***
Он просыпается на следующее утро, все еще сжимая в руке телефон; глаза так распухли, что ему приходится тереть их с минуту, прежде чем хотя бы что-то увидеть. И, когда туманная пелена, наконец, исчезает, первое, что Питер замечает — значок разряженной батареи на экране мобильника. Неудивительно: сегодня утром все покрылось холодной росой, включая телефон и одеяла Питера. Его руки одеревенели от холода. Осень, очевидно, начинает вступать в силу. С этого момента будет только холоднее. Однако неизбежная смена времен года не столько волнует Питера, как другая перемена в его жизни, которая с каждым движением окоченевших пальцев ощущается все реальнее. Мистер Старк забрал костюм. Карен больше нет. Человек-паук испарился. Теперь здесь есть только Питер. Он должен встать. Он осознает это где-то глубоко внутри, но не может понять почему. Все, что могло заставить его выбраться из этого гнезда под столом, исчезло и, теперь он это понимает, никогда не принадлежало ему на самом деле. Потому что он этого не заслужил. Он не остановил Скипа. Он не спас ни одного ребенка, брошенного системой, не закрыл реабилитационный центр. Он не смог остановить одного плохого парня от взрыва парома, полного людей. Даже близняшки в нем не нуждаются. Теперь он понимает, что девочки никогда в нем не нуждались: они все время были в безопасности. Наверное, Питер всегда это знал, просто не мог признать, что возвращение туда было больше для него, чем для них. Через несколько лет близняшки, вероятно, даже не вспомнят о нем. Человек-паук оказался таким же неудачником, каким всегда был Питер Паркер. Так зачем же вставать? Телефон, все еще зажатый в правой руке, слабо жужжит. Это Нед. Я тут немного волнуюсь, чувак. Как ты? Пожалуйста, поговори со своим навигатором. Нед беспокоится о нем. От этого не становится легче, но что-то в сознании вспыхивает, что-то мощнее полного бессилия, поселившегося внутри со вчерашнего вечера. Вспыхивает осознание: когда Питер исчез в последний раз, это стоило Неду всех его возможных друзей, спокойной жизни и счастья. Что произойдет, если он исчезнет снова? Это не то, что нужно Питеру. Этого недостаточно, этого не хватит надолго. Но все равно это заставляет Питера встать. Он вылезает из-под стола и открывает средний ящик, долго разглядывая уменьшающийся запас еды. А потом закрывает ящик, так и ничего не взяв. Он переодевается в обычную одежду. Открывает телефон. Питер: я в порядке. Он отправляет сообщение. Батарея на телефоне умирает. Питер направляется к выходу.***
Питер заряжает телефон в библиотеке — просто сидит за пустым столом и, опустив голову на руки, наблюдает, как изображение аккумулятора медленно заполняется. Он вообще ни о чем не думает. Ничего не чувствует.***
Однако по дороге назад Питер начинает что-то чувствовать. И это что-то — ужас. Он не обращает внимания на то, куда идет. Раньше он сразу бы вернулся на склад, но не сегодня. Поэтому он просто идет, опустив голову, игнорируя недовольные возгласы и усмешки от незнакомцев, машинально сворачивая от них подальше и совершенно не думая, куда именно он направляется, пока в затылке не начинает покалывать. Питер машинально поднимает голову, слабо ощущая тревогу, предполагая, что где-то поблизости должно быть ограбление. Но ничего подобного рядом нет. Однако, вместо этого, Питер оказывается лицом к лицу с… Собой. Питер просто стоит несколько минут, усиленно моргая, пока полностью не убеждается, что ему не померещилось. Это в действительности он — немного моложе, в очках и с безумно нервным выражением лица, которое, несомненно, сейчас зеркально отражается на его более взрослой версии. Это фотография, которую сделали в полицейском участке в ночь смерти Бена. Это фотография, которую СЗД* хранит в своем досье. И теперь эта фотография на плакате, распечатанном практически в натуральную величину, приклеена к столбу прямо перед ним посреди квартала, где он раньше жил.ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ Питер Бенджамин Паркер Дата рождения: 26.08.02
Питер теряет дар речи. Прошло уже почти полгода. Полгода, и никто не подавал заявление о пропаже все это время. С чего бы начинать сейчас? Однако есть одна вещь, резко изменившаяся за эти полгода, за последнюю неделю: мистер Старк все узнал. Как только Питер понимает это, все обретает смысл. Мистер Старк говорил ему держаться подальше от «этого Паркера» не только потому, что считал его опасным. Он считал, что ему уже не помочь. Питеру следовало бы знать это, следовало бы догадаться: как только мистер Старк понял, что Питер Паркер может представлять угрозу для Человека-паука, он лично занялся его поисками. Это был только вопрос времени. Питер сомневается, что их последний разговор повлияет на мистера Старка. Уже ничего не остановить, да и мистер Старк не тот, кто остановится только потому, что кто-то сказал ему «нет». Он ни разу не послушал, когда Человек-паук просил его перестать следить за Паркером, так почему же мужчина должен сделать это тогда, когда парень для него ничего не стоит? Питер настолько потерялся в осознании всего происходящего, что далеко не сразу понимает, где именно висит плакат. И ему понадобится далеко не несколько минут для того, чтобы оторвать свой взгляд от собственной фотографии и, оглядевшись, осознать, куда его занесли ноги. Он стоит перед магазинчиком мистера Дельмара. Витрины все еще заколочены, но рабочие уже практически все починили. Разбитые стекла исчезли; появилась новая кирпичная кладка. На входной двери уже висит табличка: «мы снова откроем свои двери в октябре». А рядом с входом приклеены еще два плаката о розыске Питера Паркера. Вот он — последний удар. Питер собирался вернуться сюда, прийти к мистеру Дельмару и вновь попросить работу. Это было то, что позволило бы ему выжить. Но теперь мистер Дельмар знает, что Питер лгал. Он знает, что парень сбежал. Возможно, он знает даже больше. Теперь у него нет шанса. Питер бежит.***
И снова он теряется в своем сознании, находя себя через пол часа на складе. Теперь он теряет контроль все чаще. И никто не может помочь Питеру, так что он просто позволяет себе вновь и вновь падать в темноту.***
Больше нет ничего, но каким-то непостижимым образом это ничто расставляет все на свои места и придает ясность, которой не было уже очень и очень давно: наконец, Питер знает, что нужно делать. Он не может вернуться к Дельмару, не может пойти к мистеру Старку. Запасы еды стремительно истощаются, а денег не хватит и до конца зимы. Их слишком мало даже для того, чтобы выбраться из города. Но, если бы он вдруг и попытался уехать, его, вероятно, поймали ли бы на первом же рейсовом автобусе из Нью-Йорка. Любой транспорт напичкан камерами наблюдения, и, согласно данным Карен, мистер Старк может получить доступ к любой из них. Больше никакого метания из угла в угол. Больше никаких вариантов спасения. Он должен сдаться полиции сам. Может быть, на этот раз его просто отправят в тюрьму. В конечном счете, любая надежда на лучший исход уже исчерпала себя. Но сейчас это не играет никакой роли. Осознание безвыходности положения оказывается не таким ужасным, как предполагалось. Но оно не приносит облегчения. Оно просто есть. И оно говорит, что Питер должен сдаться, потому что иного пути нет. И он сделает это. Но сначала он должен позаботиться о нескольких вещах.***
Нед: Ты же не передумал на счет сегодня? Я правда старался держать рот на замке, но, может быть, я проболтался нескольким ребятам, что ты будешь на вечеринке. Питер: Ни за что не пропущу :)) Нед: ОМГ, ты лучший! Сегодняшний вечер будет самым крутым в моей жизни!))***
Он уже почти собрался уходить, когда услышал смех. Сегодня тот самый субботний вечер — Возвращение домой. Питер понятия не имеет, как он добрался до школы — словно у него в голове выключатель, вышедший из-под контроля, как только мистер Старк забрал костюм. И этот выключатель, пустота, появляющаяся и исчезающая одинаково внезапно, чертовски похожа на неконтролируемое чувство голода и усталости, резко накатившие на Питера прямо сейчас. Последние двадцать четыре часа он едва осознавал, что делает из-за всего этого балагана в голове, так что, тот факт, что он каким-то образом сумел надеть свой старый костюм и оказаться в другой части города, действительно можно сравнить с чудом. И, все же, сейчас он здесь — сидит на корточках, спрятавшись в кустах около главного входа. На нем его старый костюм, но маску Питер сжимает в руке, пытаясь поймать тот момент, когда толпа школьников исчезнет в здании, и Паркер сможет грандиозно появиться. Но теперь, когда он уже почти готов это сделать, все это начинает казаться самой ужасной идеей из возможных. С одной стороны, вспыхнувший из-за осознания того, что он вот-вот войдет в зал к его сверстникам, одетый в залатанный, грязный супергеройский костюм, адреналин неожиданно вернул яркость и энергичность его мыслям. С другой стороны, мрачность и безмолвие последних суток вдруг сменилось поразительно пронзительным вопросом. Какого черта я тут делаю? Он как будто во сне. Все это теперь кажется таким неправильным — словно он пришел на свои собственные похороны. Все чистые, красивые и прилично одетые, и Питер не может понять, как он вообще может вписаться в эту компанию. Он просто не видит себя рядом с ними. В конце концов, он уже даже не Человек-паук. — Так держать, Паркер, — бормочет Питер, смотря в след Бетти Брант, поднимающейся по ступенькам в шикарном голубом платье в компании парня, с которым она ведет новости, чье имя Питер никак не может запомнить. — Они не будут тобой восхищаться. Они, скорее, вызовут копов. Да, это точно глупая, чертовски глупая идея, и сейчас Питер как никогда осознает, что он не должен быть здесь. Не должен быть здесь в этом. Однако это его шанс загладить свою вину перед Недом. Последний шанс. Потому что, как только Питер сдастся, неизвестно, куда его отвезут. Возможно, он никогда больше не увидит Неда. Если только они не вернут тебя Скипу. Питер судорожно вздыхает и закрывает глаза. Упырь, как ни странно, почти не появлялся после разговора с мистером Старком, но этот его шепот особенно злобен. Питер слышит его так четко, что у него начинают слезится глаза. Желание бросить все и просто уйти вспыхивает где-то внутри особенно ярко. Хочется сбежать не просто из школы, а вообще исчезнуть. Провалиться сквозь землю. — Я сделаю это, — говорит Питер, стараясь сохранить твердость в голосе. — Я в долгу перед Недом. Он ждет какого-нибудь ответа, но Упырь снова исчезает. Питер открывает глаза. Уже скоро можно будет идти. Машин около школы все меньше. Рядом со входом осталось всего несколько ребят, которые, вероятно, просто опаздывают, потому что им слишком долго поправляли волосы или делали слишком много памятных фотографий. И снова Питер чувствует себя не на своем месте, когда видит выходящую из машины Лиз Тумс. Она выглядит безумно красиво в коротком розовом платье, держа за руку немного нервного Эндрю Дэвиса из команды по декатлону. Возможно, в другой жизни на его месте мог бы быть Питер. Но все это настолько нереально, что даже не вызывает разочарования. Будто то, что случилось на пароме, просто разорвало любую связь со всем этим. Питер смотрит, как Лиз и Эндрю поднимаются по ступенькам, застенчиво улыбаясь друг другу, а затем тянется за своей маской. И как раз в тот момент, когда он готов надеть ее, машина, из которой вышла девушка, проезжает мимо куста, в котором прячется Питер. И парень видит человека, сидящего за рулем. Он ни разу в жизни не встречался с отцом Лиз. Он уверен, что никогда его не видел, но все равно узнает водителя. Это тот самый человек с парома. С тех пор как Бен умер, Питер научился многому. Он узнал, что справедливость — это сказка, история, которую родители рассказывают своим детям, чтобы успокоить их перед сном, но которой никогда не будет в реальном мире. Плохие вещи просто случаются. Он понял, что любовь, доброта и сострадание мимолетны, и что люди, которые дарят их, приходят и уходят, подобно дуновению ветра. Ты должен позаботиться о себе, Питер. Он также осознал, что счастье не для всех. И оно точно не предназначено для него. Именно эти уроки привели его сюда, в этот момент, где по воле судьбы, по случайному совпадению или благодаря какой-то неосязаемой силе он вдруг видит лицо человека, который, как он раньше думал, мог быть его шансом все исправить. Чья поимка могла бы сделать из Питера настоящего героя, каким он и хотел быть. Но Питер не задумывается об этом, разглядывая проезжающего мимо мужчину. Он не думает ни о судьбе, ни о героизме, ни об искуплении. Он думает о том единственном уроке, который получил перед смертью Бена. То, что оставалось с ним всегда, несмотря ни на что: Ответственность — это не выбор. И теперь уже не имеет значения, что он больше не Человек-паук. Не имеет значения и то, что мистер Старк ненавидит его, что он измучен и голоден, что он чувствует себя более беспомощным, чем когда-либо, даже до укуса паука. Все, что сейчас действительно важно — люди, которые могут быть в опасности, факт того, что, почему-то, сейчас Питер — единственный, кто может все остановить. Это не его выбор. Но это его ответственность. Одноразовый телефон все еще в ботинке Питера. Не раздумывая, он вытаскивает его и открывает, зажимая красную «тревожную» кнопку. Экран тут же загорается, показывая мигающую точку посередине, но Питер всего секунду держит мобильный в руке — просто чтобы удостовериться, что все работает — и затем бросает его прямо в машину Тумса, выстреливая вслед паутиной. Телефон с глухим звуком ударяется о багажник, крепко приклеившись на месте. Машина сворачивает за угол и исчезает в ночи. Питер едва успевает натянуть маску, выпрямляясь, когда из главного входа вылетает Нед с телефоном в руке, тяжело дыша, смотря в ту сторону, где только что исчез автомобиль Тумса. Кажется, будто бы Лидс уже готов бежать за ним следом. Но, к счастью, он замечает Питера. — Тревожная кнопка! — выкрикивает Нед, сбегая по ступенькам. — На телефоне! Что случилось? Питер хватает Неда за руку и тащит его в кусты. — Нед, — голос Питера дрожит. — Парень с крыльями — отец Лиз! — Что? О чем ты говоришь? Питер… Где твой костюм? Но сейчас нет времени извиняться, объясняться и думать о том, что он собирается сделать — нет времени ни на что. Он просто должен идти. — Нед, мне нужен твой телефон. И мне нужно, чтобы ты был моим навигатором. Я должен знать, где искать. Нужно поймать мистера Тумса, пока он не покинул город. Ты поможешь мне? Нэд — готовый героически спасать жизни Нэд — сияет ярче рождественской елки, протягивая свой телефон. — Да. Да, конечно, да. Я… Я позвоню тебе из компьютерного класса, — выдыхает Лидс. — Боже мой, это правда происходит! Ты справишься? — Я что-нибудь придумаю, — говорит Питер. — Иди уже! Нед кивает и убегает вверх по лестнице. Питер, дрожащий от отчаяния, оглядывается вокруг, пытаясь найти хоть что-то… И тут он видит Флэша, подъезжающего на дорогущем кабриолете прямо к тротуару. Питер, возможно, и не появится на вечеринке, но, по крайне мере, он подарит Флэшу невероятные воспоминания на всю жизнь.***
Система отслеживания Неда срабатывает. Она приводит Питера в Бруклин, прямо к заброшенному складу у реки, где Паркер, притаившись, ждет, пока Тумс говорит по телефону про самолет и башню Мстителей, а потом решает, что услышал достаточно. Он мягко приземляется на пол. — Удивлены? — спрашивает Питер. Тумс выглядит удивленным. Но, все же, у мужчины тоже есть несколько сюрпризов. Второй раз за сутки все вокруг Питера рушится. Но на этот раз по-настоящему.***
Питер осознает все не сразу: к тому моменту, когда он понимает, что произошло, он уже задыхается, цепляясь за обломки в попытках освободиться. Он моментально чувствует прилив паники, более внезапной и сильной, чем он когда-либо чувствовал. Это хуже, чем приступ астмы, потому что пустота в легких — всего лишь продолжение пустоты вокруг: арматура и тонны цемента давят со всех сторон, выжимая из парня весь воздух гораздо эффективнее, чем астма, чем любой из предыдущих его приступов, чем давящая на шею мужская рука, так что прямо сейчас Питер уверен, что умрет. Он уверен в этом больше, чем в чем-либо за всю его жизнь, но, вместо того, чтобы просто смириться с этим, Питер неожиданно для себя чувствует ужасный, неописуемый страх. Где-то в выжитых легких Питер находит воздух. — Кто-нибудь! — задыхаясь, кричит он. — Прошу!.. Эй!.. Умоляю, я здесь! Внизу!.. Я внизу! Я застрял!.. Я застрял! Сдавленный крик эхом расходится по развалинам и умирает где-то на затворках бывшего склада. Никто не придет. Тумс выбрал это место, потому что сюда никто не придет. Питер с трудом втягивает тяжелый от пыли воздух и смотрит вниз. Прямо перед ним растеклась сточная вода, вероятно, из лопнувшей трубы, прорвавшейся из-за обвала. Его маска наполовину утонула в луже, и в лунном свете Питер отчетливо видит свое бледное, тощее и испуганное лицо рядом с красной тканью. Слова мистера Старка вновь всплывают у него в сознании: Если ты ничто без этого костюма, ты его не достоин. А сразу же после отвечает Упырь: Но ты и так знал, что ты ничтожество, Питер Паркер. Именно это я всегда говорил тебе. По щекам начинают течь слезы. Питер пытается взять над собой контроль, но из-за этого становится только больнее — с каждой новой попыткой грудная клетка, пытаясь расшириться, все больше впивается в обломки вокруг. Поэтому Питер задерживает дыхание, когда собирается с силами, кладет руки на зазубренный кусок бетона рядом с собой и опирается на него, пытаясь перенести давление на спину. — Давай, Человек-паук, — шепчет он, — давай, Человек-паук, давай Человек-паук. Где-то над ним лишь едва-едва смещаются обломки. Но этого не достаточно. Этого изначально было недостаточно. У Питера подкашиваются руки. Он падает обратно на грудь, чувствуя, как арматура сильнее давит на него, практически задыхаясь от обессиленного плача. Он не может этого сделать. Он не может, не мог и не сможет никогда и ни за что, вес слишком велик, а он слишком слаб, он просто не должен был преследовать Тумса, он даже не смог позаботиться о себе, не смог никого спасти, потому что, как и сказал мистер Старк: он никогда не был способен на что-то подобное. Он никогда в действительности не был Человеком-пауком. Он всегда был лишь Питером Паркером — маленьким, зашуганным, одиноким мальчиком, и какие бы невероятные силы ему не были бы даны, все это произошло по невероятной случайности, совпадению, ошибке, которую он не заслужил. Питер опускает руки. Он стонет, когда обломки еще глубже врезаются ему в спину, и закрывает глаза. Когда Паркер открывает их, он уже не в заброшенном складе. Он в каком-то очень темном месте, все еще лежит на животе, все еще ощущает всю ту сокрушительную тяжесть над собой, прижимающую его к полу, но рядом нет никаких обломков и кусков арматуры. На самом деле, вокруг него нет ничего, кроме темноты, которой не видно ни конца, ни края. Питер в своей постели. Его щека лежит на пропотевшей подушке, и он чувствует, как тело вжимается в матрас, хотя все, что он может увидеть вокруг себя — темнота. В воздухе стоит отвратительная вонь. Пиво, пот и кровь. Вдалеке он слышит движение — шорох — словно босые ноги тащатся по ковру. Сердце начинает биться быстрее. Питер сглатывает и пытается поднять руки, но не может пошевелиться. Он едва может дышать. Паркер открывает рот, пытаясь позвать на помощь, но не издает ни звука. И хотя Питер молчит, перед ним появляется Бен. Такой же, как и всегда. Одетый в то же, в чем и умер — рабочие ботинки и коричневая кожаная куртка. И снова с красными опухшими глазами, словно только что плакал. Однако в этот раз Бен не садится рядом. Он проходит мимо кровати, присаживаясь на корточки, кладет руку на край матраса и смотрит на Питера. Он так близко, что Питер легко смог бы дотянуться до него, если бы только мог поднять руки. — Пит, — шепот Бена тихий, почти безмолвный, — дружище, вставай. Ты не можешь остаться здесь, пойдем. Слезы новой волной стекают по щекам Питера, сильнее увлажняя подушку. — Бен, — разбито хрипит парень. — Прости, я не могу… я не смогу… это слишком тяжело. — Знаю. Питер, я все понимаю. Это уже слишком. Все это намного тяжелее, чем ты когда-либо заслуживал. Я бы так хотел тебе помочь, приятель. Ты просто не представляешь, как сильно я хочу помочь. Но не могу. Так что давай попробуем еще один раз. Всего один раз, ладно? Я знаю, что ты сможешь. Шарканье приближается. Питер закрывает глаза и качает головой. — Прости, я пытался, правда пытался, но не смог. Я пытался спасти их, но ничего не вышло. — Питер. — Я недостаточно силен, — Питер давится, пытаясь вдохнуть. — Мистер Старк был прав. Я недостоин Человека-паука. Я недостаточно силен для него. — Питер Бенджамин Паркер, посмотри на меня. Внезапной резкости в голове Бена достаточно, чтобы заставить Питера взглянуть на мужчину. В глазах дяди полыхает огонек: горит ярче и сильнее, чем когда-либо видел Паркер. — Послушай меня, — говорит Бен, пока звук шарканья слышится все ближе. — Питер, послушай меня очень внимательно. Человек-паук никогда не был достаточно силен для всего этого. Это всегда был ты. — Вовсе нет… — Кто выжил в той автокатастрофе, Питер? Кто смог вернуться к нормальной жизни несмотря ни на что и остаться таким же сильным, умным, счастливым, замечательным ребенком, каким был задолго до смерти своих родителей? Кто защищался от Арлингтонов? Кто спас Фелипе? Кто защитил тех маленьких девочек, когда никто в мире даже не хотел смотреть, все ли у них хорошо? Это не был Человек-паук. Это был ты, Питер. Ты гораздо сильнее него. Ты самый сильный человек из всех, кого я когда-либо знал. И не позволяй никому переубедить себя в этом. Даже Тони Старку. У Питера перехватывает дыхание. Шарканье уже близко, так близко, будто бы тот, кто идет уже прямо перед дверью. — А если это слишком тяжело? — шепчет Питер. Они оба знают, что речь идет не просто о развалинах на старом складе. Наконец Бен преодолевает расстояние между ними и обхватывает своей ладонью щеку Питера. Она все такая же теплая, грубоватая и мозолистая, как и раньше. Питер прижимается к нему так сильно, как только может, все еще чувствуя, как нечто придавливает его к матрасу. — Я уже говорил тебе однажды, что тебе позволено защищаться, — продолжает мужчина. — И это действительно так, Питер. Но мне следовало сказать тебе гораздо больше. Тебе следует не просто заботиться о себе. Я говорю о том, что ты можешь требовать к себе хорошего отношения. Ты имеешь право на уважение, доброту и сострадание. Ты можешь просить помощи, и это нормально, потому что ты хороший, добрый и сочувствующий человек. И ты такой сильный. Так что, просто покажи свою силу еще раз, напоследок, приятель. Используй ее в последний раз, чтобы выйти отсюда и получить всю ту любовь, что заслужил. Ты столького заслуживаешь, Питер. Просто побудь сильным еще один раз для меня. Где-то рядом скрипит открывающаяся дверь. Питер кивает. Он стискивает зубы, группируется и пытается подняться. И Питер поднимается. Темнота медленно рассыпается. Рядом уже нет запаха алкоголя, шарканья или пропотевшей подушки. Он снова на складе, снова под грудой обломков, прижатый осколками к земле. Только в этот раз они сдвигаются, когда Питер толкает их вверх. — Ну же, Человек-паук, — повторяет Питер, задыхаясь. — Давай, Питер, ты сможешь. Ну, давай же, давай, Питер! И вдруг он оказывается на ногах. Тяжесть спадает, и в то же мгновение огромный поток облегчения, горя и восхищения грозит снова повалить Питера на землю. Но в этот раз Питер берет все под контроль. Он пошатывается всего один раз, не веря, что он действительно сделал этого, но не падает. Вместо этого Паркер вдыхает полной грудью, наполняя выжатые легкие до отказа, вытаскивает маску из воды и смотрит на небо. Еще один раз. Еще один раз для Бена. Питер прыгает.***
Все вокруг в огне. Питер чувствует жар, проникающий через костюм, обжигающий кожу и заставляющий глаза неистово слезиться, со всех сторон. В воздухе стоит тошнотворный, металлический запах крови и бензина, но даже сейчас Питер больше не чувствует страха, больше не ощущает давление в груди, хотя его маска давно слетела, и Тумс может увидеть его лицо. Больше нет никакого Человека-паука. Теперь здесь только Питер Паркер стоит перед побежденным им врагом. У Питера идет кровь: из носа, рта, плеча и, возможно, из других мест, где он может ее увидеть или почувствовать. Он ощущает боль буквально везде; такую боль, которая кажется почти нереальной, потому что она отдается при каждом движении в каждом уголке его тела. И Питер понятия не имеет, как все еще стоит на ногах. Но, все же, он стоит. С другой стороны, Тумс с тяжелым вздохом падает рядом с грудой ящиков — его костюм полностью испорчен. Он даже не пытается встать. Хотя, он в любом случае бы не смог, даже если бы и попытался: Питер привязал его паутиной, чтобы его смогли забрать органы правопорядка или кто там его собрался забирать. Питер победил. На этот раз этого достаточно. Вполне достаточно. — Я знаю, кто ты. Питер, собираясь уйти от сюда прежде, чем сирены, раздающиеся вдалеке, станут ближе, оборачивается. Он ничего не говорит, но, несмотря на это, Тумс продолжает: — Ты ведь тот самый Паркер, да? Питер молчит. — Так и есть, — усмехается Тумс. — Моя дочь все время говорила о тебе. Она действительно волновалась, когда ты исчез. Знаешь, она говорила, что ты самый умный ребенок, которого она когда-либо знала, — он криво улыбается. — Думаешь, она была права, м? — Не думаю, что я настолько умен. — Знаешь, я занимаюсь этим уже восемь лет, и до сегодняшнего вечера у меня не было никаких проблем. Это о чем-то да говорит, Педро. — Не называйте меня так. Тумс усмехается. — Извини. Но, ты, ведь Питер, не так ли? Паркер пристально смотрит на мужчину сверху вниз, пытаясь почувствовать хоть что-то по отношению к человеку, который чуть не убил его. Однако все, что приходит на ум — смутная жалость, но и она не для него. Для Лиз. Он должен был лучше заботиться о ней. Он должен был быть лучшим родителем. — Вы скажете кому-нибудь? — решительно спрашивает Питер. Он уже не уверен, имеет ли это значение, но Тумс все равно медленно качает головой. — Ты спас мне жизнь, — мужчина кивает на руки Питера, раненные в том числе из-за того, что Паркер стянул с Тумса сломанный искрящийся костюм. — И ты заслужил одно одолжение. Но только один раз. Если мы когда-нибудь пересечемся снова… Мужчина решает прерваться. Питер молча кивает, а затем отворачивается. Он находит маску на пляже и надевает ее. Он едва держится на ногах, но каким-то образом умудряется выстрелить паутиной достаточно далеко, чтобы быстро улететь с берега, подальше от разбитого самолета мистера Старка и от Кони-Айленда, прямиком в город. Есть еще одна, последняя вещь, которую он должен сделать.***
Свет в квартире Скипа все еще горит, когда, спустя сорок минут после авиакатастрофы на Кони-Айленде, Питер приходит сюда. Сначала он чувствует недоумение — прошел почти целый год с тех пор, как он сбежал из этого дома — однако он все равно прибывает сюда достаточно рано. Раньше, чем он приходил сюда после школы. Сегодня суббота, так что, скорее всего, близняшкам разрешено лечь позже. Скип, вероятно, также не спит. Питер чувствует, как внутри у него все перекручивается, пока он поднимается на седьмой этаж. Он хотел прийти сюда. Перед мистером Тумсом, перед самолетом Тони Старка. Он просто планировал попрощаться с Эммой в последний раз, как Человек-паук. Если он больше не сможет быть ее супергероем, то самое меньшее, что он может сделать для нее — объяснить почему. Пусть она знает, что ни в чем не виновата. Но Тумс все-таки случился. Склад случился, самолет случился. А Питер все равно идет, убеждая себя, что идет попрощаться, однако, если он действительно честен перед самим собой — за последний час с каждым обжигающим изнутри вдохом его силы истощаются, сейчас все его тело — серенада боли, вспыхивающая до максимума с каждым новым движением, и все это вместе просто вдребезги уничтожило его способность лгать всем, в том числе и самому себе — он пришел сюда по той же причине, по которой был здесь в ночь, когда мистер Старк застукал его здесь. Он просто хочет быть рядом с теми, кого любит. Людьми, способными любить его в ответ. Так что, несмотря на то, что в кухне горит свет, и Питер отчетливо слышит детские голоса вместе с низким басом Скипа, парень не уходит. Он садится на пожарную лестницу под окном спальни девочек и прислоняется к кирпичной стене, схватившись за ребра и пытаясь отдышаться, пытаясь отогнать холод, нарастающий в теле с тех пор, как он покинул пляж. Все скоро должны лечь спать, и тогда он сможет поговорить с Эммой. Ему просто нужно немного подождать. Но Питер так устал. Рана на плече все еще кровоточит, а на зубах чувствуется металлический привкус крови. И он знает, как серьезно ранен, понимает, что его исцеление, скорее всего, просто не работает из-за суматохи последних дней — не было ни нормального сна, ни еды, ни отдыха. Может быть, он почувствует себя лучше, если хотя бы ненадолго закроет глаза. Может быть, если он просто позволит себе отдохнуть, всего на пару минут… Но как раз в тот момент, когда Питер уже был готов погрузиться в мимолетный сон, он слышит резкий и совершенно неожиданный звук, дошедший до него через открытое окно в спальне близняшек. Это голос. Но это совсем иной, незнакомый голос. И это точно не девочки. И определенно точно не Скип. Больше всего это походит на голос мальчишки. Сердце Питера начинает набирать темпы. Любой намек на сонливость тут же испаряется. В голове больше нет связных мыслей — разум переполняет немой, инстинктивный страх. Этот страх заставляет Питера вскочить на ноги, прижимаясь спиной к стене, и, задерживая дыхание, чтобы в конец не задохнуться от крови, прокрасться вдоль стены к окну, ведущему в гостиную и кухню. И тогда Питер действительно перестает дышать. Перед ним не просто знакомая глазу сцена — девчонки и Скип сидят за огромным столом, заваленным едой, болтают и смеются без перерыва. И дело не в том, что Питер не видел Скипа больше полугода, или в том, что мужчина, кажется, стал еще больше, будто бы зверь, спрятанный в шкуре доброго и заботливого папаши, стал сильнее и агрессивнее, будто бы ему все труднее и труднее с каждым разом влезать в свою старую «кожу». И даже не в том, что Скип невинно улыбается, откидываясь на стуле назад, делая вид, что никогда не сделал ничего дурного, будто бы заслуживает все то, что сейчас у него есть. Дело в том, что за столом сидит мальчик. Он немного моложе Паркера, может быть, ему лет тринадцать — столько же было и Питеру, когда умер Бен. У него смуглая кожа и темные каштановые волосы, он сидит на стуле слегка сгорбившись, наблюдая за девочками краем глаза, как будто не понимает, что он тут делает. Питер хорошо знает этот взгляд. Он сам был на его месте когда-то. И тут пазл в голове начинает складываться в единую картинку. Это то, что Питер должен был осознать с самого начала, но то, что стало понятным только сейчас, когда он смотрит со стороны на эту сценку, как будто смотрит на себя из прошлой жизни. И теперь он понимает, что в действительности происходит там. На сегодняшний день я воспитал шестерых молодых людей. В левой руке Скипа бутылка пива. Питер видит, как мужчина делает глоток и поворачивается к новому воспитаннику. Я немного перебрал с выпивкой, мне не следовало так вести себя с тобой. Скип обходит стол и берет мальчика за руку. Ты же отличный ребенок. Питер влетает в гостиную через окно. Стекло разлетается по полу, осколками разрывая костюм Питера еще больше, впиваясь прямо в кожу, однако он игнорирует это. Все оборачиваются, но не успевают даже пикнуть, когда Паркер прыгает к обеденному столу. Скип успевает лишь вскочить на ноги, готовясь замахнуться для удара, как Питер бьет его кулаком по лицу. Мужчина отлетает на кухонный гарнитур, безмолвно падая на пол. По лбу стекает тонкая струйка крови. На мгновение в квартире воцаряется полная тишина. Питер, ошеломленный, смотрит на последствия своих действий. Грудь Скипа слегка вздымается — он жив, но явно без сознания. А потом Лили начинает кричать. Мир вокруг снова оживает. Питер оборачивается и понимает, что дети уже не за столом, и до ужаса напуганный мальчик оттаскивает близняшек подальше, в сторону спален. Никто не понимает, что происходит, Лили плачет, но Эмма… Эмма лишь молча смотрит на Скипа. Выражение ее лица слишком жесткое, спокойное и понимающее для девочки ее возраста. — Мне очень жаль, — хрипит Питер, но понимает, что его едва слышно. Он пытает. — Пожалуйста, не плачь. Прости, Лили, мне так жаль, пожалуйста, не плачь. — Лили, — говорит Эмма. — Остановись. Каким-то чудом это успокаивает Лили. А мальчик перестает тащить близняшек назад. Все трое пристально смотрят на Эмму, от которой Питер ни разу не слышал чего-то подобного и не может поверить, что она способна так спокойно разговаривать, особенно после того, что только что произошло. Эмма все еще пристально смотрит на Скипа, но в какой-то момент она поворачивается к Питеру. — Папа — плохой парень, — спрашивает она, — да? Внутри Питера зарождаются слезы. Он давится ими и не может ничего ответить. Он просто кивает. Его пальцы трясутся так сильно, что он едва может держать что-то в руках, однако он все равно снимает маску. Все в комнате затихают. У Лили настолько округляются глаза, что кажется, будто они сейчас выкатятся. А вот Эмма не изменяется в лице. Она даже не выглядит удивленной. Кажется, будто бы она знала все уже давно. Питер осознает, что плачет. Он чувствует скатывающиеся по щекам слезы, но не может остановить их. — Питер? — спрашивает Лили. — Да, Лили. Это я. — Это ты тот парень, который жил здесь раньше, — рассуждает мальчик. — Мне говорили, что ты сбежал. Это все из-за него, не так ли? Питер кивает. — Мне очень жаль. Ребята, мне так жаль, что я… Но прежде, чем он успевает закончить, Эмма вырывается из рук мальчика и подходит к Питеру. Она берет его за руку и крепко ее сжимает. — Все в порядке. Питер знает, что, если будет слишком долго смотреть на девочку, то окончательно потеряет над собой контроль. Поэтому он мягко убирает руку и смотрит на остальных, не скрывая сожаления. Лили все еще удивлена, а вот мальчик быстро приходит в себя. — Мне безумно жаль, — снова говорит Питер, — но нам нужно уйти. Мальчик бросает последний брезгливый взгляд на обездвиженное тело Скипа, а после смотрит на Питера. — Да, чувак. Пора убираться отсюда нахуй.***
Мальчика зовут Мэнни. Он говорит об этом Питеру, когда они проскальзывают в переулок. Питер надевает маску и берет на руки Эмму. Мэнни несет Лили, все еще тихо плачущую по папе в плечо мальчику. Питер не может спросить Мэнни, случилось ли с ним что-нибудь. Просто не может. Он знает, ответ «да» может окончательно добить его, потому что «да» будет означать его безоговорочную вину. Он единственный, кто знал правду, но, даже понимая все риски, сбежал. Чувство вины терзает Питера хуже, чем любая из его кровоточащих ран, и теперь он понимает, что не может просто сдаться. Он должен придумать что-то, спасти этих детей и привести куда-то, где не будет никакого Скипа. Они идут по глухим переулкам и пустынным улицам в тишине, оглядываясь и всхлипывая. Он не может забрать детей на склад. Он едва выжил там в одиночку, и ни за что не сможет прокормить и их. Но он не знает, куда податься. Он один, он не может пойти к мистеру Дельмару или Тони Старку, даже не может обратиться в СЗД*, потому что это именно те, кто оставили их всех со Скипом. И они то уж точно уверены, что Питер — огромная проблема. Они ни за что не поверят ему после всего. Остается лишь один человек. Питеру нужна помощь, любая помощь, и за все это время всегда был лишь один человек, готовый протянуть руку в любое время без всякий вопросов, не прося что-либо взамен. Питер уже ненавидит себя за что, сколько раз воспользовался этим, но другого выбора нет. Свет в Мидтаунской средней школе все еще горит, когда Питер и остальные приходят сюда — вечеринка в полном разгаре. Но Паркер не проводит их через парадные двери, а ведет через черный вход, показывая Мэнни, как проскользнуть мимо камер наблюдения, когда идет с детьми через коридоры в раздевалку перед спортзалом, где Питер провел так много времени, принимая душ и избегая зеркал. И он вновь не смотрит на свое отражение. Как только позади него закрывается дверь, Питер ставит Эмму на пол и садиться перед ней на корточки. — Мне нужно, чтобы вы, ребята, остались здесь, — говорит он. — Не открывайте дверь никому, кроме меня и Неда, ладно? Ты ведь помнишь Неда, да? Он поможет нам. Я пойду схожу за ним. Эмма кивает. И Мэнни тоже. Лили все еще слишком сильно плачет, чтобы ответить, но у Питера нет времени ждать. Он уходит из раздевалки и летит по коридору, к компьютером классу, молясь, чтобы Нед все еще был там, чтобы не столкнуться с кем-нибудь по дороге. Он сворачивает за угол и видит Неда. Он не в компьютерном классе, а рядом с ним, смотрит в окно, как будто пытается разглядеть, что происходит на улице, и уследить за мониторами одновременно. — Нед! — шипит Питер, снимая маску. Нед резко оборачивается, широко раскрывая глаза, и подбегает к Питеру, проскользая за ним за угол. На этот раз на лице Неда нет иронии или веселья. Он выглядит испуганным, когда хватает Питера за руку. — Питер, — шепчет Лидс, — тебя показывают в новостях. — Я знаю, — выдыхает Питер, чувствуя острую боль в боку, которая стала еще сильнее после его пробежки по городу, и теперь ему так плохо, что он едва может дышать. — Я знаю, самолет. Но… Нед качает головой. — Не самолет, Питер. Я имею в виду, да, и самолет тоже, но это не все, о чем они говорят. Они говорят о Скипе. Сердце Питера в полной готовности сделать сальто назад. — Они на всех каналах, — продолжает Нед высоким и хриплым от ужаса голосом, — с пометкой срочные новости. Скип был весь в крови и говорил, что Человек-паук похитил его детей. Почему, черт возьми, он так сказал? Учитель поймал меня и заставил выйти из кабинета, и я не успел увидеть все, а у меня нет даже телефона. Пожалуйста, скажи мне, что это просто очень плохая шутка. Питер протягивает руку и пожимает ее Неду. Скорее не для того, чтобы сделать это, а просто чтобы удержаться в прямом положении, пока он делает прерывистый вдох и опускает голову, чувствуя, как слезы капают с кончика носа. — Нед, я ушел от Скипа не из-за Человека-паука. Когда Нед ничего не отвечает, Питер заставляет себя поднять глаза. Нед смотрит на него с открытым ртом, а страх, который был на его лице раньше, сейчас принял совершенно другую форму, больше походя на полный ужас. Питер ловит по взгляду момент, когда Нед все осознает. Он видит, как все, что казалось другу безопасным и утешающим, исчезает. Внезапно Питер перестает быть другом-героем, сбежавшим из дома, чтобы бороться с преступностью и делать мир лучше. Он — трус, желавший лишь собственного спасения. Тот, кто оказался слишком слабым, чтобы по-настоящему бороться, и, поэтому, сбежал. Это все, чего так боялся Питер, когда думал о том, чтобы сказать Неду правду. Но сейчас он ничего не может с этим поделать. Ночь еще не закончилась. — Питер, я… — Мне нужна твоя помощь, — перебивает Питер. — Я не могу… Я не могу позволить им вернуться туда. Пожалуйста, мне так жаль, что я снова втягиваю тебя во все это, но мне нужно отвезти их куда-то, где их не будут искать. Все будут искать меня, Нед, раз это уже и в новостях. Нельзя допустить, чтобы их забрали обратно, но я не знаю, куда мне еще пойти. Впервые на памяти Питера Нед полностью теряет дар речи. Похоже, он даже не дышит. Просто продолжает смотреть. — Никто не знает, сколько мне лет, — в отчаянии продолжает Питер. — Никто не знает, что мы знакомы. Мне просто нужно немного больше времени, чтобы придумать другой план. Пожалуйста. Пожалуйста, Нед. — Я не… Питер, мои родители… — Я могу тебе помочь. Питер и Нед оборачиваются так резко, что чуть не падают. Мишель, одетая в милое короткое платье, стоит позади, сжимая в руке телефон и выглядя более потрясенной, чем Питер когда-либо мог себе представить. — Я пошла за Недом, — говорит она, прежде чем парни успевают спросить. — Я следила за ним всю ночь. — Мишель, — хрипит Питер. — Не надо… — Все нормально, — девушка оглядывается через плечо, а затем приближается с той же решимостью, с которой она когда-то загнала Питера в угол возле питьевого фонтанчика. — Я так и знала, — она сглатывает. — Я подозревала что-то, но была слишком зла на тебя. Я должна была помочь тебе. Мне правда очень жаль. Питер судорожно вздыхает. — А теперь ты можешь мне помочь? Мишель кивает. — Мои родители уехали из города, и их не будет всю неделю. Мы можем отвезти детей ко мне. Питер чувствует, как у него подгибаются колени. Нед крепче прижимает его к себе, удерживая на ногах, но Паркеру все равно приходится на секунду зажмуриться, прежде чем он сможет устоять. Когда он открывает глаза, все смотрят на него в ожидании. — Так, ладно, вам нужно быстро забрать детей, — рассуждает Питер. — Раз они знают, что Человек-паук забрал их, все пойдут искать меня. Я могу увести след, дать достаточно времени, чтобы все были в безопасности. Я найду вас, когда все утихнет, хорошо? Нед и Мишель дружно кивают. — Я не… Ребят, мне так… — Все в порядке, Питер, — Мишель кивает и выпрямляется. — Мы поможем тебе. Питеру хочется сказать больше. Он хочет сказать ей, как он благодарен, как много для него значит тот факт, что она не задает вопросов, что она все еще здесь, несмотря на то, насколько Питер ужасно вел себя с ней. Но у него нет ни слов, ни времени, что подобрать их. В последний раз Питер натягивает маску.