Закон противоречия

      Мишель напевала очередную мелодию – но в этот раз Гарри смог её опознать в искажённых звуках, издаваемых его опекуном. Петь она не умела, и попытки угадать мелодию быстро стали одним из его развлечений в Пустошах. Он даже пару раз поспорил с Джеком на очередной тоскливый мотивчик, но у скелета были парадоксально хороший слух и память.       А петь Мишель не умела.       Но любила.       Это странным образом казалось очень классной её чертой. Эти фальшивые песенки, небрежный голос и запах сигарет. Или её раздражённое цыканье в ответ на странный шум у входа.       Вообще-то они были на заднем дворе. В самом конце теплиц – возились с их печкой, так что шум был у заднего входа, о котором в деревне знало не так уж много человек. Мишель отводила глаза любопытствующим соседям, но некоторые всё-таки умудрялись пронюхать. - Присмотри за огнем, малыш, – наказала мисс Грей и выбежала на улицу.       Крики у ограды становились все громче и громче.       Гарри подтащил расшатанный стул к огню. Сосновые поленья лежали у печи, и бояться, что ему придется тащить их самому, не было нужно.       Полешки в печке слабо потрескивали. Огонь жадно обгладывал их, выпуская тихий мерный гул и горячий приятный жар. Серый пепел мелкими хлопьями оседал вниз. Нижние поленья быстро превратились в горящие ослепительным оранжевым угли. Угли рассыпались с тихим нежным звоном.       Надо было подкинуть дров. И немного поработать кочергой. Подвинуть поленья, раздвинуть и разбить угли…       Жар от огня бил в лицо, колени и руки даже немного жгло болью, но Гарри, отложив в угол кочергу, лишь отодвинул стул подальше. За окном было так серо и влажно, что яркий теплый огонь казался единственной по-настоящему существующей вещью.       Раньше, когда он считался просто подмастерьем, Гарри и не понимал, насколько ценным был его так называемый «выходной день», предоставляемый ему раз в две недели. Теперь, став учеником мисс Грей (и получая всего один день в месяц), он научился ценить этот редкий шанс передохнуть.       Хотя бы от бесконечных книг и наставлений мисс Грей.       В следующем году, как сказала Мишель он должен был начать «нормально изучать» зелья, а через один – или два – возможно, сможет приступить к «основам диагностики тела». Ни то, ни (тем более) другое Гарри не ждал с нетерпением.       Он, во-первых, не любил зелья. Во-вторых, конечно же, увеличение количества занятий несомненно приведёт к уменьшению количества его свободного времени.       В-третьих, под «основами диагностики тела» Мишель обыкновенно имела в виду работу в прозекторской. И чтобы ни говорила мисс Грей, насколько бы весёлой и громкой ни была включаемая ею там музыка, эти занятия точно не будут лёгкими.       Так что Поттер с удовольствием отдыхал, то слоняясь по Пустошам вместе с Хедвиг, то пересматривая оставленные ему Дэнни записей каких-то «квиддичных матчей» (насколько он понял, это был такой спорт волшебников – «квиддич». Дэнни правила не объяснил, Джек их не знал, а у мисс Грей он и не спрашивал. Но смотреть на быстро движущиеся за стеклом тяжёлого бинокля чёрно-белые фигурки было весело), то листая комиксы (Мишель очевидно не одобряла их покупку, но и однозначно не запрещала), то…       Да.       Иногда – изредка – он каким-то образом оказывался втянут в совсем не в его дело.       Как, например, починка старого клавесина вместе с Фантомом. Ни он, ни Мишель на нём играть не умели, так что это было бессмысленно… пока не выяснилось, что клавесин был Джека. Джек Фантому не нравился, а Гарри – да, и по этим причинам Поттер вызвался помогать.       Или как в тот раз, когда клиенты – семейная пара, в процессе бытовой ссоры наколдовавшая друг другу огромные летучемышиные крылья и морды, зачем-то привели с собой своих троих детей – и ему пришлось спешно разбираться в правилах плюй-камней.       Одним из худших времяпрепровождений оказалось «выслушивание взрослых». Взрослых, которые почему-то не считали – или не хотели считать его ребёнком. В такие моменты, слушая очередную речь о «славных былых деньках», Гарри малодушно скучал по дяде Вернону, резко пресекающем любые попытки поговорить с его недостойным внимания племянником.       Хуже этого были только его ровесники.       Не Дэнни. Дэнни, по существу, был приезжим, городским – и себе на уме притом, за что местные его как раз-таки и избегали.       Нет.       Деревенские дети и подростки, отчего-то решившие, что Гарри был их связным с «взрослым» населением Пустошей.       Однажды Поттер таким образом за десять бронзовых кнатов передал из игорного зала Джека смутно знакомым парням небольшой мешочек, казавшийся подозрительно лёгким и пустым даже ему. Там, разумеется, оказался, алкоголь – и за это Мишель ласково надрала ему уши, когда узнала.       Запрещать так делать она не стала, и Гарри начало казаться, что, чем бы он ни занимался, если это хотя бы с виду казалось нормальным и безопасным с её точки зрения, проблем у него возникнуть не должно было.       А ещё ему начало казаться, что у Мишель он исхитрился научиться не только хорошим и правильным вещам.       Возможно, тётушка Петунья, взглянув на то, во что превратился её нелюбимый племянник, упала бы в обморок, не издав ни звука. - Гарри, там близняшки хотят что-то тебе отдать, - Мишель вернулась быстрее, чем стихли звуки снаружи, но уже из самих её слов выходило, что стихнуть они и не могли: близняшки были настоящей ходячей сиреной. - Если это живое, не тащи в дом. Пристукни лопатой и закопай на заднем дворе. Не в палисаднике.       Гарри понятливо угукнул.       Тот дышащий едким дымом чешуйчатый цыплёнок, которого они отдали Дэнни (а тот, в свою очередь, благополучно забыл его в подвале бабушки), спалил лужайку и ограду Старой Марты и две недели кошмарил Старое поселение, пока не сгинул где-то в Новом. А ведь близняшкам было только по десять лет!..

***

      Да. Близняшкам было только по десять лет.       Гарри было и того меньше.       Но пришлось признать: ненормальным Гарри всё-таки был. Необычным, как поправляла его Мишель.       Суть от этого не менялась. - Слюна суккубов обычно выводится из организма за шесть-восемь дней при стимуляции слезами авгура и за два-три года – без. Лошок Джека хороший пациент, при его работе по-другому никак. Но заключение о выздоровлении после заражения или отравления волшебной субстанцией должно выписать. Тому, кто принимал заявление. Тебе, то есть. - Но, мэм… я ведь всего лишь… - Отравление слабое, пациент жив и даже здоров. Твоей ученической печати более чем достаточно. - …Тогда я еще не был вашим учеником, - взволнованно подметил Гарри. - И что? Теперь-то – да, - хладнокровно пожала плечами Мишель. – Так что вперед, парень. Бумажная работа тоже работа.       Поттер робко стащил со «своего» стола наполовину заполненный кривыми неровными буквами бланк. Чтобы написать его прилично, он испортил более пятидесяти черновиков. Печать (обычный деревянный прямоугольник не больше самого обыкновенного ластика с вырезанными на нем его инициалами) по настоянию Мишель всегда была с ним, и теперь тревожно (вместе с жестяной коробочкой с индикатором, иглой и спиртом) жгла карман мантии.       Ему всего лишь надо было зайти к пациенту, подтвердить его выздоровление, заполнить до конца фор-му-ляр, поставить печать и… В глазах почему-то потемнело от дурного предчувствия.       Мишель, будто ощутив его тревогу, смягчилась. Ласково улыбнулась. Подала ему шляпу. - Все будет хорошо. Ты справишься. А теперь иди, без твоего заключения Марку не компенсируют его затраты на лечение, и Джек не сможет в очередной раз его обчистить.       Гарри Поттер точно был ненормальным.

* * *

      Марк и Ник жили на пляже. Отдельно ото всех. Единственные в Пустошах – если не считать Смотрителя маяка, деда настолько старого и дикого, что даже любитель сплетен Джек не знал его имени и не спешил узнавать.       Их дом был полностью лишён растительности, если не считать унылого, оплетённого паутинкой и обожженного солнцем кустика в горшке с некогда тёмно-зелеными листьями. Мисс Грей называла его самшитом, но Фантом, слабо улыбаясь, мягко, но уверенно поправлял: «бересклет Форчуна». Поттеру было всё равно. Ему было жалко это самое обычное растение, выставленное в одиночестве под солнце и солёный ветер посреди песка, кирпича и камней.       Хозяева и сами не знали, как он у них оказался, судя по растерянному взгляду Ника, который он бросил в его сторону. В очередной раз: Гарри наблюдал это выражение лица каждый свой визит в этот странный дом на отшибе.       Сегодня он впервые пришёл сюда один. - О, это вы, мистер Поттер, - обрадовался блондин, когда заметил, кто именно трезвонил в дверной звоночек. - Эм… Здравствуйте. Сэр. - Заходите, пожалуйста. Марк! Мистер Поттер здесь!.. Эй, Марк! Марк, иди сюда!..       Гарри недоуменно моргнул. Ник назвал его «мистер Поттер». Опять. Он это делал каждый раз с того самого момента, когда Марку стало лучше, а суккуб переселился в подвал к мисс Грей, - и это было необъяснимо, невыразимо странно.       Суккуба Мишель в конце концов – после долгих раздумий - назвала Челси.       И никак не объяснила свой выбор.       Гарри её ненавидел. Челси, стоило только связи с Марком ослабнуть в значительной степени, стала превращаться в самых разных людей. Джек даже обматерил её, когда увидел кого-то из своих давно умерших знакомых, и с тех пор старался не спускаться в подвал без причины.       Наблюдать её превращения были невыносимо. Почти больно.       Ник, громко крича, зашел в дом. Гарри, помявшись, тоже. - Простите, к нам мой отец зашёл с другом. Тут всё вверх дном, - Ник с видимым удовольствием сгреб кучу грязной посуды в ящик.       Ящик. У них был ящик для грязной посуды – и это почему-то очень понравилось Поттеру. Хотя количество грязной посуды прямо у входной двери сбивало с толку.       Ник это понял и, покраснев, нелепым шёпотом пояснил: - Я с Марком прятались здесь от отца. В общем, неважно. Вам на второй этаж и - э-э… - Ник, разволновавшись, развернулся лицом к лестнице и взмахнул рукой. – Налево. Первая же дверь. Комната с самым раздражающим стариком на свете… кхм… - Эм, - кашлянул Поттер, слегка сбитый с толку. – Спасибо, сэр.       Наверное, спасибо.       «Самый раздражающий старик на свете» - это его отец?.. Интересно, какой он.       На стене вдоль лестницы оказалась целая коллекция пивных крышек, винных пробок, кусочков колючей проволоки, гильз, клыков и крупных блестящих чешуек, вперемешку приклеенных прямо к стене. Её уже и почти видно не было за этим своеобразным декором. Гарри вытаращил глаза, разглядывая это богатство. На какое-то мгновение он даже умудрился забыть, зачем шёл, но, услыхав сухой кашель сверху, пошёл на звук.       Кашель был ему удивительно знаком.       И он был почти согласен с Ником: его отец вполне мог претендовать на звание самого раздражающего старика на свете. - А-а, мистер Грей. Доброго дня, - длинноволосый седой старик одобрительно выдохнул в его сторону дым, стоило только Гарри появиться на пороге, и Гарри мысленно взвыл.       Смотритель маяка. - Здравствуйте, сэр, - вежливо поздоровался Поттер.       Старик был очень старым и медленным. Каждый его визит (или случайная встреча), даже по самому незначительному поводу затягивался на до-о-о-о-лгие полчаса. А уж если повод был серьёзным…       Мишель говорила, что Смотритель просто скучал на своём маяке.       Джек считал, что у старика маразм.       К счастью, в этот раз слушать его скучные рассказы о чайках и маггловских кораблях не было необходимости. Очень вовремя пришёл хозяин дома. За ним стоял ещё один старик, выглядящий куда спокойней Смотрителя, взволнованно выглядывающий из-за его спины.       Гарри уже догадывался, почему.       Поттер. Как и говорил Дэнни, его фамилия была весьма известной среди волшебников. Гарри это не нравилось.       Стоило кому-то узнать его, как начинались неприятные шепотки – и противные взгляды пялились на его шрам и глаз. Совсем как этот второй старик. В такие моменты Гарри хотелось бы, чтобы все люди были похожи на Смотрителя. Желание быстро исчезало, но всё равно возвращалось время от времени.       Деревенские ему нравились уже потому, что либо не знали, кто он, либо игнорировали это.       Мишель говорила, что он привыкнет со временем. - Пап, его фамилия Поттер, - как бы между делом, но ни на что не надеясь, поправил его Марк. – Добрый день. - Здравствуйте, сэр, - пискнул Гарри, но его ожидаемо заглушил скрипучий старческий голос: - Что значит: «Его фамилия Поттер»? – не согласился Смотритель и звучно хлопнул своей трубкой о камин, выбивая. У второго старика, зашедшего вслед за Марком, стал такой вид, будто Смотритель сотворил страшное преступление. Видимо, внешний вид был обманчив. – Он сын Мишель Грей, значит, и фамилия у него должна быть её! - Не обязательно, - поддал жару в разгорающийся огонь второй старик, подтвердив опасения Гарри.       И Марка. Мужчина изо всех сил зажмурился, сжав кулаки, и с коротким выдохом бросился к стремительно краснеющему старику. - Пап, не заводись. - Я не завожусь! И чтобы не говорили разные рыжие сопляки… - Ты кого сопляком назвал? – тут же взвился второй старик. Рыжим он не был, но, наверное, в молодости – да. - Тебя, кого же ещё. - Да ты не сильно-то меня старше!..       Смотритель что-то резко ответил на незнакомом языке, отчего незнакомый старик задохнулся, а Марк укоризненно воскликнул: «ПАПА!..»       Гарри неловко переступил с ноги на ногу и уставился в пол.       Да. Смотритель в самом деле был диким и очень раздражающим. - Не повышайте на меня голос, молодой человек, - Смотритель важно постучал пальцем по столу и нахмурился. Его голос с каждым словом становился всё громче и злее. Гарри опустил голову. Смотритель завёлся - и теперь не остановится ни за что на свете, пока не выпустит весь свой пар на присутствующих. – И не смейте влезать в разговор людей, старше вас минимум вдвое старше. Вы находитесь в доме моего сына, уважаемый, и я не потерплю… - Это его дом, - снова влез второй старик, чем вызвал очередную порцию возмущений на незнакомом языке.       На которые тут же был дан ответ.       Марк с тяжёлым вздохом опустился на табурет и жестом пригласил Гарри на соседний. Он осоловело уставился на ссорящихся дедов уже даже не пытаясь вмешаться. Наверное, это ничем не отличалось бы от попыток затушить огонь маслом.       Неудивительно, что хозяева прятались от беспокойных гостей в прихожей.       Старики увлеклись друг другом – и Гарри в душе перевёл дыхание. Лучше кто-то другой, чем он. Рядом слабо морщился Марк – и Гарри поправился: «Или его клиент».       На шум в конце концов прибежал раздражённый Ник. - На улице, пожалуйста, - неожиданно громко рявкнул он, и нарушители спокойствия, к удивлению Гарри, в самом деле потянулись на выход. – Марк, проведи.       Марк мгновенно вскочил на ноги и кинулся вниз по лестнице. Гарри тут же решил, что Ник был куда больше похож на своего отца, чем казалось на первый взгляд. И напрягся. Одного Смотрителя было более чем достаточно, но если их в Пустошах станет двое…       Ник, к счастью, выдавил из себя приветливую улыбку. - Ещё раз прошу прощения, мистер Поттер. Мистер Дамблдор и мой отец не виделись уже несколько месяцев и их воссоединение всегда довольно… громкое. - Вот как.       Поттеру нечего было сказать на это. Он просто хотел сделать свою работу и уйти обратно домой. Там, возможно, он сможет найти в этой ситуации что-нибудь забавное.       Голоса снаружи постепенно стихали. Шумные стариканы покинули дом, и Гарри облегчённо выдохнул и попытался расслабиться. Может быть, и не зря мисс Грей впервые послала его одного именно сюда. Он бы наверняка налажал, если бы его клиенты были… обычными.       Дверь снова открылась.       Судя по виду Марка, он просто собирался делать вид, что переругивающихся стариков не было. Гарри был полностью согласен с ним в этом вопросе.       Ник то и дело косился в окно, видимо, высматривая своего отца и его непонятного друга. - Мистер Поттер, - Марк выглядел уставшим, но вполне здоровым. – Наконец вы пришли. Сперва вы спасли мою жизнь, а теперь спасаете мой кошелёк, ага?       Гарри нервно улыбнулся. Да, игнорировать произошедшее было верным решением, однако Мишель не говорила, как он должен реагировать, если пациент вдруг начнёт странно шутить. - У вас есть ещё какие-нибудь жалобы, сэр?       Жалоб, как и предсказывала Мишель, у Марка не оказалось, и он послушно протянул руку для заключительного анализа крови.       Гарри вздохнул, успокаиваясь.       Анализы крови ему не нравились. Это было чуть ли не первое, чему вообще его научила мисс Грей, и «учебным пособием» она выбрала свои собственные пальцы.       Учиться пришлось быстро.       И-ден-ти-фи-ка-тор подтвердил, что в крови Марка не осталось следов яда суккуба, и Поттер старательно нацарапал соответствующие строки в формуляре. Поставил печать почти не дрожащей рукой, но с колотящимся сердцем под сдержанно улыбающимся взглядом Марка – и даже не вверх тормашками. - Вот и всё. Это вам, - Гарри, невольно подражая Мишель, аккуратно разделил формуляр на две части и пододвинул одну из них Марку, - это – мне. Если появятся жалобы, обращайтесь незамедлительно. - Разумеется. Спасибо, мистер Поттер, - Марк схватил документ и тут же рванул к камину. – Прошу прощения.       Кажется, ему действительно нужно было заключение целителя. - Время подачи заявления на компенсацию затрат в этом месяце сегодня заканчивается, - смущённо пояснил Ник, поглядывая на влезшего по пояс в изумрудный огонь Марка. Тот, кажется, с кем-то ругался, но судить по виденной им части тела Гарри не брался. – А до следующего ещё много времени, так что… просим прощения за… эм-м… это. В том числе.       Это.       Гарри снова покосился на задницу Марка, нелепо торчащую из камина. Тот, видимо, догадываясь, что про него говорят гадости, наугад махнул в сторону Ника ногой.       Не смеяться было практически невозможным подвигом. Да ещё и лицо Ника так и говорило: «Пожалуйста, смейтесь». Гарри сдержался.       Мишель никогда не смеялась над своими клиентами. Даже когда был повод. Она называла это «профессионализмом». - И всё-таки!.. – донесся с первого этажа громкий голос Смотрителя.       Он вернулся.       Гарри и Ник переглянулись с застывшими неловкими улыбками. Первый отчётливо услышал, как сдавленно, но страстно ругнулся в камине Марк. - Я пойду, сэр, - откашлялся Гарри. – Хорошего дня. - Вам тоже, мистер Поттер. Ещё раз спасибо за вашу помощь.       На лицо мужчины было страшно смотреть.

* * *

      Возвращался домой (сбегал от Смотрителя и пристального тревожного взгляда его друга) Гарри лёгким, как ветер, шагом. И таким же быстрым. Карман жгла его половинка формуляра.       Его. Первый. Пациент.       Конечно, нельзя было однозначно сказать, что именно он вылечил Марка. Однако это всё равно был успех.       Не бесполезен.       Не никчёмен.       Гарри исподволь представил, как в далёком будущем сможет делать то же – но сам. И припустил домой ещё быстрее.

* * *

- Ну, как оно? Страшно было? – мисс Грей, стоило только Гарри влететь в уже их Чёрный кабинет, отвлеклась от своих записей и с весёлой улыбкой уставилась на него.       Гарри тут же расплылся в восторженной ответной улыбке.       И, размахивая руками как заведённый, принялся за рассказ, захлёбываясь в эмоциях и путаясь в словах. Мишель, подперев ладонью голову, слушала его – и, казалось, искренне наслаждалась им.       Про Смотрителя Гарри решил умолчать. Вряд ли его учителю и опекуну было бы интересно слушать его переживания по поводу склочного дикого старика, с которым она и без того довольно часто сталкивалась.       В какой-то момент Гарри понял, что выступал он не только перед ней, но и перед Джеком, и перед серьёзным молодым человеком с узкими глазами, с любопытством смотрящим на него из зеркала на стене. Это, наверное, был один из Ордена, и Гарри, вдруг смутившись, начал затихать. Подросток в зеркале одобрительно поднял палец вверх – и исчез под тихий смех Мишель. - Молодец, парень, - согласилась с похвалой она. – А теперь давай разберёмся, что надо делать дальше. А Джек пока накроет на стол. - Да, мэм, - хором ответили скелет и ученик.

***

      Ночью Гарри разбудили собаки.       Мальчик испуганно уставился на Ромео и Джульетту, забравшихся к нему под одеяло (места на кровати не стало совсем: собачки заняли своими тощими телами всё свободное пространство). Осторожно погладил напряжённые холмики, скорее догадываясь, где находятся их головы, чем различая.       В дом кто-то пришёл.       Обычно адские гончие не боялись гостей. Напротив. Мишель даже пришлось приучить их, что без приказа на людей бросаться нельзя. Но, по-видимому, в этот раз гость был особенным.       Поттер неуверенно покосился в сторону ночника и после секундного замешательства всё-таки зажёг свет. Натянул на нос очки и тихо позвал: - Джек?       Скелет, вопреки своему обыкновению, появился сразу – и в тишине. Но с подносом с двумя кружками на нём. Похоже, он и без того шёл к нему. - Всё в порядке, Гарри, - не дожидаясь вопросов, ответил он, бесшумно закрыв дверь. – У мисс Грей важный гость. Не клиент. Весьма уважаемый волшебник, к тому же необычайно могущественный. Ромео и Джульетта, как видно, испугались; к нам подобные великие нечасто заглядывают… - А… - Нет. Не думаю, что мисс Грей потребуется твоя помощь. Спи спокойно.       Скелет протянул ему дымящуюся кружку. Какао. - Спасибо, Джек.       Он степенно поклонился, но тут же – в своей непосредственной глупой манере, дико выводящей из себя Фантома, - подтащил стул от рабочего стола поближе к кровати и уселся на него. Вторая кружка предназначалась ему.       К себе он, видно, не спешил, точно намереваясь в очередной раз лезть, обжигаясь о вывешенные Гарри обереги, через окно, когда мальчик заснёт.       Так что, само собой, едва пригубив какао, Джек принялся рассуждать, стоило ли Бриджит так легкомысленно приводить к себе в дом того толстяка вчера вечером, ведь по посёлку во всю бродили авроры.       Гарри, на самом деле, было всё равно.       Так что засыпал он с мыслями о том, как Джек мог пить хоть что-то, будучи скелетом.