Кладбище

Я знал, чувствовал, что Шерлок говорит мне не всё. Точнее, он вообще о себе ничего не рассказывал. Даже имя его я узнал… А вообще, это отдельная история. Не знаю сколько бы мы так ещё ходили по кладбищу, чинно и без слов здороваясь, если бы однажды он не остановился глядя на меня. Я остановился тоже. Мы смотрели друг на друга молча и это… это было самое комфортное молчание в моей жизни. Я улыбался глядя на него. И не чувствовал себя глупо. И он улыбнулся мне тоже. Впервые, в тот день, его лицо изменило выражение. Впервые я увидел блеск в его глазах и распрямившиеся плечи. — Может, чай? — спросил он меня. Ох уж этот чай. Сколько мы его выпили с момента знакомства? Бассейн, не меньше. А в тот день, всё только началось. Я думал мы пойдём в кафе. Даже хотел предложить ему одно из своих любимых «У Анжело». Мэри его терпеть не могла, считая, что его владелец, пухлый и обаятельный итальянец, заигрывает с посетителями-мужчинами. Я же считал, что он просто довольно дружелюбен и открыт. Горячая южная кровь. Готовили там просто божественно. Особенно выпечку. Но Шерлок пригласил меня к себе домой. Это было странно… Идти в гости к совершеннейшему незнакомцу, да вот так сразу… Но я пошёл. Я — отец семейства, несущий ответственность за благополучие жены и дочери, вот так глупо решил рискнуть собой. Потому что… я хотел узнать этого человека получше. Хотел, чтобы он остался в моей жизни. Квартира его состояла из пары комнат, кухни и гостиной, и была немного… Ладно, сильно заброшенной на вид. Не то чтобы там летали клубы пыли и царил беспорядок, нет. Но общее ощущение было таким, как будто тут никто не жил лет десять. В помещениях, что долго не обогревались живым дыханием, нет того особого тепла человеческой ауры. Странно слышать такое от врача, ну да ладно. Я сразу это ощутил, едва перешагнул порог. Но Шерлок зажёг камин… Настоящий камин, с дровами, и это в Лондоне двадцать первого века! Заварил нам чай в бронзовом чайничке, разлил по тонкостенным фарфоровым чашечкам и предложил мне печенье в круглой жестяной коробке. И я расслабился. Успокоился. Мне стало тепло и уютно. Чай мы пили устроившись в удобнейших креслах прямо напротив камина. Я не мог оторвать взгляд от огня. Мы не разговаривали. Он предложил пару раз долить чая и плед — прикрыть ноги — да и всё. А потом мы просто сидели, наслаждаясь теплом и обществом друг друга. Когда дрова прогорели до конца и я осознал, что уже глубокий вечер и пора прощаться, он пошёл меня проводить до дверей, и там, на тумбочке при входе, я увидел газеты. Стопку старых, уже пожелтевших газет. Решил рассмотреть их, чтобы узнать об этом знакомом незнакомце хоть что-то. Что ему интересно и почему он их хранит. И увидел, что все статьи были о нём. Великом сыщике Шерлоке Холмсе. Так я узнал его имя. Чуть помолчав, назвал своё. И получил приглашение заходить в любое время. Это меня удивило. Разве сыщика легко застать дома? Но он только улыбнулся мне и чуть коснулся ладонью плеча: — Для вас, я всегда буду дома, мистер Ватсон. — Просто Джон, прошу вас, — попросил я его. — Просто Джон, — повторил Шерлок. И не сказал, что я могу звать его также, по имени. Но я стал. И ещё я стал заходить к нему. В разное время, в разные дни. Каждый раз, когда мне было плохо, или горько. Затем — и когда радостно. Со всеми своими чувствами я шёл к нему. И всегда — со сладостями от Анжело. И он всегда был там, в этой запущенной квартире, будто ждал меня. С чаем или кофе и зажжённым камином. У меня появилось новое место, где я стал скрываться от Мэри, и оно мне нравилось куда больше, чем кладбище. Я ни о чём Шерлока не спрашивал. Попытался пару раз, наткнулся на стену молчания, грусть на его лице, и перестал. Мне было хорошо и так. Не могу точно сказать, когда я осознал, что люблю его, но помню, как это сказал. Мы, как обычно, пили чай. Он вдруг вспомнил, что припас какое-то необыкновенное пирожное и поднялся с кресла, чтобы его принести. Я вскочил тоже, желая ему помочь. Мы как-то неловко повернулись и столкнулись друг с другом. Наше горячее от чая дыхание смешалось, его глаза так смотрели в мои… что мои руки как-то сами по себе скользнули по его предплечьям, плечам, дошли до лопаток и прижали его чуть ближе. А потом я сказал ему это. Что люблю. Что он — величайшая радость моей жизни. Её главное счастье. Что проснувшись я первым делом думаю о нём, и засыпая — вспоминаю наши встречи. И мечтаю о будущих. — Джон… — его дыхание обожгло, а на лице опять появилась та, пугающая меня печаль. Но он быстро взял себя в руки. И признался, что мои чувства взаимны. Пирожное в тот день так и осталось не съеденным. Мы даже до кухни не дошли. Весь оставшийся вечер мы молча целовались, гладили друг друга, пока ещё сквозь одежду. Сначала стоя, потом — усевшись на кресло Шерлока. Прощаясь в тот день, Холмс сказал, что любое горячее чувство остывает. Остынет и наше. И мы спокойно разойдёмся, сохранив друг о друге добрую память. Я категорически был не согласен с этим и собирался оспорить… но не в тот вечер. А позже уже не пришлось. Шерлок больше не поднимал эту тему и я тоже не стал. Мы просто жили. Просто любили. Постепенно наши поцелуи стали откровеннее и жарче, ласки уже пробирались под одежду и, в конце концов, привели в одну постель. Я изменил жене. В первый раз с момента нашей свадьбы. Хотя… изменой уже можно считать тот день, когда я согласился на чай. Я ощутил, что этот человек вошёл в мою душу. И допустил это. Сейчас… я знаю, что поступаю нехорошо, но не могу это прекратить. Не хочу. Я не могу бросить семью, но и его потерять я не могу. Нет. Ни за что. Хоть жена и догадалась, что у меня кто-то появился. Как я уже сказал, она была умницей, моя Мэри. Она не стала налетать на меня с криком: «кто она?!!!» и грозить повыдёргивать ноги сопернице. Нет. Наоборот. Вечер когда я точно уверился, что она всё поняла, ознаменовался сразу несколькими невероятными вещами. Меня ждал горячий ужин. А именно, Мэри приготовила свежую еду и специально к ужину, мне не пришлось греть что найду в холодильнике. И есть одному тоже не пришлось. Жена накрыла стол, сервировав его на троих, и ждала меня с улыбкой над исходящими ароматным паром тарелками. Да, на троих. Дочь тоже почтила меня своим присутствием. И не только присутствием. Она сменила вечные джинсы и невозможные кофты на платье, волосы расчесала и даже заколола крабиком, что я подарил ей пару лет назад. Она даже была без телефона! Невероятно! Максимум, чего я удостаивался от неё прежде — разговора с одним наушником. У Мэри был довольный вид любящей женщины и хранительницы очага. Рози же походила на загнанного зверька. Она то и дело одёргивала подол и пыталась нашарить телефон. Наверняка её оглушали и пугали непривычные звуки, которые она привыкла маскировать музыкой. Но обе они пытались показать как сильно меня любят и как я им нужен и дорог. Никаких разборок и разговоров о новых покупках. Ну-ну. Посмотрим что будет дальше. А дальше я так и жил на два дома. И в обоих меня вроде ждали. В обоих любили. Жена больше не поднимала разговоров о повышении и деньгах, Шерлок не пугал рассуждениями о проходящих чувствах. Но становился всё печальнее. Всё тревожнее смотрел в окно. Всё жарче целовал меня и всё крепче обнимал, будто некая сила грозила разлучить нас. Я думал, что это из-за моего брака и завёл разговор, как он посмотрит на то, что я уйду от жены. К нему. Насовсем. Но Шерлок посмотрел на меня как смертельно больной и проговорил, что не нужно спешить и ломать свою жизнь. И что скоро мы расстанемся. Да что ж это такое-то! Я был уверен, что этот вопрос закрыт! — Когда? — спросил я. И получил точную дату. Три часа и пятнадцать минут третьего ноября. Что за дела вообще??? Но объяснять он не стал. Объяснила Мэри. В один из вечеров за очередным романтически ужином (уже без участия Рози) я… я рассказал жене, что иногда думаю о странном человеке, прочитав о нём в газетах. Назвал имя. Я почти хотел чтобы она всё сопоставила, поняла, и сама сделала первый шаг к нашему разводу. Но Мэри, задумавшись, отошла, а потом вернулась с планшетом. Да, я тоже давно мог воспользоваться им, но не хотел. Словно эта тайна оберегала наши отношения с Шерлоком. Получив планшет, я прочитал следующее. Что величайший детектив современности, Шерлок Холмс, был убит во время перестрелки с выслеженной им бандой. И умер на месте происшествия. Третьего ноября, ровно в три часа пятнадцать минут. Его наручные часы остановились на этом времени. И могила великого сыщика… Я похолодел. Да. На том самом кладбище, где мы так мило гуляли. И я бы обязательно на неё наткнулся, если бы хоть раз прошёл дальше места наших встреч. И вчитался в надгробия. Его квартира с тех пор пустует, сообщали равнодушные строки электронного текста. Как это может быть?! Шерлок… мой горячий, страстный, любящий Шерлок… кто же он? Призрак, зомби? Да, мы не ходили с ним в людные места и общались всегда наедине. Но общались же! Как объяснить это? Его ласки, его поцелуи? Шёпот и признания? Его горячий член в моём теле и мои стоны от его движений. Не выдумал же я это всё? Я посмотрел на календарь. На часы. Нет. Это не может быть правдой. А если и может… должен быть способ не дать этому случиться. Я не могу, просто не могу его потерять! Отпустить. Да и куда? В могилу? В холод и тьму вечного одиночества?! Как позже оказалось… именно туда.