Джерар
Конец рабочего дня был омрачен, казалось бы, безобидной фразой Эльзы Скарлет. Хорошее настроение было испорчено благодаря воспоминаниям, ворвавшимся в разум сразу после ее предположения о том, что я хорошо готовлю. Если бы она только знала, где я этому научился! Прислонившись лбом к металлическому шкафчику, куда только что спрятал рабочую одежду, я перевел дух. Эльза ненарочно пробудила мне воспоминания, которые я с большим успехом пытался отгонять от себя последнюю неделю. Это вгоняло в тоску. Очевидно, что рано или поздно упорно выстраиваемые барьеры начинали бы рушиться, и я должен был перестать делать вид, что живу обычной, нормальной жизнью. Все-таки, я никак не мог перевернуть эти мучительные страницы своей биографии, поэтому просто старался их не перечитывать. Выходило лучше, чем раньше. Но все равно не достаточно. Простояв так еще несколько минут, я все же вышел из служебного помещения, перед выходом из кафе решив заглянуть к нерадивой хозяйке. Манера ведения бизнеса Мираджейн меня откровенно раздражала. Она закрывала глаза на то, что заведение стремительно угасало и, в ближайшем будущем, и вовсе норовило закрыться. Посетителей становилось меньше даже в темное время суток, хотя некогда именно ночью здесь был ажиотаж. Прошлый владелец оставил хороший фундамент, поэтому Штраус не нужно было изобретать велосипед — стоило лишь просто поддерживать состояние кафе как минимум на том же уровне. Мира была отнюдь не глупой девушкой и окончила университет с отличием, что позволяло ей применять свои обширные знания на практике. У нее было большое будущее в сфере предпринимательства и, полагаю, если бы не ее модельная карьера, все бы сложилось иначе. Что ж, это был ее выбор. Но мне совершенно не хотелось, чтобы из-за этого потенциал заведения канул в Лету. Постучав, я прошел в кабинет девушки. Впервые за долгое время она наконец-то присутствовала на работе и снова возилась с большим количеством бумаг, разбросанных по всему столу. Штраус подняла на меня горящий взгляд, после чего на ее губах заиграла обворожительная улыбка, которую она охотно демонстрировала на обложках журналов. Мне стало не по себе от ее внезапной радости, ведь я шел к ней с определенной темой для разговора. Совсем не хорошей. — Твоя смена закончилась? Я сегодня совсем заработалась, поэтому вообще не следила за временем. Мира рассмеялась, собирая в руках стопку из нескольких десятков листов. Отложив их в сторону, а затем сладко потянувшись, она встала и направилась ко мне, все еще стоящему возле наглухо закрытой двери. Нас разделяло всего несколько метров, но за тот период, пока она преодолевала их, в голове пронеслось множество мыслей, что привели к одному единственному выводу: Мира всегда оставалась для меня просто подругой. Ее же взгляд говорил об обратном. Поэтому именно сейчас я осознал, насколько сильно жалел из-за отношений, связывающих нас помимо дружбы. Для меня это не значило ничего. Для нее, похоже, иначе. Когда она приблизилась вплотную, глядя на меня снизу вверх, а затем потянулась за поцелуем — как это обычно бывало, я сделал небольшой шаг назад, прижимаясь спиной к двери. Ее губы едва ощутимо мазнули по подбородку, и между нами словно пропасть образовалось. На несколько долгих секунд я прикрыл глаза, чувствуя разъедающее ощущение внутри: оно выцарапывало мне внутренности, крича о том, какой я кретин. Несмотря на то, что мы с девушкой никогда не планировали быть вместе и, более того, договаривались, что подобные отношения ни к чему не обязывают и не приведут, я все равно чувствовал себя омерзительно. Казалось, будто я собирался вылить ведро грязи на подругу. Я разрушил нашу крепкую дружбу еще тогда, поддавшись ей в машине возле больницы. Не стоило этого делать. — Почему? — еле слышно спросила Мира, глядя на меня несвойственным ей наивным взглядом. — Пора заканчивать с этим. Помедлив, Штраус отошла на несколько шагов назад, внимательно рассматривая мое лицо. Ее губы сжались в тонкую полоску, а кожа, казалось, и вовсе побледнела. Гнетущая тишина гласила о том, что скоро мне вынесут приговор. И, черт, это так напоминало тот день в суде. Я мог бы сказать что-то еще, но не видел в этом смысла. Безусловно, я хотел бы сохранить между нами теплые и дружеские отношения, но не мог просить об этом девушку, которую, как мне казалось, влюбил в себя. Мираджейн должна была сама решить, на какой ноте закончить эти отношения. Мне оставалось надеяться лишь на то, что она не возненавидит меня, потому что это было бы слишком больно, пусть и справедливо. Я чувствовал себя последней тварью. — Это из-за Эльзы? Девушка скрестила руки на груди, прижимаясь поясницей к столу и продолжая сверлить меня пытливым взглядом. Я не знал, как трактовать ее поведение: минуту назад в ее глазах стояли слезы, сейчас — агрессия. Меньше всего мне хотелось чтобы наши отношения с Мираджейн повлияли на их отношения со Скарлет — подруги все-таки. Поэтому ответ вертелся на языке, но я не мог сформулировать его так, чтобы не породить новый конфликт. Да, мне казалось, что я также поступаю не честно по отношению к Эльзе, с которой мы удивительно хорошо ладили. Возможно, не будь между нами этого общения, я бы не стоял сейчас перед Штраус, пытаясь закончить начатое. — Джерар, ответь. Мне важно знать. — Зачем? Мираджейн выдохнула, потирая виски с закрытыми глазами, что позволило мне наконец-то рассмотреть ее лицо, избегая прямого зрительного контакта: ее брови были сведены к переносице, а челюсть плотно сжималась. Она была напряжена. — Потому что она не заслуживает боли. Ее фразу можно было понять по-разному, и одна только Мираджейн знала, что имела в виду. Я же решил не уточнять, будучи согласным с любой интерпретацией. — Ты тоже не заслуживаешь. Миру словно ледяной водой окатили. Девушка резко выпрямилась, гордо вскидывая голову и сталкиваясь со мной взглядом. Ее губы изогнулись в дерзкой, самодовольной улыбке, которую она часто показывала окружающим в университете, влюбляя в себя все новых ухажеров, а затем разбивая им сердца. Дьяволица. — Ты ошибаешься, если считаешь, что нравишься мне настолько сильно. — Поясни. — Переживу как-нибудь, — Мира вздернула плечами, будто у нее пропал интерес к этому разговору, — так, что насчет Эльзы? Наступила моя очередь отводить взгляд, тяжко вздыхая. Что насчет Эльзы? Во-первых, мне было совершенно не до отношений. Работа барменом вообще не клеилась, я чувствовал себя ужасно. Нужно было твердо встать на ноги после получения долгожданной свободы прежде, чем начинать встречаться с кем-либо. Мне хотелось дать себе время привыкнуть к этому миру; нормальному и цивилизованному, а не донимать свою потенциальную девушку тюремным жаргоном и перепадами настроения. Во-вторых, чувство вины не собиралось покидать меня, пустив корни вглубь моего организма и, кажется, срастаясь с ним. Я не считал, что заслуживал счастья. Двадцать шесть лет назад мне достался лотерейный билет с попыткой построить прекрасную жизнь. Вероятность успеха была колоссальная. Но я облажался. И я был более чем уверен, что не достоин такой девушки, как Эльза. Она заслуживала гораздо большего, чем ей мог дать бывший заключенный. Да, именно в этом я настойчиво убеждал самого себя, при этом делая обратное. Все чаще я ловил себя на мысли, что мне невероятно нравилось проводить время со Скарлет. Она понимала меня, что позволяло наконец-то дышать спокойно. Рядом с ней было особенно уютно, как ни с кем более из моих друзей. Хотя мне частенько становилось стыдно из-за того, что фактически я знал о ней все, она же практически не помнила меня. Бог мой, она даже не знала моего прошлого! Как бы Эльза отреагировала на него? Поначалу наше общение было настолько легким — невесомым, что ни к чему не обязывало. Сейчас же, когда девушка действительно становилась дорога мне, совесть нашептывала, что я обманываю ее. Или недоговаривать — это не равно лгать? В любом случае, сейчас я ни в чем не был уверен. Мои ощущения, мировоззрение и в целом жизнь находились на уровне ребенка, который внезапно остался один и не знал, откуда ему черпать знания и куда двигаться дальше. Я словно потерял связь с окружающим миром, но все еще находился в нем, благодаря старым воспоминаниям. Это было странное чувство. — Я не знаю. — Понятно, — на мгновение Штраус опустила глаза в пол, а потом на ее лице заиграла веселая улыбка. Я позавидовал ее безупречному умению менять маски, — что ж, тогда друзья, как и раньше. Но сейчас ступай, у меня много работы. Не поднимая головы и даже не прощаясь, я вышел из кабинета подруги, ощущая подступающий к горлу комок нервов. Похоже, участь у меня такая — делать больно тем, кого люблю.***
Знойная жара, что впервые в этом году стояла на улице, наконец-то сменилась теплой вечерней прохладой, окутанной полупрозрачной вуалью тумана. За окном небольшого кафе, где я находился, маячили люди преимущественно в деловых костюмах — трудяги возвращались домой. Плохо освещенная дорога и мрачные силуэты, образовывающие некую серую массу, вызывали лишь усталость и скуку. Неподалеку был слышен шум и гам взлетающих и приземляющихся самолетов из аэропорта, что находился поблизости. Именно там находилась работа Грея Фуллбастера, чья смена недавно закончилась, и сейчас он сидел за столом напротив меня, ничем не отличающийся от тоскливого народа за стеклом. Его вечно ухмыляющееся лицо выражало растерянность. — Это должно было случиться когда-нибудь, — уставший от кислой мины друга, произнес я, — хватит паниковать. — Ты не понимаешь! Эта новость, как снег в мае. — Не столь редкое явление для некоторых мест. Я едва сдержал усмешку, когда Грей поднял на меня разозленный взгляд. Сегодняшним вечером я решил одолжить его статус короля язв, особенно когда он растерял весь свой пыл. Фуллбастер даже представить не мог, насколько расширился спектр моего сарказма, который я старательно подавлял в себе все это время. Даю зуб, такого Джерара Фернандеса он еще не видел. — Прикалываешься? — Вовсе нет. Вместо ответа, Грей прикрыл лицо руками, переводя дух и в очередной раз стараясь прийти в нормальное состояние. Он выглядел встревоженно и растерянно, и от привычного самоуверенного и дерзкого парня не осталось и следа. К слову, такая версия Фуллбастера была для меня в новинку, и я даже порядком удивился, открыв друга с этой стороны. Но то было сорок минут назад. Гребаных сорок минут назад. — У меня будет ребенок, — в очередной раз повторил молодой человек, встречаясь со мной обеспокоенным взглядом ониксовых глаз. — В курсе, — вздохнув, я взглянул на время на экране смартфона, — уже тридцать пять минут, как в курсе. Проглотив очередную едкую мысль насчет получасового состояния прострации друга, я лишь поднял глаза к зеркальному потолку, медленно считая от одного до десяти. Быть может, жизнь к такому меня не готовила. Быть может, я совсем очерствел за эти семь лет. Но в данной ситуации Грей бесил меня больше, чем когда-либо. Его реакция на внезапную беременность Джувии была вполне объяснима: он испугался, посчитав, что еще не готов становиться родителем в столь раннем возрасте. Жизнь Фуллбастера и без того была с детства напряженной, а встретив голубоглазую девушку он и вовсе изменил своим принципам, решившись на ответственный шаг создания с ней семьи. Наверняка внутри он сильно переживал, но не потому, что сомневался, напротив, я был уверен в том, что Грей хотел этого от чистого сердца, а из-за того, что он все еще не считал себя достаточно взрослым и самостоятельным, ведь только недавно выбрался из-под крыла собственной семьи, что изначально навязывала ему определенные взгляды и цели. Ему было тяжело, бесспорно. Но, черт возьми, всему должен быть предел! Мне сейчас же хотелось вернуть друга на Землю, с которой он, очевидно, потерял связь с момента объявления Джувией главной новости. И я был уверен в том, что когда Фуллбастер наконец-то осознает произошедшее, станет самым счастливым парнем в мире потому что, несмотря на внешние колючки и отрицание, все его окружение знало — семья для него превыше всего. — Жалеешь? — О чем? — О том, что сделал ей предложение, — фраза больно резанула по ушам, но это был единственный возможный вариант поскорее поставить друга на место, — о том, что у вас будет ребенок. Грей встрепенулся, посмотрев на меня так, словно я сказал воистину что-то ужасное. — Не говори бред. Разумеется, нет. — Тогда что ноешь? Нервы были на пределе, поэтому одна нога беспрерывно тряслась под столом. Все раздражало. Но, несмотря на это, я, честно, старался проявлять больше терпения к лучшему другу. Его ситуация не была мне знакома, и я совершенно не знал что говорить. — Потому что я сам еще ребенок. — Это бесспорно, конечно, — неожиданно произнес женский контральто возле нас, украсив строгую интонацию щепоткой веселья и игривости. Мы с Греем вздрогнули, одновременно поднимая глаза к внезапно оказавшейся подле нашего стола девушке. Эльза Скарлет выглядела сегодня бесподобно: на ней было летнее пальто из очень тонкой бежевой ткани, а под ним виднелась обтягивающая черная майка на бретельках, и в тон ей джинсы с высокой посадкой; длинные алые волосы были собраны в неаккуратную, но стильно растрепанную косу, а на лице красовался тонкий слой макияжа. Я видел ее в таком образе впервые, и не мог не отметить, что ее фигура, несмотря на болезнь, оказалась в достаточно хорошей форме. Ее цепкий взгляд метался от одного к другому, в конечном счете остановившись на Грее. Интересно, откуда она пришла такая нарядная? — Привет, — улыбнулась девушка, наконец-то занимая свободное место рядом со мной и деловито складывая руки в замок на столе. Вопреки ее любви к клубнике и прочим сладостям, от нее пахло явно недешевым парфюмом, раскрывающим ненавязчивые нотки яблока, мяты и каких-то цветов. Я подавил улыбку, осознавая, что за последнее время достаточно сильно привязался к этому не приторному аромату, и часто слышал его даже тогда, когда девушки не было рядом. — Что с лицом? — Эльза прищурилась, с подозрением рассматривая парня напротив. Грей перевел на меня взгляд, стремительно заполняющийся паникой. Его выражение лица было столь комичным, что мне захотелось рассмеяться в голос, но я, разумеется, позволил себе лишь легкую усмешку. Некоторое время назад, Фуллбастер сообщил мне, что на правах лучших друзей пригласил присоединиться к нашему нервному вечеру еще и Скарлет. Не знаю, чем он в тот момент руководствовался, но одну значительную деталь он явно упустил: Эльза — не я, и она не станет выслушивать его нерешительные фразы. Хотя, не исключено, что именно поэтому Грей и позвал ее. — Наконец-то ты пришла, — не выдержал я, развевая напряженную атмосферу, что порядком мне наскучила, — я думал, что сдохну. — Выбирай выражения, Джерар, — не сводя требовательного взгляда с Фуллбастера, строго произнесла девушка, — так что тут у вас произошло? За столиком воцарилось неловкое молчание, от которого мне захотелось как можно быстрее покинуть этот затянувшийся спектакль. Грей поелозил на стуле, не решаясь сообщить Эльзе радостную новость, которую она, как я догадывался, уже могла знать. По крайней мере, ее пытливый взгляд красноречиво говорил о том, что она знала, о чем пойдет речь и стоило Фуллбастеру подобрать одну неверную интонацию — расстрел. Решив спасти друга от скорой гибели, я возложил на свои плечи почти непосильную ношу, пояснив Скарлетт ситуацию бесцветным тоном: — Грей скоро станет папой, — медленно произнес я, не сводя взора с друга. — О, ты позвал нас это отметить? — деловито спросила девушка. Кажется, я был прав в своей догадке, и для Эльзы эта информация не была новостью. Ее голос был железным. Кадык Грея дернулся, а я закусил верхнюю губу, больше не в состоянии без смеха наблюдать за этим двадцатичетырехлетним дитем. Это был шах и мат от Эльзы Скарлетт с возможностью взять реванш. И если он сейчас не согласится с ней, то возможности переиграть партию уже не будет. Проще говоря, его просто убьют. Морально. — Да-а, именно. — Так почему без Джувии? — с напором спросила девушка и, клянусь, парень побледнел. Он запустил руку в густые волосы, с силой сжав их и отчаянно вздыхая. — Терпеть не могу в тебе эту черту, Скарлет. — Брось, — девушка протянула к нему ладонь, хлопнув Грея по руке, — это то, что ты во мне ценишь, иначе не позвал бы сюда. Она явно чувствовала себя победительницей и была чертовски привлекательна в этом амплуа. Девушка, что сидела сейчас возле меня, вызывала совершенно другие чувства, нежели сломанная и разбитая Эльза Скарлет, которая в какой-то степени была близка мне как никто другой. Прямая осанка, требовательный взгляд и не терпящие возражений интонации в низком голосе делали ее по-настоящему сильной, ведь не было ни намека не ее внутренние страдания. Знаете, я восхищался ей. Уйдя в мир собственных мыслей, я не заметил, что все время наблюдал за ней: за тем, как она что-то говорила уже пришедшему в себя Фуллбастеру; за тем, как она подозвала официантку к нашему столику, чтобы сделать заказ, сославшись на то, что сильно проголодалась; за тем, как неосознанно коснулась кончика носа не накрашенным ногтем и слабо улыбнулась, опять же, нашему общему другу; за тем, как она кинула в мою сторону вопросительный взгляд. И тогда меня наконец-то вернуло в реальность. — Думаю, Джувия точно захочет это отпраздновать. — Ты имеешь в виду бейби шауэр? — Бейби шауэр? — переспросил Грей, выгибая бровь. Мне не составило труда уловить ход диалога друзей, и глядя на то, как неумело Эльза подбирает слова чтобы объяснить Фуллбастеру суть новомодной европейской и американской вечеринки, я пояснил: — Вечеринка для будущей матери и ребенка, — ответил я, тут же ловя на себе пару вопросительных взглядов и объясняясь, — я какое-то время жил в Барселоне, у меня там много родственников, и они устраивали такое мероприятие, когда моя кузина была беременна. — Ты не говорил, что жил в Барселоне! — воодушевленно произнесла Эльза, смотря на меня горящими глазами. Вероятно, путешествия были ее тайной страстью. — Это было давно. — Надеюсь, как-нибудь ты расскажешь об этом поподробнее. Я никогда не была в Европе, но всегда очень сильно хотела туда поехать. — Джувия тоже хочет отправиться в Европу на время свадебного путешествия, — Грей потер подбородок, задумчиво глядя в окно. Туман отступил, открывая прекрасный вид на вечернее небо, залитое океаном звезд, — но теперь я не представляю, насколько это возможно. — Ты говорил, что у твоей сестры есть дом где-то в Англии. Почему бы вам не полететь туда? Фуллбастер окинул меня беглым взглядом, а я старательно пропустил упоминание об Уртир из уст Эльзы. Сердце не начало биться быстрее — это уже была небольшая победа. Разве что внутри появился маленький, пока еще ненавязчивый пучок раздражения. — Мы подумаем над твоим предложением. К нашему столику подошла уставшая официантка, принимая у Эльзы заказ, состоящий еще только из небольшой чашки латте. Пока Скарлет выбирала между клубничным и ванильном чизкейком, придирчиво глядя в твердое картонное меню в кожаном переплете, я наклонился к ее уху. Работница кафе сразу же сакцентировала на этом невинном жесте свое внимание. — Возьми с собой, — попросил я. Удивленная Эльза повернулась ко мне, вопросительно хлопая своими накрашенными тушью, длинными ресницами. Ее лицо выглядело гораздо взрослее с макияжем, посему более ярко контрастировало с алыми, вновь блестящими волосами. — Зачем? Ее взгляд растерянно бегал по моему лицу, оказавшемуся довольно близко. Похоже, она мне симпатизировала. Ведь непокорная Эльза Скарлетт, строптивого нрава которой порой даже боялись, определенно, становилась милее рядом со мной. Нужно было быть совсем дураком, чтобы этого не заметить. Правда, я еще не решил — хорошо это или плохо. — Возьми с собой, — повторил я. — Хорошо. Будучи довольный ее согласием без лишних споров, я расслабленно откинулся на спинку стула. Фуллбастер вопросительно выгнул бровь, расплываясь в своей фирменной усмешке. Я фыркнул, беря со стола его шляпу, служившую частью формы диспетчера, и рассматривая ее как нечто крайне интересное и любопытное. Она была благородного синего цвета, и немного походила на военную, впрочем, как и сам костюм Грея. Но, бесспорно, ему шло. — Грей, я действительно рада за вас с Джувией. Жду не дождусь двадцать четвертого августа, когда наконец-то смогу поздравить вас обоих. — Нелегко ей придется, — внес свою лепту я, поднимая взгляд на друга. Эльза слабо ударила меня по плечу, выражая негодование, а моя усмешка стала еще шире и заразительнее. Грей всегда был тем самым другом, изо рта которого постоянно лились саркастичные, шутливые замечания в мою сторону. Но сегодня мне захотелось взять небольшой реванш, особенно после сорокаминутной нервотрепки. — Шутишь? — Грей победно улыбнулся и встал из-за стола, когда Скарлетт принесли ее заказ, аккуратно собранный в картонные контейнеры для еды. Время отправляться по своим делам. — Не делай то, чего не умеешь. — Вы невыносимы, — прокомментировала Эльза и закатила глаза. — Могу подбросить вас обоих до дома, — предложил Грей. Скарлет воодушевилась предложением, и хотела было согласиться, как я остановил ее, едва ощутимо дотрагиваясь до спины и подталкивая в сторону выхода. Хотелось как можно скорее покинуть это место, что очень быстро заполнялось большим количеством народа, вероятно, сошедшего с последнего рейса. Однако домой ехать совершенно не хотелось, и я надеялся, что у девушки нет других планов или она не слишком устала. — Она со мной.