Пепел и звезды

— Лиза, открой, пожалуйста! Он не хотел тебя обидеть, правда. И раскаивается! — Роберт на мгновение перестал барабанить в запертую дверь ванны, из-за которой доносились приглушенные рыдания, и смерил стоящего рядом Тома убийственным взглядом. Тот выглядел скорее растерянным, чем виноватым, но с готовностью подтвердил: — Мне очень жаль, прости. Я же не знал, что задавая вопросы, ты не хочешь получать на них ответы! Затихшие на какое-то время рыдания возобновились с новой силой. Роберт с досадой стукнулся в запертую дверь головой. После увольнения Тома из института они с Робертом стали видеться куда реже, в лучшем случае выбираясь попить пива на выходные. Роберт пользовался этой возможностью, чтобы высказаться о наболевшем: о скотском отношении на работе; о капризах Лизы, в которых он не мог отказать, потому что она начинала плакать, а он не выносил ее слез; о том, как однажды сорвался на нее и потом чувствовал себя так паршиво, что хоть в петлю лезь, и даже принятые Лизой извинения не помогли; о ремонте, который он никак не может закончить… Том всячески выказывал сочувствие, но о себе почти не говорил, и только из редких оговорок можно было понять, что у него в жизни тоже не все гладко. Фармкомпанию, куда он устроился после увольнения из института, пришлось бросить, когда его мать разбил инсульт: график работы не позволял присматривать за полупарализованной женщиной, а средств нанять постоянную сиделку не было. В итоге извилистый путь привел его к работе школьным учителем — и Роберт от всего сердца сочувствовал тем школьникам. Зато химию они будут знать на отлично, можно не сомневаться. Когда Том предложил помочь с ремонтом, Роберт удивился (склонности к альтруизму Том никогда не проявлял), но с радостью принял предложение, решив не допытываться до мотивов друга. Роберт подозревал, что ему просто нужен благовидный предлог, чтобы провести выходные вдали от матери. В назначенный день Том появился у них на пороге: непривычно молчаливый (всего-то пара о фактов о том, как можно убить человека с помощью краски), но полный трудового энтузиазма. За девять часов работы они доделали все, над чем Роберт в одиночку бился уже несколько недель. Этот факт определенно стоило отпраздновать, так что Роберт решил быстренько сбегать в магазин, оставив Тома на Лизу. А вернувшись, обнаружил растерянного Тома и запершуюся изнутри в ванной рыдающую Лизу. В голову на мгновение заскочили мысли о плохом, и Роберту тут же стало за них стыдно. Это же Том, они друг друга с детства знают. Он бы не причинил Лизе вред. Во всяком случае, намеренно. Вскоре ситуация прояснилась. Том снова не уследил за языком. — По-моему, стоит дать ей выплакаться, — осторожно заметил Том. — Не будет же она сидеть там вечно. — Что ты ей наговорил? — Роберт наконец оставил в покое дверь ванной и развернулся к другу, недовольно сложив руки на груди. — Я вас на пять минут наедине оставил. Том снял очки, старательно протер их, и, стараясь не смотреть на Роберта, водрузил обратно. — Ну, мы пили чай, потом ребенок начал толкаться и Лиза заметила, что боится кесарева, а я ответил, что кесарево в ее положении опасаться нужно меньше всего, она спросила, почему… — О, Боже… — простонал Роберт, и спрятал лицо в ладони. — И что ты ей рассказал? — Ну… — протянул Том, внезапно заинтересовавшись рисунком обоев. — Том. — Несоответствие размеров плода и таза матери, когда ребенок застревает в родовых путях, и чтобы спасти жизнь матери его приходится доставать по частям. Эклампсия — это когда беременность на поздних сроках вызывает повышение артериального давления, что может привести к судорожному припадку — иногда с летальным исходом. Разрыв матки… — Серьезно? — простонал Роберт. — Она же беременна! Зная, что, увлекшись, Том начинал смаковать подробности, а Лиза из вежливости не решалась перебивать людей, понять, как ситуация дошла до критической точки, труда не составляло. — Она сама спросила, — с независимым видом ответил Том и сложил руки на груди. — А если у нее будет выкидыш? — На таких сроках это называется «преждевременные роды». Здесь отличный перинатальный центр, можешь позвонить туда прямо сейчас, если думаешь, что до этого дойдет. — Не надо, — глухим голосом перебила собравшегося ответить Роберта Лиза, выходя из ванны. — Я в порядке. И ребенок тоже. Роберт с облегчением приобнял ее за плечи и поцеловал в макушку. — Но все же, Том, поосторожнее со словами, — бросил на друга укоризненный взгляд Роберт. — Нет, было довольно познавательно, — неожиданно встала на защиту Тома Лиза. Тот удивленно приподнял брови. — Спасибо, Том. — Пожалуйста, — кривовато улыбнулся он. — Можешь обращаться. — Не думаю, что вам, парни, нужна еще одна истерика, — слабо улыбнулась Лиза. — Так что воздержусь. Сейчас я слишком остро на все реагирую. Она положила руку на округлившийся живот, и Роберт с улыбкой накрыл ее своей. Они слились в поцелуе. Том закатил глаза и начал считать про себя. На цифре семь Лиза оторвалась от мужа и бросила в его сторону любопытный взгляд. — Один вопрос: откуда ты столько знаешь о беременности? Большинство известных мне мужчин предпочитают держаться подальше от этой темы. — А я не большинство, — самодовольно ответил Том, но все же пояснил: — Читал в школе лекцию о пользе презервативов. И, готовя материал, слегка увлекся. — Бедные дети, — произнес Роберт. — Что? Если они считают себя достаточно взрослыми, чтобы заниматься сексом, значит, достаточно взрослые, чтобы взглянуть в лицо последствиям. Директор влепил мне выговор, но, по крайней мере, больше не пристает с подобной фигней. — До сих пор не понимаю, как тебя угораздило стать учителем, — покачал головой Роберт. — Это долгая история, — отмахнулся Том. — Как раз будет о чем поговорить за ужином. Ты ведь останешься на ужин? — Лиза улыбнулась и вытерла ладонью щеки. — Не зря же мы Роберта гоняли. — Если ты настаиваешь, — неловко улыбнулся ей в ответ Том.