Одинокие сердца

Эми и Эли лежали на песке. Солнце садилось за горизонт и прощаясь с океаном и небом дарило обоим золотистый оттенок, который сливаясь с бездонной синевой — рождал благородный изумрудный цвет. Стоял полный штиль, на пляже не было людей, только влюбленные парочки пришедшие полюбоваться на красивейшие закаты округа Оранж, и дайверы, желающие поймать ещё одну волну перед тем как пропустить в любимом пабе пинту другую. — Ты такой красивый, — сказал Эли проводя рукой по лицу Эма. Кожа его рук была такая нежная, что Эм, закрыв глаза, стал тереться об неё щекой. — Мне никто никогда не говорил этого… — Ответил он смотря на Рождественского своими пронзительными до глубины, голубыми глазами. — Я бы столько сейчас изменил, — сказал он проводя большим пальцем по щеке Эли. — Я бы тоже, — ответил Элио и опустив глаза, стал водить рукой по песку. — Я люблю тебя, — сказал Эм пристально смотря на Эли, — всегда любил, — продолжил он, — просто мне не хватало… — Смелости? — Перебил его Элио, — ничего, я понимаю, — добавил он. — Как ты можешь понимать?.. Я сам себя не понимаю, — ответил репер закрывая лицо руками. Разговор затих и Эли, привстав, с грустью стал смотреть на океан. — Ты ушел из-за наркотиков? — Неожиданно, спросил Эм, — Просто скажи мне… — добавил он смотря Элио прямо в глаза. — Да, — спокойно, с серьёзным лицом ответил Рождественский. Эм, ничего не ответив, кивая головой, лёг обратно на песок. — Мне так жаль… — Сказал Маршалл через несколько минут, прервав повисшую между ними с Эли тишину. — Эми… — Эли попытался взять за руку Эминема, но тот резко вскочил. — У меня свои демоны в душе, врать не буду. И они не оставляют меня в покое, сжирают заживо всё это время… меня словно пытают, держат в плену собственных мыслей… — У нас не получилось… — резко перебил Элио Эма, — так бывает. Нам было не просто вместе… — Ты думаешь, мне было легче без тебя?! — Мне было… — спокойно ответил Эли, чем сразу же поверг Эма в шок, от чего он то и дело ходил на месте, заикаясь от желания что-то ответить, но едва собирался что-то сказать, сразу же замолкал. — Не думаю что у тебя получится ненавидеть меня больше, чем я ненавижу сам себя, — сказал в итоге Эм, указывая пальцем на Рождественского. — Я не ненавижу тебя, просто… — Ты его любишь? — Спросил Эм, пристально смотря на Элио. — А что если бы я сказал, что тебя я любил сильнее? — Не колеблясь, ответил Элио. — Что если бы?! — Переспросил с возмущением репер. В этот момент его переполняло отчаяние, чувства разрывали на куски, поэтому он, подойдя впритык к Рождественскому резко и быстро зачитал произвольные строки которые были продиктованы его сердцем. — А что если я сказал бы, что я не в порядке? Я не то чтобы умер, но и не живу. А что если я сказал бы: «Я не такой как ты и мои переживания, наверное, довели бы тебя до слёз». А что если я сказал бы: «Я не такой, а того каким ты меня видишь на самом деле не существует. Я вырос в церкви где не мог быть самим собой, я чувствовал себя узником, не мог сбежать из своей камеры, мне говорили: «Бог не любит злых», — а мир злой, и если я буду смотреть на него иначе, то я сгорю в аду. И серьёзно, это для меня не в новинку, это не просто этап. А что если я сказал бы, что всё равно не в своей тарелке? Погоди! А что если я сказал бы, что я гей?..» В этот момент, Егор и Данила сидели в одном из самых роскошных ресторанов L.A. — The Bazaar by José Andrés, столик куда нужно было бронировать за неделю вперёд. — Что там в телефоне такого интересного? — Спросил Егор, наблюдая за тем как Данила погружен в свой гаджет. — У тебя никогда не было чувства что наша прошлая жизнь, будто не наша? — Спросил Поперечный не отрываясь от своего Айфона. — Что ты имеешь ввиду? — Мне пишет Эльдар, — сказал Данила положив телефон на стол, — А я не хочу ему отвечать… и я чувствую себя виноватым. Но мы теперь здесь и наша жизнь совсем иная, и я не хочу возвращаться обратно, — говорил Поперечный, смотря на Егора, который, вслушиваясь в его слова, не издал ни звука, — ты понимаешь о чём я? — У меня тоже такое чувство, — начал говорить Крид с серьёзным лицом, — но правильное ли оно? — А если правильное! — А если нет?! — Продолжил Крид пристально смотря на Поперечного. — Что если мы предаем так наших друзей… — Друзей которые нас никогда бы не приняли! — Ответил Данила и в воздухе повисла тишина, — сейчас мне кажется что всё что я делал всю свою жизнь, так это притворялся. Притворялся, что мне нравятся люди, притворялся, что меня не задевают те или иные вещи, иногда, даже, притворялся, что мне нравится то что я делаю… — Поперечный, задумавшись, остановился теребя зубочистку в руках. — Слушай, — Егор потянулся к Даниле и накрыл своей рукой его руку, но не успел он продолжить, как Данила его перебил. — Что если прошлое бывает слишком тяжелым чтобы повсюду таскать его с собой? — Сказал Поперечный, пристально смотря в глаза Егору. — Я хочу измениться, хочу пойти учиться, стать человеком, наконец!.. Я хочу детей, хочу быть хорошим отцом… — Ты хочешь детей?! — Улыбнувшись переспросил Егор. — Да, двоих хотя бы. — Двоих?! — Крид был ошарашен. — А ты против? — Удивлённо спросил Данила. — Нет… — Улыбаясь, сказал Егор и притянув Поперечного к себе, прошептал, — я только за, — а после слился с ним в поцелуе. На часах было пол-одиннадцатого когда Элио вернулся домой. В доме горело только фасадное освещение, поэтому он бросив от усталости все вещи в коридоре, пошел на кухню за соком. Не включая свет он открыл холодильник и сразу же услышал звук за спиной, отчего резко закричал. — Твою мать!!! Баграт!!! Ты меня испугал! — Резюмировал Элио включив свет и увидев мужа со стаканом виски на противоположной стороне столешницы. — Я всего лишь спросил, как дела... — Еще один такой вопрос и у меня будет инсульт! — Крикнул Элио наливая себе персиковый сок. — Куда ты вчера исчез? — Мне нужно было срочно в больницу, — ответил Баграт приглушая виски. — Ясно, — сказал Элио садясь на противоположную сторону. — Если ты хочешь поговорить о случившемся… — Не хочу, — сказал Баграт перебив мужа. — Замечательно, у меня нет ни сил, ни настроения ругаться, — ответил Элио вздохнув с облегчением. — Мы взрослые люди чтобы устраивать детский сад на яслях. Я не могу с ним соперничать и я не хочу, — Баграт глотнул виски, — с другой стороны, я не очень горю желанием быть идиотом. — Идиотом? — Усмехнулся Элио. — Всем что у меня есть я обязан тебе!.. Домом, жизнью… возможностью жить так как я хочу!.. Я не могу сказать тебе что ничего не чувствую к нему, потому что это будет ложью… но то что ты сделал для меня, не идёт в сравнение ни с какими чувствами. — Я не хочу чтобы тебя держало со мной только чувство долга… — Баграт приглушил виски, — я всегда знал что решающим фактом выйти за меня, было мое финансовое состояние. — Тогда ты всегда ошибался, — сказал Элио вставая со стула и направляясь к мужу, — У Эминема денег не меньше чем у тебя. Мне нужен мужчина, способный взорваться при мысли, что теряет меня! Я не просто люблю тебя, я люблю то, как ты любишь меня! — Резюмировал Элио улыбнувшись, но уже через секунду, выражение его лица изменилось, — просто я представлял себе другую жизнь… Ты всегда был на работе, я тебя не видел неделями, месяцами… в какой-то момент моя жизнь начала казаться мне такой мелочной. Я проводил её в мыслях о стиральном порошке и продуктах или о том как избавиться от пятен на обивке. Это совсем не та жизнь которую я себе представлял… — Работа делает меня счастливым! Я помогаю людям, я спасаю жизни!.. — Говорил Баграт оправдываясь перед мужем за то что никогда не был рядом. — Я знаю!.. Я 13 лет жил той жизнью которой ты хотел жить. Шаг за шагом уступая тебе во всём, — ответил Элио пристально смотря на мужа, — и я никогда тебе ничего не говорил! — Добавил он и в доме воцарилась тишина, которую Эли прервал через минуту, — Эминем делает меня счастливым, нравится тебе это или нет, но это так! И я буду с ним общаться. — Резюмировал он смотря Баграту в лицо, — и я надеюсь что вы тоже подружитесь, — добавил Рождественский через несколько секунд, исчезая на лестнице. Баграт ничего не ответив допил виски и потушив свет на кухне направился в свою комнату, на пути в которую его остановил шум ветра за окном. Выйдя на террасу, Рождественский увидел как плед зацепившись за стеклянную ограду, качался на ветру, это напомнило ему об одном событие, которое, в данной ситуации, он предпочел бы не вспоминать.