* * *
Грей и вправду ждала в столовой – и в самом деле пила кофе. А рядом, положив свои длинные морды на её колени, пристроились Ромео и Джульетта. Мишель рассеянно почёсывала их лысые головы и, в отличие от Гарри, не выглядела особо встревоженной. Наверное, такие пациенты давно стали для неё рутиной. Вероятно, когда-нибудь это произойдет и с ним. Джек, видимо, тоже не считал этот день чем-то особенным, а потому Гарри снова пришлось есть овсянку. Да, на молоке и с маслом, и гораздо – гораздо – вкуснее, чем получалось у тети Петуньи, но один только запах этой проклятой каши заставлял желудок Поттера неприятно сжиматься. Так что на пятой ложке Гарри сдался и принялся отвлекать свой живот расспросами. - А куда мы идем? - Миссис Забини опять в затруднительном положении. Мы ей поможем. - В затруднительном?.. – растерянно переспросил Гарри. Они же вроде бы должны были идти к пациенту... Мишель ограничилась простым кивком, но зато рассказала чуть больше о том, что ему предстояло делать. - Я хочу посмотреть, будет ли от тебя толк, - без обиняков сообщила Мишель, на что Гарри при всём желании не смог бы обидеться. В конце концов, сам дядя Вернон неоднократно заявлял, что даже подметание дорожки перед домом требовало определенных способностей. На дорожки и прополку грядок у Гарри способностей хватало. Но было ли их достаточно для более серьёзных дел?.. Гарри упрямо сдвинул брови. - Не волнуйся, - со смешком проговорила мисс Грей, - ничего страшного от тебя не требуется. Пока, по крайней мере. Всего лишь где-то поднести инструменты, где-то – принеси воду или поговорить с кем-то из домашних. Было бы неплохо, если бы ты смог записывать то, что я скажу. Просто числа и пара-другая слов. Справишься? Гарри неуверенно кивнул, чувствуя, как внутри у него нарастает волнение. Он умел писать, но очень и очень плохо. Его корявые, неровные буквы не раз выводили из себя тетушку, а его самого доводили до слез. В конце концов, даже у Дадли, который написанное им самим с трудом читал, выходило куда лучше. На самом деле, он даже не представлял, как у тех или иных людей выходило писать что-либо аккуратно и красиво. Как вообще возможно было это сделать непослушными немеющими пальцами, которые сводило судорогой, стоило только сделать хоть малейшее усилие? Как люди могли писать – столь легко и быстро, - когда пишущую руку то и дело пронзала невыносимая боль?.. Гарри не понимал, но старался. Возможно, недостаточно. Потому что пока у него получалось только терпеть боль. Терпеть – и царапать, выдавливать убогие палочки, лишь отдалённо напоминающие привычный алфавит. Может быть, со временем он тоже научиться писать так, как мисс Грей?.. Её пальцы, хоть и выглядели жутковато, точь-в-точь как изломанные, бугристые, лишенные коры веточки старого дерева, однако выводили прямо-таки нечеловечески красивые и ровные строчки, когда она того хотела. Перемещаться к миссис Забини пришлось камином, и это оказалось буквально худшим, что происходило с Гарри за всю его жизнь. По крайней мере, первые десять минут он искренне так полагал. Когда мисс Грей сказала взять её за руку и ни за что не отпускать, Поттер подумал, что сейчас они вновь вдруг окажутся в совершенно другом месте. Раз – и всё. После останется только тошнота и головокружение. Однако ведьма потащила его к камину. Прямо в пылающий и ревущий огонь. На какое-то смешное мгновение Поттер даже испугался и попытался вырваться из цепкой хватки Мишель. Не удалось, да ещё и ведьма сурово его окрикнула, чтобы не блажил. Гарри понятия не имел, что это значило, но все равно стиснул зубы и попытался успокоиться. Мишель ни разу не сделала ему ничего дурного, так с чего бы ей сейчас?.. Мисс Грей, убедившись, что её спутник оставил попытки вырваться, удовлетворенно кивнула и зачерпнула угольно черного порошка из глубокой вазы на каминной полке. Раньше – когда он из любопытства заглянул в вазу – Гарри считал, что там ведьма хранила чей-то пепел. Ну, или Джек. Скелет, в конце концов, жил на кладбище, одевался, по его собственным словам, исключительно в одежду мертвецов и мыл «свои бренные кости» лишь «виски и церковным вином». Последний факт к вазе с – предположительно - человеческим прахом никак не относился, но Гарри, к своему сожалению, намертво его запомнил. И надеялся, что он сам после смерти таким вот скелетом не станет. Пепел на деле оказался чем-то иным, летучим порохом, как незамедлительно откомментировал неуемный Джек, который решил похвастаться, что успел прикупить его по выгодной цене. Мишель на его слова лишь закатила глаза (Гарри по её выражению лица понял: «выгодная цена Джека» означала любимые скелетом мошеннические махинации) и бросила порох в огонь, тут же ставший изумрудно зеленым и холодным. - Следи за домом, Джек, - бросила скелету мисс Грей и шагнула, потянув за собой и Гарри прямо в камин. Поттер тут же вцепился в подол её мантии: было довольно жутко, даром, что огонь не обжигал, а даже приятно обволакивал ноги. И тесно. Они оба хоть и были довольно тощими, но вместе с ними был также и рабочий чемоданчик Мишель, который она по обыкновению взяла с собой на вызов к пациенту. Там наверняка скрывались разные докторские штучки, и Гарри, конечно, не терпелось их увидеть, но… приходилось признать: место этот чемодан занимал чуть ли не столько, сколько он сам. А потом… потом мисс Грей громко произнесла какие-то слова – Гарри не расслышал – и мир закружился, завертелся… что-то больно чиркнуло его по локтю – и пришлось совсем уж наплевать на всё и просто уткнуться носом куда-то в район бедра Мишель, стараясь прижаться к ней как можно плотнее, и зажмуриться, надеясь, что верчение скоро закончиться. Наверное, только благодаря этому он не упал, когда мир наконец остановился, а откуда-то сверху донесся невозмутимый голос Мишель: «Давай, парень, всё закончилось». Гарри, порозовев, открыл глаза и отшатнулся от посмеивающейся ведьмы. А потом, обернувшись, застыл с приоткрытым ртом. Всё вовсе не закончилось. Всё только-только начиналось. Ему, по-хорошему, стоило уже пообвыкнуть и перестать удивляться на каждом шагу. Но разве это было возможно?.. Они оказались в каком-то доме. Чужом – и довольно богатом. Гарри даже на какое-то мгновение показалось, что он слышит крики чаек и чувствует странный, не похожий ни на что, им когда-либо ощущаемое, запах. Место, в которое на этот раз перенесла их Мишель, было похоже на гостиную и, наверное, и являлось ею. Деревянный узорчатый пол, высокие стены чудного темного цвета, на свету отблескивающие красным, скучные картины в массивным рамах со смешными толстыми людьми в забавных позах, маленькое пианино, красивый столик и мягкие кресла, вазы с цветами… Гарри неловко попятился обратно к Мишель. Если дом Дурслей был похож на клетку, дом старухи Фигг – на тюрьму, а мисс Грей – именно на логово страшной ведьмы, то это жилище напоминало музей, который он видел на фотографиях Дадли с семейных экскурсий. Он не знал, не имел даже малейшего представления, как должно себя вести здесь, но зато смог вспомнить одно из правил этикета, которые вбивала в его голову тетушка: «Мужчины в шляпах в помещениях не ходят», так что… - Шляпу не снимай, - остановила, однако, его руку Мишель тихим шепотом. – Это колдовская шляпа, её носят и в помещении. И выпрямись… Здравствуйте, миссис Забини. Надеюсь, мы не опоздали? - Нет-нет, - из кресла, повернутого спинкой к камину, медленно и грациозно поднялась женщина и с довольно жуткой улыбкой подошла к ним. – Вы как всегда вовремя, мисс Грей. А что за очаровательный молодой человек с вами?.. Гарри, вместо того, чтобы опустить голову и неловко попытаться спрятаться за спиной Мишель, как он сам от себя и ожидал, пораженно уставился на хозяйку и их – его первую – пациентку. Миссис Забини оказалась молодой и невероятно красивой женщиной – даже для Гарри это было очевидно. Высокая, черноволосая, с большими тёмными глазами и полными красными губами. Под её левым глазом виднелась маленькая родинка, а голос был низким и приятно вибрирующим – и Гарри тут же подумал о пантере, большой, сильной и хищной кошке из джунглей. Миссис Забини, словно прочитав его мысли, мягко улыбнулась, и Гарри тотчас же изменил своё мнение: ровные белоснежные зубы этой леди напомнили ему о вампирах. Наверное, не будь она волшебницей, она бы с легкостью стала одной из известнейших и самых красивых моделей – из тех, что так любила обсуждать тетя Петунья, начитавшись своих журналов и наслушавшись сплетней у соседок. А миссис Забини была волшебницей, что было понятно с первого взгляда. Мантия – просторная, багряная, с блестящими черными камушками. Волшебная палочка у неё в руках – длинная, тонкая, с темной рукоятью. А ещё за ней следовала – прямо по воздуху – чашка с ароматным кофе. - Это мой ассистент на сегодня, - просто ответила Мишель, при этом придвинув Поттера к себе, - Гарри, поздоровайся. - Зд… Здравствуйте, миссис Забини, - слегка запнувшись от волнения, но в конце концов справившись с собой, отчетливо и громко проговорил Гарри. Миссис Забини улыбнулась. - Очаровательно, - повторила она. – И у кого же вы нашли это прелестное создание? Мисс Грей поджала губы. Гарри внутренне хихикнул: по неизвестной причине абсолютно все взрослые считали, что Мишель его похитила. Украла. Сперва это его беспокоило, но после объяснений, что никто всерьез так и не считает и все просто не упускают возможность пошутить таким образом, это начало его забавлять. - Гарри пожелал у меня учиться, - терпеливо – и в который раз - пояснила Мишель. – Он кандидат в ученики. - О, вот как, - огромные глаза миссис Забини расширились, и она слегка склонила голову, обращаясь к Гарри. – В таком случае, рада знакомству, Гарри. Учись старательно и хорошо. - Да, мэм. Миссис Забини снова улыбнулась и вновь повернулась к Мишель. - Следуйте за мной. И, как всегда, потише, прошу вас. Не хотелось бы разбудить сына… Дом, хоть и выглядел огромным, таковым не являлся. Ну, или Гарри за это недолгое время успел привыкнуть к жилищу Мишель. Так или иначе, вскоре они пришли, и это оказалась крошечная комнатушка неясного назначения. Наверное, её все же как-то использовали – не могла же быть в доме абсолютно пустая, если не считать низкого журнального столика, высоких узких зеркал на стенах и неудобного узкого кресла с высокой спинкой, никому не нужная комната. Мисс Грей, видимо, уже не раз была здесь: она совершенно спокойно прошла к столику и принялась рыться в своём чемоданчике. А миссис Забини… Неожиданно – по крайней мере, для Гарри – миссис Забини начала расстёгивать свою мантию. Поттер растерянно посмотрел в сторону Мишель, но та абсолютно спокойно продолжила раскладывать на журнальном столике свои баночки и другие странные штуки. Когда же она заметила, что Гарри неловко застыл посреди комнаты, Мишель кивнула, подзывая: - Возьми у миссис Забини её мантию. - А, - Гарри повернулся к ни капли не стеснённой женщине. – Да, мэм. Мантия оказалась удивительно тяжёлой, но зато приятно пахла розами. Под мантией же – Гарри тут же опустил голову, уставившись в пол, и поспешил к креслу, чтобы аккуратно повесить одежду на его высокую спинку, - оказалось ослепительное ничего. Это было плохо. Тётя Петунья всегда говорила, что приличные мальчики никогда не позволят себе глазеть на неодетых девочек. Гарри до этого момента был полностью уверен, что неодетых женщин это правило также касалось. Сейчас же у него закрались некоторые сомнения – в том числе, было ли верно это утверждение и для девочек, что снимают при нём с себя одежду по собственной воле. Вероятно, да; однако это правило ему, похоже, было суждено нарушить. Мисс Грей, нетерпеливо подзывавшая его к себе, очень не любила, когда он опускал свою голову. Мишель указала на огромную стопку серых кусков плотной грубой ткани, что осталась в чемодане. Поттер выпучил глаза: чемоданчик Мишель не выглядел особо вместительным со стороны, но только казался. - Пока я провожу осмотр, будь так любезен, расстели эту ткань вокруг стола, – мисс Грей коротко взмахнула своей палочкой – и из всё того же чемодана плавно вылетел и со скрежетом разложился складной металлический стол с деревянной столешницей, жесткими подлокотниками и кожаными ремнями, какой Гарри бы больше ожидал увидеть в ужастике про монстров по телевизору, чем вживую, - и под ним. В два слоя, парень, - и смотри, чтобы края нижнего слоя были хорошенько закрыты верхним. Только сперва… ну-ка, вытяни руки, - на ладонь Гарри плеснулась холодная прозрачная жидкость, остро пахнущая алкоголем. Маленькие царапинки, заработанные им ранее во время работы в саду, тут же защипало. – Разотри по рукам. Гарри, морщась и потирая ладони, понятливо кивнул. Задание и впрямь, как и обещала утром мисс Грей, было совсем несложным, но достаточно замороченным, чтобы стало понятно: Мишель не хотела терять время, нагибаясь и ползая на коленях по полу. Пол, к тому же, был ледяным. Сама же Мишель тем временем приступила к своей работе. - Миссис Забини, - ведьма махнула в сторону длинного, крайне неудобного и холодного складного стола, - прошу. Миссис Забини послушно – или, вероятно, привычно – легла на стол. Довольно неуклюже, на самом деле, и Гарри даже пришлось её придержать, потому что женщина едва не соскользнула на пол: конструкция, вдобавок к своей массивности, оказалась ещё и довольно высокой, а подножки не было и в помине. - Благодарю, - вежливо проговорила женщина, и Гарри, потупившись, вернулся к Мишель: руки надо было снова обработать. На щеках у него разгорался румянец. Краем глаза, пока он бегал от стола к столику за очередным куском ткани, он видел, как Мишель бережно и осторожно касается, ощупывает тонкую смуглую кожу пациентки, как проводит по её странно выпуклому на фоне стройного тела животу смазанной в чём-то жирном и блестящем в лучах утреннего солнца толстой стеклянной палочкой, слабо вспыхивающей разными огоньками – белым, зелёным, жёлтым… Гарри, заметив, что вместо работы он начал тупо пялиться на происходящее, тут же опустил голову и под звук лихорадочно бьющегося сердца, уткнулся в пол, почти полностью покрытый тканью. Он не должен отвлекаться. Дело, стоило ему только перестать подсматривать за действиями Мишель, пошло в разы быстрее, пусть и не так интересно. Однако, как только он закончил, как стало понятно: отвлекаться он и впрямь не должен был. Мишель всё продолжала и продолжала водить палочкой по животу, и со стороны не выглядело так, будто хоть что-то в её действиях изменялось. Наверное, во всём этом был какой-то смысл, и Гарри стал возле столика, приготовившись к долгому ожиданию. Но не тут-то было – Мишель, заметив, что её помощник остался без дела, тут же ему кивнула, указывая на лежащую на столе тетрадку и острый карандаш. - Пиши. 42, черточка, 4. 13, черточка, 5. 4, черточка, 8. 19, черточка, 12… аномалий нет. Воды чистые. 53. 85. 3. 3. 1… 68. 14… Мисс Грей диктовала не быстро, но Гарри всё равно изрядно устал, пока записывал в столбик озвученные слова. Он еще никогда так не старался, но цифры и буквы, по началу выглядящие вполне прилично, вскоре стали похожи на уродливые бессмысленные каракули. Гарри как знал, что это будет тем еще испытанием, и очень надеялся, что мисс Грей всё-таки не будет сильно зла. Он даже был готов переписывать всё до тех пор, пока не выйдет что-то более-менее разборчивое!.. Гарри ненавидел писать. И когда эта пытка закончилась (Мишель передала ему стеклянную палочку и попросила принести баночку с бабочкой на ярлыке), он был несказанно счастлив. Даже несмотря на полностью отнявшуюся руку. Наверное, в работе Мишель начался новый этап. Она больше ничего не говорила, лишь изредка интересовалась у миссис Забини, как она себя чувствует (пациентка из раза в раз говорила, что хорошо, несмотря на то, что голос становился всё более и более искаженным не то от боли, не то от чего-то ещё), да приказывала заменить сосуд с непонятной субстанцией на другой. Гарри не знал, чем она руководствовалась, когда выбирала ту или иную склянку, как и не понимал, для чего эти снадобья нужны. Но зато он видел, как быстро они впитывались в кожу, как в чёрных или красных разводах на напряжённом животе миссис Забини можно было различить то страшные морды зверей и чудовищ, то жуткие символы, то насекомых... Он чувствовал запах, едкий, противный. Неприятный. Словно что-то в комнате начало гнить. В какой-то момент он увидел, как длинные пальцы миссис Забини сжались в кулаки до побелевших костяшек, а её длинные ноги, до этого ровно лежащие на столе, согнулись в коленях. На её лице, однако, Гарри не заметил ни следа страдания, словно… ей просто хотелось, чтобы неприятная процедура скорее закончилась. - Уже скоро, миссис Забини, - заверила её Мишель, продолжая невозмутимо втирать в напрягшуюся, разбухшую словно от долгого лежания в воде кожу на животе очередную густую смесь, холодную и противную даже со стороны. – Эта последняя. Гарри, в маленьком отсеке чемодана лежат часы. Достань, пожалуйста. Поттер бросился к чемодану. В маленьком отсеке, к счастью, больше ничего не было, и он быстро нашел требуемое. - Вот, мэм. - Когда скажу «давай», засеки время. Просто на кнопочку сбоку нажми, - подсказала ему Мишель. Мазь, которую она наносила, впитывалась дольше остальных, и Гарри понял: как только последний темный след исчезнет, ему дадут сигнал. И в самом деле, как только Мишель дала команду, и Поттер нажал на кнопку, он бросил мельком взгляд, и понял, что его предположение было верным. - Присядь пока, - предложила ему мисс Грей. Сама женщина осталась стоять рядом с пациенткой, держа её за руку что-то нашептывая. Гарри послушно сел на кресло, хоть и не чувствовал усталости. Единственное, что его беспокоило, так это довольно неприятное ощущение непонимания, словно он находился не на своем месте. Будто сейчас он должен был находиться не здесь. Он крепко задумался. Взгляд то и дело возвращался к обнаженной коже пациентки, слабо дрожащей на столе мисс Грей. «Словно курица для бульона», - вдруг подумал Поттер и испугался. Стало совсем некомфортно, и холодок, прошедшийся по нему, мающегося от безделья, лишь усилил чувство своей неуместности. Шуточки Джека, оказывается, мимо него не прошли. Чтобы избавиться от плохих мыслей, от которых словно сами по себе наворачивались слёзы, Гарри принялся осматривать комнату. Однако она, и на первый взгляд не представлявшая из себя ничего интересного, оказалась еще более скучной при внимательном осмотре. Минуты тянулись и тянулись, а мерное тиканье часов, ранний подъём и тревожное утро склоняли ко сну лучше всякого снотворного. Гарри, тем не менее, не заснул. Или ему хотелось, чтобы это было так. Правда и объяснить, что ему померещилось в зеркале напротив него, он не смог, даже если бы очень сильно захотел. Он увидел… наверное, себя. Да, себя. Себя, скорчившегося в чулане у Дурслей, практически лысого, со смешным хохолком волос, прикрывающий единственные черты, что нравились в себе Гарри – его правый глаз, красный, огромный, и шрам в виде молнии над ним. Он не был таким страшным, насколько боялась его тетушка (чего нельзя было сказать о действительно страшном глазе), но она всегда настаивала на том, что их надо было обязательно скрывать. Наверное, именно она, всегда выходящая из себя при виде его прически, обстригла его в видении из зеркала. Поттер, чувствуя непонятную обиду, упрямо поджал губы и заставил себя отвернуться от злого зеркала. Пусть он был здесь не к месту, зато здесь он не плакал. И даже мог – со временем - стать нужным для кого-то. Кто знает, может через пять, десять, пятнадцать лет это он будет стоять рядом с миссис Забини… Гарри непроизвольно бросил косой взгляд в сторону Мишель и её пациентки и испуганно вскочил на ноги. Не онемей бы он от охватившего его ужаса, он бы наверняка вскрикнул, однако из горла вырвалось только невнятное сипение – и Поттер бросился к мисс Грей. По ногам миссис Забини на стол ужасающе быстро текла кровь – и неотвратимо стекала вниз, на расстеленную им ткань. Мишель, однако, спокойно покачала головой. - Всё в порядке, малыш, - ласково, но с какой-то непонятной болью, прошептала она ему на ухо и погладила по волосам, - так и должно быть. Останови время и ступай, отдохни ещё. Если страшно, закрой глаза, но не засыпай. Твоя помощь может ещё понадобиться, если ткань полностью пропитается. Гарри на негнущихся ногах вернулся на прежнее место. Слабо верилось, что всё было в порядке, но раз мисс Грей говорит так, то, наверное… наверное, так оно и было. «Может, это и не кровь вовсе», - малодушно и даже трусливо подумал Гарри, впрочем, ни на секунду в это не поверив. Ему постепенно становилось дурно, а подступающая тошнота была настолько сильной, что Поттер ежесекундно сглатывал вязкую слюну, боясь, что его сейчас вырвет. Помогало слабо, но стоило только подумать о том, что если ткань полностью пропитается, то его попросят её заменить… Это почему-то – каким-то странным, необъяснимым образом – подействовало, помогло взять себя в руки. Мисс Грей нужна была его помощь, и он не мог позволить ей собственными руками делать нечто подобное. И Гарри, чувствуя, как колотится его сердце, как дрожат руки ноги, постарался выпрямиться – так, как учила его мисс Грей, - и заставил себя смотреть на то, как пугающе быстро краснеет серая плотная ткань. Он не должен отвлекаться и расслабляться. Было ещё слишком рано.***
К огромной радости Гарри, его помощь понадобилась лишь под конец, когда Мишель позволила миссис Забини сесть, свесив выпачканные ноги вниз. Гарри, не выдержав, рискнул и вместе с затребованной уже знакомой ему стеклянной палочкой принес чистый кусок ткани из чемодана мисс Грей. Та одобрительно улыбнулась ему, а миссис Забини вновь поблагодарила, приняв предложенное «полотенце». Её руки дрожали, а плечи, до жуткой процедуры гордо расправленные, обессиленно поникли, и Гарри был, к своему удивлению, безмерно благодарен Мишель, что выдала ему следующее задание: он, ожидаемо, должен был аккуратно сложить пропитанную кровью ткань в деревянный ящик, выуженный из, казалось, бездонного чемодана. Ткань была тяжелой. Не только по весу, больше по… восприятию. К ней было страшно прикасаться, но Гарри, упрямо нахмурившись, продолжал складывать и складывать алые куски в ящик. С них, к счастью, ничего не стекало, и руки оставались чистыми – наверное, ткань была какой-то необычной, и Поттеру становилось от этого морально легче. Можно было представить, что её просто вымочили в холодной воде с красителем, и ему надо было подготовить её к развешиванию на бельевых верёвках в саду. Как обычную одежду. Или постельное бельё. Складывал ткань он дольше, чем подготавливал место к процедуре. И даже успел прилично устать. Наверное, когда он вернется к себе в спальню, он сможет разрыдаться. И тогда ему станет легче. Повторяя про себя это нехитрое утешение, он аккуратно закрыл ящик и даже смог поставить его в чемодан: несмотря на тяжесть сложенных в него кусков ткани, сам ящик будто бы ничего и не весил. - Мэм, я закончил, - тихо, чтобы не помешать работе Мишель, проговорил он. Мисс Грей ненадолго отвлеклась, бросив на него настороженный взгляд, словно сканируя, проверяя его состояние. Убедившись в чём-то своем, она довольно улыбнулась и попросила: - Молодец. Теперь запиши ещё пару цифр для меня, хорошо?.. Гарри кивнул и вернулся к своим заметкам. Он уже даже не понимал, что диктовала ему Мишель, и практически не осознавал, как ему удается что-то царапать в блокноте. Самое страшное, как он подозревал, было позади, и теперь его начинало вновь трясти – в этот раз от облегчения. Их работа и вправду подошла к концу. Мишель сказала ему сложить её принадлежности в средний отсек; а вскоре и миссис Забини встала со стола (он тут же взлетел, сложился и нырнул в чемодан, но Поттер уже слишком устал, чтобы удивляться), и Гарри догадливо принес ей мантию, чем заработал еще одну порцию благодарности. Правда, на этот раз едва-едва различимую: не только ему пришлось тяжело, что тут же подтвердила Мишель: - Вот и всё. Напоминаю, что вам следует придерживаться постельного режима следующие двое суток и в течение следующей недели ограничить физические нагрузки. Особенно… - мисс Грей на секунду запнулась, словно подбирая слова, - известного характера. Я провожу вас в вашу спальню… Гарри. Пойдем. Поттер тут же пристроился за женщинами. Чемодан ему нести не доверили, и мальчик просто тащился следом, надеясь, что миссис Забини, что шла неуверенно и медленно, не упадет: поймать её у него точно не хватит сил, а Мишель вряд ли успеет. Однако бояться, скорее всего, было нечего: мисс Грей, стоило только им вновь оказаться в гостиной, тут же наказала «быть здесь и ждать её», а сама удалилась куда-то вглубь дома вместе с хозяйкой. Гарри остался один. Ну, почти один. В кресле у окна вдруг обнаружился мальчик. Одного возраста с Гарри, такой же худощавый и низкий, но не в пример более… ухоженный. Словно росток заботливо выращенной на залитом солнцем подоконнике мяты по сравнению с выросшим под забором растением. Правда, растение в горшке, похоже, срезали и подвесили на окне, чтобы, когда оно высохнет, добавить в чай. Мальчик, к изумлению Гарри, вертел в руках куклу. Но смотрел при этом прямо на него, и это было довольно неприятно. Гарри неуверенно переступил с ноги на ногу. Что он должен был сделать? Попробовать заговорить? Или продолжать стоять как истукан посреди этой большой и красивой комнаты в неловкой тишине, чувствуя, как странный мальчик сверлит его взглядом?.. Поттер сглотнул. Поскорее бы вернулась мисс Грей. Сейчас больше всего на свете он мечтал вернуться домой. - …С мамой всё… будет в порядке? – неожиданно пробормотал мальчик тихим неуверенным голосом. Гарри повернулся к нему и с удивлением отметил, что он, хоть и продолжил таращиться на его лицо, залился краской и, казалось, вот-вот заплачет. - Эм… С миссис Забини? Да, - вспомнив, что одной из его задач сегодня были «разговоры с домашними, если возникнет необходимость», проговорил Гарри, надеясь, что его голос звучит хотя бы в половину так уверенно, как голос Мишель. Вспомнив о ведьме, он откашлялся и, стараясь подражать её интонации, повторил: - Миссис Забини следует при… придерживаться постельного режима следующие двое суток и в течение следующей недели ограничить физические нагрузки. Окончание фразы он решил проглотить. Он не понимал её, но по одной запинке мисс Грей понял, что это не то, что полагалось рассказывать. Странный мальчик кивнул. И, к ужасу Гарри, вновь раскрыл рот, чтобы ещё что-то сказать. - Гарри, - в комнату наконец вернулась мисс Грей, не дав – к облегчению Поттера – мальчику задать следующий вопрос, - с кем это ты разговариваешь? Нам пора… А, это ты, Блейз. Добрый день. - Здравствуйте, мисс Грей, - мальчик – Блейз – воспитанно, хоть и довольно нелепо, вскочил с дивана и вытянулся в струнку. – А… - Твоя мама отдыхает. Через пару часов проснется, и ты сможешь с ней поговорить. Блейз тяжело вздохнул, слабо успокоенный её словами. - С ней всё хорошо. Как и всегда, ты же знаешь. - Да, мэм. - Нам пора, - повторила мисс Грей и положила руку на плечо Гарри. – Если твоей маме всё-таки станет плохо – ты знаешь, что надо сразу же отправить ко мне сову. - Да, мэм. Конечно, мэм, - судя по тихому голосу мальчика и блестящим в его глазах зачаткам слез, то, что Мишель и Гарри уходили, не особо-то его и радовало, но попросить остаться он даже не пытался. Наверное, знал, что бесполезно. - До свидания, мэм. Мисс Грей потянула Гарри к камину, и внутренности Поттер тревожно сжались. Он решительно не понимал, почему они не могли перенестись другим способом, пусть и тоже неприятным, но не настолько же!.. - О, прости, - Мишель вдруг остановилась (Гарри на долю секунды даже обрадовался, что в камин они все-таки не полезут) и выудила из кармана платочек и потянулась к его лицу, - я и не заметила, что ты слегка вымазался. И как исхитрился только?... Мисс Грей довольно грубо потерла его щеку, но Поттер, впервые испытав на себе подобное внимание, покорно застыл. В груди разливалось приятное тепло, и он смущенно пролепетал слова благодарности. - И? Парень, ты опять с полом разговариваешь, что ли? Я здесь, выше. Подними голову и скажи, что хочешь, громко и отчетливо. Поттер покраснел, но послушно исправился. - Да, мэм. Спасибо, мэм.* * *
У миссис Забини они пробыли целых три с половиной часа, но так как подъём был довольно ранним, Поттер с разочарованием понял, что вот так просто запереться в комнате и побыть одному у него не выйдет. Зато его отпустили помыться, после чего – Гарри растягивал время так сильно, как только мог – он вышел довольный, что один он прямо сейчас не останется. Почему-то это внушало уверенность. И вселяло слабую надежду, что кошмары не будут мучить его всю грядущую ночь. Незаметно подкралось время полуденного чая, и Гарри, сидя рядом с мисс Грей и слушая, как она рассказывает Джеку, что «парень держался молодцом и очень помог», даже смог расслабиться и довольно улыбнуться. От его покрасневших ушей и лица едва не валил пар, но слушать похвалу было невероятно здорово. И приятно. Он справился. Если бы еще мисс Грей, как раз решившая посмотреть, что он накарябал в блокноте, сильно не разозлилась за его «письмена»… Поттер, виновато втянув голову в плечи, ждал страшного вердикта. Лицо Мишель удивленно вытянулось, и Гарри вмиг поник. Всё-таки с такой простой задачей он справиться не смог… - Да, парень, пишешь ты, конечно, отвратительно, - медленно проговорила мисс Грей. – С другой стороны, ты уже умеешь писать. Я в твоем возрасте максимум читать могла. Пойдет пока. Ты молодец, а со временем научишься лучше. Гарри застыл, поражённый. Не только из-за слов Мишель. Раньше ему почему-то в голову и не приходило, что никто из его сверстников, кроме Дадли, не владел письмом. Да что там. Дадли даже хвастался, что был единственным среди его дружков, кто мог читать по слогам. Наверное, он был слишком мал для того, чтобы уметь красиво выводить буквы. Решив так, Гарри шумно отхлебнул из чашки и весело заболтал ногами. В этот миг ему показалось, что с обучением он вполне может справиться, пусть оно и было тяжелым и, прямо говоря, пугающим. Главное, чтобы мисс Грей одобрила его ученичество. Однако перед глазами всплыли окровавленные ноги миссис Забини, и пришлось признать (хорошее настроение тут же изрядно скисло), что в ближайшее время ему бы не хотелось учиться на живых людях.