Проверка

Продравшись сквозь танцующих, разъедающую мозг музыку, Ворон, дойдя до подсвеченного синим едким неоном коридора, огляделся и, заприметив у стены жуткую инсталляцию, изображающую слащавого несколько аутичного птице-рыбо-юношу, исполненную в новомодном фельпском стиле, решил, что дождаться фигурантов, а заодно и оценить ситуацию, оставаясь невидимым для Ричарда, здесь самое удобное место. Исчезнуть из вида, не привлекая к себе внимания клубной охраны, особых трудов для Рокэ не составляло. Куда сложнее было заставить себя настроиться на деловой, бесстрастный лад: не думать; не позволять рукам стискиваться в кулаки; не забыть наказа Дорака о том, что АльдоТварь пострадать не должна, ибо Ракан желателен и нужен живым, что задача агентов тихо, без возни и шума даже не выкрасть чип, а считать с него нужную информацию. По данным внедренной в окружение Альдо крысы, Алатский недоносок носил этот чип на шее, в виде амулета, напоминающего уродливого мифического зверя. А стало быть, сработать чисто, не вызывая у Ракана подозрений, можно было лишь максимально сблизившись с ним. Именно в этом и состояла задача Окделла. Время тянулось бесконечно, каждая минута ожидания ощущалась так остро и мучительно, что Рокэ, презирая себя в этот момент, прислонился к вибрирующей от безумной музыки стене, чувствуя себя разбитым… и древним, как Кольца Гальтары. Ракан был много моложе, он имел приятную внешность, яркие голубые глаза, шалую мальчишескую улыбку, за которой легко пряталась его прогнившая сущность, был откровенно и вызывающе сексуален. Ерунда это все конечно… Ворон дернул головой и с силой прижал к глазам ладони, заставляя себя расслабиться, унять все еще бьющую в виски злость. Тщетно… Для Дикона это только задание, скорее всего, довольно неприятное, а стало быть, Ворону нужно отбросить личное и позволить операции идти своим чередом. Так правильно. Но, твари все раздери, так сложно не думать о том, что эта златокудрая мразь станет делать с мальчишкой, с его, Рокэ, мальчишкой. И ведь больше всего сейчас Алву эгоистично заботило то, что Ричарду может происходящее понравиться. Бред… Достаточно вспомнить, с каким пылом Рикардо позволял Рокэ себя любить, как отзывчив и податлив был, как смотрел! Вот только не стоило сейчас вспоминать взгляд побитого щенка, которым Окделл одарил своего наставника перед тем, как они вошли в клуб. За секунду до того, как Дик расправил плечи, тряхнул волосами, неуловимо превращаясь в молодого беспечного любителя проклятого притона. Отчаянно захотелось курить. Рокэ даже скользнул рукой по карману куртки, в котором ютилась непочатая пачка сигарет. Беспомощный жест, был тут же оборван. Он бросил давно, с тех самых пор, как стал работать в связке с Окделлом, у которого имелась склонность к надорской болезни, чтобы не травить дымом юношу без надобности. А теперь вот рука сама легла на пачку, которую Рокэ носил для самоутешения, мол вот она, если станет невтерпеж, достаточно руку протянуть. Легла и тут же соскользнула вниз — не время сейчас, возможно потом, когда все закончится… Все? Ощущение того, что между ними что-то невозвратимо ломается, накрыло Ворона ледяной невыносимой тоской. И самым отвратительным было то, что разлом этот шел не от Окделла, более того, мальчик совершенно беспочвенно чувствовал себя виноватым — он выполнял приказ… Дурковал именно Рокэ, сгорая от смешного и нелепого чувства, от ревности, на которую права не имел. Они ничего друг другу не обещали. Не было ни условий, ни намека на возможность взаимных претензий. Работа у агентов такая, что каждое задание могло обернуться гибелью кого-то из них. О каких клятвах в таком случае может идти речь? Да и время теперь такое, что разговоры о любви до гроба считались моветоном. Смешно при таком раскладе требовать от мальчишки верности, вообще чего-либо требовать от него. Они были просто любовниками, наслаждались обществом друг друга, ни слова не говоря о чем-то большем. Какая к кошкам может быть ревность? Пф… Ну так каких тварей тогда Ворон чувствует себя так, словно его предали? Рокэ внутренне зарычал и пожалел о выпитой касере. Не стоило того делать… Он и так сходил с ума, а выпивка размазала границы сознания, усиливая невыносимость этого бесконечного ожидания. Ворон покосился на тускло светившийся в полумраке циферблат своих часов… Если что-то пойдет не так и у Ричарда возникнут проблемы, тот даст знать, и минутная стрелка на часах Алвы окрасится в красный цвет. Сейчас же она была привычного лунного оттенка, что говорило о том, что мальчик, порхающий на танцполе в поле зрения Альдо, вполне справляется со своим кошкиным заданием. Возможно — но об этом сейчас думать не стоило бы — Ракан уже заметил новое лицо, и бесстыдно залипает взглядом на красивом юноше, а может быть уже случился контакт, и они танцуют вместе, Ричард очаровывая и распаляя в Альдо похоть, а Ракан очаровываясь и распаляясь. Во рту у Ворона стало горчить… Минутная стрелка издевательски еле ползла… По коридору, в сторону туалета постоянно сновала пестрая, неадекватная молодежь, но того, появления которого Рокэ ожидал, пока не было. То походило на самоистязание. Ричарда отчаянно не хотелось видеть и вместе с тем хотелось не отводить от него глаз до самого конца, независимо от того, как все сложится. Чтобы мучить себя, мучить его, и окончательно убедиться в том, что ледяной Ворон позволил себе втянуться в опасное чувство, которое не имеет никакого отношения, как он полагал раньше, к банальной похоти. Они появились спустя четверть часа. Рокэ напрягся, изо всех сил стараясь не опрокинуть дурацкую крылато-хвостатую фигуру, служившую ему укрытием, всматриваясь в идущую к коридору пару. То, что он увидел, понравилось ему еще меньше, чем ожидалось. Ракан по-хозяйски прижимал к себе смеющегося Окделла, и, стараясь перекричать музыкальный гвалт, говорил Ричарду что-то прямо на ухо, разве что не касаясь его губами. Тот кивал в ответ, позволяя ладони Альдо беспрепятственно юркнуть в задний карман брюк и оглаживать ягодицы. Разночтений в намерениях алатца быть не могло, он до жабер заглотил наживку и был этим невероятно доволен. Все шло по нарисованному Дораком плану, Ричард справлялся со своей ролью великолепно, что должно было радовать его наставника. Вот только Рокэ это совершенно не радовало.