— Просто молчи и делай, что тебе скажут, — тихо проговорил Джеймс, выходя из машины под прицелами едва ли не дюжины пистолетов.
Моран закатил глаза, но за темными очками этого не было видно. Его уже общупывали три каких-то китайца, пока дуло пистолета было представлено к его лбу. Вряд ли зажим для галстука Люциуса может спасти от такого выстрела. Себастьяну очень не хотелось расставаться с содержимым своей черепной коробки, поэтому он старался не показывать страха. И у него получалось хорошо.
Браунинг из кобуры достали сразу же. Карман с заклятием незримого расширения и чарами сокрытия оставили нетронутыми. Моран было вздохнул спокойно, но тут у одного из проверяющих в руках появился металлодетектер. У Себастьяна не было возможности, да и идеи проверить, засечется ли металлический предмет, скрытый чарами.
Такой опыт нужно было провести, но не сейчас. Явно не сейчас.
И судя по тому, как запищали металлодетектеры, а Себастьяна опрокинули лицом в капот, опыт подтвердил — засечется. Чары не предусматривали сокрытие от магловской техники.
Карманы Морана оказались вывернуты, самого Себастьяна прощупали. Поднялась какая-то паника. Карманы пусты, еще одной кобуры нигде нет, к телу оружие никак не может крепиться, а приборы заливаются так, будто у телохранителя железный слиток в трусах.
Себастьян, мысленно стараясь не дать крови из разбитого носа залить костюм, знал, почему так происходит. Из-за маглоотвода браунинг не видели, и он оставался в брюках. Но маглоотвод — не металлодетектероотвод. Приборы засекали пистолет.
— У меня пластина металлическая в ноге, идиоты! — вдруг воскликнул осененный идеей Себастьян. Он понятия не имел, как это вообще возможно, но знал — в магловской медицине бывает и не такое. Сейчас это казалось единственным возможным выходом.
Морана тут же подняли на ноги, сунули в руки кипу бумажных платков и даже попросили прощения. Полковник вытер кровь с лица и пальцев и прошептал беспалочковое «Эпискей». Кровь полила сильнее, нос хрустнул, но он сейчас хотя бы не был сломан.
— Что ты сказал? — прошипел на него, обернувшись, взвинченный Мориарти, которому новый телохранитель ничего не удосужился сказать о «пластине в ноге».
— Говорю, у вас есть вполне оправданный повод злиться на них, — тихо проговорил Себастьян, поправляя съехавшие очки. Кровь наконец остановилась, полковник вытер ее с лица и бросил окровавленные салфетки в стоящую рядом урну.
Он наконец огляделся. Машина привезла их на парковку перед невзрачным серым кирпичным зданием. Себастьяну даже показалось, что когда-то оно было рыжим, но от налипшей грязи и пыли потеряло свой прежний цвет. Здание было трехэтажным, с маленькими окнами и забором с колючей проволокой вокруг. И никаких следов магии.
Это хорошо. Если Морану придется трансгрессировать или колдовать, то он не встретит сопротивления.
Джеймс пошел за низеньким крепким китайцем. Себастьян, помня приказ, не отставал ни на метр. Их провели через тяжёлые железные ворота. Забор с колючей проволокой остался позади. Моран подумал, что при желании его тигр сможет перепрыгнуть.
Они поднялись на третий этаж и долго шли по длинному освещенному коридору. Коридор был узким, поэтому пришлось идти друг за другом, но Себастьян, благодаря своему высокому росту и низкому росту Джеймса, прекрасно видел, что происходит впереди.
В просторном кабинете, куда они в конечном итоге попали, стоял огромный дубовый стол, за которым сидел ухмыляющийся китаец с редкой седой бородкой. За ним, сжимая в руках автоматы, замерли два телохранителя. Моран с удивлением отметил, что оружие было британским. Комплекса SA80, который британская армия приняла на вооружение в восьмидесятых. Это было странно.
Оружие далеко не новейшее. И даже не имеющее немецких модификаций двухтысячного года, а значит капризное и ненадежное. Это совершенно не вписывалось в уже сложившееся представление Себастьяна о педантичном генерале-параноике. По логике вещей, его люди должны быть оснащены только новейшей техникой со всеми модернизациями.
Моран вспомнил, что в офисе Джеймса его встречали парни с американскими бушмастерами этого года. И единственным их недостатком была цена. Где мальчишка надыбал такое дорогое и новое оружие, Морану оставалось только гадать.
— Мистер Мориарти, — Шань даже не встал, чтобы пожать руку Джеймсу. Стоящие за ним телохранители приготовились. Они не подняли оружие, но если генерал вдруг отдаст приказ стрелять, то вряд ли Себастьяну и Джеймсу удастся уйти живыми. Если только Моран не умудрится поставить щит и трансгрессировать.
— Генерал Шань, — поприветствовал Джеймс. — Почему мои люди подвергаются нападениям ваших без видимых причин?
— Мой дорогой друг, — противно улыбнулся китаец. — Это меры безопасности.
— От которых страдают мои люди, — процедил Джеймс, слегка кивнув на Себастьяна. Несмотря на то, что Моран нос вправил, переносица все равно налилась фиолетовым.
— Приношу свои извинения, — китаец гаденько улыбнулся и развел руками. Моран нырнул к нему в сознание, но раскаяния не нашел. Только всезаполнющую мысль о собственном превосходстве и презрении к Джеймсу. Хотя, это было ясно и без легилименции.
Дальше разговор шёл на китайском. Моран не знал языка, поэтому приходилось только угадывать интонации. И судя по всему, Джеймс в разговоре проигрывал.
— Я не согласен с условиями! — наконец воскликнул Мориарти на английском и отодвинул от себя договор.
Глаза китайца недобро блеснули.
— Мне кажется, я смогу вас уговорить, — генерал Шань щёлкнул пальцами, и двое телохранителей за его спиной подняли оружие. Одно было направлено на Себастьяна, второе — на Джеймса.
— Не думаю, что условия сделки станут мне более привлекательными, если вы меня убьёте, — проговорил Джеймс, его голос не дрогнул, и Моран мысленно ему поаплодировал.
— Я не собирался вас убивать. Пока, — усмехнулся китаец. — Выведите их.
В кабинет зашли еще двое. По прицелами автоматов телохранителей Джеймсу и Себастьяну связали руки. Мориарти бросил ненавидящий взгляд на генерала, но Морану приказал не сопротивляться.
Их бросили в комнату в подвале, напоминающую камеру: две ржавые койки у разных стен, треснувший унитаз и раковина. Бросили — в прямом смысле. Себастьяна еще раз приложили носом об пол.
И он решил, если выберется отсюда, сразу же наведаться в Мунго. Становиться киношным Волдемортом не хотелось.
Осталось только выбраться.
— Я зайду сюда завтра в это же время. Надеюсь, вы передумаете, — жестко сказал китаец. Тяжёлая дверь захлопнулась.
— Он пересмотрел фильмов о шпионах, — прокряхтел Себастьян, поднимаясь на ноги и как можно незаметнее вправляя нос. Тот жалобно, но очень тихо хрустнул.
Волшебным образом руки полковника оказались свободными, и он поспешил освободить и Джеймса.
Неразбившиеся очки упали на пол, и их пришлось убрать в карман.
Моран огляделся. Их камера была маленькой. Единственным источником света в ней было маленькое узкое окно под потолком, находящееся едва ли выше, чем уровень земли на улице. Если пойдет дождь, то их зальет.
В углу висела камера. Судя по тому, как под рубашкой реагировали амулеты, через эту камеру за ними наблюдали. Выявитель подслушивания вел себя спокойно — значит камера без звука, и можно разговаривать нормально.
Моран дернул дверь — заперто. Но ничего снаружи слышно не было, значит их не охраняют.
— Я выплачу вам компенсацию, — вдруг глухо сказал Джеймс. Он сидел на койке и мрачно смотрел на свои туфли. Он хмурился и, как показалось Себастьяну, о чем-то сосредоточенно думал.
— Она мне понадобится, только если мы отсюда выберемся, — фыркнул Моран и тихо застонал. Несмотря на то, что нос не был сломан, он опух, посинел, и дышать было невозможно. Кровь уже заливала костюм, и чистым остался только зачарованный галстук. Моран снял его и сунул в карман пиджака, чтобы избежать вопросов.
В кармане он нащупал блокнот Реддла. Нет, Себастьян тряхнул головой, писать Тому он не будет. Министр ясно сказал, что не будет вытаскивать Морана, если он вляпается.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Себастьян и сел рядом с Джеймсом. Если бы не он, и не камера под потолком, Моран мог бы трансгрессировать.
— Пока не знаю, — ответил тот. — Мы с вами заперты в камере, и к нам придут только завтра. Я потрачу время на размышления.
Мимо окошка прошло несколько пар обуви. Моран пригляделся и узнал в отделяющейся фигуре генерала. Китаец сел в машину, и она выехала с территории. Через закрывающиеся ворота полковник увидел капот машины Мориарти, об который ему сломали нос меньше двух часов назад.
— Почему вы отказались? — нарушил тишину Моран. — От предложения, я имею в виду.
— Оно связывало меня по рукам и ногам и было просто унизительным, — спокойно ответил Джеймс, хотя сначала хотел сказать: «Это не ваше дело, полковник». — Я пошел на эту встречу лишь потому, что мне выгодно иметь «Черный лотос» в сотрудниках. Это бы улучшило мою репутацию. Но я не потерплю унижения со стороны генерала.
— Но вы все же его боитесь, — цокнул языком Себастьян. Его голос звучал гундосо.
— Это целесообразно, — лаконично ответил Джеймс. Было видно, что он подавлен, но сахраняет самообладание.
— Вам нужно утверждаться не за счет «Лотоса», а своими силами. Не сотрудничать с ним, а иметь власть.
Моран сам удивился тому, что сказал, но нашел свои слова удивительно правильными, поэтому, ухватив нить, продолжил, не дав Джеймсу перебить:
— Вы невероятно умны и способны, но у вас не хватает опыта и авторитета. Вы можете быть сколь угодно правы, но если тот, кто авторитетнее вас, опровергнет это, то вам придется приложить множество усилий, чтобы доказать свою правоту, — Себастьян вспомнил, как никто не хотел слушать Реддла, пока был жив Дамблдор, но привел другой пример. — Гук разработал более правильную теорию всемирного тяготения, чем Ньютон, но у него как раз не было такого положения в обществе, как у Ньютона, и к нему прислушались не сразу. Вам нужно подмять под себя этих китайцев.
— Каким обра…
— Обычным, — Моран распалялся все больше. Он гнался за драйвом — получил драйв. — Вам нужно утвердиться. Не давать таким, как Шань, мешать себя с грязью. Он видит в вас не союзника, а лишь выгоду. Я не мог не заметить, что ваши люди махали у меня перед лицом новыми бушмастерами. Вы можете достать любое оружие, а у генерала с ним проблемы. Он не убьет вас, потому что вы нужны ему живым, но он сделает все, чтобы вы остались ни с чем.
— И что вы предлагаете?
— Как отнесётся сестра генерала к смерти своего брата?
— Она сама даст вам в руки дробовик, терпеть его не может, — медленно сказал Джеймс, до которого постепенно начало доходить, что говорит Себастьян. Как же ему повезло с телохранителем! Мориарти и правда был не таким опытным, но Моран явно знал, о чем говорит. Его стоило бы всегда держать рядом.
— Уберите генерала, чтобы его сестра заняла его место. Вы говорили, она более сговорчива.
— Да, говорил, но нам сначала, нужно отсюда выйти.
— У меня есть план, но вы должны слушаться меня, — Себастьян поднял брови и серьезно посмотрел Джеймсу в глаза. — Неукоснительно.
— Хорошо, — кивнул Джеймс.
— Если я начну делать то, что вам не нравится, не прерывайте меня. Вы можете выразить свое недовольство только словами. Вам ясно?
— Ясно, — ответил Джеймс и нахмурился.
— Отлично, — Моран зачем-то взлохматил себе волосы и расстегнул верхние пуговицы на рубашке. А потом облизал и закусил нижнюю губу.
Джеймс даже засмотрелся. Зрелище было прекрасным. Но лучше бы оно предстало перед Мориарти при несколько других обстоятельствах.
— Вечером здесь стемнеет, — пробормотал Моран, неотрывно смотря в глаза опешевшего Джеймса. — И камера, возможно, не будет нас видеть.
— Вы предлагаете заняться здесь сексом? — спросил Джеймс напополам с долей паники и любопытства. Он видел, как Себастьян придвигается к нему, будто дикий кот крадётся за добычей сквозь высокую траву. Это было восхитительно.
— Вы слишком похотливы, юноша, — вдруг разозлившись, буркнул Моран. Он едва ли не стукнул себя по лбу, поняв, что за обращение использовал. Это в настоящей жизни он старше Джеймса на двадцать два года и в отцы ему годится, а по магловским документам у них разница всего семь лет.
Надо следить за языком, даже когда злишься.
— Не понимаю, как это может спасти нам жизнь, — прошептал Джеймс, замерев, когда сильные руки Морана обняли его и прижали к широкой груди. — Что вы вообще творите?
— Делаю так, чтобы мои действия не увидели, — буркнул Себастьян. Один из браслетов перестал вибрировать — их надзиратели, очевидно, не были фанатами гейпорно, так что больше не смотрели на запись камеры.
Их никто не видит.
Но Себастьян решил не расслабляться: запись могут потом просмотреть потом.
— Обнимите меня, пожалуйста, — прошептал Себастьян на ухо оторопевшему Джеймсу и почти сразу же почувствовал на своей пояснице две ладони.
— Ч-что это...? — испуганно выдохнул Джеймс, почувствовав, как в бедро ему упирается что-то большое и твердое. И не то большое и твердое, которое хотелось бы.
— Не верещите, — поморщился Себастьян и вдруг почему-то улыбнулся. — Это моя пластина с ноги.
Когда он остранился, Джеймс увидел, что «пластина» заткнута ему за ремень и является черным браунингом.
— Какого… — начал было Джеймс и попытался вытащить пистолет, но Моран резко положил ладонь на рукоять браунинга, не давая этого сделать.
— Вы сидите спиной к камере. На записи теперь кажется, что мы с вами обжимались, но на самом деле мне нужно было отдать вам пистолет, — выдохнул Себастьян и поплотнее запахнул пиджак Джеймса.
— Как вам вообще удалось его пронести?! И зачем он мне?! Вы же телохранитель…!
— За тем, что если меня прикончат, у вас будет оружие и бОльший шанс на то, чтобы выжить, — рявкнул Себастьян, все больше распаляясь. Мальчишка хоть и был гением — Моран успел увидеть это за тот краткий сеанс легилименции, но иногда думал не головой, а чем придется. Возбуждение на его мозг плохо влияет.
— Мы ждем ночи.
***
Моран почему-то разозлился на Джеймса. За излишнюю самоуверенность? За то, что у того мозг перетекает в трусы при любом удобном случае? Возможно. Но сейчас Себастьян был голоден и раздражен, поэтому предпочитал не думать о том, почему он злится.
Чем становилось темнее, тем больше холодало. Августовские ночи этим летом нельзя было назвать теплыми. Моран буквально услышал, как с койки напротив доносится стук зубов.
— Держите, — Себастьян встал. И с совершенно серьезным видом снял свой пиджак и накинул его на плечи Джеймсу, а сам легким невербальным заклинанием постарался чуть прогреть комнату.
Наверное, Шань был настолько самоуверен, раз думал, что Джеймс на следующий день, голодный, холодный, согласится на что угодно, лишь бы его оттуда забрали. Как хорошо Мориарти не прогадал с телохранителем-волшебником.
— Спасибо, — Джеймс постарался улыбнуться. От пиджака приятно пахло парфюмом Морана, а главное — с ним было теплее.
Себастьян вдруг пошарил в собственных внутренних карманах пиджака, достал блокнот и ручку и сел на свое место. Зачем впустую тратить время, если можно переговорить с Реддлом сейчас.
«Знаете, вы все же были правы. Я вляпался. Надеюсь, выберусь завтра живым».
Себастьян написал и несколько раз щёлкнул ручкой. Блокнот нагрелся почти сразу же. Появились аккуратные буквы.
«Тоже на это надеюсь, — ответил Реддл. А через пару минут, когда Себастьян хотел ответить, возникла новая фраза. — Я предупреждал, что не буду вытаскивать».
«Я в курсе. Хотел спросить про Малфоев».
«Люциус не против видеть тебя на приеме в следующую субботу».
«Спасибо».
— Что вы пишите? — осторожно спросил Джеймс. Прошедшие события чуть поубавили в нем самоуверенность, и он сейчас напоминал мальчишку, которого наказала мать за ворованные соседские яблоки.
— Ежедневник, — солгал Моран. Сначала он хотел огрызнуться и сказать что-то колкое, но передумал. Джеймс Мориарти, пытающийся казаться всесильным, стучал зубами и кутался в чужой пиджак. Его можно было бы пожалеть. — Джеймс…
— Да?
— Я думаю, — Себастьян положил блокнот в карман брюк. Реддл больше ничего не писал, а ему больше ничего и не надо. — Вам не следует забывать, что мы с вами не друзья. Наши отношения и так выходят за рамки босс-подчиненный. Если вы хотите, мы можем и дальше общаться в той манере, в которой общались все время. Но я настоятельно прошу не лезть в мою личную жизнь. Как я не лезу в вашу. Вы не должны знать ничего обо мне, что не касалось бы непосредственно работы на вас.
Моран говорил медленно, тщательно подбирая слова. Джеймс, немного погодя, кивнул. И молча уставился в стену.
Смеркалось. Но браслеты на руке Морана показывали, что за ними все еще наблюдают.
— Я хочу проделать тот обманный трюк, который делал днём, — предупредил Себастьян. Джеймс насторожился, нахмурился, но согласился. В конце концов, он обещал слушаться Морана. И, в конце концов, совсем неплохо, когда тебя обнимают.
Себастьян пересел обратно на койку Джеймса. Согревающее заклинание постепенно сходило на нет, и под рубашку начал закрадываться холодный воздух. Тело чуть-чуть знобило.
— Вы любитель плетеных браслетов? — удивленно спросил Джеймс, пробежав пальцами по предплечью полковника и нащупав на запястье кучу веревочек. — Вы не против, если я вам подыграю?
Мориарти решил, что из сложившейся ситуации можно вынести еще пользы для него. Быть объектом внимания такого мужчины, как Себастьян, было приятно, даже если это «обманный манёвр».
— Совершенно не против, — кивнул Моран, проигнорировав вопрос о браслетах. Его можно было отнести в категорию личной жизни. С натяжкой. Но Себастьяну не хотелось ничего говорить о том, что всякой дребеденью он обвешан — целый ларек сувениров наберется.
Одна из веревочек на запястье, вибрирующая почти постоянно, затихла, когда совершенно недвусмысленно прижавшись друг к другу, мужчины едва не соприкоснулись носами.
— Думаю, хватит, — кивнул Себастьян. Он забрал свой пиджак у Джеймса и подошел к тяжёлой двери. Простое заклинание, как Алахомора, можно было бы сотворить, даже не моргнув. Сложность заключалась в том, чтобы это выглядело, будто Моран чем-то взломал замок.
— Как вы это сделали? — удивился Джеймс шепотом, когда дверь с легким скрежетом открылась.
Моран ответил немного пафосной, но очень выручающей впоследствии фразой:
— Я профессионал.
Джеймс уважительно посмотрел на своего телохранителя и промолчал, к счастью. Моран поманил его за собой, приказав достать пистолет и не производить ни звука.
Темный коридор преодолели без проблем и вышли к освещенной лестнице. От свободы их отделяло всего лишь два лестничных пролета, метров сто и колючий забор.
Себастьян осторожно поднялся по лестнице, буквально пригибаясь к ступеням. Он походил на крадущегося тигра, и Джеймс опять залюбовался, а потом себя одернул. Сейчас требуется предельная концентрация и самоконтроль!
Но Морану заминка босса помогла. Иначе бы он не смог отправить в стоящего на выходе охранника Конфундус, чтобы тот с совершенно растерянным видом ушел с поста восвояси.
Моран добежал до забора с колючей проволокой и ворот первым. Джеймс, запыхавшийся, бежал следом.
Оставалось открыть ворота, сесть в машину и уехать.
Волшебным образом пробитый бензобак вновь стал целым и полным.
— Я вас подсажу, вы перелезете через проволоку и станете ждать меня на другой стороне. Если откроют огонь, то вы тут же сядете в машину и уедете, вам ясно? — твердо проговорил Себастьян, прицельно бросая свой пиджак на проволоку. Это уменьшит количество ссадин на руках.
— А вы? — со слишком глупым для гения видом спросил Мориарти.
— А я останусь здесь, счастливый до чертиков, что мне выпала честь отдать за босса жизнь, — огрызнулся Моран. Правда, он постоянно оборачивался, боясь, что его Конфундуса надолго не хватит.
Себастьян подсадил босса. Тот схватился руками за верхние безопасные прутья решетки ворот и встал полковнику на плечи. Со стороны это выглядело, как репетиция циркового номера, но им обоим было не до смеха.
Джеймс, зачем-то зажмурившись, перемахнул через расстеленный по забору пиджак, оставляя на проволоке кусок штанины. Он ожидал, что упадает и переломает себе все на свете, но приземление вышло мягким. Будто Джеймс прыгнул не с трёхметрового забора, а с низкого пуфика на мягкий ковер.
Моран расслабленно выдохнул — всё-таки колдовать в критических ситуациях он не разучился.
— Полковник! — крикнул Джеймс, показывая куда-то за спину Морана. Тот оглянулся. Мимо окон первого этажа бежало около полудюжины вооруженных людей.
— В машину. Быстро! Если откроют огонь, валите, и даже не думайте обо мне, я знаю, что делаю, — четко проговорил Себастьян.
Еще раз повторять не пришлось — Джеймс убежал, не дослушав фразы до конца. У самой машины он только обернулся на громкий звук захлопнувшейся двери. Находящиеся внутри охранники заколотили по ней с внутренней стороны, но почему-то не могли открыть.
Мориарти бы заострил на этом внимание, если бы не Себастьян, перекинувшийся через собственный пиджак, чтобы не изодрать себе все о колючую проволоку. Полковник ловко спрыгнул, сдирая в клочья порванный пиджак и побежал к машине. Джеймс уже заводил двигатель.
Еще влажное темное пятно, расползшееся по спинке водительского сиденья, весьма красноречиво говорило, почему шофер не уехал.
— Славный был парень, молчаливый, — пропыхтел Моран, падая рядом на переднее сиденье. Джеймс тут же вдавил в пол педаль газа.
— Я думаю, что мне стоит выслать его семье соболезнования и деньги, — бросил он через плечо, до побеления костяшек сжимая руль.
Еще бы несколько минут — они бы погибли. Если бы не Моран, кто знает, выбрался бы Джеймс из этой передряги. Им следовало бы дорожить.
— Целы? — спросил Себастьян, оттирая кровь с изодранных ладоней клочьями пиджака. О боссе позаботился, а о себе, любимом, забыл, концентрируясь на том, чтобы дверь оставалась закрытой.
— Да, — натянуто кивнул Джеймс. Ему чертовски хотелось выпить, а он гнал по шоссе, явно превышая скорость. — И спасибо. Вы спасли мне жизнь.
— Это моя работа, Джеймс, — полковник почему-то усмехнулся. — Погони нет. Сбавьте скорость, иначе сотрудники правопорядка нами заинтересуются.
Джеймс послушно сбавил скорость. За ними никто не гнался. Наверное, самоуверенность генерала сыграла против него злую шутку — он ведь даже не ожидал, что Мориарти сбежит.
— Куда мы едем? — спросил Себастьян, когда машина переехала границу Лондона. М25 мертво стояла, и они лишь каким-то чудом смогли избежать пробки. Моран вычислил направление движения, и понял, что Джеймс ведет машину не в свой офис.
— К вам домой, — не сразу ответил Мориарти. — Я завезу вас и уеду.
— С каких пор вы подались в таксисты, Джеймс? — усмехнулся Моран. Но ему даже на руку то, что ему не придется думать, как добираться домой — для трансгрессии он слишком устал, а в общественном транспорте в таком виде нельзя было показываться. Рубашка была похожа на рваную бахрому, кое-где пропитанную кровью с мелких ранок. Переносица налилась фиолетовым и опухла, став шире раза в два.
— Я решил, что не по-человечески будет вас бросать черт знает где в таком виде, — будто прочитав мысли Себастьяна, ответил Джеймс. — Я хотел спросить… Знаю, вы четко провели грань между работой и личной жизнью, но все же… Почему у вас на пистолете написано «Северину»?
— Это было моим вторым именем, пока я от него не отказался, — ответил Себастьян спокойно. Он не понял, почему отошел от своих слов так быстро. Наверное, он так показывает поддержку, в которой явно перепугавшийся сегодня Джеймс нуждается.
Моран посмотрел на босса. Тот был очень молодым. «Юн и неопытен. Умен, но все равно молод,» — вздохнул полковник. Джеймс напоминал мальчишку, не по годам умного, который все пытался доказать всем, что он уже взрослый.
— Себастьян вам идёт больше, — улыбнулся приободренный Джеймс и даже разжал свою мертвую хватку на руле. — Как говорится? Услуга за услугу? Тогда вы можете знать, что я на самом деле Джим. В детстве мне это имя казалось слишком простым, поэтому я просил всех называть меня Джеймсом.
— Джеймс Мориарти — как будто имя злодея из фильма. Джим звучит человечнее, — засмеялся Моран. Он вдруг живо представил, как маленький черноволосый мальчик в белых гольфах и шортах, обиженно глядя на маму своими большими карими глазами, требует называть его Джеймс.
Мориарти остановил машину примерно через полчаса напротив подъезда Себастьяна. Но тот не спешил выходить. Он сделал глубокий вдох, поворачиваясь к Джеймсу лицом, и нахмурился.
— Вы неопытны. Одиноки. И помешаны на контроле, — начал полковник. Он не знал, зачем дает наставления весьма амбициозному преступнику. Он хотел лишь дать несколько советов, чтобы Мориарти сам своим блестящим умом дошел до истины,
— Вы тушуетесь, как только теряете контроль над ситуацией. В тех играх, в которые вы задумали играть, это может стать роковой ошибкой. Вам нужно учиться подстраиваться под любую ситуацию. Вы умны, я в это верю, вы придумаете что угодно. Но еще нужно суметь этим воспользоваться. Вы сделали себе основу и сразу же, неокрепшим, полезли к такому, как Шань. Вы не должны спешить. Вам ясно?
— Да, полковник, — почему-то тихо сказал Джим. Моран ожидал, что его треснут чем-нибудь тяжёлым за длинный язык, наорут или хотя бы одарят презрительным взглядом. Но его действительно слушали. — Вы поможете мне с этим?
— Нет, — ответил Себастьян мягко. Он не хотел нянчиться с новым боссом. Не хватало ему двух умников на шее. Хватает Реддла. — Вы должны все сделать сами. Что вы собираетесь делать дальше?
— Я… Я собираюсь нанять вас в качестве киллера. Вы примете заказ на генерала Шань?
— Мне нужно время подумать, — кивнул Моран. Джеймс схватывал на лету. Такой далеко пойдет. Себастьян подумал, сколько хороших дел мог бы он сделать, если бы направил свои замечательные мозги в более законную сферу. Но не ему читать мальчишке о морали и правильности выбранного пути.
— Напишите мне вечером, пожалуйста. И я обещаю прислушаться к вашим словам.
Когда машина Джеймса свернула за угол, скрываясь между домов, начал заниматься рассвет.
