Пепел и звезды

Лиза выключила воду и взглянула в зеркало. Опухшие глаза, покрасневший кончик носа, встрепанные волосы… Красотка, ничего не скажешь. Лиза попыталась улыбнуться своему отражению, загнать норовившие выступить на глаза слезы обратно. Улыбка вышла откровенно жалкой. Девушка безжалостно стерла ее со своего лица. Из горла вырывался всхлип. Лиза тяжело оперлась на раковину и часто заморгала, пытаясь смахнуть слезы. Кажется, они с Робертом впервые поругались настолько сильно. Не то чтобы вся их семейная жизнь протекала безоблачно, но до этого все их конфликты разрешались как-то сами собой, стоило лишь сесть и все обсудить. В этот раз привычный способ решения проблем не сработал. И Лиза не понимала, почему. После открытия собственной компании Роберт изменился. Казалось, проклятый Бобсок вознамерился поглотить его целиком, а Роберт и рад. Он все дольше пропадал на работе, приходил домой только ночевать — если вообще соизволил приходить. И даже когда он был дома, то говорил только о работе: чего они уже достигли, над чем работают сейчас и куда собираются продвигаться в дальнейшем — и разве что не светился от энтузиазма. Лиза изо всех сил пыталась за него порадоваться, хотя и не понимала почти половину слов из его речей — слишком много было в них специфических терминов. Лиза знала, что он был на пороге крупного открытия, и поэтому прощала ему почти полное безразличие к бытовой стороне их жизни. До определенного момента. С открытием все никак не клеилось, и это буквально сжигало Роберта изнутри. Он мало ел и мало спал, мог в любое время дня и ночи сорваться в лабораторию, потому что ему в голову пришла очередная гениальная идея, которую никак нельзя было отложить до утра. Он похудел, стал нервным и раздражительным, а под глазами залегли темные круги. На взгляд Лизы, ему пора было остановится и передохнуть. Но сам Роберт воспринял эту мысль в штыки. Не мог он уйти в отпуск, когда их с Томом компания вот-вот: завершит очередное исследование, откроет дополнительный филиал, поглотит более мелкую лабораторию, организует экспедицию в Арктику, выйдет на международный рынок… список можно было продолжать бесконечно. Терпение Лизы лопнуло. Нет, она не стала ставить ультиматумов вроде «выбирай: я или Бобсок». Знала, как сильно Роберт дорожит их с Томом детищем (и где-то в глубине души не была уверена, что он выберет ее). Она предложила взять ему пару недель отпуска, съездить куда-нибудь всей семьей, отдохнуть… Роберт посмотрел на нее как на несмышленыша и вновь завел свою старую песню, о том что сейчас он никак не может, потому что… Почему, Лиза дослушивать не стала. — Ну и женился бы тогда на своей работе! — в сердцах выкрикнула она. Несколько секунд Роберт смотрел на нее с каменным выражением лица. Лиза не отводила от него взгляда, пытаясь не показать рвущиеся наружу слезы. К горлу подкатил комок. Лиза не помнила, кто начал кричать первым. Они припоминали друг другу накопившиеся за годы совместной жизни обиды, мелочно выискивали недостатки, раздувая до размеров слона то, что раньше казалось не стоящей внимания ерундой. Раздавшийся посреди ссоры плач ребенка подействовал на Лизу подобно вылитому на голову ведру ледяной воды. Она бросила последний взгляд на Роберта: лицо раскраснелось, губы сжаты в тонкую линию, кулаки стиснуты, — и ушла к дочери. Словно чувствуя ее состояние, Вики долго не могла успокоиться. Она долго кряхтела, вертелась на руках и периодически начинала беспричинно хныкать. Но в конце концов Лизе удалось ее укачать, и девочка заснула. Лиза аккуратно уложила ее в кроватку и укрыла одеяльцем, а выйдя из детской неожиданно даже для самой себя расплакалась. Разум рисовал туманные, но мрачные перспективы, где за каждым углом ее подстерегало скользкое слово «развод». Выплакавшись, Лиза направилась в ванную, из принципа не удостоив попавшегося на пути Роберта даже взглядом. Умывшись, она смогла взглянуть на ситуацию более трезво. Да, они сильно поссорились, так, что душу все еще гложет ядовитая обида. Но ведь у всех периодически случается разлад в отношениях. Это нормально. Нужно просто подождать пока не улягутся эмоции и попробовать поговорить снова. Лиза положила руку на ручку двери и замерла. Роберт поджидал ее снаружи, она чувствовала это нутром, но пока была не готова возобновлять разговор. Некоторое время девушка стояла неподвижно, не решаясь распахнуть дверь. Но, взяв себя в руки, все-таки вышла из ванной. Чутье не обмануло. Роберт стоял под дверью, виновато потупив глаза. — Прости, — пробормотал он, не поднимая глаз.  — Уйди от меня, — грубо отрезала Лиза, попытавшись его обойти, но была перехвачена на полпути. — Лиза, — начал было он, притянув ее к себе за плечи. Лиза попыталась вырваться из его хватки, но безуспешно. — Отпусти меня, — потребовала она. — Я хотел извиниться, — произнес он, разжимая ладони. — За что? — равнодушно спросила она, потирая места, за которые он схватил. — Если тебя не волнует, что твоя дочь даже не знает, как ты выглядишь — настолько редко она тебя видит — то меня тем более не должно волновать. — Я был не прав, — с неохотой выдавил из себя насупившийся Роберт. Было видно, что эти слова дались ему нелегко. Некоторые люди готовы были убить, чтобы услышать из его уст такое. По губам Лизы невольно пробежала легкая улыбка. Терзавшая душу обида, поджав хвост, отступила. Лиза никогда не могла долго на него сердиться. — И? — она вопросительно приподняла бровь и сложила руки на груди. Роберт посмотрел ей прямо в глаза и осторожно заложил за ухо выбившуюся из ее прически прядь волос. — И мне действительно стоит больше времени проводить с семьей, — он приблизил свое лицо и накрыл ее губы своими. Лиза обняла его за плечи, прижимаясь всем телом. Потом отстранилась, прерывая поцелуй. — Обещаешь исправиться? — с надеждой посмотрела она ему в глаза. — Обещаю, — улыбнулся он. В глубине глаз мелькнули лукавые огоньки. — Думаю, могу попросить Тома или кого-нибудь из ребят подменить меня на следующей неделе. Как ты относишься к тропикам?..