Одинокие сердца

Здание реабилитационного центра Rehab было когда-то туберкулёзным госпиталем, об этом знали немногие, но Баграт Рождественский, проработав в медицинской сфере около 30-ти лет, был прекрасно осведомлён этим фактом. Припарковав машину на парковке для гостей, что была усыпана щебнем песочного цвета он вышел и окинул взглядом здание. Несмотря на широкость своих взглядов и понимания принципа действия запрещённых препаратов, он воистину не понимал почему люди на них подсаживаются изначально. В его голове то и дело звучал вопрос: «Чего им не хватает?». Но в секунду поймав себя на мысли, что с осуждающим тоном ему точно нельзя туда заходить, он, взяв всю свою волю в кулак, подуспокоился и направился к главному входу. Медсестра, стоящая за рецепция узнала его сразу. Баграт был выдающимся хирургом, и его слава всегда шла впереди него. Пока они шли по длинным коридорам, выкрашенным в нежно-бежевый цвет, он думал с чего начать диалог с Поперечным. — Данила, к вам гость, — сказала медсестра Поперечному, что сидел на веранде и смотрел на необъятный лес. — Привет, — улыбнувшись сказал Баграт, помахав рукой. — П.р.и.в.е.т. — Запинаясь ответил Поперечный, от такого неожиданного сюрприза. — Я вас оставлю, — сказала медсестра и закрыв за собой стеклянную дверь, удалилась. — Хорошо выглядишь, — сказал Баграт садясь на скамейку рядом с Данилой. — Ты тоже, — ответил, улыбнувшись он и между ребятами повисло молчание. — Знаешь, — вдруг сказали они одновременно, после чего Поперечный добавил, — прости, говори. Баграт улыбнувшись опустил взгляд и выдержав небольшую паузу, продолжил, — я скучал по тебе. Поперечный, сдерживая эмоции отвернулся. — Слушай, — попытался успокоить его Баграт. — Я не красиво поступил с Элио… — Я знаю, — перебил Поперечного Рождественский. — Знаешь? — Да… — Эм рассказал мне. На услышанное Данила лишь покачал головой и снова отвернулся. — Элио простил тебя. — Он тебе сказал? — Спросил Данила, повернувшись, вытирая рукавом глаза. — Нет, но я очень хорошо его знаю, — и не успел он это договорить, как поймал усмехнувшийся взгляд Поперечного. — Или не очень хорошо… это неважно, каждый из нас совершал ошибки в дружбе, в браке… — Не такие ошибки, — буркнул про себя Поперечный и меду ребятами сново повисло молчание. — Зачем ты приехал? — Спросил Данила через несколько минут. — Хотел тебя увидеть. — Почему? — Потому что ты наша семья. Данила молчал, а потом выдержав небольшую паузу встал со скамейки, — прошло столько лет, мы все очень изменились… спасибо что приехал, — резюмировал Поперечный, который выглядел очень болезненно. Темно-синие круги под глазами, нездоровая худоба, грязно-взъерошенные волосы и халат тёмно-зеленого цвета создавали, в совокупности, образ человека, который тонул внутри себя самого и шансы на спасения были ничтожны. Запахнув халат, он уже развернулся и собирался уйти, как услышал за спиной… — Ты думаешь, что совершил ошибки которые нельзя исправить, но каждый из нас был на твоём месте. — Я не думаю, я знаю… — Предлагаю сделку, — сказал Баграт встав со скамейки и протянув руку Даниле, — ты расскажешь, что с тобой произошло, я тебе расскажу, какие ошибки в браке допустил я. — Если ты здесь я полагаю Егор тебе уже всё рассказал. — Он рассказал, но он не сказал почему. Почему ты стал употреблять? — Данила молчал, — Ну так, по рукам? Данила, кивнув головой, пожав руку, вернулся на лавочку. Баграт ещё долго смотрел вдаль на деревья, чьи кроны то и дело шевелил ветер, перед тем как начать говорить. — Я вступил в брак с Элио назло своей семье. Он нравился мне, но я не был в него влюблен. — Я в это никогда не поверю, — сказал Данила, закатив глаза. — Так ты хочешь услышать историю? — Спросил его Баграт, на что Поперечный выдержав паузу — кивнул. — Элио хотел денег, влияния и большой дом, я хотел красивого парня рядом с собой. Мы заключили успешную сделку пусть и никогда об этом не говорили друг другу. Мы даже особо не спали с друг другом, я занимался медициной и был полностью ею поглощён, пока он штурмовал бутики на Родео-драйв и барные стойки в клубах. И мы так жили пять лет… — от услышанного у Данилы поднялась одна бровь, — да, пять лет! — Повторил Баграт. — Когда Элио заболел, он начал лечиться не у меня в больнице, а в подпольном госпитале на Кристофер-авеню, там, где проходили лечения уличные бомжи с ВИЧ и Гепатитом, только чтобы я не знал. Он начал втихаря продавать украшения, которые я ему подарил и предметы интерьера, копя деньги на собственном счету, чтобы, когда я его выгнал, ему было на что жить, — Баграт замолчав снова уставился вдаль и выдержав небольшую паузу, продолжил. — Он знал, что я его не любил, самого начала. И он боялся потерять внешность от болезни, потому что думал, что потеряет с ней всё остальное. Когда он в первый раз упал в обморок и его вели в кому, разрушения в его теле были значительные и тогда могло помочь только чудо. Мой отец спросил меня, как я мог не замечать его болезни и мне нечего было ответить. Спустя неделю я обнаружил письмо от его мамы в нашем почтовом ящике. Я вскрыл его — оно было пропитано любовью, она писала обо мне потрясающие вещи. Я был удивлен поэтому пошел в комнату Элио и стал искать другие письма, найдя которые понял, что всё это время он выставлял меня в самом лучшем свете, я был для него супергероем, которого он очень сильно любил. И вот, наверное, в том самый момент я действительно понял, за какого доброго человека я вышел. Мне хотелось узнавать его больше, я приводил в его палате каждый день… Знаешь, мы всегда понимаем, когда теряем. — Но сейчас Элио имеет над тобой полною власть, — усмехнулся Данила, — все об этом знают. — Думаю да, — рассмеялся Баграт, — он центр моей вселенной. Но я полюбил его действительно сильно спустя много лет нахождения в браке, когда он полюбил меня сразу. — Я не знал этого… — помотав головой, ответил Поперечный и выдержав небольшую паузу, продолжил, — Я любил Егора… всегда. Отчасти за его внешность, отчасти из-за схожести их характеров с Элио, а может мне просто хотелось, как и тебе, иметь рядом с собой красивого человека. Вот только я никогда не рассматривал эти мечты всерьёз. Когда у нас стало что-то получаться. Внутри меня что-то постоянно говорило мне, что это всё ненадолго, потому что мне не может так повести, я вообще по жизни не был фартовым. — Данила, выдержав паузу глотнул воды, — сначала я просто боялся его потерять, боялся, что что-то пойдёт ни так. Это были обычные чувства. Ну, знаешь, так, мимолётные. Потом я стал бояться, что кто-то узнает о нашем романе и это отобразиться на его карьере. То есть понимаешь! — Поперечный усмехнулся, — я думал даже не о своей карьере, а о его!.. На этом страхи не закончились. После, когда мы уж переехали сюда, я стал переживать из-за его отъездов в Россию и что он мне там будет изменять. И это всё было как снежный ком, который рос на огромной снежной горе. Когда родился Арсений — этот ком сорвался с верхушки и покатился вниз, снося всё на своём пути. Я боялся всего, что что-то случится с Арсением, что Егор уйдёт, что популярность упадёт, денег будет меньше или вообще не будет. Моя психика превратила мою голову в ад, и я жил в этом аду много лет. — Почему ты не говорил об этом? — спросил Баграт взяв Данилу за руку. — Я пытался!.. но никто не слушал. Я выстрелил в человека и все об этом забыли уже через неделю, как будто ничего не произошло! Никто из вас не относился к моим чувствам серьёзно. Вы привыкли что я всегда весёлый, мальчик-праздник, и любой мой крик о помощи никто не воспринимал серьёзно. И мне было стыдно просить о помощи. Стыдно было сказать - я боюсь того-то и того-то потому что мне казалось, что вы с Элио ничего не боитесь, а Егор вел себя так, будто я всё преувеличиваю и возможно он был прав, но мне было важно понимать, что я нормальный!.. — Поперечный успокоившись, тяжело вздохнул. — Травка начала расслаблять меня, я стал забываться, но, а потом как по накатанной, история стара как мир. Ощущения спокойствия и бесстрашия затягивают, ты хочешь испытывать их всегда. Я не стремился к кайфу! Не стремился к эйфории! Я хотел просто почувствовать себя защищённым, нормальным. Не быть больше мальчик окутанным фобиями, которые могут никогда не сбыться.