Panda

Слышу слишком знакомый всхлип сзади. Нужно всё-таки повернуться, мало ли там Чон грёбанный Чонгук или Панда? Накидываю халат. Оборачиваюсь, и точно, так оно и есть, Цзыюй собственной персоной, с места сдвинуться не может, видимо, дрожит, вся бледная, снова плачет, судя по глазам уже давно. Стоп, и сколько она уже тут находится? — Привет. Цзыюй, ты давно здесь? — улыбаюсь, приветливо спрашиваю, я действительно всегда рад её видеть. Ноль внимания, значит — давно, значит — всё слышала. Блять. — Г-гуки... — она бледнеет ещё на тон и падает на пол. Как только я собираюсь её поднять, Панда самостоятельно встаёт на ноги и аккуратно опускается к Чону на грудь, не переставая реветь. — Чон. Гуки. Нет. Ты слышишь меня? Не уходи. Не умирай. Не оставляй меня одну. Пожалуйста, очнись. Слышишь? Прошу, вернись. И мы набьём парные татушки чаек, съездим в Испанию, посадим общий кактус, ты научишь готовить меня кимчи как у твоей мамы и ещё много, очень много всего, только вернись, пожалуйста. У меня же, никого кроме тебя нет. Я без тебя не смогу. — Хватит. Ты его слезами не вернёшь, — сколько уже? Минут тридцать стою здесь как дебил. Сука, он уже сдох , а всё равно я чувствую себя третьим лишним. Беру Цзыюй за запястье и чуть ли не вместе с Чонгуком отрываю от больничной койки, пришлось сильно потянуть, из-за чего Панда не хило так приложилась о стену, палата слишком тесная. Ничего, может, хоть так немного отрезвится. А то заебала уже. Я тоже, блять, человек не железный. У меня элементарная гордость имеется, и нефиг об неё так часто ноги вытирать. Ещё сильнее вжимаю руки в стену, настолько, что побаиваюсь их Панде сломать иль вывихнуть. Продолжает биться в истерике. За столько времени не смогла ничего нового придумать? — Не трогай меня. Пусти. Если бы не ты, не пришлось бы никого возвращать, и все бы жили долго и счастливо, — она впервые так сильно орёт на меня и всё из-за этого Чонгука, или я не понял? — Не жили бы, — провожу нежно пальцем по линии подбородка Юй. Как же я её хочу. Перестала дёргаться, боится, томно дышит. — Не забывайся и не смей больше никогда повышать на меня голос. Тебе ведь со мной жить и жить. Теперь я единственный, кто у тебя есть. Поэтому выбирай слова и тон, — подмигиваю я и освобождаю Цзы из своих объятий, одну свою руку опускаю ей на талию, второй продолжаю водить по линии подбородка. А Панда стоит и, кажется, не дышит вовсе, слишком шокирована, чтобы как-нибудь мне противостоять. — Что, прости? — Ах, ты не в курсе? Как жаль, — играюсь с её локонами волос, которые такие неуклюжие, выпадают из прически, а мне нравится, наматываю на палец. У неё даже волосы мягкие. И, конечно же, пахнут алое. — Т-ты о ч-чём? — что-то слишком много она в последнее время заикается. — О том, что твой любимый покойный папочка всю свою компанию до последней акции переписал на меня. И тебя, кстати, тоже в придачу, у нас послезавтра роспись, и чисто по-дружески я бы советовал быть послушной и быстренько подписать все бумаги, этот вопрос и так решат с тобой или без — вопрос времени и денег. Не веришь мне, спроси у папиных нотариусов, а за одно можешь поинтересоваться, почему такой примерной доченьке, как ты, и воны не оставили, — разумеется, старик был не настолько выжившим из ума, чтобы так поступить. Зато я оказался достаточно психически ориентированным, чтобы получить то, что мне понравилось, было, кстати, не так-то и сложно. Сейчас по её глазам вижу, что не зря старался — Панда оценила. У бедной девушки, похоже, весь словарный запас закончился, и слёзы, кстати, тоже закончились, только время от времени носиком всхлипывает. — И со временем не особо тяни, я ждать не очень люблю, — пошло умиляюсь, хочу поцеловать, а Панда отворачивается и то ли даёт мне пощёчину, то ли по щеке гладит — не особо разберёшь, но, судя по враждебно настроенному выражению лица, — первое. Потом ещё раз собирается ударить, только вот не позволяю, рефлекторно блокирую удар, заворачиваю руку за спину, надеюсь, что не вывихнул, впечатываю всем корпусом в стену, убираю волосы в сторону, оставляю довольно много красивых засосов на шее, но это ещё не всё, мы продолжим чуть позже, прикусываю мочку уха. Клацаю зубами совсем рядом, Панда вся сжалась. — Ты еще не поняла, что происходит? — Обвожу носиком места, где оставил засосы. — И руку на меня сегодня ты первый и последний раз поднимаешь. Ясно? Опять меня игнорирует. Прижимаюсь всем телом ещё ближе. — Я не слышу. Ясно? И наконец-то получаю в ответ тихое: — Да. Какая же ты, даже если буду брать тебя ежедневно и долго, мне всё равно мало будет. А пока что трусь своим давно уже вставшим достоинством о бёдра Панды и слишком быстро спускаю в штаны, а Юй, воспользовавшись моим посторгазменным состоянием, как ошпаренная покидает палату, я бегу за ней, но в меня врезается медсестра с кучей зелёнки в руках, которая впоследствии оказывается на мне. Ну что, Джин, готовь-ка мне новый костюмчик.

Конец POV Ким Тэхён