Good to be alive

Моран тяжело опустился в кресло. Предлагая убрать генерала, он не рассчитывал на то, что Джеймс предложит сделать это ему. — Как давно ты убивала в последний раз? — сказал Себастьян вслух, практически нежно пробегаясь пальцами по прикладу винтовки. — Больше, чем двадцать лет назад. Тогда это было необходимо, хоть и не очень благородно. Моран тяжело вздохнул, будто на его плечи свалилась тяжелейшая ноша. Он убил Дамблдора, потому что это положило конец войне и предотвратило многие смерти. Зачем конкретно ему убивать генерала? Чтобы родился новый преступный авторитет, по его наводке подмявший под себя более слабые группировки? Себастьян никогда не считал себя хорошим. И уж тем более не был святым. В выборе своих поступков он руководствовался больше своими желаниями, чем нормами морали. Он помогает Реддлу с проблемой Статута, потому что тоже является частью магического мира. Он работает на Джима, потому что это возможность получить новые ощущения. И он согласится на его предложение, потому что не сможет упустить шанс поймать драйв. И ему не будет совестно, что это повлечет за собой смерть человека. «Я согласен. Мне будет нужна вся имеющаяся у вас информация касательно клиента. Приступлю с понедельника. СМ» Моран отправил сообщение и покрутил телефон в пальцах. Он знал, что сейчас не просто связывается с «парнями, нарушающими закон». Сейчас он сам готов совершить преступление. Ради жажды драйва и денег. Он снова станет убийцей, только не ради «великой цели» и про это не протрубят на весь мир. Выходя из Мунго, Себастьян уже четко знал, что будет делать. На первую зарплату от Джеймса он купит новый костюм и отправится на вечер у Малфоев в нем. Поражать магическую аристократию магловской модой. Нос ему подправили, так что выглядел он вполне нормально. Главное, чтобы никто его в больнице не узнал, иначе поползут слухи о том, что сэр Моран ходит побитый. Такая слава не нужна была. Да и отчитываться за собственные побои перед Реддлом или кем-то из Малфоев не хотелось. До субботнего вечера была практически целая неделя. Себастьян хотел успеть ещё кое-что. Раз он собирается и дальше работать на Джеймса, то почему бы не помочь мальчишке? И нет, Себастьян точно, абсолютно определенно, ни капельки не собирается с ним нянчиться. *** Генерал Шань сначала не поверил тому, что доложил ему один из охранников. Он сам приехал на временную базу, где оставил мальчишку Мориарти, зачем-то проверил ворота, проволоку с оставшимися клочьями одежды, даже зашел в камеру, будто не веря, что там никого нет. Это совершенно не входило в его планы. Он так разозлился, что, кажется, едва не выстрелил в одного из охранников. Шань распустил своих людей, оставляя в здании только нескольких с оружием, на всякий случай. Охранники остались на первом этаже, а сам генерал поднялся на третий, в свой кабинет. Жутко болела голова, хотелось спать, но нужно было уладить те проблемы, которые создал Мориарти своим побегом. А еще этот нагловатого вида его телохранитель… Шань запер дверь на ключ и устало опустился в кресло. Щелчок взводящегося курка, раздавшийся за спиной, заставил его похолодеть. В затылок уперлось дуло пистолета, и сердце генерала опустилось в пятки. Стало по-настоящему страшно: вся охрана внизу и не услышит его крика о помощи, а человека, приставившего к нему пистолет, непонятно каким образом пробравшегося незамеченным на базу, генерал даже не увидел. Шань зажмурился, готовясь к самому страшному, но вдруг услышал голос: — На колени. Это было сказано четко, отрывисто. Перепуганный Шань сполз с кресла и упал коленями на пол. — Вероятно, вы не знали раньше, как звучит мой голос, но уверяю вас, мы виделись, — сказал кто-то над ухом. Жестко и так холодно, что Шаню показалось, будто упала температура. — И в последнюю нашу встречу вы нас очень разочаровали. — Вы кто? — просипел китаец, чувствую, как холодная сталь сильнее впивается в его лысоватый затылок. — Как вы сюда попали? — Вам необязательно знать мое имя, — огрызнулся незнакомец. Шань было испугался, что это последнее, что он слышит, но пистолет вдруг исчез. Незнакомец вышел на свет, поигрывая черным браунингом. Им оказался вчерашний рыжий телохранитель. — Вы работаете на мальчишку-Мориарти, — язвительно прошипел китаец, на секунду забыв о страхе и сразу вспомнив, как только черное дуло уперлось ему в лоб. Моран холодно рассмеялся. Шань готов был поклясться, что сквозь смех услышал что-то похожее на звериное рычание. — Уж не думали вы, что мистер Мориарти сам придет к вам? Или что он — простой мальчишка? — спросил Моран жестко. — Или что он прощает оскорбления в свой адрес? Или что вы знаете о нем все? Если вы действительно так думаете, то вы глупец. — Вы убьёте меня? — дрожащими губами спросил Шань. — Мориарти не прощает, — рыкнул Моран. И выстрелил. Пуля прошла сквозь спинку кресла и застряла в штукатурке. Шань едва удержался от того, чтобы закрыть глаза. — Запомните это, — процедил Себастьян, убирая пистолет. — Но я дам вам шанс. Дам вам неделю на то, чтобы скрыться. И если я вас найду, то, поверьте, не промахнусь. Моран развернулся на каблуках и вышел, оставляя трясущегося от страха генерала крупнейшего в Китае преступного синдиката стоять на коленях посреди пустого кабинета. Тигр вспугнул свою добычу и очень скоро отправится на охоту. Моран трансгрессировал из коридора третьего этажа в собственную спальню и прямо в одежде рухнул в кровать. Он потревожил больную паранойю старика-китайца, заставив бояться Джеймса на подсознательном уровне. А еще с самого начала сделал свою охоту на Шаня сложной, но более увлекательной. В плюсе был и он, и его новый босс. А сейчас Себастьян хотел спать. *** В субботу ровно в пять вечера высокий рыжеволосый мужчина аппарировал к воротам Малфой-мэнора. Створки ворот сами собой открылись — гостя ждали. Моран стряхнул невидимые пылинки с плеч мантии и уверенно зашагал через сад по широкой вымощенной плиткой дорожке к огромному особняку. Мимо, величаво расправив красивый хвост, прошел павлин. Себастьян усмехнулся, слишком уж питомцы были похожи на хозяина. У дверей его встретил домашний эльф, одетый не в наволочку, а в костюмчик, напоминающий старомодный фрак, и провел гостя в столовую. Потрескивал огонь в камине, домовики делали последние штрихи в сервировке стола. Честно говоря, Морану и вправду захотелось есть. — Себастьян! Черным вихрем, едва не уронив вазу с тумбочки, в объятия Морана почти буквально прыгнула женщина. — Беллатриса, — рассеянно улыбнулся Себастьян, не ожидавший такого напора, и обнял женщину в ответ. В конце концов, он был рад ее видеть. — Как давно мы с тобой не виделись! — Вообще-то, очень давно, — с укоризной проворчала Беллатриса и неожиданно рассмеялась, хлопнув в ладоши. Это явно была не та Беллатриса Лестрейндж, которую Роулинг рисовала в своих книгах. У этой Беллатрисы всегда была широкая счастливая улыбка, горящие карие глаза, четкие черты лица, копна густых, черных вьющихся волос, заколотых в незамысловатую прическу. Она буквально лучилась энергией и желанием поделиться ею с окружающими. Внешность Беллы не позволяла точно сказать, сколько ей лет, поэтому первые годы знакомства Себастьян даже не представлял, что намного младше нее. — Ты мог бы писать хоть иногда. И напрашиваться в гости не через Министра, — она наигранно обиженно надула губы, но эта эмоция долго не задержалась на ее лице — скоро вновь расцвела улыбка. Скоро в столовой появился сам Министр, глава семейства и его жена. Они обменялись любезностями и сели за стол. Странно, что было так мало людей — Себастьян ожидал увидеть хотя бы наследника Малфоев и мужа Беллатрисы. Но, как сказала сама Беллатриса, оба всерьез увлеклись изучением драконов и уехали в Румынию до Рождества, так что ей пришлось жить у сестры, чтобы та не скучала без сына, а Белла без мужа. — Так по какому поводу всегда занятый сэр Моран посетил скромный круг своих друзей сейчас? — спросил Люциус, в любимой своей манере поднимая брови. При этом его сходство с павлином только увеличивалось. Стол уже был убран. Они втроём: Реддл, Малфой и Моран, переместились в уютную гостиную с потрескивающим камином и удобными мягкими креслами. — Мне нужна помощь, — ответил Себастьян и передал Малфою сгоревший браслет. Люциус леветировал его в нескольких сантиметрах от своего лица, внимательно разглядывая. Моран знал, что ему объяснять ничего не нужно, что он сам во всем разберётся и все поймет, а если не поймёт, то спросит. — Тонкая работа, друг мой, — цокнув языком, наконец проговорил Малфой, передавая браслет Реддлу. — Будь она не сожжена, разумеется. Ты слишком много навесил на эту безделицу. — Но я делал похожее раньше, — выпалил Себастьян, закатывая рукав рубашки и показывая обвешанное веревочками предплечье. Люциус неопределенно сщурился. Он, как и большинство волшебников, пользующихся амулетами и артефактами, предпочитал кольца, броши, запонки и прочие украшения. Плетеные шнурки явно были не в его вкусе. — Мне кажется, что ты перестарался, — тихо проговорил молчавший до сих пор Том. — Люциус прав — заклятий слишком много. Некоторые нейтрализуют друг друга, а некоторые при взаимодействии… — Реддл многозначительно указал взглядом на обуглившиеся бусины. — Взрываются. Ты явно был занят не тем, чем нужно. — У меня новая работа, — уклончиво ответил Моран. — И ты разрываешься между ней и нами, — вздохнул Том. — Ты стал более схож со своим книжным Снейпом. Оба живете, считай, в двух мирах. — Но отличие Снейпа от меня в том, что не служу двум волшебникам с бушующим эго и амбициями. И я не угробил жизнь из-за несчастной любви. И, наверное, самое главное — я все же существую! — В том-то и дело, дорогой друг, — подал голос Люциус и мягко улыбнулся. — Ты существуешь. Не живёшь. Мечешься между двумя мирами, гонишься за приключениями. Тебе уже пятьдесят два, мальчик мой, а у тебя так и не появилась… — Подружка? — едко фыркнул Себастьян. — Цель в жизни, — жёстко закончил Малфой. — Для чего ты живёшь? — Да ну вас к черту, — нервно рассмеялся Моран. — Сейчас живу для того, чтобы решить для Министра серьезную проблему. И я пришел за помощью, а не за философскими наставлениями. Люциус покачал головой, но все же согласился. Около часа они составляли список минимума чар, необходимых артефакту. Для него подошло бы что угодно — тот же браслет. Главное — не перестараться с количеством заклятий. Себастьян, занятый мыслями о работе с Джеймсом, даже не подумал об этом. — Надо быть собраннее, — с укоризной к себе вздохнул Себастьян. — Иначе небольшим взрывом все может не ограничиться. — Ты из-за взрыва появлялся в Мунго? — удивленно поднял брови Реддл. Взорвавшийся котел в большинстве случаев может только спалить брови и оставить небольшие ожоги, но Себастьян вполне мог с этим справиться сам. — Нет… Это… Неприятности на работе, — замялся Себастьян, но под испытывающим взглядом Реддла сдался. — Мне дважды сломали нос за один день. Я решил, что лучше доверюсь опытным врачам. — Ты подрался? — Нет, что вы, сэр, — Себастьян рассеянно потер пальцем переносицу, которую неделю назад собирали по кусочкам врачи. — Меня приложили носом об капот, а потом об пол. У торговых партнёров моего босса слишком жёсткие меры, если дело касается безопасности. У меня почти нашли оружие. — А как же маглоотвод? — обеспокоенно спросил Люциус, который, как и Реддл, напряглись, узнав чуть больше подробностей о работе Морана. — Он настроен только на маглов. А не на их приборы. Кстати! — Моран едва не подпрыгнул и развернулся к Реддлу. — Пусть ваши люди займутся этим вопросом. Скоро волшебники освоят в полной мере самолеты и будут пользоваться маглоотводом в аэропортах, а там одни металлодетектеры и рамки. Они находят спрятанные под заклятиями вещи. Только представьте, человек не видит ничего, кроме картинки, которую подсовывает маглоотвод, а прибор показывает совершенно другое. Это ударит по Статуту, если ничего не предпринять сейчас. — Учту, — коротко сказал Реддл. Он сцепил пальцы в замок. Их беседа затянулась еще на несколько часов. Мужчины, наверное, совершенно забыли о том, какая тема для разговора была первоначальной, поэтому просто общались. Люциус все сетовал на то, что его наследник совершенно не интересуется женитьбой, помешался на драконах и вместе с дядей пропал из дома. Реддл вздыхал и немного жаловался на Министерство, спрашивал Себастьяна о новой работе, хотя толку от этого никакого не было. Себастьян не рассказывал. Он много говорил, но ничего особенно и не рассказал. Но когда настенные часы с кукушкой пропели двенадцать часов, Моран начал собираться. Он чувствовал себя Золушкой, прощаясь с Реддлом и Малфоями под бьющие полночь часы. Но сегодня нужно было лечь пораньше, чтобы завтра выспаться. Возможно, в понедельник ему придется покинуть страну в поисках Шаня, так что все дела необходимо было доделать в воскресенье. *** — А как насчёт наследника Морана? — вдруг спросила Белла, вызвавшаяся проводить Себастьяна до границы антиаппарационной зоны. Она шла рядом и держала его под руку. Моран совершенно не был против. Они с Беллой давно дружили. — Я слишком молод для наследника, Белла, — рассмеялся Себастьян. Хотя это было ложью. Еще лет десять, двадцать, и для наследника станет уже поздно. — Да и спутницу мне искать не очень хочется. — Хорошо… А спутника? — ведьма хитро сщурила свои карие глаза. Моран поблагодарил небеса, что сейчас темно и Белла не видела его румянца на щеках. Почему-то Себастьян подумал о Джеймсе, что и без «спутника» ему проблем хватит с этим недогением. И судя по всему, лицо у Морана вдруг стало уморительно растерянным — Белла звонко рассмеялась и положила ему голову на плечо. Себастьян иногда поражался выдержке мужа Беллатрисы, Рудольфуса, потому что его жёнушка обнималась и ходила под ручку со всеми, с кем ей вздумается. Руди не ревновал, потому что твердо был уверен, что Белла ему не изменит. И был прав насчёт этого. — Кто же он? Маг или магл? — видя, что Себастьян медлит с ответом, Беллатриса сделала свои выводы, — Ты ведь самый продвинутый у нас в общении с маглами. — Никого я себе не нашел, кроме новой работы и странного начальника, с которым знаком от силы три дня, — фыркнул Себастьян, но в Белле уже проснулась сводница. — Так устрой… Как маглы называют это… Служебный роман! — она снова захихикала. Они остановились — дорожка кончилась, перед ними выросли ворота. — Зачем мне это? Лучше я и дальше буду ночами возиться со своими пробирками, — отшутился Моран, выскальзывая за ворота. — Конечно. Но если ты приведешь пробирку, а не человека на рождественский бал Люциуса, то я тебя прокляну! — весело крикнула напоследок ведьма. Моран усмехнулся ей и исчез в вихре аппарации. Ему совершенно не хотелось размышлять о смысле жизни. Но, вновь оказавшись в своей квартире, практичной, но неуютной, Себастьян понял, что Люциус прав. У него нет цели в жизни, как таковой. Кроме того, чтобы весело провести время, Моран ни к чему не стремится. А еще Беллатриса со своим сводничеством. Возможно, найди Себастьян человека, которого он бы любил, он стал бы счастливее, но никого искать ему совершенно не хотелось. Он слишком многих за свою жизнь потерял, так что сближаться с новыми людьми он не собирался. Даже с тем Джеймсом — Моран четко дал понять, что их отношения только рабочие без прикосновений к личной жизни. Никаких новых лиц. Никаких новых травм.