как поставщика интересных вещиц меня на контракт не взяли, так что... ты у меня первая. Прозвучало не то чтобы неприлично, но Гермиона смутилась, как школьница. Они наконец добрались до столовой. Драко дал отмашку домовику, чтобы подавал еду. Грейнджер, кажется, собиралась как-то прокомментировать то ли домовика, то ли саму столовую, но сдержалась. Гермиона осмотрела длинный пустой стол в огромном черно-белом зале. Тоска... Ей стало жаль человека, который каждый день принимает пищу в одиночестве здесь, а потом одернула себя – разве его кто-то заставляет? Если он продолжает есть за столом на двенадцать персон, когда можно устроиться гораздо уютнее, – это его выбор. Уютно и этот особняк – понятия слабо совместимые, перебила себя же Гермиона. Хорошо, пусть не уютнее. Камернее. Что за отвратительная манера следовать каким-то придуманным века назад правилам? Делать так, как делали отец, дед, прадед... Нет, все они, англичане, в той или иной степени традиционалисты, но есть же разумный предел! Хотя в случае этого конкретного Малфоя все не настолько плохо, он поставил ограничения на слепое следование заветам предков, а это уже большой шаг. Можно рассчитывать, что в будущем он сделает еще некоторые шаги... Она так задумалась, что почти не чувствовала вкуса еды, опомнилась, когда подали десерт. Подняла на молчаливого хозяина взгляд и вежливо сообщила, что все было невероятно вкусно. Драко, наблюдавший совершенно механический процесс поглощения пищи, хотел было переспросить, что именно из блюд ей больше всего понравилось, но решил не разрушать уютную атмосферу. За десертом Грейнджер включилась в реальность, даже задала несколько наводящих вопросов о том, что именно им придется пересмотреть. Когда настало время выдвигаться в библиотеку, он снова протянул руку и снова ощутил теплую волну магии, когда его руку приняли. Но если б ограничилось только этим! Кровь прилила к паху, как у пятнадцатилетнего подростка, к которому непозволительно близко подошла девочка. – Что, Малфой? – он вернулся в подлунный мир и сосредоточился на спутнице, которая со смесью непонимания и сочувствия во взгляде смотрела на него. – Ничего, – если б физиологическую реакцию можно было отменить простым Фините! – Ничего, – повторил он. До библиотеки шли молча. Драко был озадачен нахлынувшим желанием. Нужно как-то решать проблему отсутствия в жизни секса, с чего бы еще как не от воздержания ему возбуждаться от близости первой попавшейся женщины? Ему ведь даже не нравится Грейнджер! Нет, дело вовсе не в ней! Просто за столько лет он привык к регулярной половой жизни. Вот только прошлые... моменты отдаления с супругой дались легко. Почему? Ответ нашелся сам собой и вполне правдоподобный – это из-за того, что в них не было... окончательности. Как-то так. Худо-бедно разобравшись с причинами, Драко перешел к вариантам решения проблемы. Обратиться к профессиональным жрицам любви? Имелись в Лютном заведения... о них он знал от Забини, хоть никогда и не посещал, но было что-то отвратительное в этом. Можно было решить проблему так, как решал ее много раз в подростковом возрасте, но и тут что-то внутри противилось. Он (взрослый мужчина!) будет мастурбировать, как малолетка? Завести роман? Опуститься до уровня Астории? Нет! Вот если Грейнджер удастся найти способ устроить его развод… Грейнджер… Мелькнула сумасшедшая мысль, предложить ей… взаимно сбросить напряжение. А что? Они оба пострадавшие в сложившейся ситуации. Она ему не противна, вопрос крови… смешно отрицать ее магическую сущность – в Тайны кого попало не берут. Но сразу вспомнился смешок в ответ на заявление о планах на нее. На самом деле Драко не то чтобы собирался ее соблазнить – из него такой соблазнитель, как из Макгонагалл танцовщица. К слову пришлось. Ладно. Есть вопросы посерьезнее внезапно проснувшихся физиологических потребностей организма. У самой двери Грейнджер то ли в шутку, то ли всерьез поинтересовалась, не сотрут ли ее в порошок защитные чары. В общем-то готового ответа на вопрос у Драко не было из-за отсутствия прецедентов, поэтому он неопределенно пожал плечами. Пока придерживал дверь, пропуская даму, он был напряжен. Грейнджер прошла внутрь и обернулась. Видимо, на его лице она прочитала больше, чем Малфою хотелось бы, потому что неожиданно выдала, кривя губы в снисходительной улыбке: – Расслабь ягодицы, Малфой. Я бросила вперед себя заклинание. Я не самоубийца. Драко даже обидно стало, и он не нашелся ответить, а невыносимая всезнайка продолжила тоном бывалого лектора: – На всякий случай проясняю: охранные настроены на магию, не на кровь, наверное, кровью будет защищен интересующий нас раздел, а в помещение можно попасть, обладая магической силой не ниже определенного уровня. То есть не пытайся привести сюда сквиба. Малфой резко поднял голову и встретился с гостьей глазами. Она же не имела в виду ничего конкретного? Гермиона поежилась под пронзительным взглядом, но лекцию не свернула: – Подозреваю, твои предки сочли это достаточной защитой и от… подобных мне, где уж им понимать, что магия первого поколения сильнее, чем… ммм… ваша. – Магия первого поколения? – переспросил Драко. – Да, – объяснила Грейнджер охотно – Драко отметил, что его партнерша легко переключается, если ее спросить о том, что требует развернутого ответа, и на всякий случай поставил в памяти галочку, – магия любого маглорожденного гораздо… мощнее магии потомственного колдуна, просто она… ммм… дика. Ее сложнее подчинить. – Откуда все это знаешь? – Исследовала вопрос. Он хмыкнул – будто мог быть другой ответ. – Наследственная магия более… воспитана, что ли... управляема… Грейнджер, кажется, села на любимого конька, в общем-то было интересно, но подпирать дверь библиотеки еще несколько часов не хотелось. – Слушай, все это очень познавательно. Но… уже довольно поздно, а работы… ты не представляешь, сколько там томов! И тут Драко понял, что весь этот разговор на пороге был оттягиванием момента, когда она увидит библиотеку. Прежде, чем обернуться к книгам, Грейнджер зажмурилась, как маленькая девочка, и глубоко вдохнула пропитанный запахом бумаги и пергамента воздух. Малфой снова усмехнулся. Выглядело так, будто она собирается броситься в волны с обрыва. Разворот и снова вдох. – Малфо-о-ой, когда я помогу тебе с разводом, в благодарность ты впустишь меня сюда на неделю. Она действительно была забавной. Вытянулась в струнку и сжала руки в кулаки, словно сдерживала себя изо всех сил, чтобы не исчезнуть между стеллажами, хватая все книги подряд. – Договорились! – хмыкнул он. – Контракт или на слово поверишь? Она обернулась и непонимающе посмотрела ему в глаза – как под кайфом. Интересное проявление библиофилии. Драко развеселился и подошел к ней близко-близко, то ли чтобы смутить, то ли чтобы проверить, что повторения сцены с… непростительной реакцией не будет – но удача была не на его стороне. – Малфой, – она вернула его на землю, пощелкав пальцами перед носом. – Что с тобой? – Идем, – на этот раз он не стал подставлять локоть, прошел вперед, указывая дорогу в книжном лабиринте, периодически оборачиваясь на спутницу. Спутница оказалась тренированной, осознающей, что в фамильной библиотеке не стоит тянуть руки, куда не дозволено хозяином. – Сюда! – Драко подвел ее к малозаметной арке, скрытой в тени высокого шкафа. – А вот здесь уже кровная защита, – сообщила всезнающая заноза. – Что я должен делать? – прозвучало глупо, но у Драко действительно не было опыта приема гостей... такого толка в библиотеке. – Пригласить, – Грейнджер не стала кичиться эрудированностью, кивать на то, что уж ему, потомку священных, положено такое знать, просто улыбнулась кончиками губ, похоже, искренне. – Ну входи, что ли, гость, – он тоже улыбнулся. Неуверенно и кривовато, но улыбнулся. – Спасибо, – она на мгновение прислушалась к чему-то и стремительно вошла в арку. – Видишь, как просто? – снова улыбнулась. – Это отвратительно, – сообщил хозяин гостье, – отвратительно, что ты в подобных вещах разбираешься лучше меня. – На самом деле почти не разбираюсь. Родовая магия – не мой профиль, не люблю это направление, но косвенно… ты же понимаешь, что в волшебном мире все взаимосвязано? – Ладно, мы потеряли тучу времени, – перевел тему Драко и попытался выглядеть по-деловому. Он остановился в центре не особо большой на фоне самой библиотеки комнатки и с видом заправского гида начал ликбез: – Направо жизнеописания, они не сокрыты, налево своды, правила и прочая невыносимая хрень. – Невыносимая хрень... Малфой скривился, будто у него свело зубы: – Не думай, что я не горжусь семьей и всем, что мы, Малфои, сделали для магического мира, – он указал плечом куда-то вглубь комнаты, – но вот это… совершеннейшая чушь. Дневники, мемуары... Бррр! Многостраничный анализ гастрономических предпочтений, как тебе такое? Почему говядина вкуснее свинины. Брови Грейнджер полезли на лоб. – Говядина вкуснее свинины? – растерянно переспросила она. – Ну да. А птица вообще недостойна нашего стола. Так считал дед Абраксас и решил, что своим ценным мнением необходимо поделиться с потомками. Грейнджер фыркнула. – Или вот многостраничный разбор преимущества фарфоровых сервизов перед фаянсовыми авторства Присциллы Малфой, – к этому моменту его речи Грейнджер уже почти не сдерживала смешки, – а иногда такие милые вещи как сравнительный анализ темных заклинаний. Или не темных. Как, думаешь, Грейнджер, почему выворачивающее на изнанку заклинание эффективнее взрывающего? Смех стих. – Я поняла, – она взяла себя в руки, – ты тоже записываешь свои размышления? – О да, как раз хотел поделиться с потомками своим мнением о производителях магических носков. – Магических носков? – Что-то ты часто переспрашиваешь. Мы еще работать не начали, а ты уже выглядишь сбитой с толку. Грейнджер нахохлилась воробьем и вздернула нос. Выглядело комично. – Чтобы ты знал, я могу и по двое-трое суток без сна работать, если требуется. – Давай начнем. Чтоб этого не потребовалось, я бы попросил тебя просмотреть основной том кодекса. Он как бы парадный, его может прочитать любой маг. Я его, наверное, уже и не воспринимаю на уровне информации – столько раз перечитал, что просто слово за словом вспоминаю. Она кивнула, показывая, что понимает, о чем он. – А я пока продолжу прочесывать мемуары прошлых Малфоев. Еще один кивок, и помещение погрузилось в тишину, нарушаемую только шорохом переворачиваемых страниц. Так продолжалось как минимум час, пока высокий голос Гермионы эту тишину не разрушил: – Слушай, Малфой, я вот одного не понимаю. Почему нигде нет ни единого упоминания измены. Неужели вашей загнивающей аристократии чуждо… ну не знаю… пусть будет чувство собственности. – Не чуждо, поверь, – он хмыкнул чему-то своему, – просто магию в эти вопросы подключать – себе дороже. А если…. ммм… наследник бесплоден? Как его супруга даст роду продолжение? – То есть… господи, как это мерзко, – вспыхнула Гермиона, – измена с целью продолжения рода поощрялась? – В случае такой необходимости... – А если проблема у жены? – выпалила Гермиона, почти затаив дыхание в предвкушении откровения. Малфой закрылся. Вот просто на глазах упаковал себя во что-то непроницаемое и плотное. – Об этом мы говорили несколько дней назад, – процедил лаконично и сухо. Он подавал невербальные знаки прекратить беседу в этом направлении, вот только не на ту напал. – Но твоя супруга бесплодна, и ты… – Астория не бесплодна, – перебил Драко, – не совсем... дело не в этом! – добавил странную фразу, сбив собеседницу с мысли. – Но… – И вроде бы ты сама пообещала мне помочь. – Да, я… – Вот и ладно. Давай продолжим, когда у тебя будет время. Уже поздно, а тебе на работу, – решительно прекратил и разговор, и их деятельность Малфой. – Я не хочу, чтоб из-за помощи мне ты получила нагоняй. – Какая забота! – язвительно ответила не лезущая за словом в карман и добавила другим тоном, робким, будто обдумала давно, но все не решалась предложить: – Ты не пытался спросить у портретов? Знаешь, в нашей работе довольно часто приходится обращаться к отпечаткам душ тех… – Нет! – отрезал Драко. – Но почему? В серых глазах промелькнуло что-то неясное, Гермиона не отводила от них взгляда. Малфой вздохнул и прошипел сквозь зубы: – Они не общаются со мной… – Из-за Астории? Из-за того, что ты не сделал? Он так и знал, что отвечать ей на первый вопрос было плохой идеей. – Из-за всего. – А… может, отец… Малфой разразился невеселым смехом. – Отец, – смех обрел нотки истерики, затем трансформировался во всхлипы напополам с иканием, – о, отец точно захочет со мной поговорить. Ведь именно он… Дальше произошло странное: Гермиона, все еще пытающаяся что-то высмотреть в светлых малфоевских глазах, будто провалилась в колодец. – Ты слизняк, гниль на фамильном дереве, – этот тон Люциуса Малфоя был ей знаком. – Я дал тебе столько времени, сколько нужно. – Нет, отец! – Гермиона не проговаривала этих слов, но они вырывались из ее рта. – Я не прошу тебя убивать ее заклинанием, сбрасывать с крыши или жечь в огне. Я знаю, что ты, щенок, не способен на такое. Гермиона не могла определить, отвращение и злость, которые она испытывала в этот момент, были ее собственным или чувствами Драко. А колдун, кривящий губы напротив нее (или Драко?), протягивал ветхую бархатную коробочку. – Всего-то подарить кольцо! Неужели и этого не можешь, подкаблучник? Я ждал почти два года, Салазар видит, я даже тебя не подгонял! Все это время бесполезная баба вила из тебя веревки! Да у меня терпение как у эльфа! – Я не собираюсь! Я! Так! Сказал! – Гермиона в этот момент времени очень зауважала человека, чьими глазами наблюдала развернувшуюся сцену. Люциус Малфой презрительно усмехнулся, пожал плечами и спрятал протянутую коробочку в карман. – Как хочешь. Все приходится делать самому. За дверью раздались легкие шаги. – Драко, ты здесь? – прозвучал мелодичный мягкий голос. Продолжая улыбаться, Малфой-старший двинулся к двери. Гермиону (или Драко?) охватила паника. Прикажи Люциус надеть на палец кольцо, Астория не ослушается, потому что боится его до икоты, значит, тот не должен пересечь порога комнаты. Невербальный Петрификус вышел мощным. Видимо, из-за нервов. Подхватить отца Левиосой удалось над самым полом. Теперь нужно аккуратно отлевитировать его за диван. Было удивительно, как внутренняя паника сочетается с абсолютно холодным разумом, паника и холодный расчет заполняли сознание почти в равных частях. – Да, Аст, я тут, – голос дрожал. Все-таки не в равных... Слабак, ты – слабак, Малфой! Одна надежда, Астория не обратит внимания на дрожь. Она вошла в дверь. Гермиона с интересом посмотрела на любовницу своего мужа – изящная, большеглазая с острым носиком и подбородком – ничего выдающегося, запоминающегося, но, нужно отдать должное, Астория Малфой была очень милой. Звук, похожий на стон, раздался из-за дивана, и Драко сделал пару шагов, чтобы видеть отца и следить за ним хоть краем глаза. Люциус был красен и зол, жилы вздулись на лице и шее, он был пульсирующим сгустком гнева. Стало страшно. Если отец скинет Петрификус, ни Астории, ни ему не поздоровится, Люциус вполне способен убить их здесь и сейчас, а потом разбираться с последствиями, или не убить, или не обоих, но давать такой шанс смертельно опасно, невербальные Силенцио и Инкарцеро улетели вдогонку Петрификусу. – Я хочу навестить Дафну, – прощебетала Астория, и Драко, остерегающийся того, что произойдет, когда он снимет заклинание, счел это лучшим раскладом. Гермиона, пожалуй, с ним согласилась. – Прекрасно, иди, – сделал попытку улыбнуться он, но губы свело. Хоть взгляд и был устремлен на жену, перед глазами стояло лицо взбешенного Люциуса. Когда за Асторией захлопнулась дверь, Драко еще несколько секунд собирался с мыслями. Что он сейчас должен сделать? Он ведь не сможет ни убить отца, ни извлечь из его мозга навязчивое желание избавиться от не оправдавшей ожиданий невестки – не настолько владеет навыками работы с разумом. Наложить Империус тоже не сможет, на палочке ограничения. Он медленно обернулся. Породистое лицо старшего Малфоя окрасилось в малиновый цвет, он не пытался освободиться от заклинания и вывернуться из пут... Снова стало страшно. Но теперь по-другому. Драко бросил Финиту, пожилой колдун обмяк и остался лежать. Дрожащими пальцами сын нащупал еле заметное трепыхание пульса на шее отца и облегченно выдохнул. – Трис, целителя! Гермиону вышибло из воспоминания, но не из транса. Перед глазами заплясали буквы из газетной вырезки многолетней давности: «Сегодня, не приходя в сознание после обширного гемморагического инсульта, в палате больницы Святого Мунго умер Люциус Малфой». Гермиона перевела глаза на Драко, тот сидел у стеллажа, по-детски подобрав под себя ноги. – Тебе пора, Грейнджер, – тихо пробормотал он.