— Тэхён, ты куда сегодня так рано? Неужели пропустишь свою любимую планёрку? Или ты до того времени вернёшься? — расхаживал по кабинету секретарь главного врача Джин, пытаясь выпытать у своего друга-начальника причину столь кропотливых сборов. — Прошлые духи больше сочетались с запахом больницы.
— А эти больше сочетаются со мной, — уверено ответил Тэ. — Этот или этот, или вот этот? — показывая на синий, чёрный и серый пиджаки, спрашивает Тэхён.
— Ты ведь не к мэру с такой довольной физиономией собираешься... — Тэ выжидающе посмотрел на Джина, а тому долго объяснять и не нужно, за столько лет он друга без слов научился понимать.
— Чёрный. И всё-таки, что может быть лучше вечерней планёрки?
— Много вещей, поверь мне, очень, очень много вещей, — похлопал Тэхён друга по плечу.
— Раз тебе так нравятся мои вечерние планёрки, ты можешь сегодня вместо меня провести, отчёты знаешь где, удачи, — едва переступив порог кабинета, обернулся и добавил Тэ, окончательно покинул комнату и захлопнул дверь, оставляя озадаченного Джина недоумевать.
— Тэхён, Тэхён... Наён что ли беременна, или как? Не нравишься ты мне, дружище... — махая головой, произнёс он.
А Тэ тем временем во всю летел на своём чёрном Range Rover Velar к аэропорту, понимая, что времени к пяти у него всего-то ничего. И вот он, аэропорт. Парень сидит, не выходя из машины, ищет сквозь тонированные окна глазами свою Панду. Как же он скучал. А когда находит её, идущую по направлению к ближайшим лавочкам, — расплывается в довольной улыбке. Чёрт побери, ему слишком давно уже не было так хорошо. Цзыюй идёт от выхода из аэропорта к автобусной остановке, чтобы присесть, а Тэ, затаив дыхание, взгляда не отводит. Такая родная, милая, домашняя, его Панда.
Он выходит из машины. Она встаёт и, улыбаясь, машет ему ручками. Чтобы нашли побыстрее. А у Тэ программа глючит, гормоны проснулись и бьют в голову. А дальше всё как в замедленной съёмке: к Цзыюй подходит Чонгук, он тоже её долго ждал, и, в отличие от Тэхёна, она его ждала не меньше, это ему так приветливо махали ручонками. Они обнимаются крепко и долго, а Тэхёна выворачивать начинает изнутри от этих розовых нежностей, и не с ним. Потом Чон берёт багаж, и счастливая парочка вместе, что-то активно обсуждая, будто всю вечность друг друга не видели, направляются к машине, а после и уезжают совсем. Совершенно не замечая Тэхёна, который стоит в немом шоке, не в силах собрать себя по частям. Если пять минут назад ему было максимально хорошо, то вот сейчас максимально плохо. Даже пойти обратно к машине и сесть за руль кажется слишком сложной и непосильной задачей. Парень запрокидывает голову на водительском сидении, смотрит в мёртвую точку потолка на машине, роняет мимолётную слезу.
Больно, как же больно, думает он, даже его пациентам без анестезии не так больно, как ему сейчас.
— Ты идиот, Ким Тэхён, беспросветный идиот, а чего ты, собственно, ожидал? — говорит он сам себе в порыве эмоций. Мгновение, и гримаса потерянности и боли на лице водителя с ударом руками по ни в чём невиноватому рулю с кричащим шёпотом сменяется на эмоцию всеразрушающего пуленепробиваемого гнева и готовности резать, резать и ещё раз резать.
— Чон грёбаный Чонгук, — а плевать на это, в машине отличная звукоизоляция.
Двигатель быстро заводится, и Тэ без проблем на полпути к дому догоняет неправильную по его мнению парочку, а они ведь с Чоном дружили, еще до Юй, до вот этого вот всего Апокалипсиса всемирного, хорошо дружили в лучшем понимании этого слова, а затем сбавляет скорость и сразу же после них останавливается возле общего дома. Смотрит на это всё неподобство, и его снова не замечают, но с места двинуться заставить себя не может — слишком, слишком сложно; смотрит, как Чон отдаёт ей свой зонтик, как Юй на прощание нехотя отпускает его, а тот в растянутой улыбке машет рукой на прощание переступающей порог девушке, которая тоже полуоборотом, не боясь упасть, опрометчиво повернувшись к нему, машет ручкой и улыбается, не ему, Тэхёну, а грёбаному Чонгуку.
У Тэ от этого учащается дыхание, ко всем чертям сбивается пульс, зрачки расширенно скачут умалишенными, плохо, как же плохо. Он дождался уезда Чона.
— Чёрт с тобой, — подумал парень и, развернув машину, поехал к Наён.
POV Ким Тэхён
По приезде поднимаюсь лифтом на пятый этаж, сороковая квартира, дверь открывают сразу же по звонку, а на пороге Наён, видно, что только с душа, ещё не успела волосы феном высушить, в одном коротком розовеньком халатике — вот так нужно встречать правильно. Я иду дальше в прихожую, Наён закрывает дверь. Разворачиваюсь к ней и страстно целую, грубо сминаю то, что под халатом, быстро припечатываю к стенке, если что вылечим по акции, хотя нет, такое не лечится, за всё время наших с ней подобных встреч ни разу не жаловалась, значит, всё в порядке, значит, ей нравится. Сначала на пол летит розовый пояс, ранее подчеркивающий координаты талии, затем и сам халат. Целую шею, ключицы покусывая, с закрытыми глазами и представляю вовсе не Наён, а Цзыюй. Жадно, мало, не хватает, снова голоден. А Наён, видимо, нравится такой поворот событий, она своими умелыми пальчиками, уж я-то, поверьте, знаю, быстро рубашку снимает, со штанами возится чуть дольше, пока я сам их в очередном порыве недержания не отправляю одним рывком к остальной распластавшейся на полу одежде. Секунда, и я там. Вот теперь мне стало лучше, относительно лучше, но по сути все также хуёво. Не пойму, как это всё работает, да и ну нахуй. Врываюсь грубо, быстро, всё как мы с Наён любим, в старых добрых традициях, а она стонет, как последняя блядь заправочная, Панда, наверное, получше-то звуки издавать будет.
Под утро я немного успокоился. А Наён уснула ещё вчера, как только после очередного опробования всех поверхностей в этом доме мы соизволили перейти на кровать. Погруженная Наён в царство Морфея меня не остановила, это она раза так четыре за сегодняшний вечер удовлетворилась, а теперь и я хочу своё получить, мне мало, и она, судя по реакции, совершенно не против мне это дать, так даже проще будет без этих криков представлять Панду, где мой, сука, оргазм желаемый. Ни разу ещё так долго не было, часов в шесть с моими последними толчками проснулась Наён. С глазами шрэковского кота она попросила остаться на завтрак, а я и сам был не против, ехать к себе далеко, ехать к маме — не хочу, там Панда, магазинную еду — никогда и ни под каким соусом, напрягать Джина не очень удобно, сил и желания на это всё особо нет, поэтому, да, Наён — я весь в твоём распоряжении.
Конец POV Ким Тэхён
