Альквалондис.

Приятно пахло травяным отваром. Финдарато и порядок успел навести. Майтимо спал. — Ничего — услышал Финдекано в осанве. — Сейчас Нельяфинвэ как младенец. Может уснуть даже во время разговора. — Раз так, я воспользуюсь его обедом. Хочешь? — спросил Финдекано, указывая на апетитное рагу из куропатки с грибами. — Спасибо, нет. — Финдэ. — М? — Что-то тебя беспокоит? Ты смурной какой-то. — Не обращай внимания. — Из-за Хисильмэ… — Зря она так привязалась к Майтимо. — грустно проговорил Финдарато. — Сгорит, как мотылёк, в пламени феанариона. — Что ты имеешь в ввиду? — Финдекано отставил тарелку — Финдекано. — Да? — Прости, что лезу не в своё дело. Хистльмэ…мила тебе? — Мила. — ответил Финдекано, прямо смотря в лицо кузена. Тот слабо улыбнулся. — Тогда у неё ещё есть шанс. — Шанс? — удивился Финдекано. — Не сгореть. — Так что это значит? Хватит уже загадками говорить, Финдэ. Сгореть? В пламени? Это аллегория любви? Я не слишком хорошо в этом разбираюсь. Финдарато помешивал ароматное снадобье на таганке. — Боюсь сказать лишнего. — Стоило ли начинать? Хочешь, чтобы я сам угадал? — Ты злишься. Потому что… — Финьо… Еда…— послышался сонный голос Майтимо. — А почему так светло снаружи? — Майтимо, я сейчас! Подожди только, не засыпай! На этот раз Финдекано обернулся мигом. — Наконец-то! — простонал Майтимо. — Хорошо, что еда вызывает у тебя не меньший интерес, чем солнце. — сказал Финдекано, улыбаясь — Да не томи же, Финьо. Майтимо потянулся культей к ложке. У Финдекано защипало в глазах, он отвернулся, делая вид, что ищет, на что бы сесть, и быстро вытер слёзы. Майтимо не долго раздумывая, принялся есть левой рукой. Не слишком изящно для эльдо и тем более для принца. — Помедленнее, братец. — напутствовал его Финдарато. — Знаешь, сколько лет я не ел?! — слабо возмутился Нельо. — Знаю, поэтому и стоит соблюдать осторожность. Майтимо поднял глаза. — Вы так и будете смотреть? — Извини. За эти дни я пополнил ряды тех, кто не сводит с тебя глаз. — сказал Финдарато. — Я ревную, между прочим. — напомнил Финдекано Не секрет для меня, что ты с моим братом милуешся, но кто же тебя знает Финдарато Очаровательный. — О, перестань, я не соперник тебе. Майтимо положил ложку, снова посмотрел на обоих. Как приятно видеть его улыбку. — Я ещё не успел сказать. Я благодарен. — Ну да. Пока ты успел нам только лица распис… — Финьо осёкся, встретив грозный взгляд Финдарато. — Кхм. Будет тебе, Руссо. Ешь свой суп. — сказал он сквозь улыбку. — Здесь уже нечего есть, Финьо. — Больше пока нельзя — Финдарато, похлопал его по плечу, и забрал поднос. — А благодарность принимается. — На самом деле, никаких слов не будет достаточно. — Возможно — отозвался Финьо, театрально потирая зажившую зажившую ссадину. — Я пойду. Вам есть о чём поговорить. Только не долго. — Финдэ, а ходить можно? — Ходить можно. Но только по нужде. Ночная ваза под кроватью. Финьо тебе поможет, ежели что. — бросил Финдарато, выходя из шатра. Финдекано уловил в его словах лёгкую издёвку. — Кажется я начинаю жалеть, что ты снял меня со скалы. — пробурчал Майтимо откинувшись на изголовье. — Нельо?! — Я належался вдоволь. И полон сил. Почти. — Я вижу друг мой. Особенно твой взор. Он и прежде затмевал для меня звёзды, а теперь и вовсе способен испепелить, как юное светило, что взошло недавно над Ардой. — Финьо, честное слово… — Что? Отвык от моей любви? Теперь никуда не денешься. — Тише ты. У вас тут народу кругом… Ещё подумают… — А то они забыли? — Твой поступок красноречивее слов, Астальдо. — его голос потерял шутливый тон. Прикосновение тёплой руки заставило вздрогнуть. Он смотрел открыто, обнажённо. — Прости. Я не достоин твоей преданности. Я сам никогда не хотел… Огня не было в моих руках под злосчастными звёздами Ласгара! Но кто остановит Пламенного?! Он разволновался. Белые сполохи заплясали в хрустально-серых радужках. Шрамы проступили резче. — Тщщщ. — Финдекано крепче сжал непривычно сухую ладонь, коснулся пальцами побледневших губ Майтимо. Сполохи улеглись. Глаза серебрились от слёз. Как жаль, что он не знает средства, чтобы унять страдания любимого кузена. Шрамы на теле эльдар заживают со временем, как бы глубоки ни были. Это Финдекано видел много раз. Но иные, те, что глубоко в сердце… Сейчас Финдекано не чувствовал обиды. Наверное, в его собственном сердце никогда не было настоящих шрамов. Был сковывающий холод. Но что это, в сравнении со страданиями кузена! Все тяготы, потери, холод, боль уходили в прошлое, как следы на тающем снегу; теряли смысл. Финдекано бережно вытер его слёзы, поцеловал в лоб. Обнял. К удивлению, руки Майтимо обняли его в ответ. Обычно Нэльо избегал подобных нежностей. А сейчас уткнулся в его шею и беззвучно плакал. — Майтимо. Если моя любовь недостаточно ценна для тебя, а я знаю, что всегда было так; всё равно, — вина твоего дома перед моим — прощена, ибо ты искупил её. Сполна. особенно, если взять в расчёт твою правую руку. Майтимо поднял влажные покрасневшие глаза. — Зря ты говоришь так. Я всегда любил тебя, с самого первого дня. В твоих маленьких ручонках тогда остались не только клоки моих волос, но и моё сердце. — Не надо, Нельо… — простонал Финдекано — Знаю сейчас это выглядит, как… — Ну хватит. — он убрал за ухо липшую к мокрой щеке прядь и поцеловал. Тот не отстранился. Финдекано взял в ладони его лицо. Оно опухло от слёз, исчёркавшие его шрамы ещё не сошли, но это лицо — прекрасно, и может более, чем прежде. Прав был Ауле, говорящий, «истинную красоту трудно испортить». — Нет, Финьо. Я достоин вашего презрения и не только вашего. Само моё искалеченное тело отныне несёт его печать. — Нельо — всхлипнул Финдекано, утеряв контроль над слезами — Не говори так. Ради Варды, не говори. А иначе… Я тебя ударю. Майтимо опустил мокрые ресницы. — Да. Ударь. Ударь, Финьо. — Нет! Смотри на меня! Давай поклянёмся… — Опять? — Со мной ты ещё не клялся. Считай это вирой. — Хорошо. Однако, наша клятва, никогда не возымеет власти над той, что я уже дал. — Это и лягушонку понятно, Нэльяфинвэ. Мы поклянёмся, что не будем поминать обиды и предательства между нашими домами. Ты, старший внук Финвэ, не достоин презрения. Ты боролся с врагом. — Но и недостоин править нашим народом. — Майтимо. — Финдекано не знал что ответить. Ведь если судить по справедливости, старший после Феанаро — его отец, не по возрасту, но по рождению. — Нам нужно объединить силы. Это единственный способ противостоять ему. Клянись. — Клянусь. — его глаза вспыхнули знакомым страшным светом. Финдекано понял — переусердствовал. — Но…главное, Нельо — чтобы никаких стенаний и самоуничижений. Запомнил? — Как ты мог заметить, по голове меня Моргот не бил. А какое наказание за нарушение клятвы, Финьо? — Ну что ты сразу про наказания? Мм… Хорошо, пусть будет на желание. Майтимо недоверчиво повёл бровью. — Ах ты, плут! Давай сразу условимся. — А что? Ты боишься моих желаний, Майтимо? — спросил Финдекано лукаво, пододвинувшись ближе. Майтимо сглотнул. — Эй, я ещё ничего не нарушил. — он попятился. — Но желание у меня уже есть. — Так я готов исполнить любое и просто так, — сказал он, понизив голос. Рыжий локон упал на правую сторону лица, скрывая большую часть шрамов. — Чего же тогда убегаешь? — Финдекано отстранился, налил воды и выпил залпом. — Тебе надо отдохнуть — сказал он вставая. — Я не устал. — Неожиданно крепкий хват сковал запястье Финдекано и резко рванул к себе — Ты первый начал, и теперь я желаю знать, чего же хочет мой любимый кузен. Его взгляд одновременно темнел и пылал. — Кхм — спасительно раздалось за спиной. Финьо, я же просил — НЕ ДОЛГО. Простите, что помешал вашему оживлённому… диалогу. Но видит Илуватар, вас и за уши не оттащишь друг от друга! Финдекано готов был провалиться сквозь Арду. Упомянутые уши горели так, будто и впрямь оказались орудием «оттаскивания» — Хорошо. Я зайду позже, Нэльо. Майтимо молчал, опустив глаза. Через несколько шагов на улице Финдекано остановил Инголдо. — Слушай, прости мою наглость, но я догадываюсь что у вас произошло…. Ради Варды, Финьо, ещё рано. — Э. Что рано? — Не время ещё обсуждать дела государственные. Если я правильно понял, вы хотите, чтобы Майтимо отдал корону? Финдекано выдохнул. — Глупость какая-то –он в сердцах пнул камень, не рассчитав, что тот слишком велик. — Похоже Майтимо тоже так подумал. — А…разве нет? — Кто угодно, но не я! — Он пристально посмотрел в небесно-голубые глаза кузена. — И не я, Финдекано. Я лишь беспокоюсь о здоровье Майтимо, коли уж его лекарь. Понимаешь… Не хотел тебя пугать, но…хотя силы его полны, это силы феа, а оно истончает и без того слабое роа. И если оно не будет крепнуть, то Майтимо может обернуться духом и навсегда потерять связь с вещественным миром. Скорее всего он будет томиться на кругах мира среди духовных существ, что населяют их тонкую часть. — Финдэ, я что похож на пуганного? Почему сразу не сказал?! Прости. — осёкся он — И что делать? — Необходимо оградить Нельо от всего, что возмущает феа. И наоборот всё, что питает роа — ему полезно. — Что, например? — Еда, купание, массаж, прогулки, весёлое непринуждённое общение, особенно в обществе дев. Жаль Майтимо не женат… ему было бы полезно с супругой… — Что-нибудь может заменить жену? Финдарато звонко рассмеялся. — Сам как думаешь? Финдекано смутился. — Откуда мне знать. — пробурчал он. — Хисильмэ? — осенило его. Лицо Финдарато окаменело и помрачнело. Финдекано поднял голову. Наползала большая лиловая туча. — Нет. — сказал Инголдо. — хотя их связь сильна. — продолжил он в осанве. — Я не могу знать какого она рода, но уверен — брачного обещания или помолвки меж ними нет. — Это странно… — Да. Странно. Лучше бы им быть подальше друг от друга. И хотя для Майтимо полезно иное, я не хочу рисковать жизнью и счастьем моей родственницы. Потемнело, как вечером. Ветер трепал вымпелы, поскрипывали незажженые ещё фонари. Запахло грозой. Вот почему она пришла к нему. «А я позволил себе полюбить возлюбленную моего Майтимо. И секунды не думал, что она не может принадлежать мне. Что она любит Нельяфинвэ Феанариона. Почему нет? Я ведь люблю его. — Финьо? — А? Да. — Поэтому я и сказал, что у неё есть шанс, если ты… Если сможешь добиться её — спасёшь. — Но ты сказал так же, если она станет его женой, это поможет ему выздороветь? — У Нельо помнится были и другие подруги. Финтуима, кстати, весьма желала его увидеть. Очевидно, Майтимо дорог ей больше чем просто кузен. — Но Майтимо никогда не питал к ней романтических чувств! Насколько я его знаю — никогда и ни к одной из дев. Финдарато вскинул брови. — Я не отдам ему Хисильмэ. Оба стояли молча, каждый в своём осанве. — Когда чуть окрепнет — тренировки с мечом и рукопашные. — сказал наконец Инголдо — Массаж уже можешь сам делать. Он меня смущается. Но запомни: никакой политики, никаких воспоминаний о Тангородриме. А вот о девах… Ты понял. — Понял. Отец был им недоволен сегодня. Ещё бы. Мир перестал существовать для Финдекано за пределами разговора с Финдарато. Кажется, Нолофинвэ настаивал послать гонца к Феанарионами. Идея совместить их приезд с праздником нравилась Финдекано ещё меньше. О короне речи не шло, а может он прослушал. Майтимо. Хисильмэ. Готов ли он пожертвовать ради друга возлюбленной? Или сделал для него достаточно? Ливень закончился быстро. На небе даже выглянула пара звёзд, они тянули в открытое окно звонкие лучи. финдекано держал в руках шёлковую круглую игольницу, обрамлённую каймой из мелких жемчужин. На серо-голубом фоне искусно вышитые белые лебеди распростёрли воздушные крылья в грациозном танце, соприкасаясь золотыми клювами. Финдекано улыбнулся. Как и всякий раз, доставая вещицу из-под подушки, с тех пор, как нашёл её. Ладно. Если точнее, не нашёл, а попросту стащил. Он открыл её, сняв петельку с жемчужины. Диковинный тайник. Пронизывающие шёлковую ткань, иголки, ловили остриями звёздный свет. Каждый раз он с трепетом касался вещи, что знала тепло её лёгких тонких рук. И каждый раз стыдил за глупое ребячество.