Inmortalium

Тэхен влюблен. Он долго пытался, но этот факт больше нельзя игнорировать, — Тэхен влюблен в Чонгука. Вначале он смог спустить свои излишние эмоции на тоску по общению: всё-таки прошло немало времени с того момента, как он попрощался с родными, и единственным возможным источником человеческого тепла для него был и остается Чонгук. С этой лживой пеленой, которую он саморучно повязывал на глаза при каждом случайном соприкосновении рук или долгих взглядах, юноша прожил какое-то время, но в один момент она предательски спала, открыв ему взор на реальность происходящего. Тэхен влюблен в Чонгука. И, конечно, не из-за того, что он соскучился по людям, поскольку, познакомься они у Тэхена дома в окружении кучи людей, ничего бы не изменилось. Он бы также краснел на каждом двусмысленном моменте, также старался сгладить любые щекотливые ситуации, также терпел бы в этом неудачу, также осознавал свои противоречивые чувства и также бы их принимал. На самом деле Тэхен долго морил себя самообманом не потому, что его чувства «неправильны», а потому, что он о существовании этой «неправильности» даже не подозревал. Он всегда был открытым человеком, неподверженным каким-либо стереотипам и незапятнанным погоней за выгодным браком, но никогда не задумывался, что романтическая связь может существовать не только между представителями разных полов. Он, конечно, мечтал встретить любовь всей своей жизни, но она всегда виделась ему в образе какой-нибудь милой девушки, которая украла бы его сердце с первого взгляда, а спустя несколько лет, может, десятков лет, подарила бы ему прелестных малышей, так сильно похожих на них обоих. Но в итоге он получил совсем не то, о чем грезил в детстве. Кто бы мог подумать, что сердце будет замирать не из-за юной леди, а из-за красавца-наследника другого, чтоб его, мира, который прожил почти век, но так и не смог сжиться с собственным «я». Недурно, что сказать. Лживая маска, закрывающая ему обзор на собственные чувства, начала рушиться в тот момент, когда они проснулись вместе на пыльном полу сарая. «Почему я так странно реагирую?», «Почему мне так неловко рядом с ним?» — подобные вопросы не давали ему покоя, заставляя вновь и вновь прокручивать в голове злосчастное пробуждение. Именно в тот момент Тэхен вдруг понял, что никогда не называл Чонгука другом — ни вслух, ни про себя. «Кто же ты тогда?» — это было первой трещиной на маске, первой причиной дальнейшему ее расколу. Когда Тэхен вдруг осознал, что думать о Чонгуке, как о друге, не представляется возможным и даже вызывает некое отторжение, он порядком растерялся. Разве можно испытывать такое к мужчинам? Никто в его окружении, ни один человек никогда не упоминал об однополых связях, поэтому он не имел ни малейшего понятия, что делать со своими так не кстати появившимися чувствами. Единственное, до чего он смог дойти, так это до осознания неправильности ситуации. Ведь если об однополых отношениях никто не говорит, и вообще он об этом никогда не слышал, не значит ли это, что его ощущения — табу для общественности? Но, к счастью, Тэхена никогда не останавливали запреты, поэтому мысль о нарушении некой внегласной морали тоже не испугала его так, как должна была. Ну неправильно и неправильно, что ж теперь поделать? К тому же как таковой общественности больше и нет, так что и переживать нет смысла. Больше его пугало то, как на это может отреагировать Чонгук. Пришелец из другого мира с какой-то непонятной силой, наследник престола, да еще и страдающий периодически приступами, в которые становится агрессивным. Что он сделает с Тэхеном, если узнает? Рассердится? Кричать не будет, это не в его духе, но вот прекратить любое общение может. А вдруг он захочет применить силу, чтобы, так сказать, «выбить дурь» из молодого ума? Взгляд Тэхена упал на выполненный собственными руками рисунок, с которого глаза Чонгука смотрели сонным полуприщуром. Он быстро откинул все свои сомнения. Человек, глядящий такими добрыми глазами, просто не способен причинить боль. Если Тэхен сам видит Чонгука таким домашним и уютным, то к чему сейчас эти рассуждения о возможной жестокости? Он ведь сам не так давно интересовался, разве не заслужил доверия Чонгука за все пережитое время рядом с ним, и что же, попался на ту же удочку? Разве Чонгук не заслужил его доверия? Усмехнувшись, Тэхен отложил рисунок в сторону. Верно, заслужил. Приступы временны, а в обычное время Чонгук никогда бы не причинил ему зла. Это не в его природе. Таким образом, через несколько бессонных ночей и долгих дневных размышлений, Тэхен смог разогнать все тучи, висевшие над головой тяжелым камнем, и принял раскол маски скорее как освобождение, нежели проклятье. Если он так чувствует, значит это естественно, значит в этом ничего такого нет. Людей осталось не так уж и много, родителей тоже рядом нет — осуждать и читать морали некому. Говоря о реакции Чонгука… Ну, тут уж как повезет. Если он будет против, хотя по его томным взглядам так и не скажешь, то Тэхен постарается объясниться с ним спокойно и все уладить. Зато если Чонгук чувствует то же самое, перед Тэхеном откроются двери в какой-то новый, неизведанный доселе мир — мир любви и нежности, в который он стремился попасть с самого детства. Даже если их любовь необычная, это все равно любовь. Она в любом виде прекрасна — вот, к чему пришел Тэхен. И, да, он чувствовал все эти прямые взгляды на фестивале, но просто старался не подавать виду. Задели ли они его? Нет, нисколько. Человеку, сбегающему с важных мероприятий, со знакомств с потенциальными невестами, должно быть все равно на косые взгляды незнакомых людей, и ему все равно, черт возьми. Пусть думают, что хотят, Тэхен всегда стремился к свободе, и он продолжит к ней стремиться в любом случае, даже при нынешних неблагоприятных обстоятельствах. И пусть его поцелуй был слишком неожиданным и возможно резким для Чонгука, что он мог поделать? Эти чувства теплились в нем уже давно, а с момента принятия их вообще сдерживать в себе невозможно: рвутся наружу, словно рой яркокрылых бабочек, требуют больше прикосновений, больше взглядов, требуют признания, в конце концов. И Тэхен признался своими действиями, хотя им еще предстоит серьезно поговорить, ответ уже заранее получен, и он счастлив. Прямо сейчас, сидя на кровати в пустом домике, выделенном стариком специально для них, и ожидая прихода Чонгука, отправившегося за едой к проживающим здесь людям, он действительно чувствует себя счастливым. Эти ощущения, окрыляющие, заставляющие смотреть на мир с широкой улыбкой и сияющими глазами, перекрывают даже тот ужас, который ему пришлось пережить здесь, в месте без выхода. И разве можно его за это осуждать? Ведь Тэхен влюблен.