***
Алек шёл и ничего не понимал. Лидия очень странно себя вела. Она ввалилась в игровую, опоздав минут на десять, и не выпускала его. А позже подошёл Лоренцо, который сказал ему, что Алек свободен на несколько дней, что ему желательно сидеть дома и никуда не высовываться. Ужасное чувство некой потерянности и тревожности осело в груди. Чтобы хоть как-то отвлечься, молодой человек вспомнил свои выходные. Субботу и воскресенье Алек провёл с матерью. Они ездили в Сент-Джордж к хорошей подруге Мариз — Джие Пенхаллоу. Их семьи дружили очень давно. Алина, дочь Джии, была подругой Алека. Когда они с Мариз приехали, то попали на репетицию свадьбы девушки с очаровательной блондинкой Хелен Блэкторн. Новые знакомства, как и общение с подругой, помогли парню отдохнуть и привести мысли в порядок. За это время они с Магнусом несколько раз переписывались. На самом деле, если бы Хелен не забрала его телефон и не отправила Магнусу фотки Алека, где он с Алиной наперегонки ел пять пицц, где он тискается собаками, прыгает в бассейн и в свадебной фате пьёт пятый по счёту коктейль, они бы, наверное, не списались бы. Сначала он чуть не умер со стыда и хотел убить девушку, но потом понял, что благодарен ей. Тем более, он не мог злиться на Хелен только потому, что Магнус, посчитавший, что так несправедливо, отправил ему свои фотки. Телефон в кармане загудел, прерывая воспоминания, и Алек быстро извлёк его, чтобы посмотреть, кто ему пишет. Это был Магнус. Теперь на его контакте стояла одна из фотографий, которые он прислал парню, где он ест какой-то не очень привлекательный на вид салат и корчит рожицу. «Привет, Алек. Как дела?» Брюнет быстро напечатал ответ, входя в подъезд: «Привет. Странновато, но хорошо. У тебя?» Алек быстро, перешагивая через одну, а порой и две ступеньки, поднялся на свой этаж, начав открывать дверь квартиры, когда пришло ответное сообщение. «У меня всё чудесно, Александр. Я бы сказал прекрасно, и пока я так вдохновлён и отважен, я хотел бы позвать тебя на свидание сегодня вечером» Лайтвуд выронил ключи, хорошо, что не телефон. Молодой человек смотрел на сообщение, чувствуя, как внутри всё оживает, начиная трепетать, вот опять он не может нормально вздохнуть, а всему виной волнение. Алек, закусив губу, напечатал: «Хотеть не вредно» Он, улыбаясь, медленно поднял ключи, скрываясь за дверью квартиры. Алек, взъерошив чёрные пряди, что были расчёсаны наподобие укладки, а не как обычно гнездо на голове, стащил обувь и пальто, проходя гостинную. Брюнет повалился на диван, снимая блокировку с сотового. «Александр!» Алек, читая, буквально услышал, как Магнус возмущённо воскликнул это, конечно же, в голове. Покрываясь лёгким румянцем, парень отправил ещё одно сообщение: «Конечно же, да, Магнус» Моментально пришедший ответ заставил Алека улыбнуться. «Тогда я напишу позже, сладкий» Лайтвуд откинул телефон на диван и схватил подушку, закрывая ей лицо, чтобы в следующее мгновение заорать в неё, начав смеяться. Давно он не чувствовал себя настолько живым. За последний месяц всё очень изменилось, в его жизни появился Магнус, принося в её столько давно забытых ощущений, что теперь Алек был ими просто переполнен. Он чувствовал, что ещё немного, и он просто взорвётся. Молодой человек стянул с себя свитер, оставаясь лежать в одной майке, когда трель телефонного звонка разнеслась по всему дому, пугая его чуть ли не до смерти. — Твою ж мать, — нервно хохотнув, Алек потянулся за телефоном. Сердце в груди всё ещё с силой колотилось, будь неладен этот телефон. — Ал… — Скажи, что ты дома! — потребовал голос на другом конце. — Джейс? — удивился Алек, привставая на локтях, телефон он зажимал между плечом и ухом. Он давно не слышал, чтобы его голос был такой встревоженный. — Нет, блин, Папа Римский! Я, конечно же! Так ты дома? — Да, а что-то случилось? — Слава богу… — Эрондейл, мать твою, какого чёрта происходит? — Мать мою не приплетай, — хохотнул Джейс, вздохнув. — Ничего. Я скоро приду к тебе. — Нет! — слишком порывисто воскликнул Алек, чуть не упав с дивана. — Почему? — искреннее недоумение сквозило в голосе парня. — Я… сегодня занят. Скоро мне нужно будет уйти на неопределённое время, — неуверенно ответил брюнет, пройдясь ладонью по шее, чтобы размять её, конечно же, волнение вперемешку с предвкушением тут совсем не причём. — Куда уйти? — Какая разница, Джейс? Не нужно лезть в мою жизнь, — с нажимом проговорил Алек, слушая бубнёж брата. — Извини, мне нужно идти. Алек бросил трубку и опять лёг на диван, хмурясь, какого чёрта происходит с Джейсом, Лоренцо и Лидией, он никак не мог понять.***
Магнус вышел из душа, обматывая полотенце вокруг бедёр, покидая ванную комнату. Дома было свежо и прохладно. Молодой человек подошёл к кровати, встряхивая головой, чтобы на волосах оказалось меньше влаги, упал на неё, закинув ногу на ногу, чтобы прикрыть глаза и немного полежать. Станет ли для кого-то удивлением то, что он начал думать об Алеке? Конечно же, нет. Азиат вспомнил выходные и был безумно благодарен девушке подруги Алека, если он всё правильно понял, которая стала присылать ему фотографии брюнета за тем или иным занятием. Он и сам хотел ему написать, правда не знал, стоит ли и как лучше начать. Зато теперь у него в телефоне есть фотография у контакта Лайтвуда. Он долго думал, что лучше: Алек, тискающийся с собаками, жующий два куска пиццы сразу или сидящий в свадебной фате, укутанный в полотенце, с коктейлем в руке. Магнус, после очень долгого раздумия, всё же понял, что нет ничего милее, чем брюнет, сидящий на полу, обнимающий одного ретривера, поглаживая свободной рукой другого, пытающийся увернуться от такого же жёлтого, видимо, как и родители, щенка, пытавшегося лизнуть его в лицо. Он был такой красивый и такой счастливый, что Магнус с замиранием сердца рассматривал фотографию, приближая отдельные её части, в особенности глаза, чтобы лучше рассмотреть. Он чувствовал себя таким влюблённым, что казалось, стоит захотеть, крылья за спиной расправятся, и он взлетит высоко-высоко, окрылённый взаимной любовью, и улетит отсюда вместе с Алеком туда, где они смогут начать новую жизнь, вдвоём. Из страны грёз Магнуса вывел кашель. Молодой человек подорвался на кровати, прислушиваясь и оглядываясь, вдруг ему послышалось. Звук повторился ещё раз, а после жалобно мяукнули. — Председатель! — Бейн быстро поднялся с кровати, подбежав к двери, открывая её. Он быстро перепрыгнул несколько ступеней, проходя дальше вглубь гостиной. — Мяу, иди к папочке. По всему лофту раздалась негромкая кошачья трель, и из-за дивана выбежал котёнок, пулею летя до хозяина. Он чихнул, падая на бок, и потряс головой. Магнус тут же подскочил к животному, беря его на руки, чтобы в следующую секунду прижать к себе, поглаживая по маленькой пушистой головке. Котёнок опять закашлялся, тыкаясь носов в шею азиата. — Какой ужас! — воскликнул Магнус и отнял кота от груди, чтобы рассмотреть. Председатель выглядел вялым, а когда Магнус потрогал его носик, тот и вправду оказался сухим и горячим. — Солнышко, как ты заболел? Срочно звоним врачу! Посадив серо-белый комочек на диван, Магнус укутал его пледом, быстро возвращаясь в комнату. Он набрал знакомый номер на телефоне, слушая гудки. Трубку не взяли, и парень написал сообщение. Он тут же стал звонить на другой номер. «Слава богу, ответил», — пронеслось в голове, когда Магнус услышал хриплое «Алло». — Александр, здравствуй, ещё раз, — нервно проговорил Магнус, как он не хотел сейчас это делать. — Привет, Магнус. Ты решил, куда мы пойдём? — спросил Алек. В его интонации слышалась радость, смешанная с удивлением. Магнус застонал, словно от боли, неуверенно произнося: — Я, собственно, поэтому и звоню. Прости, что так вышло, но мой кот заболел, и я не смогу встретиться с тобой сегодня. Мне так жаль. — Оу… нет, ничего, не переживай из-за этого, всё в порядке, — Магнус по голосу слышал, что это не так. — Прости, правда, Алек, я даже не знаю, что можно сделать. Я не могу его оставить одного. Если у тебя есть какие-то мысли, я бы послушал. Наступило молчание, давящее и довольно нагнетающее. Оно терзало Магнуса, как и некое чувство вины. Было так неудобно самому позвать брюнета, выдернуть его из всех дел, а потом всё отменить. — Ну, вообще, я мог… нет не мог бы, плохая идея… В любом случае, встретимся в следующий раз. — Нет, нет, нет, скажи, что ты придумал. — Алек молчал, а Магнус слушал его далеко не размеренное дыхание. — Александр, — поторапливая, произнёс Магнус. — Ямогбыприйтиктебе, — со скоростью света выпалил молодой человек, вздыхая. — Я, конечно, удивлён твоими навыками скороговорения, однако, я не понял, что ты мне сказал. Последовал тяжёлый вздох. — Я думал… я мог бы, если ты, конечно, не против, хотя, думаю, что это плохая идея, — Бейн не торопил его, но изрядно был на пределе, — в общем… я мог бы прийти к тебе. Магнус был уверен, что Лайтвуд был сейчас пунцовым, и, скорее всего, тёр своими невероятными пальцами шею. Это было так чёртовски мило, что он с таким смущением предложил прийти к Магнусу в гости, точнее провести свидание у Магнуса дома. — Я же говорил, что это плохая идея. Встретимся потом, — пробурчал Алек, а Магнус понял, что всё это время молчал. — Нет! Я жду тебя, — быстро выпалил азиат, прежде чем Лайтвуд сбросит трубку, и он успел. — Очень жду. — Тогда я приду, — тихо выдохнул Алек. — Прекрасно. В шесть. — Да. Хорошо. Ну, я тогда… — Да, конечно, и я тоже… — Да, — в очередной раз произнёс молодой человек и сбросил. Магнус кинул телефон на кровать, вздыхая. Как хорошо, что они всё решили, и свидание всё же состоится, хоть и у Магнуса дома, где был больной кот, не было готовой еды, и было жутко грязно. — Блять!***
Раздался стук в дверь, и Магнус, чертыхнувшись, поспешил открывать. На пороге, как и предполагалось, стоял Алек, держа в руках пальто. Непослушные пряди были зачёсаны на бок, а на статной фигуре красиво сидела приталенная оливковая рубашка, обтягивая каждый изгиб, подчёркивая каждый мускул на руках, она была не настолько потрясающа, как глаза парня, но сочеталась с ними прекрасно. Магнус спросил то, что его волновало ещё с пятницы: — Тебя одевает Изабель? — Не-е-ет, — прищурившись, протянул Алек. — Что-то не так? — Всё прекрасно, просто ты сочетаешь в себе больше чем чёрный и серый цвета, и мне это кажется странным, хоть ты и невероятно… м-м-м… я лучше удержу этот комплимент до третьего свидания, — Магнус кокетливо ему подмигнул, и Алек понял намёк, покрываясь розовыми пятнами. Ему нравилось чувствовать себя красивым с Магнусом, нравилось быть особенным для него. — Умоляю, прекрати смущаться, слишком сексуально. Ну, вот, я всё же сказал это! — Бейн театрально ужаснулся, смотря как у парня покраснела ещё и шея, Алек смущённо жевал губу. — Ты ведь не уйдёшь теперь? — решил удостовериться Бейн. Лайтвуд отрицательно покачал головой, рассматривая в свою очередь Магнуса, брюки которого в очередной раз были непозволительно узкими, а лазурная рубашка с V-образным вырезом на половину груди не застёгивалась от слова совсем. Кольца опять украшали бронзово-медовые пальцы, глаза были жирно подведены чёрным, на веках были казалось все оттенки синего и голубого, смешиваясь в невероятно красивый цвет, а на губах был блеск. — Господи, что я за хозяин! — пожурил себя Магнус, отходя в сторону. — Добро пожаловать, чувствуй себя как дома. Алек кивнул, проходя в лофт. Он никогда тут не был и первое его впечатление стало: «Вау». Он до последнего надеялся, что не сказал этого вслух. Кирпичные красные стены были увешаны множеством копий знаменитых картин, оригиналы многих из них Алек видел, когда побывал в Европе. Он и не подозревал, что Магнус — ценитель искусства. Когда они прошли дальше, Алеку предстала огромная гостинная с панорамными окнами на Нью-Йорк. Город был как на ладони! Под ногами мягкий белый ковёр с длинным ворсом. Алек попытался определить стиль, но понял, что Магнус просто смешал всё, что ему нравится, и это было не удивительно. В центре стоял большой угловой чёрный диван с разноцветными подушками, перед ним был столик из красного дерева. Слева от дивана, в углу комнаты, располагался бар, а справа — искусственный камин. Вдоль окон у выхода на террасу стояли горшки с растениями. Мельком Алеку удалось заметить кухню со столовой, которые также блистали своим уютом и изящностью, а так же в стороне где был камин поднимались четыре ступени, ведущие к двухстворчатой чёрной, расписанной блестками двери. — Я смотрю, ты впечатлён, — произнёс Магнус где-то за спиной у Алека, и парень повернулся, встречаясь с тёплым взглядом карих глаз, обладатель которых опёрся о косяк дверного прохода в гостинную. — Тут всё сделано с таким… шиком. А ещё очень много свободного пространства, в прочем, ты был у меня, так что, наверное, знаешь, о чём я. — О, это ты ещё не видел две ванных комнаты, кабинет, террасу и спальню с гардеробной. Люблю когда много места, а ещё мне нравится открытая планировка. Что-то в этом есть, — Бейн пожал плечами, подходя к брюнету. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как его прервала трель звонка. Азиат проклял всех, за то, что они мешают ему проводить свидание, которое может стать чем-то большим, потому что это территория Магнуса, и играть он будет по своим правилам. Сегодня он собрался получить всё, что только сможет. — Я сейчас вернусь, — Магнус подарил Алеку улыбку и поспешил ответить на телефонный звонок. Лайтвуд проводил его спину взглядом, конечно же, смотрел он не только на спину, из-за чего почувствовал, как становится жарко. Он ненавидел смущаться, ненавидел то, что так открыто может реагировать на людей. Он не является человеком загадкой, как тот же самый Магнус, Иззи или Джейс, все его эмоции сразу написаны на лице. Это было даже немного грустно. Алек вздрогнул от неожиданности, когда об ногу что-то потёрлось. Он опустил взгляд и увидел, что у его ног сидит маленький серо-белый котёнок, высоко задрав голову, чтобы рассматривать его своими зелёными глазками. Молодой человек присел на корточки, протягивая к нему руку, но животное шикнуло, предупреждающе высунув когти. Рука замерла, пальцы так и не достигли мордочки кота, тот в свою очередь, подозрительно прищурившись, медленно начал обнюхивать гостя, иногда касаясь тёплым носом кожи. За считанные секунды котёнок изменил свой негативный настрой по отношению к Алеку и уже тёрся о его ладонь, громко мурлыкая. Лайтвуд подхватил его одной рукой, выпрямляясь. Котёнок уткнулся ему в шею мордочкой, начав ластиться к нему, мурлыкать на ушко, выпрашивая ласку. Парень рассмеялся, потому что усы щекотали шею, и стал чесать питомца Магнуса за ушком. Он был похож на него. Сначала скрывался за напускной независимостью, а на самом деле нуждался в любви, и если доверял, то мог позволить любить себя. — Вы только посмотрите на него, каков нахал! — ужаснулся Магнус, и Алек вздрогнул с испугу, резко поворачиваясь. Котёнок практически перебрался к нему на плечо и игрался лапами с волосами Алека. Иногда начиная кусать и облизывать его ухо. — Я только отошёл, а он тут же попытался забрать его. Нет, дорогой мой, — азиат подошёл к парню, снимая с его плеча кота, чтобы заглянуть в его глаза и серьёзным тоном произнести: — он мой. Ты так просто его не получишь, наглый комочек шерсти. Алек облегчённо выдохнул. Он думал, что сделал что-то не так и Магнус говорит это ему. Бейн в это время отпустил кота, который опять направился к ногам Алека, начав тереться. Молодой человек обречённо вздохнул, подхватывая животное, чтобы отнести его на диван. Когда Магнус вернулся он сердито смотрел на Алека. — Решил ещё и кота моего в себя влюбить? Он лютой ненавистью ненавидит всех, особенно Рафаэля. С Саймоном у них относительная дружба, и то, я подозреваю, только из-за того, что Льюис иногда его кормит. — Я не… влюблял в себя никого, — отводя взгляд проговорил Алек. — Да что ты говоришь, — протянул Магнус. — В любом случае, тебя достаточно. Азиат тихо охнул, распахивая в удивлении глаза. Он не ослышался? Дыхание участилось. Да, Александр Лайтвуд умел выводить из колеи своими признаниями. Но в этом и была его прелесть. Он был честный и прямолинейный, словно открытая книга, которая на самом деле была для всех закрыта. Как ты можешь узнать о чём он думает, этого совершенно не угадать. То он смущается, то вдруг уже отвечает на флирт, то в смятении и нерешительности, то порывисто, не думая, делает что-то просто потому, что захотелось. — Ты знаешь, насколько ты удивительный? — прошептал Магнус, восхищённо смотря на парня напротив. Он в обыденном жесте потёр шею, а сердце Магнуса разлеталось каждый раз на тысячи осколков от того, насколько мило это выглядит. Алек открывал и закрывал рот, как рыбёшка, выброшенная на берег, но в итоге сдался, и сжал губы в тонкую полоску, на его щеках играл румянец. Как же Магнусу нравилось его смущать. — Так… — всё же выдавил Алек. — Что с твоим котёнком? — У Председателя Мяу ринит. — Услышав имя кота, Алек улыбнулся. Он подозревал что-то необычное, но не настолько. — Доктор сказала, что это не очень серьёзно, но он так часто чихает, что моё сердце просто кровью обливается. Если бы я не оставил окно открытым, то он бы не простудился, — Магнус печально вздохнул, глядя в сторону дивана. В это время раздался чих, и котёнок мяукнул. — Я так виноват перед ним, он спас меня от полнейшего впадения в отчаяние, а я не смог уберечь его от простуды. — Магнус, ты не виноват. — Алек чуть наклонился вбок, чтобы заглянуть ему в глаза. — Он мог бы заболеть им и без тебя. Главное, что ты оказался настолько внимательным и любящим хозяином, что не допустил осложнений и не оставил его. Я уверен, что он скоро поправится, что он благодарен тебе за то, что ты сейчас здесь. — Спасибо, — шёпотом сказал Магнус, смотря в невероятные глаза Алека. Он был таким, что вообще сложно подобрать слова, чтобы как-то конкретно описать его. Он был чудесным, удивительным, потрясающим, добрым, понимающим, сострадательным, загадочным… Можно сказать ещё множество слов, и Магнус хотел, хотел сказать каждое из них, хотел, чтобы Алек понял насколько он прекрасен. — За что? — искренне удивился брюнет. — За то, что ты сейчас здесь, за то, что ты дал мне шанс, за то, что ты такой… такой… ну, вот такой, — выдохнул Магнус, понимая, что от переизбытка чувств его словарный запас значительно сократился до слова «такой». Алек смущённо отвёл взгляд, ощущая, что в животе порхают эти чёртовы бабочки. Это незабываемое ощущение раньше отзывалось болью, а сейчас чем-то светлым и искренним, чем-то вроде нежности и любви. — Раз уж мы на свидании, я обязан тебя накормить, но вот только у меня ничего нет. Какую кухню ты любишь, чтобы я знал, что заказывать, — решил перевести тему Магнус, иначе они так и простоят здесь всё время по очереди то смущаясь, то приходя в шок. — А у тебя есть продукты? — оживился Алек. — Да, — ответил Магнус, не понимая, к чему ведёт парень. — Я мог бы приготовить что-нибудь. Я хорошо готовлю, намного лучше, чем Изабель. Магнус рассмеялся, понимая, почему Алек так сказал. Может, он думал, что Магнус решит, что всё семейство Лайтвудов не умеет готовить. Да, Магнус слышал историю о том, как Джейс и Алек загремели в больницу с отравлением, и это было не единожды, и они были не единственными жертвами. — В таком случае я буду только за. Тем более, томлюсь надеждой, что ты всё же меня отравишь, потому что я устал работать, — голосом по-настоящему измученного человека сказал Магнус, беря Алека за руку, чтобы направиться в кухню. Алес испытал непреодолимое желание сжать руку Магнуса, именно это он и сделал, нежно погладив бархатную кожу большим пальцем. От такого милого поддерживающего жеста у Магнуса закружилась голова. В ответ он переплёл с Алеком пальцы. Он готов был упасть к ногам этого мужчины, сделать всё, чтобы он был счастливым. В груди щемило от нежности, но азиат стойко держался. — Можешь хозяйничать, — торжественно провозгласил Магнус, падая на барный стул, стоявший у островка, подпирая подбородок рукой, начав тут же наблюдать за Алеком. Лайтвуд со знанием дела подошёл в холодильнику, рассматривая всё там, а потом наклонился, чтобы посмотреть, что лежит в морозилке. А Бейн рассматривал Алека, как тот наклоняется и штаны ещё сильнее обтягивают аппетитную задницу и ноги. «Когда-нибудь, — подумал Магнус, — не останется ни одного миллиметра твоей кожи, который бы я не поцеловал». — Маэстро придумал, что будет готовить? — Да, — ответил Алек, поворачиваясь. Он стал расстёгивать манжеты рубашки, закатывая рукава, оголяя сильные, украшенные венами предплечья. Молодой человек подошёл к островку за которым сидел Магнус и принялся мыть руки в раковине. — Может, я могу чем-то помочь? И что ты вообще будешь готовить? — У тебя есть рис и белое сухое вино? — Да, — задумчиво протянул Магнус, вспоминая. — Вино точно есть, а вот рис, не уверен. Сейчас посмотрю, — молодой человек спрыгнул со стула, подходя к шкафчику, где лежали различные крупы, и завис там примерно на минуту. Он с гордостью поставил упаковку риса на стол. — Я за вином. Есть какие-то ещё пожелания? — Главное белое сухое, ни в коем случае не красное, креветки в красном вине в этом блюде будут просто непростительной ошибкой, сейчас они его не любят, — увлечённо проговорил Алек, доставая из холодильника продукты. Магнус хохотнул, закусив губу, кто знал, что Алек войдёт в такой кураж. Видимо, он и вправду умеет готовить и знает в этом очень многое. Парень быстро преодолел расстояние до бара, отыскивая там бутылочку хорошего белого вина, при этом захватив ещё и красное. По возвращению на кухню Магнус застал Алека в фартуке за мытьём мяса. На островке уже лежали доска с ножами, какие-то специи, овощи и посуда. — Вот это мастерство. Чувствую, мы довольно-таки скоро поедим, — с восторгом произнёс Магнус, ставя на стол бутылки. Он натолкнулся на скептический взгляд Алека. — Что? Креветки красное не любят, а мы-то любим. Лайтвуд закатил глаза, улыбаясь, и Магнус соврал бы, если бы сказал, что не потерял дар речи из-за этого. Он пожурил его взглядом, буквально насмехался над ним, но даже это не было обидно. Хотелось в отместку сделать что-то такое, что выведет его из равновесия. Магнус прошёл, доставая бокалы, начав разговор: — Может, тебе помочь? — Не нужно. Тем более, ты сам говоришь, что устал, — Алек и впрямь ходил по кухне, как дома: что-то брал, шарился по шкафам, гремел посудой, — и это смотрелось так правильно, идеально. Он подошёл к Магнусу, потянувшись мимо него за ложкой, чтобы была в шкафу, где и вся посуда. От близости азиат потерялся, но тут же в негодовании прищурился, когда увидел безмятежную улыбку на лице парня. — Просто сядь и смотри, — шепнул Лайтвуд ему на ухо и отстранился. Магнус был ошарашен настолько, насколько вообще можно быть ошарашенным. Такая перемена в поведении Алека была, честно сказать, слишком неожиданной, но, чёрт возьми, такой Александр нравился ему не меньше, чем его обычный смущающийся Ангел. Бейн тяжело сглотнул, чувствуя, как помимо чувства нежности, которое не прекращая разгорается в груди всё больше и больше, завязывается узел внизу живота. — На самом деле, — начал азиат, вытаскивая пробку из бутылки, — я не так уж и сильно устал. Сегодня вот я вообще не ходил на работу. Девочки сами прекрасно справляются, если им что-то нужно, то звонят мне. Есть плюсы в том, чтобы быть самому себе начальником, — ухмыльнулся Магнус, пододвигая к Алеку открытую бутылку белого вина и бокал, наполненный чётко на половину обжигающе-сладкой красной жидкостью. — А мой начальник выгнал меня с работы и сказал не приходить туда несколько дней, — вздохнул Алек, а Магнус озадачено выгнул бровь. — Не спрашивай. Они все сегодня странные. — Ты так и не сказал, что ты будешь готовить. — Паэлью — это очень вкусное испанское блюдо. Первый раз я попробовал его в Мадриде, и мне очень понравилось. Но потом, когда я побывал в Ла-Оротава, где сохранились старые традиции, вся эта архитектура, даже поведение людей… Вот там я понял, насколько паэлья вкусна, именно там, я попробовал её и почувствовал всю Испанию. Я тогда заставил одного парня научить меня её готовить. И это, скажу я тебе, было очень непросто, — улыбаясь, рассказывал Алек, погружённый в готовку. Он так профессионально нарезал мясо красивыми одинаковыми пластами, что Магнус залюбовался. — Всё хорошо? Магнус продолжал наблюдать за ним, кивая. Алек улыбнулся, смотря на него исподлобья. Чёлка упала на его глаза и Магнус протянул руку, — он так давно хотел это сделать — зачёсывая пальцами чёрные пряди назад. Алек замер, переводя взгляд с руки на её обладателя. — Спасибо. — Давай выпьем, — предложил Магнус, подхватив бокал. — Только если немного, — согласился Алек, беря свой бокал в более чистую руку. — За нас, — сказал Магнус под звон стекла, и сделал глоток, прокатывая жидкость сначала по всей полости рта, а потом пропуская дальше. Сладко-жгучий привкус сковал рот, но Магнус любил это ощущение. Алек в это время чуть поморщился, но сделал второй глоток. Бейн запрыгнул на островок, закидывая ногу на ногу, облокачиваясь на прямую руку. Шёлковая ткань рубашки чуть соскользнула с плеча, и Алек, не удержавшись, огладил открытый участок кожи жадным взглядом, прежде чем опять принялся за готовку. — Раз я всё равно наслаждаюсь видом, то, может, ты расскажешь мне о том, как ты побывал в разных странах, у тебя отлично получается. Я бы с удовольствием послушал, Александр.***
— Давай поиграем в игру, — предложил Магнус, падая на противоположный конец дивана. Он уже несколько минут вынашивал эту идею. Между ним и Алеком был целый диван, и азиата позабавило лицо парня, когда он уселся от него так далеко. Они закончились с готовкой и убрали паэлью в духовку, а потом отправились в зал. Магнус включил фоном какую-то красивую мелодичную песню и камин. Когда парни смеясь завалились в гостиную, потревожив сон кота, он обиженно ушёл, но всё равно успел потереться о ноги Алека. — В какую? — с интересом спросил молодой человек. Белая рубашка смотрелась на нём тоже очень неплохо. Магнус улыбнулся, вспоминая, как «нечаянно» замарал Алека и заставил его переодеваться. Когда он вернулся на кухню с самой большой, что у себя нашёл, белой рубашкой, то понял, что ему явно очень везёт. Алек стоял недовольно скрестив руки на груди, отчего напряглись мышцы на руках, жаль что пресс немного прикрывала рубашка, висящая на руке. Магнус настолько залип на его тело, что Алек весь красный сам подошёл, забирая рубашку, отдавая грязную, и принялся одеваться, повернувшись к нему спиной. Магнус увидел довольно большой поперечный шрам у него на спине, кожа там, грубая рубцовая, очень сильно отличалась от остальной кожи. Алек не стал посвящать его в то, откуда у него этот шрам, и Магнуса это немного задело. Но ничего, у них ещё много времени, чтобы полностью довериться друг другу. — Каждый из нас, — наконец начал говорить Магнус, — будет рассказывать о себе что-то смущающее, что-то ну, личное, например, или что-то вроде того. Если это правда произведёт на собеседника впечатление, то ты подвинешься к центру дивана ровно настолько, насколько захочешь. — А в чём смысл? — Ну, мы узнаем о друг друге больше. И рано или поздно мы встретимся, — с улыбкой сказал азиат. — И что потом? — Как знать, что случится потом… — Давай. То, с какой безрассудностью иногда Алек во что-то бросался с головой, тоже очень удивляло Магнуса. Он вздохнул, устраиваясь на диване удобнее: — Тогда я начну. Я никогда в жизни ничего себе не прокалывал, — вздохнул Магнус и увидел, как на лице Алека отразило удивление. — Да, мой образ довольно экстравагантный, но, во-первых, ещё года четыре назад я бы даже не подумал, что буду краситься, во-вторых, я ужасно этого боюсь. Как только представлю, что мне нужно будет насквозь проткнуть мочку, и всё, сразу бросает в дрожь. Магнус подвинулся, садясь не прямо, а боком, чтобы смотреть точно на Алека. — Хм-м-м, ну, тогда стоит сказать о том, что у меня был пирсинг. — Магнус неверяще поднял бровь. Он помнит, что рассказывала Иззи об Алеке, тихом и спокойном мальчике. — У меня было проколото ухо, бровь и ну… там, — закрывая лицо руками сказал Алек. Он почувствовал, как краснеют его щёки и шея. — Там? — непонимающе переспросил Магнус. — Там, это где? Алек обречённо застонал, убирая руки от лица и со страдательным выражением лица опустил взгляд на свою промежность: — Там. — Не может быть! — воскликнул Магнус, смотря, как Алек прикрывает глаза, вздыхая. Он явно очень жалел об этом, но неужели это правда? Хотя, зачем Алеку врать? — Охренеть, — поражённо выдохнул Бейн. Алек подвинулся на знатный метр ближе к середине, смущённо потирая шею. — Ну, не знаю, чтобы такого сказать, чтобы хоть как-то тебя переплюнуть, — Магнус в раздумиях почесал висок и улыбнулся. — Ну, в общем, я спал с Рафаэлем, когда он встречался с Саймоном. — Что?! — в ужасе воскликнул Алек. — Я и сам не в восторге от этого. Он всё же мой друг. У них с Саймоном большая любовь, но, хочу тебе сказать, что Льюис знает об этом, и, как видишь, всё в порядке. — Алек, ошарашенный и ничего не понимающий, приподнял бровь, ожидая продолжения. — Это было года два назад. Они тогда очень сильно поругались. Мы пошли напиваться, а Сантьяго взял и как засосал меня. По сути, там не было ничего совсем ужасного… О нет, это всё равно ужас… — застонал Магнус и прикрыл глаза, проклиная себя за эту ужасную идею. Он тоже знатно подвинулся. Между ними пространства оставалось всё меньше. — Что ж, это… я не буду комментировать. Я просто в шоке. — Алек вздохнул, перебирая все воспоминания. — А я вот купался в фонтане, — Магнус с интересом посмотрел на него, но не выглядел поражённым, ещё бы, кто не купался в фонтане, считай не жил. — Фонтан Сень-Сюльпис, Париж, наверное, было около пяти вечера, и я голый. — Господи, что? — захохотал Магнус, во все глаза смотря на Алека, который подвинулся ближе. — Да ты оказывается бунтарь и… эксгибиционист. — Нет, я просто был пьян, — начал протестовать Алек. — Нет, нет, нет, кто тебе теперь поверит, всё с тобой понятно! Кто знал, что Александр Лайтвуд такая тёмная лошадка, — азиат опять разразился хохотом, он и представить себе не мог, что Алек когда-то делал что-то подобное. — В любом случае, тебе меня не победить! В общем, сижу у стоматолога в кресле. Действует обезболивающее, не чувствую половины языка, глаза закрыты, я лежу, кайфую. Врач делает слепок верхней челюсти. Держит рукой формочку у меня во рту, чтобы застыло и не свалилось. Чувствую, что-то коснулось языка. Ну, я и подумал, что это трубка, которая жидкость высасывает. Мне скучно. Я эту трубку погонял языком туда-сюда, а потом увлёкся. Минуты три так баловался. И вверх, и вниз, и по кругу её гонял. И дальше бы игрался, но врач спросил, может ли он уже забрать свой палец или я ещё какое-то время планирую его облизывать, — Магнус пытался не смеяться, чтобы рассказать историю хоть раз до конца нормально, но не смог. Алек давно уже хохотал, согнувшись пополам. Магнус подвинулся, между ними осталось около двух метров. — Боже, я бы умер со стыда, — Алек неверяще посмотрел на Магнуса и опять заржал. — Не хочу тебя обидеть, но Магнус — ты идиот. — О, поверь, я знаю! — засмеялся азиат, закидывая руку на спинку дивана. Алек был особенно красивым сейчас, когда улыбался, и Магнус засмотрелся настолько, что не услышал половины рассказа молодого человека. — …Ненавижу Изабель, это всё из-за неё. На самом деле, я сам виноват. Просто его глаза правда показались мне совсем другого цвета, более глубокими, что ли, а оказывается, что в них отражалась моя синяя толстовка. Ну, и я такой говорю: «У тебя особенно красивые глаза сейчас… А, это потому, что я там отражаюсь». И он влепил мне такую звонкую пощёчину, что я до сих пор помню. Магнус, который ничего не понимал, залился хохотом, когда до него, наконец, дошло, что произошло. Он упёрся лбом в диван и начал биться об него. Алек в это время подвинулся ещё ближе. — Я бы… скорее поверил, что такое произошло с Джейсом, но никак не с тобой! — хохотнул Бейн, вздохнув. Его от Алека отделяло несколько десятков сантиметров и это, честно сказать, будоражило сознание. — Я правда не имел ничего такого, я просто подумал о том, что это всё из-за моей толстовки, ну и сказал, не подумав, — начал оправдываться Алек, а Магнус поддался вперёд, касаясь его губ указательным пальцем. — Тс-с-с, я понимаю, что ты не хотел. Не стоит оправдываться, Ангел. — Ты нарушил правила игры, — хрипло протянул Алек, даже не заметив, как сел его голос. — Александр-р-р-р, — смакуя произнёс Магнус, растягивая «р». Алек, которому он тяжело дышал в район шеи, прикрыл глаза, делая рваный вдох. Азиат ласкающим жестом провёл по скуле молодого человека, спускаясь на линию челюсти, поворачивая его лицо к себе, мягко взял за подбородок наклоняя голову, проводя большим пальцем по пухлой нижней губе. Бейн приосанился, вытягиваясь на парочку сантиметров, и почти коснулся губ Алека, но специально мазнул мимо них, прижимаясь сухими губами к щеке. Он положил руку на колено Алека, переплетая с ним пальцы. Каким же хорошим было решение сесть боком. Он оставил ещё один поцелуй на на скуле и спустился, чтобы чмокнуть брюнета в подбородок, провёл носом по щеке, оставляя поцелуй на кончике носа, и замер, остановившись в нескольких миллиметрах от таким манящих губ, прошептав: «К чёрту правила». Алек тяжело дышал через рот, обжигая горячим воздухом из недр своего тела. Магнус облизнул губы, задевая губу Алека, и тот дёрнулся вперёд соединяя их в поцелуе. Они подходили другу другу идеально по размеру и форме. Они будто были созданы только для них двоих. Магнус провёл свободной рукой по плечу Алека, всё так же медленно двигая губами. Этот поцелуй не был похож на остальные, от слова совсем, так медленно они ещё не целовались. Сейчас они просто наслаждались друг другом, а не пытались кому-то что-то доказать. Их альковная атмосфера была разрушена звуком щебетания птиц. Алек отстранился первый, проходясь по губам языком, собирая вкус этого поцелуя, какой-то цветочный бальзам, который был на губах у Магнуса теперь был и у него. — Идём ужинать? — спросил Алек, смотря, как Магнус кивает и поднимается.***
— Ма-а-агнус, — простонал молодой человек в поцелуй, — отпусти меня. — Не хочу рушить твою фантазию о том, что я держу тебя, но я всё же тебя не держу, — хохотнул в пухлые губы Магнус, чмокнув их ещё несколько раз. Алек чуть приоткрыл глаза, вздыхая, он ощущал жар своих щёк. Что ж, хоть какая-то польза была от этой способности, Магнус, наверное, был крайне доволен. Его рука лежала на груди, там, где у Алека загнано билось сердце, и выводила какие-то узоры. Лайтвуд же прижал его к стене, держа руки на талии. — Чёрт, тогда я должен отпустить тебя, — разочарованно проговорил Алек, а Магнус был так счастлив, что тот не стесняется ни себя, ни своих желаний, но так огорчён тем, что молодой человек собрался уходить. — А хочешь? — вкрадчиво поинтересовался Магнус, чувствуя, как грудь парня перестала вздыматься от дыхания. Азиат поднял голову, заглядывая Алеку в глаза. Они так блестели и казались намного темнее обычного, скорее всего из-за зрачка, расширившегося от возбуждения на несколько миллиметров, что были ещё прекраснее, чем обычно. — Если честно, не особо, — признался Алек. — Значит, не отпускай, — прошептал Магнус, впиваясь в его красные, не менее насыщенного оттенка, чем щёки и шея, губы. Алек удовлетворённо замычал в поцелуй, сокращая между ними оставшееся расстояние. Бейн охнул, когда парень раздвинул его ноги коленом, но тут же собрался, обвивая его плечи руками. Брюнет не переставал его удивлять, открывая всё новые и новые стороны себя. Он почувствовал, как Алек вытаскивает рубашку у него из брюк, оглаживая горячими ладонями кожу. Лайтвуд разошёлся не на шутку, он опять попал в пленительный жар рта Магнуса. Алек посасывал язык, дразня его лёгкими, почти невесомыми, но до одурения горячими прикосновениями пальцев. Постанывания и возбуждённые вздохи наполнили квартиру. В голове ни одной приличной мысли, лишь желание быть ближе, слиться в одно целое, к чему они стремительно двигались. Магнус практически висел на плечах Алека, он еле доставал носочками до паркета. Мокрый язык выписывал восьмёрки на сильной шее, чувствуя солоноватый вкус пота, а горячее дыхание щекотало кожу. Магнус застонал, чувствуя, как руки Алека поднимаются выше, задирая рубашку на груди, нетерпеливо пробегаясь пальцами по твёрдым горошинам сосков, и выгнулся, потираясь тазом о пах Алека. — Алекса-а-а-др-р-р! — Вскрикнул Магнус, чувствуя ответное движение бедёр по возбуждённой плоти, которая — на минуточку! — появилась только из-за сногсшибательных поцелуев парня. Это было слишком резко, слишком неожиданно. Брюнет просто со всей силы впечатался в его бёдра своими, сделав что-то наподобие толчка, и это стало для Магнуса точкой невозврата. Он буквально весь сжался, чтобы не кончить, если бы Алек не прижимался к нему, оказывая давление на пульсирующую плоть в брюках, он бы позорно спустил. Лайтвуд низко застонал ему на ухо, отчего вся кожа пошла мурашками. — Если мы сейчас же не прекратим это, то мне нужно будет в душ, я не смогу жить с таким… эм… пятном на моей репутации. Алек отодвинулся от него буквально на несколько сантиметров, чтобы разделить их тела, и опустил голову вниз, тут же отводя взгляд. Несмотря на то, что он отстранился, бугорок в штанах напротив был настолько большим, что упирался ему в бедро. «Что ж, Джейс был прав», — пронеслось у Алека в голове. Теперь он почувствовал, как у него загорели ещё и уши, какой стыд. — Смущаешься собственной работы? — хохотнул азиат, перебирая короткие пряди на загривке молодого человека. — Просто молчи, — бросил Алек, положивший голову ему на плечо, чтобы успокоиться и спрятать от Магнуса абсолютно красное лицо. Магнус не нашёл в себе сил, чтобы рассмеяться, поэтому глупо улыбнулся, прикрывая глаза. — Тебе обязательно уходить? — прошептал он. — Ты мог бы остаться у меня. Алек повернул голову, смиряя профиль азиата скептическим взглядом. Они, наконец, встретились глазами и Магнус поспешно добавил: — Кто-то может лечь на диване в гостиной. — Дело не в этом… в смысле в этом, точнее… Короче, мне нужно завтра на работу, — смущённо договорил остаток фразы Алек, опять пряча лицо в сгибе шеи Магнуса, потому что тот смотрел на него таким странным взглядом, довольно двухсмысленным, от которого у Алека тут же вспыхивал румянец. — Всё же пойдёшь завтра туда? — Конечно, чтобы не сказал Лоренцо. Я-то ведь не сам себе начальник, — передразнивая Магнуса, сказал Алек, засмеявшись, но тут же заткнулся, услышав притворно-возмущённое «Ну, Лайтвуд» и получив шлепок по бедру. — Значит, уходи, — Магнус положил руки на широкие плечи, отталкивая сильное тело от себя, но не отпуская, держа за рубашку на груди рукой. Он привлёк Алека к себе, опять целуя, двигаясь на него до того момента, пока не прижал к двери. Лайтвуд податливо жался к нему, склоняя голову, чтобы целоваться было удобнее, пока Магнус свободной рукой снимал его пальто с вешалки. Послышался щелчок замка и звук открываемой двери. Алек вовремя схватился за косяк, иначе бы вывалился в подъезд. — Напиши, когда будешь дома, ладно? Алек закивал, принимая из рук азиата пальто. Он, в отличие от Магнуса, выглядел так, словно только что кувыркался, в прямом смысле этого слова: волосы были слишком взлохмачены даже для повседневного «гнезда», Не то, что для укладки, рубашка смята на груди рукой Магнуса, щёки горят, грудь тяжело вздымается. Он был такой красивый, что Бейн не удержался и поддался вперёд в коридор, чтобы схватить за руку и притянуть для поцелуя. — Останься, — томно попросил Магнус, оттягивая зубами пухлую губу. — Не могу, — то ли проскулил, то ли простонал Алек, отдаляясь. — Пока. — Пока, — грустно согласился азиат, провожая сильную спину взглядом.***
Молодой человек шёл по тёмному парку, где неярко светили уличные фонари. Их белый свет едва ли освещал что-то в диапазоне трёх метров. Однако стоило повернуть голову, как ты натыкался на высоченные, горящие множеством огней вышки. Свет окон в домах притягивал взгляд, показывая, куда делась вся жизнь шумного города с наступлением темноты. Каждое окошечко — это отдельный мирок. Но эти мирки не так интересны, как один большой сгусток темноты, таящий в себе невесть что. Сегодня была одна из тех немногих ночей, когда звёзды светили ярко-ярко, и несмотря на тусклый свет фонарей, было довольно светло. Только в тени деревьев можно было спрятаться так, что тебя не увидят, даже если подойдут очень близко. Казалось, звёзды светили ему, потому что он сам стал светиться, как изнутри, так и снаружи. Месяц был совсем маленький, луна с каждым днём убывала всё больше. Ветер, и тот не завывал свои унылые песни. Ночью было не всегда спокойно, но именно этой было очень тихо. Можно было бы сказать, что подозрительно устрашающе тихо, но кого это волновало? Явно не влюблённого по уши парня, который чуть не пританцовывал, медленно перебирая ногами по ночному Манхэттену. Хотелось думать, думать, думать… только о нём. Удивительно было то, что он, наконец, перестал много размышлять о том, что ему могут причинить боль. В конце концов, всем её причиняли, не значит же теперь, что нужно быть несчастным, особенно, когда так отчаянно любишь. А вот думать о любимом человеке, это, пожалуйста, да хоть постоянно. Алек мечтательно вздохнул, как вздыхает только счастливый человек. На его губах расцвела глупая улыбка, которую он, как ни старался, никуда деть не смог. Сзади послышался шорох, но молодой человек не придал этому никакого значения, напевая песню. «Блеск и золото», — пронеслось в голове, а Алек понял, что именно таким и был Магнус. Только вот не снаружи, а внутри. Ему не нужно было никого из себя строить, потому что он блестел этой добротой и сострадательностью. Когда он улыбался, то на душе тут же делалось легче, в этой улыбке отражался он настоящий — заботливый, внимательный, деликатный и бескорыстный. Магнус Бейн был хорошим человеком. У него было золотое сердце, скрывающееся за маской равнодушия, которую он надел, боясь боли, как и любой другой человек. Однако азиат снял свою маску, а Алек вылез из своей скорлупы. Они сделали это друг для друга, и Алек никогда не пожалеет, что пошёл на этот шаг. Рубашка, которую ему дал парень, пахла им. Пускай это было слишком банально, но Алек думал, что когда придет домой, то не станет снимать её, чтобы уснуть и проснуться с ощущением того, что Магнус был рядом. Лайтвуд остановился, набирая полные лёгкие воздуха, чтобы потом медленно его выдохнуть, и посмотрел на небо. Было немного совестно за то, что он не отвечал на звонки Джейса, но он это переживёт. Изабель, после случившегося на помолвке у друзей, до сих пор не связывалась с Алеком. Он волновался за неё, но девушка слишком много всего натворила, чтобы вот так просто спустить ей это. В любом случае, они семья, они помирятся, а сейчас Алек просто хотел жить. Именно жить, а не существовать, как раньше. Он хотел, чтобы Магнус стал частью его жизни, и тот, похоже, был только рад этому. Молодой человек, наслаждаясь тишиной, стоя посреди парка в нескольких кварталах от своего дома, не сразу услышал шаги. Видимо, кто-то тоже прогуливался ночью, или, может, шёл с работы, или с посиделок от друзей… Шаги стихли, и раздался мягкий звук голоса, тембр которого показался Алеку смутно знакомым. Звали кота, причём довольно настойчиво повторяя «кис-кис-кис». Кто-то потерял домашнего питомца. Алек невольно задумался, какой ужасной потерей для Магнуса стало бы исчезновение Председателя. Парк снова погрузился в тишину, только шум проезжающих изредка машин раздавался в округе, или хлопанье крыльев голубей, или голоса людей тревожили эту тишину. — Я всё надеялся, что ты узнаешь, — грустно протянул мужской голос, эхом проносясь по безлюдному парку. Алек распахнул в ужасе глаза, боясь повернуться. «Этого не может быть, просто не может быть», — начал твердить голос в голове, пока брюнет находился в ужасе. Страх сковал всё его тело, затаиваясь в сердце. — Скучал по мне, котик? — он издевался, спрашивая это. С каждым словом он приближался всё ближе. От прозвища на душе стало мерзко, руки начали предательски дрожать. — Папочка скучал по своему мальчику. Всё ещё дуешься из-за того, что я сделал? Нужно было бежать, и Алек понимал это, но ноги стали ватными, а голова закружилась. Спина в одном определённом месте опять пульсировала, она горела адским огнём, как и в тот раз. Он вспомнил всё, тот холод, что пронизал тело, он слышал женские рыдания в голове, дрожащий мужской голос, который умолял… Когда Алек открыл глаза, он стоял перед ним, улыбаясь. Себастьян Моргенштерн, человек, который уничтожил его, был сейчас в нескольких шагах, смотрел с любопытством и задорной улыбкой. Блондин совсем не изменился, разве что стал блондином, когда Алек знал его, волосы парня были благородного коричневого цвета. — Так, значит, Бейн, — задумчиво протянул Себастьян, перекатываясь с пятки на носок. — Жизнь тебя совершенно ничему не учит, котик. Любишь плохих мальчиков? — Алек молчал. — Скажи хоть что-нибудь, я так соскучился по твоему голосу. Помнишь, как громко ты стонал моё имя? Испорченный мальчишка. Алек хотел сказать, чтобы тот проваливал, хотел ударить, но просто не мог. Он с ужасом в глазах смотрел, как блондин подходит ближе. Алек почувствовал тошноту, когда Себастьян встал почти вплотную. Раздалась трель звонка, и они оба вздрогнули от неожиданности. Звонил телефон Лайтвуда. — Так-так-так, кто же это у нас звонит тебе в такой поздний час? — усмехнулся молодой человек, доставая из кармана пальто Алека телефон. — Надо же, моя сестрёнка. О, как я скучал по ней! Хоть кто-нибудь из вас знал, что я уже год как в Нью-Йорке? Скорее всего, нет. Так хочется ответить, — возбуждённо проговорил Себастьян, возвращая телефон хозяину. — Ох, помню я, что может полиция. Один звонок, и на твои поиски поедет целый полицейский участок. Моргенштерн ещё раз оглядел бывшего парня, обходя его, чтобы начать медленно удаляться: — А ты похорошел, Алек! Захочешь повторить, дай знать, и я найду тебя. Хотя, я в любом случае ещё найду тебя… Себастьян заливисто захохотал, точно так же, как и в тот раз, Алек был в этом уверен. По мере того, как топот становился тише, Алек отмирал, и ноги его подкосились. Молодой человек осел на тротуар, понимая, что в лёгких просто нет кислорода. Практически всё это время он не дышал. Паническая атака накрыла его с головой. Алек пытался вдыхать на один и выдыхать на два, но он не мог вспомнить, как делать вдох. Телефон в кармане опять зазвонил, и Алек попытался достать его, чтобы ответить на вызов, чтобы хоть кто-то мог спасти его. На экране высветилось «Магнус», появилась фотография, руки начали трястись, и телефон упал. Алек открыл рот, пытаясь втянуть воздух. Грудная клетка горела, а в глазах начало двоиться. Первая мысль, которая посетила его голову была: «Расстроится ли Магнус, если я умру?» Слёзы подступили к глазам, он не хотел умирать, не сейчас, только не так… Алек почувствовал, как пыльный воздух пошёл по горлу: он всё же сделал вдох. Осталось сделать выдох, и опять вдох, и выдох, и снова вдох…