Тэён проснулся один. Рядом уже не было его мужа, поэтому он расслабленно выдохнул и попытался встать, игнорируя жгучую боль в теле. Видимо, пошли последствия их недавней, не очень приятной, близости.
Юноша оглядел комнату, которую освещало утреннее солнце сквозь окно и встал с кровати, придерживаясь за её спинку, выпрямившись. Разумеется из одежды у него ничего не было, разве что те рваные тряпки, которые когда-то служили ему одеянием, и сейчас комком лежат на стуле. Ничего не оставалось делать, как дойти до своего дома, видимо, в одном одеяле, дабы прикрыть наготу и забрать свои вещи оттуда.
Стоило Ли только подумать об этом и сделать первый шаг, как он тут же обнаружил несколько своих вещей, которые, не в самом приглядном и аккуратном виде, валялись на прикроватном столике.
— Ну спасибо, дорогой муженёк. — раздражённо проговорил Тэён, взял свои штаны с короткой, уже потрепанной жизнью туникой и начал натягивать на себя одежду, кидая вслух проклятия и ругательства в сторону альфы. Стоило ему начать просовывать ноги штаны, как его анус отозвался неприятным зудом. Поэтому Ли бросил штаны на пол и тихо шикнул.
В голове всё ещё крутились воспоминания с прошлой ночи, которые явно оставили свой отпечаток в его жизни. Это подтверждали многочисленные укусы, засосы и, в некоторых местах, даже синяки, которые Джехён с удовольствием оставлял на бледной коже омеги. Тело нещадно болело с каждым неаккуратным движением которое делал юноша, поэтому он опёрся о спинку стула и немного нагнулся, чтобы боль поутихла.
В этот момент входная дверь хлопнула, нарушая такую желанную сейчас для Тэёна тишину.
— Догадался что я вернусь? — Джехён подошёл к супругу, пристраиваясь сзади него и провёл широкой ладонью по бедру юноши. — Будет долгий день… А я так хочу расслабиться.
Внезапно младший дёрнулся и ударил альфу по руке, сразу же прижимаясь к стене.
— Не смей больше прикасаться ко мне! — лицо Ли внезапно переменилось и из удивлённого превратилось в недовольное, и явно злое.
— Если хочешь потрахаться, то иди и найди шлюху, которая с удовольствием раздвинет перед тобой ноги, но я не собираюсь здесь жертвовать собой ради твоего блядского удовольствия!
На эти слова Чон лишь усмехнулся и оглядел комнату. Для него слова омежки были пустым трёпом, чтобы тот хоть немного почувствовал себя храбрее перед ним. Но разве заяц сможет одолеть волка, который загнал его в угол? Нет.
Сейчас похожая ситуация, только у альфы сил в несколько раз больше, нежели у хрупкого и тощего Тэёна, у которого сил не хватит даже отпихнуть его от себя.
— Не гоняй за зря воздух, Тэён. Твоя «смелость» никак тебе не поможет. — Юно стал приближаться к юноше, который вжался в стену, пытаясь найти путь отступления. — Ты далеко не глупый мальчик и сам понимаешь, что даже если ты захочешь, то все равно не сможешь мне что-то сделать.
В доказательство своих действий Чон осторожно взял омежье запястье, а после сжал его, когда Ли этого не ожидал, да так сильно, что кость чуть ли не трескалась от такого напора. Тэён закричал и потянул руку на себя, чем вызвал смех у альфы.
— Какой ты хрупкий, Тэён-а. Правда ведь хорошо, когда я властен над тобой и могу делать с тобой всё, что только хочу, да? — он наклонился к лицу Ёна и провёл языком по острым скулам, поднимаясь выше к уху.
— Ты мог только смеяться надо мной, гонять меня и высказывать свои недовольства, но поверь мне, рано или поздно, волк скинет овечью шкуру.
Джехён прикусил мочку Тэёна и приподнял край туники юноши, проводя рукой между его бёдер. Двумя пальцами он начал поглаживать сжатый сфинкстер, чувствуя засохшую корочку крови по краю, отмечая мысленно свои старания и лишь радовался этому.
— На колени. — взгляд Чона говорил сам за себя. В его тёмных глазах читалась похоть и явное недовольство, которое надо было превратить в хоть какую-то удовлетворённость и спокойно остаться наедине с собой до самой ночи.
— Я не собираюсь повторять.
Альфа грубо схватил проскулившего Тэёна за волосы на затылке и наклонил вниз, заставив встать того на колени. Омеге было безумно обидно, что он позволял старшему такое вытворять с собой и то, что ему вообще достался такой муж, как Чон Джехён.
Ли припустил штаны мужа и достал уже твёрдый член, который он тут же начал изучать языком. Хоть он и не был мастером в плане минета, но старался делать так, чтобы мужчина был доволен и наконец покинул дом.
Тэён начал проходить языком по каждой венке, иногда касаясь губами головки органа и дабы это все поскорее закончилось он открыл рот и позволил Юно войти сразу и во всю длинну в ротовую полость супруга, слыша лишь жалобный скулёж, и видел то, как младший пытался отстранится, так как размер полового органа Дже явно перекрывал ему доступ к кислороду и давил на глотку.
— Зачем мне другие шлюхи, когда у меня дома есть отличная. Молодец, Ён-и, быстро учишься. — мужчина демонстративно погладил его по голове и по щеке, видя наполненные слезами глаза напротив.
Ли начал двигать головой и заглатывать столько, сколько мог, но Чону этого было мало, поэтому он положил руку на затылок юноши, немного сжал волосы и начал вдалбливаться в рот податливого омежки, который мог лишь скулить и производить попытки отстраниться.
Спустя несколько движений Джехён отпустил Ли и кончил тому на лицо, наблюдая за тем, как его собственная сперма стекала по пухлым губах, с длинных ресниц и растекалась по нежным щёчкам его супруга.
— А так ты ещё красивее. — отбросил в его сторону старший и поправил одежду, ещё раз погладил Тэ по голове, чувствуя мягкость его тёмных волос.
— Будь хорошим мальчиком и дождись меня. Ближе к ночи вернусь.
Тэён поднял пустой взгляд на альфу и набравшись смелости харкнул в лицо своего муженька, чувствуя некое облегчение на душе.
— Да хоть через месяц возвращайся, только бы ты больше не появлялся в моей жизни.
Юно вытер слюну младшего с лица и с презрением посмотрел на Ли, который сидел на полу и не отрывал взгляда от него.
На свой выпад омега получил сильный пинок в живот, от чего он согнулся и лёг на пол, прижимая руки к животу.
— Видимо, урок ты не усвоил, да?
Джехён пнул омегу ещё раз и куда-то ушёл, но спустя несколько минут вернулся с кожаным ошейником на короткой цепи и верёвкой.
— Применим меры пожёстче. — альфа поднял голову Тэёна и туго затянул ошейник на тонкой бледной шее, что грубая кожа болезненно впилась в шею юноши и создавая некое препятствие для кислорода. — Посиди и подумай.
Вокруг кистей снова обмотали уже верёвку и сделали тугой узел, так что Ли развязать его точно не сможет, и закрепил цепь на кровати.
— Кричать — бесполезно. Может так ты усвоишь урок, который я преподал тебе в прошлый раз.
***
Живот парня предательски урчал, показывая, что организму нужна еда, но Тэён не мог сдвинуться с места. Руки затекли так, что он почти не чувствовал свои пальцы, а шею неприятно сдавливал ошейник, из-за чего он не мог контролировать своё состояние.
Тэён просидел так пол дня, иногда поглядывая в окно и в голове промелькнула мысль, о желание просто умереть на месте. Всю ту моральную и физическую боль, которую причинил ему Джехён, уже ничем не вывести из памяти и никак не помочь.
Неосознано пробежала мысль: «А что если я всё-таки забеременел?» И омега тут же устремил взгляд на живот. С одной стороны, он безумно желал и хотел родить своего собственного малыша, с которым он будет нянчиться, растить его и просто любить за то, что он есть. Но с другой, была та жестокая реальность, с которой и Тэёну пришлось столкнуться и его ребёнку.
Не смотря на то, что в голове Ли засела неприятна мысль, что ребёнок, которого возможно нет, будет от Юно, то сразу становилось плохо и грустно одновременно, что ему придётся расти в такой семье, а если ещё и альфа, то копию Джехёна ему точно не хотелось бы видеть в своём сыне.
***
Время пролетело не так быстро, но сон помог ему пройти быстрее и вот уже луна, скрытая тёмными облаками освещала лес и дома. Это означало, что альфы совсем скоро вернуться, если уже не вернулись, и Дже проявит хоть какое-нибудь сострадание к изнеможденному юноше, который еле дышал и двигался.
Тяжелая дверь хлопнула и в комнату неспешно вошёл Юно, присев рядом с Ли.
— Ну, что? Подумал?
В ответ последовала тишина и Тэ просто отвернул голову в другую сторону, игнорируя даже сам приход мужчины.
— Какой же ты упрямец. А тебе ведь ещё надо помочь мне расслабиться и отдохнуть перед сном, тем более, после тяжёлого дня. — Чон не стал мелочиться и просто поднял расслабленное тело с пола и перетащил на кровать, ничего не снимая с юноши, только развзал руки.
Альфа наспех стянул единственный элемент одежды с тела супруга и сразу же пристроился между ног, разглядывая медленно поднимающуюся и опускающуюся грудь омежки, который просто смотрел в стену и часто моргал, пытаясь убрать слёзы.
— В следующий раз будешь знать, кто стоит перед тобой, прежде чем делать подобное дерьмо. Обнаглевшая тварь. — без промедления Джехён вошёл во всё ещё узкий анус младшего, игнорируя сдавленный скулёж и стоны боли. А ему это нравилось и заводило сильнее.
Водя одной ладонью по телу Тэёна, Хён сжал между пальцев бусинку соска и оттянул её, наблюдая за тем, как тот выгибается в спине, и с новым точком это доходило до хруста в позвоночнике, но его не останавливало.
Боль, причиняемая супругу, только сильнее возбуждала Юно. Он не гнался за вечной любовью и тёплыми чувствами, лишь бы пристроить член в удобной дырке и кончить на красивое личико. Тэён как раз подходил под этот «идеал», только поведение младшего его не очень радовало, соответственно, за это следовало наказание.
Джехён кончил во внутрь Ли. Сперма наполнила омегу полностью и как только старший вышел из него белая полоска естественных выделений потекла по его ягодице и впиталась в простынь под ним.
Мужчина приблизился в омеге и отстегнул ошейник, который оставил красный и немного синеватый след на светлой шейке. Юно тут же прижался губами к красному следу от ошейника и начал кусать, и облизывать его, прижимаясь всем телом к супругу. На мгновение Тэёну показалось, будто альфа скоро прогрызёт его шею на сквозь.
— Какой же ты красивый, но и одновременно чертовски ужасен, так жалок, что хочется свернуть эту прекрасную шею. — сказал Джехён и наклонился к уху Ли. — Моя шлюшка.
Ён всхлипнул и просто прикрыл глаза, в надежде забыться и хотел просто не проснуться, чтобы не видеть Юно и не чувствовать всей той боли, что он причинял ему.
