***
Питер сражается с Капитаном Америкой. Он действительно сражается с Капитаном Америкой. Не важно, что он пришел сюда именно для этого: пока он не подержал в руках настоящий гребаный щит, настоящего Капитана Америки, Питер не понимал, насколько сильно он сомневался в том, что все это было на самом деле реальным. Но все это реально: Питер на самом деле находится в Германии, на самом деле сражается с Мстителями, на самом деле носит костюм, сделанный Тони Старком, и действительно прямо сейчас уклоняется от удара Стива Роджерса. Питер даже не разочарован, когда Капитан Америка роняет на него рукав самолета: если бы Паркер умер прямо сейчас, он почти уверен, что умер бы самым счастливым человеком в мире. И, может быть, потому, что он так счастлив, впервые с… ну, вечности, или, может быть, потому, что он держит, наверное, буквально тонну голыми руками, Питер допускает свой первый промах: когда Кэп спрашивает, откуда он, парень, не задумавшись, отвечает: — Квинс. Он чувствует, как его лицо, покрасневшее из-за удерживания рукава, становится еще более красным, а сердце учащенно бьется. Но Кэп только ухмыляется — легко, как будто они играют в FIFA*, а не сражаются на фоне взрывов — и говорит: — Бруклин. И уходит. В конце концов Питер вылезает из-под рукава. Делает глубокий вдох. Из всех людей, которым он мог бы проговориться о своем месте жительства сегодня, Стив Роджерс, вероятно, является тем, о ком можно беспокоиться меньше всего: он и мистер Старк вряд ли будут разговаривать об этом. А после Питер снова вступает в бой.***
Второй промах Питера более серьезен. В свою защиту он может сказать, что это случается сразу после того, как происходит кое-что действительно умопомрачительное: один парень внезапно увеличивается до размера пассажирского самолета, стоящего неподалеку. Питер, буквально пару минут назад сразившись с Соколом и Зимним Солдатом — как он мог бы прокомментировать, очень даже успешно — наверное, должен был относится ко всему происходящему немного более спокойно, но увидев гигантского парня, весь его холод испаряется. Потому что он знает, что делать. Он знает, что делать прямо сейчас, потому что из всех старых фильмов, которые он и дядя Бен обычно смотрели вместе, «Звездные войны» были абсолютным фаворитом его дяди. Питер видел эту ленту больше раз, чем может сосчитать. Так что идея приходит мгновенно, а когда Питер понимает что делать, он всегда — рано или поздно — обязательно говорит. И сегодня это происходит слишком рано. Питер бежит по верхней части самолета, уклоняясь от ударов человека, чья рука минимум раза в два больше всего парня в целом, когда его новоиспеченная идея буквально самостоятельно выпрыгивает из рта: — Вы смотрели такой древний фильм «Империя наносит Ответный удар»? — Древний? — удивляется полковник Роудс через коммуникатор. — Тони, ему сколько лет-то? Сердце Питера подскакивает к горлу так быстро, что он, вероятно, подавился бы им, если бы все еще не был сосредоточен на избежании встречи с огромными кулаками. Паркер забрасывает паутину на тело гиганта, когда Тони отвечает: — Углеродный анализ не делал. Явно маловато. Он знает, он знает, он знает. Питер, ты проиграл, сейчас все закончится. Ты… Питер проглатывает панику и заставляет себя продолжать говорить. — Помните сцену, где они на заснеженной планете? Бьются с шагоходами? Возможно, он уже балансирует на самой грани, но Питер точно не собирается усугублять ситуацию, раскрывая, что он, помимо обычного школьника, полный ботаник. Паркер сомневается, что мистер Старк и полковник Роудс вообще знают, как выглядят эти шагоходы. Но, как ни странно, они знают — по крайней мере, это срабатывает. Когда мистер Старк переключается на план Питера, он, кажется, забывает о вопросе возраста парня, вместо этого сосредоточив свое внимание на координации следующего маневра с полковником Роудсом. Питер в этом же самый момент обвивается вокруг коленей большого парня, и, когда гигант начинает падать, обкрученный липкой паутиной, Паркер тоже забывает. — Есть! — кричит парень, поднимая вверх большой палец и описывая широкую дугу над медленно падающим гигантом. — Мегакруть! А потом из ниоткуда появляется рука великана, и все погружается во тьму. Он отключается всего на секунду, но этого достаточно, чтобы, когда Питер открывает глаза, почувствовать дезориентацию и полное непонимание того, где он находится и что там делает, и в этот момент Паркер чувствует ужасное давление в груди и ноющую темноту в задней части черепа. В воздухе стоит призрачный запах пива и зловонное дыхание, и он должен выбраться отсюда, должен бежать, он не может сделать это снова, он не может… Его глаза распахиваются, а кулаки машинально взлетают вверх. — Эй, ты как? — кто-то хватает его за запястья и тянет вниз. — Эй, это я! Свои, свои. Привет. Питер замирает. Это не голос Скипа. Это мистер Старк рядом с ним. Темнота постепенно рассеивается. Он не лежит в своей постели в квартире Скипа — он на асфальте у аэропорта в Германии, валяется среди десятка обломков деревянных ящиков, которые он, видимо, разнес, пока падал. И мистер Старк наклоняется к нему — все еще в костюме, но без шлема — с выражением лица, которое Паркер не сразу может понять. — Привет, — смущенно выдыхает Питер. — Страшно-то как. Мистер Старк отпускает его, и руки Питера сразу же несутся проверять маску. Она сползла наверх, но не больше, чем в тогда, в кафе; тем не менее, парень дергает ткань вниз, пытаясь сесть. Его голова кружится, но мысли быстро формируются во что-то осознанное. — Да, — отвечает Старк. — Лежи спокойно. Спокойно. Все, что надо, ты сделал. — Что? Он уже избавляется от меня? — Да, я в порядке. В порядке! — Лежи, — настаивает Старк, толкая его вниз, когда парень снова пытается встать. — Оставайся внизу, успокойся. Отвоевался уже. Что-то застревает в сознании Питера. Мистер Старк не делает ему выговор и не пытается от него избавиться, а выражение лица Тони не выглядит злым. На нем лишь...беспокойство? Мозг Питера совершенно пуст. Он уже больше года не видел такого выражения на лице взрослого человека. Он перестает пытаться встать на ноги. Мистер Старк оглядывается через плечо. Сражение плавно перетекает куда-то вглубь аэропорта, но никак не заканчивается. Тони должен вернуться к остальным. Он снова смотрит на Питера. — Серьезно, оставайся тут, — повторяет мужчина. — Хэппи тебя подхватит, понял? — Нет, мистер Старк! Нет! — Дай маме с папой закончить разговор, малыш. Мы еще встретимся. И сразу после этого мистер Старк уходит. Когда он исчезает, то же самое делает адреналин, который хоть как-то удерживал Питера. Хотя он все еще хочет ослушаться Старка и попытаться присоединиться к битве, его тело, видимо, считает по-другому: парень еле лежит на спине, одурманенный, и обхватывает рукой грудную клетку, где по крайней мере несколько ребер определенно сломаны. Питер шипит, ощупывая их, а потом ухмыляется и снова опускает голову на асфальт. — Самый лучший день на свете, — шепчет он. И тут же отключается.***
Когда Питер просыпается во второй раз, над ним снова стоит человек. И снова этот человек не Скип, но на этот раз это и не мистер Старк. Это Хэппи. Стоит с явным раздражением, щелкая пальцами перед носом Питера. — Привет, — говорит мужчина, когда Паркер просыпается. — Добрый… Привет. Время для сна закончилось. Тебе нужно в больницу? Питер с трудом садится. Ребра все еще не исцелились, но парень терпит боль, натягивая неуместную под маской улыбку. Он ни за что не поедет в больницу. — Привет, Хэппи. Э-э… странно видеть тебя здесь. И нет, больница не нужна. Все хорошо. Я просто, кхм, немного передохну, как и сказал мистер Старк. Питер выжимает из себя нервный смешок, но уловка срабатывает: Хэппи фыркает, закатывает глаза и встает, протягивая Паркеру руку, чтобы помочь встать, и когда парень встает, голова идет кругом: усмешка Хогана не перекроет ощущения от удара кулака размером с грузовик по ребрам так же, как и краткая потеря сознания не компенсирует бессонницу в течение последних пары дней — да и голодовки, на самом деле — но парень все еще из-за всех сил старается держать себя в руках, когда Хэппи вытаскивает Паркера из-под обломков и выводит к ожидающей их машине, в которую Питер влезает без единого намека на протест. — Что случилось? — спрашивает парень, растягиваясь на заднем сиденье, пока Хэппи заводит авто. — Мы победили? — Ну, — Хэппи медленно выезжает с территории аэропорта, но Питер не может заставить себя сесть и посмотреть, куда они едут. — Ты просто отключился, да? Не видел, значит, как Кэп и его подружка с промытыми мозгами взлетали на квинджете*. — Мы проиграли? — Эй, Тони Старк не проигрывает. Но это далеко не конец. — Значит, мистер Старк пошел за ними? Хэппи ворчит. — Пока нет. Там случилось… кхм… непредвиденное обстоятельство. Сейчас он занимается им. — Все в порядке? — Нет, но будет. Тебе кто-нибудь говорил, что ты задаешь слишком много вопросов? — Наверно, — на самом деле, говорили. Слишком много раз Питеру говорили об его, ну, назойливости? Чрезмерном любопытстве. Во всяком случае, до смерти Бена. — Значит, он пойдет за ними? Мистеру Старку нужна моя помощь? Он знает, куда они делись? — Разве я только что не сказал, что у тебя вопросов слишком много, Человек-паук? — перебивает Хэппи с явной иронией в голосе. Желудок Питера сжимается, когда он вспоминает, как облажался во время сражения. Мог ли мистер Старк что-то рассказать Хэппи? Сотня вариантов клокочет у парня в горле, но он проглатывает их, заставляя Упыря на плече закрыть рот: нет доказательств, что они что-то знают. Паркер просто должен делать вид, что ничего не произошло и ждать, чтобы понять, и если они поняли, он просто… Ладно, на самом деле, он не имеет ни малейшего понятия, что будет делать. Скорее всего, убежит. Конечно, он, вероятно, успеет отскочить не больше, чем на метр, когда мистер Старк догонит его — в конце концов, он Железный человек — но Питер должен хотя бы попытаться. Потому что альтернатива, будь то возвращение в реабилитационный центр или хуже — обратно к Скипу — не рассматривается. Питер все еще пережевывает эту неприятную мысль, когда они возвращаются в отель. Только когда он осторожно выбирается с заднего сиденья, парень понимает огромную дыру в его незамысловатом плане Б (бежать): они все еще в Германии. Что ж, может быть, все не так уж и плохо. Питер любит штрудель. Во всяком случае, он так думает. Но Хэппи не выглядит так, будто собирается поговорить с Питером о его возрасте или посадить в самолет, чтобы вернуть в Америку и отдать прямо в СЗД*. Он просто ведет Паркера в отель через тот же самый черный вход, через который они проходили раньше, а затем в номер, где Питер получил свой новый костюм несколько часов назад. Как только они оказываются внутри, Хэппи показывает на стены. — Никаких камер, — говорит он и кивает в сторону двери. — В двери замок, а ключ, — мужчина достает из кармана ключ-карту и протягивает ее Питеру, — только один. Так что если ты захочешь снять маску, тут можно. Но вообще это лишнее. Тони держит свое слово. Он один из немногих оставшихся людей, кто все еще это делает. Хэппи разворачивается, чтобы уйти. — Подожди! — Питер все еще чувствует водоворот в своей голове, но уже ощутимо меньший. Хэппи оборачивается. — Так значит… ну, не случилось ничего плохого? Неприятности или что-то в этом духе? — Неприятности? — Хэппи приподнимает бровь. — Тони сказал, что ты молодец. Он не так уж много говорит об этом, — мужчина бросает на Питера быстрый взгляд, — хотя я не всегда уверен, что он говорит все. Отдохни немного, парень. Утром мы отвезем тебя домой. И с этими словами Хэппи оставляет Питера одного. Паркер еще долго стоит в центре комнаты. Его сердце колотится, а ребра горят, но все это полностью стирается на фоне теплого сияния, исток которому Питер не сможет найти. Это то же самое чувство, которое он испытал, когда отпустил Микки, только оно усилилось в сотни раз. Паркеру требуется время, чтобы понять, что это гордость. — Он сказал, что я отлично справился, — бормочет он. В конце концов, Питер вспоминает, что он может — должен — двигаться. Или, скорее, его тело напоминает ему. Просто в какой-то момент его колени подгибаются, и парень спотыкается, хватаясь за комод. — Упс, — говорит он, поднимаясь на ноги. — Ну да, не бери в голову. Надо отдохнуть. Никаких проблем. Питер делает два шага к огромной кровати и падает на нее, снимая маску. Он не слишком беспокоится о своих ребрах; парень ломал и больше, особенно когда учился летать на паутине, и такие переломы обычно уже на следующий день становится терпимыми, а через несколько дней полностью заживают. Он просто должен отоспаться, что должно быть легко в этой гигантской кровати — первой настоящей кровати за три месяца, на самом деле. Но Питер чувствует липкую, приторную горечь в горле, когда собирается забраться под одеяло. Он уверяет себя, что это всего лишь усталость и переизбыток адреналина. Ему просто нужно лечь. Но прежде чем он успевает заставить себя сделать это, Питер замечает бумажный пакет в ногах кровати. На нем стоит его имя. Ну, точнее, там написано «Человек-паук» с кавычками и особенно жирным почерком, так что адресат точно он. Питер аккуратно разворачивает бумагу и заглядывает внутрь. В пакете сложены пара фланелевых пижам, джинсы, кроссовки и три футболки. Все его размера, все совершенно новые. Он вытаскивает самую верхнюю футболку и внимательно разглядывает ее: спереди принт в виде периодического символа железа и слова после — «человек»*. Необъяснимо, но Питер чувствует, как его глаза стремительно намокают. Или, может быть, это не так уж и необъяснимо: это именно та футболка, которую Бен купил бы для него. Просто слезы такие глупые. В конце концов, это всего лишь одежда. Питер вытирает уголки глаз, хватает пижаму Железного Человека и направляется в ванную, где сначала принимает душ, а затем наполняет огромную ванну почти до краев, выключает свет и некоторое время отмокает, ожидая, когда его бок перестанет пульсировать. Это очень мило. Это, несомненно, самая приятная ванна, которую Питер когда-либо принимал, и лучший, бесспорно, самый лучший день в его жизни. И все же, с того момента, как он посмотрел на этот дурацкий рисунок, ком в горле не проходит. Он ловит себя на том, что борется со слезами, когда вытирается полотенцем и натягивает пижаму, а затем снова, когда возвращается в спальню и садится на кровать, глядя на пустой экран телевизора и понимая, что он понятия не имеет, что с этим делать. Он не может уснуть. Он слишком взвинченный, слишком заведенный… Вернувшись на свой склад, он всегда занимался своими обычными делами: складывал костюм, пересчитывал деньги, проверял тайник, а потом лежал в своем гнездышке из одеял и слушал, как звуки города становятся тише, пока не кажутся практически незаметными, далекими и безопасными. С другой стороны, здесь и так довольно тихо — слышен только храп Хэппи из соседнего номера — однако Питер никак не может успокоиться, даже чтобы включить телевизор. Ему не терпится поближе взглянуть на костюм, аккуратно сложенный на стуле у кровати, но теперь, когда битва закончилась, мысли об этом заставляют странную тревогу усилиться вчетверо. Это не твое, Питер. Как ты думаешь, что сделает мистер Старк, если поймает тебя за тем, что ты роешься в его вещах без разрешения? Или ты не выучил свой урок в реабилитационном центре? — Заткнись, — шепчет Питер, но недовольство исчезает, когда его желудок начинает всепоглощающе урчать. Только тогда он понимает, что ничего не ел с самого утра, когда Хэппи дал ему бутерброд и колу в самолете. Наверное, поэтому его бок до сих пор так сильно болит — из-за голода и недостатка сна. Уже довольно давно парень заметил, что его регенерация значительно хуже, когда он голоден или очень устал, но Паркер быстро находит в номере мини-бар, заполненный пакетиками арахиса за десять евро и m&ms. И если костюм лишь напомнил Питеру о реабилитационном центре, мини-бар сделал все в десятки раз хуже. В итоге парень захлопывает дверцу, ничего не взяв. Ему придется уйти — вот только у него нет немецких денег. Вообще денег. Любых. Окей. Тогда… Он просто дождется утра. Просто подождет до завтра. Он проживал без еды гораздо дольше, когда стал жить сам по себе. Но дело не в том, чтобы не есть, болван, а в том, чтобы не знать. Ты понятия не имеешь, покормят ли они тебя снова, и именно поэтому я говорил тебе никогда не ставить себя в такое положение. Ты не должен полагаться на других людей и давать им заботиться о себе. Ты не знаешь что от них ожидать. Ты должен сам о себе позаботиться. Неосознанно Питер снова вскакивает с кровати и начинает расхаживать по комнате. А если что-то еще пойдет не так, а, Питер? Что, если мистер Старк не вернется завтра? Что, если ты просто будешь ждать и ждать, а они никогда не накормят тебя снова, никогда не посадят тебя обратно на тот самолет, чтобы ты смог вернуться туда, где сможешь прокормить себя сам? Ты должен был подумать об этом прежде, чем убегать в другую страну без задней мысли. И вот мы снова здесь, откуда и начинали: мы с тобой вдвоем и совершенно беспомощны. Упырь не был таким громким с тех пор, как он ушел от Скипа. Обычно Питер мог заткнуть его, отвлечь себя Человеком-пауком, но сегодня нет такой возможности. Он совсем один. Вот именно, Питер. Ты совсем один. Потому что это то, что происходит, когда ты доверяешь людям: они используют тебя, а затем выбрасывают, как мусор. Так сделали Арлингтоны, так сделал Скип. Но ты не учишься, не учишься на своих… — Заткнись! Как только слова слетают с губ, раздается стук. Питер подпрыгивает так сильно, что едва не упирается руками в потолок, и только в самую последнюю он секунду вспоминает, что нужно схватить маску, прежде чем открывать дверь. По ту сторону стоит мистер Старк, одетый с самую простую одежду, какую Питер вообще когда-либо видел: спортивные штаны и футболка. Но даже в таком виде мужчина все равно выглядит уверенно. — Интересно болтать с самим собой? — спрашивает Старк, приподняв бровь над подбитым глазом. — Или, я бы сказал, кричать с самим собой? Питер, ошеломленный, бормочет что-то о телевизоре. — Угу, — говорит мужчина. — Я так понимаю, мы все еще делаем эту штуку с масками. Так ты пригласишь меня войти или как? Питер чуть не спотыкается, торопясь отойти в сторону. Мистер Старк, не колеблясь, входит в комнату. Вообще-то, это просто невероятно, как он может просто войти куда угодно и выглядеть так непринужденно, как будто он автоматически владеет этим местом. Тут Питеру приходит в голову, что мистер Старк вполне может быть владельцем этого отеля, и парень внезапно смущается. Даже одетый в новую одежду, которую ему подарил Хэппи, он чувствует себя очень маленьким, очень потрепанным. Это первый раз, когда он без костюма в присутствии мистера Старка. Однако величие длится всего секунду: со страдальческим вздохом мистер Старк падает на кровать лицом вниз. Минуту он лежит там — слишком долгую минуту, к концу которой Питер начал сомневаться, не потерял ли Старк сознание — а затем перекатывается на спину, раскинув руки в стороны, и произносит в потолок: — Я слишком стар для этого, малыш. Питер неуверенно возвращается в спальню и встает поближе к кровати. Когда никто не отвечает, мистер Старк поднимает голову, а затем садится. — Как ты, э-э, Человек-паук? Боже, это звучит странно без костюмов и прочего. Ты уверен, что не хочешь назвать хотя бы имя? Я совершенно ничего о тебе не знаю, так что просто имя не сделает у моря погоды. — Просто Человек-Паук, — отвечает Питер. Мистер Старк криво улыбается. — Ладно, паук. Буду работать с тем, что у меня есть. Ну что, паук-малыш, давай поболтаем. Нервничая, Питер шаркает вокруг края кровати, убирает костюм со стула на пол и занимает его место. Мистер Старк наблюдает за ним с легкой улыбкой, которая предполагает, что мужчина ожидал увидеть Питера рядом на кровати, а не на стуле, но ничего не говорит. — Кхм, — начинает Питер. — Все в порядке? Хэппи отвечал так, словно кто-то пострадал. Улыбка мистера Старка испаряется. — Роуди получил удар, — говорит он. — Неужели он… — Он будет в порядке, — голос Старка напряжен, и Питер тоже напрягается, хотя парень практически уверен, что это не из-за него. — Или… в общем не волнуй свою маленькую головку из-за этого, ладно? Я об этом позабочусь, — резкость исчезает с лица Старка, когда он оглядывает комнату. — Так что будем есть, паучок? Я не большой поклонник местной стряпни, но если ты хочешь попробовать немецких сарделек, я могу уступить. Шея Питера горит огнем. Неужели он что-то упустил? Немного еды или денег? Может быть, он ходит по комнате и кричит на себя, как идиот, потому что недостаточно внимательно ищет? Когда Питер не отвечает, мистер Старк снова поднимает бровь. — Ты ел? — Я… у меня нет денег, в общем-то. — И? Парень, расслабься. Или ты ждешь счета за номер? Не обижайся, паучок, но ты не выглядишь так, будто способен оплатить все это. Сегодня у тебя полностью оплаченный отпуск. Ну, кроме того нелегальный и секретный. Я бы даже сказал контрабандистский. Так что в любом случае все на мне. Итак, твои предпочтения? Не дожидаясь ответа, мистер Старк хватает телефон с прикроватной тумбочки, прикладывает его к уху и что-то быстро говорит по-немецки. Мозг Питера, видимо, закоротило. Упырь все еще бормочет что-то невнятное, но сейчас он практически бессилен, пока Питер метается между страхом, восторгом и ужасом по очередности, делая Паркера практически овощем, не способным связно думать и говорить. Он совершенно не понимает, почему мистер Старк здесь — как минимум, в Берлине есть куча ресторанов, где гораздо более приятная, чем в этом номере, обстановка и отсутствует обязательство разговаривать с неуклюжим парнем в маске — пока Тони не вешает трубку и не поворачивается к Питеру. — И так, сейчас все будет. Ну-ка повернись. Мужчина делает жест руками, как будто хочет, чтобы Питер что-то взял. Паркер оглядывается по сторонам. — Ребра, паук. Костюм говорит, что ты ранен. Показывай давай. Питер не шевелится. — Вы встроили в костюм медицинские сканеры? — Я встроил в костюм все. Медицинские сканеры, обогреватель, парашют, кнопку тревоги. Не волнуйся, — добавляет он, словно читая выражение лица Питера под маской, — жучок активируется только в экстренном случае, я не пытаюсь нарушить наш уговор. Просто ты не сможешь соврать мне так же легко, как Хэппи. Если тебе нужен медицинский осмотр… — Нет, — поспешно отвечает Питер. — Все в порядке… бывало и хуже. — Ага. Дам тебе совет, как один гордый супергерой другому — иногда нужно знать второе мнение. Итак… Старк снова показывает на рубашку Питера. Упырь начинает кричать. — Если вдруг у тебя на боку есть родимое пятно в виде твоего лица, только скажи, потому что в любом другом случае наука не умеет идентифицировать личность по грудной клетке. Я правда не собираюсь нарушать обещание, ладно? Просто… Старк снова показывает на футболку, на этот раз более нетерпеливо. Питер начинает понимать, почему мужчина прямо сейчас это делает, но все это так же сюрреалистично, как и то, что случилось в аэропорту. Он беспокоится о парне. Этой мысли достаточно, чтобы успокоить взбешенного Упыря. Не полностью усмирить, но достаточно для того, чтобы встать и трясущимися руками поднять футболку, обнажая левый бок. Мистер Старк шипит, когда видит огромное темно-фиолетовое пятно, наклоняясь вперед, чтобы лучше рассмотреть его. Питер вздрагивает, подавляя очередной порыв к бегству, но мистер Старк его не трогает. — А ты уверен? — Я исцеляюсь, — перебивает Питер. — Я быстро поправляюсь. Действительно быстро. Он опускает футболку, стараясь не дрожать от облегчения, снова оказавшись в одежде. Мистер Старк медленно откидывается назад, разглядывая парня с сомнением. — Кстати, как ты получил свои способности? — Кхм, — Питер опускается на стул. — Укус радиоактивного паука? Тони пристально смотрит на него целых десять секунд, а затем смеется. — Ладно, ладно, — говорит мужчина, — это тоже держи в секрете. Ты мне нравишься, Человек-паук. Ты забавный. А как насчет звездных войн? Неплохо придумал. И да, к слову, это называется АТ-АТ*. Те шагоходы. Питер открывает рот, но прежде чем он успевает сформулировать ответ, раздается стук в дверь. Прибыло обслуживание номера. Мистер Старк тогда по телефону приказал провезти еду. На самом деле, это выглядит так, будто он сказал им принести все меню. И тут явно не немецкие сосиски. Во всяком случае, не только они. Тут куча всего, включая и обычную американскую еду: гамбургеры, пицца, пирожные и даже немного свежих фруктов, хотя глаза Питера просто разбегаются и совершенно не могут сфокусироваться на чем-то одном. Питер уже ждет, что Тони просто возьмет свою порцию и уйдет спать, но он этого не делает: похоже, Старк собирается есть вместе с Питером. Он даже позволяет Паркеру первому взять что-то для себя, что парень делает, хотя и с некоторым трудом: он все еще борется с отголосками отчаяния двадцатиминутной давности, убеждая себя, что нет необходимости просто схватить как можно больше еды и убежать. И Питер действительно подавляет это чувство. А потом сидит и ужинает. Вместе с Тони Старком. В берлинской гостинице. Только что закончив сражение с Мстителями. Питер уже давно знает, что его жизнь непредсказуема. Но он всегда ожидал непредсказуемость в более… предсказуемом смысле. Такого поворота событий никогда не было даже в его самых невероятных мечтах. Мистер Старк почти не разговаривает, когда ест. Как только еда разложена по тарелкам, легкая улыбка испаряется с лица мужчины, заменяясь более созерцательным, более серьезным выражением лица. И Питер следует его примеру, оставаясь спокойным, заставляя себя медленно жевать и наблюдать за человеком рядом, пытаясь прочитать его мысли. Почему он все еще здесь? Что он хочет? Вновь попросить помощи? Может быть, он хочет, чтобы Питер помог найти Капитана Америку? Или, может быть, он хочет чего-то другого. Эта мысль настолько неожиданна, навязчива и отвратительна, что Питер не может просто игнорировать ее. — Остановись, — шипит парень. Упырь громко шипит в ответ. Питер немедленно закрывает рот, но слишком поздно: мистер Старк вновь смотрит на Паркера. — И часто ты так делаешь? Как часто ты ведешь себя, как обезумевший? — Разговариваешь сам с собой, — уточняет Старк. — Потому что ты так же разговаривал в аэропорту. — Правда что ли? — резко перебивает Питер. — Это не обвинение, — мягко говорит Тони. — Просто наблюдение. — Наверное. Я думаю, иногда это просто приятно, кхм… Рассуждать вслух. — Я полагаю, при твоей работе, есть не так уж много людей, с которыми можно поговорить об этом. — Пожалуй, нет. — Сложно, когда никто не знает, кто ты, — говорит Старк. — Знаешь, это называется одиночество, кто бы что ни говорил. И делать это одному, самостоятельно… Я продержался всего пятнадцать минут, прежде чем я, ну ты знаешь, открыл себя миру, — он снова наклоняется к Питеру. — Ты действительно уверен, что маска — это то, что тебе нужно, малыш? На секунду — всего лишь на одну короткую секунду — Питер позволяет себе представить, каково было бы снять маску. Пусть мистер Старк увидит его таким, какой он есть: четырнадцатилетним подростком, который разговаривает сам с собой не потому, что ему одиноко, а потому, что он не знает другого способа заставить свой мозг заткнуться, когда он начинает сходить с ума. Парнем, не способным быть спокойным и просто наслаждаться моментом больше получаса даже в самый фантастический, самый лучший день в его жизни. Самый невероятный день в жизни любого четырнадцатилетнего подростка. На этот раз Питер даже пытается увидеть наилучший возможный результат, а не только все самые ужасные. Он представляет себе, как мистер Старк может быть шокирован, потом рассердиться, а после долго кричал бы за всю эту ложь. Но когда бурная реакция утихнет, возможно, мистер Старк поможет ему найти новую приемную семью. Может быть, он будет заглядывать туда время от времени, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. И это было бы прекрасно: какой человек стал бы вредить ребенку, которого проверяет Железный Человек? Даже Скип не был бы таким смелым. Во всяком случае, возможно. Но даже у этого наилучшего сценария есть обратная сторона: он не видит ни одного исхода, где мистер Старк или новая семья позволили бы Паркеру оставаться Человеком-пауком. А поскольку Человек-паук — это все, что есть у Питера, снять маску нельзя. Паркер кивает. Мистер Старк вздыхает и встает. — В таком случае мне нужно забрать твой костюм. У Питера сжимается сердце, но это не значит, что он не ожидал этого. Он отставляет тарелку в сторону и встает, одновременно поднимая костюм. — Я не знаю, что Хэппи сделал с моим старым костюмом, кхм, но мне нужно… — Этот костюм останется тебе. Я хочу кое-что подкрутить, но в целом он твой. Ты ведь разбираешься в технике, да? Может быть, когда весь этот спектакль закончится, я покажу тебе лабораторию. Питер так же ошеломлен этим, как и первым появлением мистера Старка. Онемев, он отдает ему костюм, не снимая маски. — Апгрейды? — Пока только один. Если ты собираешься и дальше «рассуждать вслух» тебе придется найти себе компаньона. Питер не знает, что это значит, но он слишком боится спросить, потому что вдруг вопрос каким-то образом разрушит магию того, что происходит прямо сейчас? — Я оставлю костюм? — Да, я ведь так и сказал. Хотя мужчина и не видит этого, он правильно догадывается о подозрительном взгляде Питера под маской, усмехается, перекидывает костюм через руку и направляется к двери. — Тебе что-то непонятно? Сам же просил перестать называть это ползунками, нет? — продолжает Старк. — Ты хорошо поработал сегодня, Человек-паук. Увидимся завтра. Питер молча кивает. Подмигнув, мистер Старк уходит.***
Старк и Хэппи действительно забирают Питера обратно в Нью-Йорк утром. На следующий день Паркер чувствует себя бодрее: ему удалось заснуть, когда он стянул одеяло с кровати и сделал себе гораздо более уютную копию своего гнездышка на складе, только с обслуживанием номеров и прочим, да и ребра более или менее полностью зажили, когда он садится в самолет. Однако его настроение падает, когда он понимает, что мистер Старк снова не летит вместе с ними. Хэппи ворчит что-то о том, что он встретит их в городе, но ничего не уточняет, что заставляет Питера ругаться на себя за пустые надежды в течение всего полета. И все же, несмотря на бесконечные разговоры, проведенные самим с собой, пока Хэппи дремал в другом конце частного самолета, Питер не может избавиться от легкого трепета и волнения, которое он испытывает, когда мистер Старк встречает их в аэропорту Нью-Йорка. Достаточно того, что его появление способно подавить дискомфорт, который возникает, когда парень садится в машину не с одним, а с двумя взрослыми мужчинами. Возбуждение исчезает, когда авто трогается. Мистер Старк сегодня более сдержанный, менее разговорчивый. В течении всей поездки он лишь постоянно проверяет свой телефон, отправляет сообщения и огрызается на Хэппи из-за пробок. Питеру хочется сказать что-нибудь умное, чтобы поднять настроение — или, может быть, чтобы мистер Старк снова сказал, что он «забавный» — но он слишком нервничает, чтобы думать о чем-нибудь в этом духе. Они молча добираются до главного отделения Нью-Йоркской городской публичной библиотеки. Когда Хэппи останавливает машину, мистер Старк наконец поднимает глаза от телефона. — Отлично, — говорит он. — И так, все. У тебя все хорошо? Тебе нужна расписка, что ты не просто прогуливал или спасал детей с деревьев от нечего делать? — Котята, — говорит Хэппи. — Не поправляй меня, — перебивает Старк. — Мы с пацаном разговариваем, а ты лучше на дорогу смотри. — Мы уже припарковались. — Знаешь, иногда мне кажется, что твое продвижение в должности немного преждевременно. Ты ведешь себя необычайно язвительно, — Тони поворачивается к Питеру. — Хэппи рассчитывает на повышение: перевод в отдел управления активами. Он был барбосом охраны, а до этого просто водителем. На самом деле, он уже несколько месяцев меня изводит по этому поводу. Хэппи, возмущенный, поворачивается к задним сидениям. — Это был частный разговор. Я не люблю шуток про это, я доверился Вам. — Так или иначе, — продолжает Старк, в то время как Питер неловко переглядывается между ними, — я полагаю, что это теперь принадлежит тебе. Мужчина протягивает Паркеру тяжелый металлический кейс с новым костюмом. — И это тоже. Он протягивает спортивную сумку. Когда Питер открывает ее, он видит, что в ней находится оставшаяся одежда, которую они купили ему в Германии, а также старый костюм. — Мистер Старк, — выдыхает Питер дрожащим голосом, — я действительно не знаю, что сказать. Все это было… — А-а, — Тони поднимает руку. — Давай просто опустим все нежности. Мистер Старк наклоняется вперед. Как будто собирается обнять Питера. Паркер отскакивает назад так быстро, что его голова ударяется об окно, а все тело напрягается. Мистер Старк тут же отступает, подняв руки вверх, а Хэппи резко разворачивается и пристально смотрит на Питера. Парень чувствует, как стыд разгорается на его щеках, но не может расслабиться, даже когда мистер Старк смотрит на него, как будто он внезапно загорелся. — Разве я только что не сказал, что не люблю всякие щекотливые штучки? — медленно говорит мужчина. — Это не обнимашки, это я дверь открыть пытался. Мы не настолько близки. Питер готов умереть. Он действительно готов умереть, прямо здесь, в этой чертовски дорогой машине. Он нащупывает дверную ручку и практически вываливается на улицу, торопясь высвободиться из столь замкнутого пространства. Мистер Старк приходит в себя быстрее, чем Питер. — Ладно, — говорит он. — Удачи, паучок. Мужчина начинает закрывать дверь, но Питер хватает ее в последний момент. — Подождите, — выпаливает Паркер. — А что, если… то есть, если Вам понадобиться помощь? Питер сам удивляется своему упорству. Это никогда не входило в его планы — он не сможет присоединиться к Мстителям и в то же время сохранить свою личность в тайне. Германия должна была стать единственным исключением, чтобы получить некоторое влияние и, возможно, некоторое признание Человека-паука, с последующим возвращением к обычной жизни, как сказал мистер Старк, спасать детей. И котят тоже. Но что-то совершенно неожиданное случилось в аэропорте, а потом в номере отеля. Он запомнил, каково это было — видеть беспокойство на лице мистера Старка. Каково это, когда кто-то говорит ему, что он молодец. И он хочет почувствовать это снова. — Да, — машинально отвечает Старк, снова отвлекаясь на свой телефон. — Мы позвоним. Он с силой захлопывает дверь. Машина трогается с места. Питер стоит один на тротуаре в тускнеющем свете, сжимая чемодан и спортивную сумку, совершенно не заботясь о том, как он выглядит в маске Человека-паука с футболкой Железного Человека. Он просто смотрит в след, пока автомобиль не исчезает из виду. — Они мне позвонят, — шепчет он. Эта мысль избавляет Питера от прежнего смущения. Ликуя, он закидывает сумку на плечо, поправляет маску и направляется в сторону дома.***
Но похоже, что возвращение Питера в Нью-Йорк, также означает возвращение той ожидаемой непредсказуемости, к которой он привык — они никогда не позвонят.