Закон противоречия

      С праздниками, конечно, в доме номер сорок два явно не ладилось.       Гарри пропустил два дня рождения. Хэллоуин – в очередной раз вляпавшись в неприятность. И он не помнил, чтобы хоть раз в Пустошах отмечали Пасху, Новый год, день рождения Мишель или… Джека?       Джек вообще праздновал хоть что-то, кроме Хэллоуина?..       В этот раз они пропускали Рождество.       До него, конечно, было три дня. Они даже украсили дом и двор.       А тут – рано-рано утром, ей даже пришлось будить его – пришла мисс Грей. - Эй, открой глаза, парень. Давай, давай. Пять минуток – и можешь спать дальше.       Гарри нащупал очки. Он уже догадывался, что она хотела ему сказать. Догадывался по ее тону. Но выражение лица подтвердило все предположения. - Я ненадолго уйду. На несколько дней. Три, если быть точнее, - добавила, немного подумав, Мишель. – Останешься с Джеком. Постарайся не выходить за забор. Это же несложно, верно? И помни: тебе надо заниматься. Мистер Ари записался на четвёртое января – и у него всегда после праздников очень много нудной работы с болящими головами.       Гарри расплылся в улыбке.       Да, это было несложно. Теперь, по крайней мере, когда Дэнни, всегда желающий общаться, уехал на Рождество к родителям. Это должно было быть очень легко.       К тому же, ему и в самом деле надо было прочитать всё, что дала ему Мишель о бытовых пищевых отравлениях. Он должен был выучить это, как бы противно и нудно не были написаны её книжки.       Ведь он должен был стать не просто её помощником, но учеником. А тогда ему придется зубрить и не такое. - А… я могу чем-то помочь? – на всякий случай уточнил Гарри.       Обычно Мишель не забывала брать своего подмастерье на выезды. Иногда ей просто начинало казаться, что то или иное дело не предназначалось для глаз ребенка. Её мнение разделял и Джек, но не Гарри. В конце концов, он не только учился у ведьмы, жил в её доме и тратил её время, но и получал скромное жалование за свои труды.       Помогать мисс Грей было одной из его обязанностей – и уж это Поттер прекрасно понимал.       Мишель, тем не менее, покачала головой. - Не в этот раз. Я иду на Великое бдение, - мягко отказалась она и пояснила: - Одна ведьма из ковена погибла. Ее нужно проводить в последний путь. Там опасно.       Гарри понятливо кивнул. Мишель редко говорила эти слова: «это опасно», но ещё никогда не шутила. Опасно. Значило ли это, что мисс Грей в опасности?..       Пришлось спуститься вниз. К Мишель, собирающей вещи, почти одетой, сосредоточенной. Он ничем не мог помочь, но несмотря на знание этого, несмотря на понимание, волнение всё не уходило. Гарри замер в дверях, спрятавшись в темноте. Наблюдая. Неужели Мишель в самом деле должна была туда идти?..       Поттер покосился на Джека. Скелет услужливо суетился возле мисс Грей, подавая ей то одно, то другое. Мишель не казалась встревоженной. Опечаленной – немного, и мальчик решил, что умершая колдунья была её хорошей знакомой. Может быть, Гарри даже видел её… Поттер передернулся. Его единственный поход на кладбище не был чем-то зловещим, но вместе с тем он отчетливо понимал: мисс Грей идет куда-то в ночь вовсе не затем, чтобы положить цветочки на могилу.       Что же такое это «Великое бдение»?       Знает ли он? Джек не был всеведущим, да и в этом доме обитал не очень-то и давно. Он даже время от времени «барахлил», как в первый день их встречи и начинал заговариваться и нести лишенный смысла бред - а всё от того, что ещё не «встроился в мир живых».       Ну, спросить всё равно стоило. Не копаться же в тяжелых книгах, написанных мудрёным языком столетия назад?       Все вопросы пришлось придержать до утра. До настоящего утра.       Когда можно будет сесть за стол с тарелкой овсяной каши с мёдом и вареньем. С ожидающей чашкой чая. С печеньем.       За завтраком Гарри обычно слушал истории Джека. Произвольно выбранные, зачастую бессмысленные. Ужасно запутанные. В этот раз Гарри утреннюю историю выбрал сам – просто задав свой вопрос про Великое бдение.       Джек ответ на вопрос знал. Судя по зажегшимся в пустых глазницах недобрым огонькам, очень хорошо знал. - Это такой похоронный ритуал, Гарри, – скелет покачал головой, будто удивленный, что кто-то мог не знать настолько очевидных вещей. – Иногда самый важный в жизни мага. - Почему?       Джек замялся.       Ему, наверное, казалось, что разговор был не для ушей переполошившегося Поттера. - Джек? С мисс Грей всё будет в порядке? - Разумеется. Мисс Грей опытная волшебница и отлично управляется с нежитью. Сам видишь.       Гарри неопределённо кивнул.       Нежить? - Если волшебник при жизни чрезмерно увлекался темной магией, и его дух и плоть оказались зараженными скверной, то после смерти волшебник может восстать в виде злого духа или пожирающего магию и души паразита. Несчастные создания… они обречены на вечное жалкое существование. Чтобы провести такие души дальше, доверенные люди – члены ковена, семьи или «принявшее последнее дыхание» - охраняют их погребенные тело и души в течение трех первых ночей.       Днем обычно подготавливается могила. Засыпается солью. По принципу: больше – лучше. У нас в подвале - в Черном кабинете мисс Грей – двенадцать бочек размером с тебя, - Джек важно поднял палец вверх. – Мисс Грей всегда говорила: тщательная подготовка – основа успеха.       После погребения тела, а это, надо признать, нелегко, приходит очередь духа. Обиженные, осквернённые души могут начать бесноваться. Кричать от боли. Однако пока не истекут три ночи, они не покинут кладбище. Три ночи – малый, но достаточный срок, чтобы успокоить истерзанную душу мага.       Успокоить и провести дальше. - Дальше – это на небо? – спросил Гарри, вспомнив слова тётушки и одной из её подружек.       Их разговор почти стерся из памяти, как начали стираться голоса, лица и слова его родственников. Как вся его жизнь на Тисовой улице.       А ведь раньше ненастоящим казался именно дом Мишель в Пустошах. - Почему на небо? – не понял Джек. - Ну, так магглы говорят. Что дорогие люди после смерти отправляются на небо и наблюдают за нами с небес. - Зачем? - Не знаю. Мне нравится так думать. А у тебя не было дорогих людей, Джек? - Хм. Ну, я любил свою собаку… Она была каштановой, низкой, с огромным таким белым пятном на морде. Я звал ее Бубенчик. Она любила ловить уток и монастырских крыс...

* * *

      Джек был плохой сиделкой. Даже Гарри это понимал. Скелет вполне мог увлечься чем-нибудь – и забыть обо всём на свете. Однако его ответственности хватало, чтобы держать Поттера рядом.       При себе, но чудом игнорируя наказ мисс Грей не выпускать Гарри за пределы двора. Даже погулять, даже на минуточку, даже чтобы сбегать к соседям за какой-нибудь мелочью.       Так что в игорный зал на Лютной аллее Гарри тоже отправился с ним. Живой скелет с уходом Мишель, которая обычно сдерживала его порывы, ушел в отрыв. Это было очевидно.       И ему везло. Смертельно. Убийственно.       Любимый игорный зал Джека был на удивление светлым местом. Чистым, по крайней мере. И многолюдным, несмотря на разгорающийся предрождественский день.       Здесь были все. Шумные смеющиеся женщины с яркими кукольными лицами, наряженные, со множеством звенящих украшений. Толстые и сгорбленные мужчины с красными лицами, угрожающе выглядящие, курящие и выпивающие. Даже дети – двое, похожие друг на друга мальчик и девочка, коротко постриженные, толстые, с одинаковыми родинками на щеках. Они при виде зашедшего Гарри переглянулись, зашептались – и Поттер решил, что ни за что не сядет рядом с ними.       Но уже через мгновение ощутил жгучий стыд. Мало ли, что они говорили. Вдруг даже и не про него. - Потом зайдем к Криму, - заметив его насупленное лицо, шёпотом пообещал Джек. – Тут мой лошок сегодня, так что с пустыми карманами точно не уйдем.       В его обтянутых перчатками ладонях уже были кости – и Гарри согласно кивнул. Ему не нравилась Лютная аллея, но мармелад из лавки плотного черноволосого мужчины – дяди Томаса – был самой вкусной вещью на свете. Мисс Грей не любила к нему заходить, но раз её нет... и Джек сам предложил… А пока улыбчивая Салли – симпатичная официантка в глухом черном платье – поставила перед ним огромный стакан холодного сока и нарезанную соломкой солёную рыбку.       Гарри не был уверен, что ему можно было здесь находиться. Однако он был здесь. Сидел между Джеком и разожжённым камином. Одна его сторона ощущала могильный холод, другая – жар огня.       Джек играл против бледного рыжего парня. Он был весь в веснушках и ужасно картавил. К его руке будто бы приклеился молчаливый улыбчивый блондин с глазами настолько яркими, что казалось, что они светятся изнутри.       Рыжему не везло. Катастрофически. Он проигрывал ставку за ставкой, уверенно отдавая деньги разошедшемуся Джеку. Впрочем, противник Джека не выглядел расстроенным. Словно именно в проигрыше и был весь смысл игры. Он спокойно и невозмутимо продолжал играть. Удовольствия он, похоже, тоже не ощущал. Наблюдать за грабежом – по-другому назвать это было сложно – было ужасно скучно, и Гарри задремал.       Проснулся он уже тогда, когда Джек полностью обчистил своего оппонента.       И договорился «на отыгрыш» на следующий день.

* * *

      На следующий день история повторилась. В точности.       Рыжий снова продулся. Джек вновь скалил зубы. Гарри изнывал от скуки и беспокойства от взгляда прилипалы-блондина. Он всё пялился и пялился… иногда казалось, что он принюхивается к нему. Как ищейка. Словно хищник. Может быть, ему не нравилось, что Гарри был здесь? Вот только остальные взрослые не обращали внимания на детей.       В этот раз Джек направился сразу домой. Развлечение прервал внезапно начавшийся снегопад. За окном быстро и обильно падал снег. Теперь надо было не только приготовить ужин, но и расчистить двор. Джек и Гарри не могли сделать это магией, так что дома их ждали лопаты…       «Интересно, как там мисс Грей?» - взволнованно подумал Гарри. Этот снег, стремительно покрывающий землю, заставлял задуматься о Мишель, застрявшей на кладбище в этот холод. Джек говорил, что Великое бдение проводят «голодными, пьяными и обнаженными». В голове невольно всплывали плохие мысли.       Плохие мысли бродили.       Превращались в тревогу. В страх.       Страх отзывался на что-то за спиной. Резонировал с чем-то позади него. С чем-то жутким, прячущимся в тени, на границе его взгляда. Как невидимая угроза. Злой дух, охотящийся за ним. За Мишель. За всеми.       Обернувшись назад, Поттер ничего странного не заметил. Только жуткий блондин сверлил его спину долгим настороженным взглядом, пронзительным, как взгляды адских гончих.       Вряд ли он был причиной.       Вряд ли хоть что-то было тому причиной.       Вечером Гарри попросил Джека больше не ходить в игорный зал. Оставить рыжего неудачника в покое.       А из головы все не выходил его спутник.

* * *

      Джек прислушался к его словам. Они остались дома.       Но на третий день в их дом постучались.       Блондин с зелёными глазами. Не тот самый. Похожий как две капли воды. Брат-близнец жуткого типа со светящимися глазами. Выглядел он ужасно. Прямо как Джек - или, возможно, даже хуже.       Он метался у входа, заламывая руки. Он позвонил в звонок у входа во двор, но не стал дожидаться Джека, как обычно делали клиенты. Зашёл вовнутрь сам и, не решаясь войти в дом Мишель, принялся голосить снаружи.       Поттер услышал его горестные стенания даже наверху, в своей спальне. Он вообще-то пытался заниматься – впервые за три дня.       Спускался вниз Гарри в довольно раздраженном состоянии, возмущенно топая ногами, поджав губы и сжимая свои записи. Знания плохо укладывались в его голове и без, как охарактеризовал звуки снаружи возящийся у книжных полок Джек, стонов кастрированной банши.       Увидав вышедшего Гарри, посетитель тут же метнулся к нему. - …Марк! О, мой Марк!.. – мужчина задохнулся собственным возгласом. – Где мисс Грей? Мне нужна её помощь!.. - Зд-…здравствуйте, сэр, - ошалев от такого напора, поздоровался Гарри. – Я подмастерье мисс Грей. Она сейчас не дома. Чем могу… помочь? - Не дома? Как?!.. Какая-то тварь… О, мой Марк!.. Мое лицо… У неё мое лицо!.. Не дома… - Дав… давайте зайдем в дом, сэр. Джек принесет вам чай. Вы успокоитесь и… всё мне расскажете. Хорошо?       Мужчина кивнул с тонким всхлипом. И пошёл за ним в гостиную. Он замолчал – и это уже было стоящим достижением. - Джек, принеси, пожалуйста, чай.       Скелет обернулся на них. Скользнул взглядом по слабо волнующемуся Гарри (ему и раньше доводилось принимать клиентов, занимать их, пока мисс Грей готовилась к приему или временно отсутствовала дома, но сегодня случай был другим: вряд ли Мишель могла прийти домой быстро), по бледному перепуганному клиенту. Кивнул. И – как обычно поступал после аналогичной просьбы хозяйки – отправился на кухню. За чаем.       Гостя пришлось буквально насильно усаживать в кресло. Он всё порывался вскочить на ноги и начать ходить. Туда-сюда. Туда-сюда. Как маятник.       На чай он даже не посмотрел.       И, к сожалению, замолчал. Сел в кресло, уставился в стол. Ушёл в себя, теребя пальцами рукава мантии. - Как вас зовут, сэр? – откашлявшись, начал Поттер. - …Ник. - Хорошо, Ни… Ник. Что у вас случилось с… Марком? - Я… я уехал на прошлой неделе в Портленд. По работе. Вернулся домой сегодня утром и… Рядом с Марком… в постели кто-то был. Что-то. Оно было… было как я, понимаете? Лежало рядом с ним. Но в зеркале… в зеркале я увидел… увидел… оно было бледным, серым. Лысым. Не было рта, просто… огромная красная вмятина. Черные глаза и… когти. Такие черные, плотные, длиннющие когти, - Ник вдруг замолчал, словно набираясь сил для следующей фразы. Будто в ней, в её словах, скрывалась истина. – У Марка… по всему телу были… раны. Кровоподтеки. Совсем как… как рот этой… твари, - мужчина оторвал взгляд от стола и умоляюще уставился на замершего Поттера. – Прошу, помогите мне. - Я… я только подмастерье, сэр, - испуганно проговорил Гарри.       Он никогда не слышал о таких существах. И понятия не имел, что надо было сделать. Что надо было сказать.       «Я только ребенок, сэр».       «Если вы не можете помочь ему, что могу я?»       Гарри не произнес этого вслух. Ник понял. Догадался сам. На его огромных зелёных глазах (они совсем не светились и не казались жуткими) проступили слёзы.       …Что бы сделала Мишель в этом случае?.. - Мисс Грей вернётся завтра утром. Я передам ей ваши слова о несчастии, случившимися с вашими братом. - Мы не братья, - быстро и рассеянно поправил клиент. Автоматически, не задумываясь.       Наверное, ему часто приходилось так делать. - Эм-м. Ладно, - согласился Гарри. – А пока… пока постарайтесь из… изол… разделить их. Марка и… существо. И ясень. Листья… м-м, зима… ветки! Обложите… эм-м… друга ясеневыми ветками. - Ветками? - Да. - Хо-хорошо. - И будьте с ним. На всякий случай.       Ник судорожно кивнул. Его дрожащие пальцы вцепились в остывшую кружку. Залпом выпил чай. - Пожалуйста, передайте мисс Грей мои слова. Сразу. - Как только она вернется, сэр. - Спасибо. Буду ждать дома.       Он выбежал из дома мисс Грей так быстро, словно отрастил крылья.       Гарри остался сидеть в гостиной, испуганный, оглушённый собственной беспомощностью. Он хотел помочь.       Но не мог.       Не знал, как.       Записи на столе укоризненно взирали на него.       Поттер схватил их и убежал наверх.       Ему надо было заниматься.

* * *

      Мисс Грей вернулась рано утром ровно через три дня. Солнце только-только начало вставать, и серые мрачные сумерки окутывали Пустоши тяжёлым одеялом, прибивающим сонные тела жителей к их постелям. Гарри тоже спал, уложив свою лохматую голову рядом с неприятной книгой о воспалениях в желудке, головной боли, тошноте… Очки – новенькие, купленные на его собственные деньги, отложенные с жалованья – аккуратно лежали на подушке.       В сонной тревожной тишине, сквозь смутный сон, наполненный отрывками-клочками прочитанной накануне книги о призраках и волшебных паразитах, он смог услышать и открывшуюся дверь, и тонко взвизгнувших собак, и тяжелые шаги Мишель внизу, и её сорванное дыхание. Поттер тут же вскочил с постели, чем-то напуганный, и, не одеваясь, рванул вниз.       В гостиной – в той самой, где они обычно пили чай и принимали клиентов, - Мишель и обнаружилась. Ее чемоданчик был небрежно брошен в ближайшее кресло. Сама мисс Грей прильнула к разожженному камину. Гарри не видел её лица, но на худых босых ногах он разглядел грязь и пятна свежей крови – и внутри всё похолодело. - М-мисс Грей? – дрожащим голосом окликнул он её. – В-вам не… нехорошо?       Он осторожно подошел к женщине, заглянул в лицо – и тут же с неясным вскриком отпрянул прочь.       Мисс Грей спала. Или, скорее всего, потеряла сознание: красивое лицо пересекали четыре глубокие страшные царапины: губа разорвана, бровь рассечена надвое, из закрытого заплывшего глаза также медленно текла кровь. В расстёгнутом вороте мантии, удивительно чистой, не считая пару-другую листочков-травинок, также виднелись царапины.       От вскрика Гарри Мишель не пришла в себя. Поттер метнулся к её чемоданчику. В одном из его отделений лежал нашатырь, как он запомнил, прослушав короткую лекцию о важности этого нехитрого, вонючего и совершенно немагического средства.       Теперь ему выдался случай убедиться в этом.       Мишель открыла глаза. На её израненном лице отразилось отвращение, быстро, впрочем, сменившееся досадой.       Женщина посмотрела на Гарри. Задержала взгляд на его дрожащих губах и округлившихся от страха глазах. А потом наконец открыла рот и довольно неубедительно прохрипела: - Я в порядке. Не бойся, Гарри. - Д-да, - Гарри шмыгнул носом. – Ч-что… что я могу сделать?       Мишель, скривившись, тяжело поднялась на ноги. Она медленно поплелась к креслу и, обессиленно рухнув в него, поманила мальчика к себе. Ведьма устало махнула рукой в сторону чемодана и проворчала: - Здесь всё нужное. А теперь смотри и запоминай. Так выглядят раны, нанесенные нежитью. Нематериальной нежитью. Они неглубокие, длинные, рваные. Не болят. Смотри, - Мишель грубо ткнула в свою губу – кривой палец оттянул кусочек плоти, словно что-то неживое. – Холод в месте поражения – второй верный признак.       Злые духи не заразны, но в рану может попасть всякая дрянь уже после контакта, поэтому обрабатывать такие раны перед нанесением мази нужно обязательно. А ну, открой-ка чемодан! И достань белую коробку… Помнишь, как я обрабатывала твои содранные коленки? - Да, мэм. - Тогда вперед, - мисс Грей легко сбросила мантию, открывая взгляду Поттера новые раны на груди, животе, бедрах и руках, и скинула её на пол. – Не трусь. Мне не больно, парень. Давай, смелее!       И Гарри «дал». Он никогда не занимался этим раньше, только видел, как тётушка возится с в очередной раз упавшим с велосипеда Дадли да как работает мисс Грей. Несмотря на её слова, что боли она не чувствует, легче от этого Гарри не было. Казалось, проще было бы, если бы раны были у него.       Его трясло.       Мисс Грей ждала – и Гарри, чувствуя, как встревоженно бьется его сердце, принялся за дело. Смочить ватный тампон остро пахнущим оранжевым зельем, мягко протереть царапину, вымывая то крошечный кусочек коры, то маленький, невесть как затесавшийся камушек или песчинку. Сменить тампон – и заново, до последней царапины. Аккуратно, но вместе с тем всё равно неуклюже.       Его «пациентка» тем временем продолжала говорить. Расспрашивать о прошедших трех днях и контролировать действия Поттера. Её спокойный, хоть и уставший, голос странным образом успокаивал, вводил в транс. В какой-то момент Гарри понял, что совсем перестал бояться – и за горячую коробку со специальной заживляющей мазью он взялся твёрдой, а не дрожащей рукой. - Эта мазь восстанавливает чувствительность тканей при подобных ранениях, обморожениях и последствиях злоупотребления анестезирующими составами. Обезболивающими. Но запомни: мазь Грейга не мажут. Ее накладывают. Толстым слоем. При значительных повреждениях пациента либо полностью погружают в эту мазь, либо обматывают пропитанными мазью Грейга бинтами. Мазь впитывается медленно, так что процедуру в самом скверном случае придется повторять два раза в сутки – до полного заживления… Больше ложи!       Гарри понятливо кивнул и поспешно исправился.       За окном медленно рассветало. - К нам заходили, пока вас не было. Зеленоглазый блондин. Ник. Что-то с его… другом, Марком. - А, лошок Джека, - понимающе кивнула Мишель. – И что же с ним? - Кажется, к нему… приклеилось какое-то жуткое существо. Я… немного поискал про них, но… ничего не нашел. Лысое, серое. Без рта, - Гарри передёрнулся, думая об этой жути. – Я сказал, чтобы Ник разделил Марка с этим, и обложил Ника ясеневыми ветками.       Мишель усмехнулась. - Остроумно, - хмыкнула она, явно позабавленная. Гарри покраснел, но она добавила: - Ты молодец, Гарри. Горжусь тобой. Завтра… позже посмотрю, что с ним. Вот ты закончишь обрабатывать мои раны, Джек наконец принесет мне мой чай. Я его выпью. И можно будет идти. Но ты останешься дома. Знаешь, почему? - Потому что это опасно? - Нет, потому что ты наказан. Я же запретила тебе выходить за двор – и Джек тоже свое получит.       Гарри опустил голову, скрывая невольно проступившую улыбку. С мисс Грей всё было в порядке. Значит, и с Марком тоже будет.