Попытка любить

            Солнце приветливо заглядывало в комнату. Люба открыла глаза, первый раз не почувствовав неприятных симптомов. Голова не кружилась, не тошнило, наоборот хотелось выпить кофе и обязательно съесть что-нибудь. Она встала с кровати, но болезненная мысль о клинике Вяземского заставила её снова сесть. Лоснящееся лицо Алексея Дмитриевича, бегающие глазки и снисходительная интонация, не внушали ей доверия, и услышать из его уст неутешительный диагноз, было бы совсем тягостно. Она спустилась в пустую кухню, всё ещё чувствуя голод, но аппетит пропал бесследно. На плите стояли кастрюли, ещё теплые, работала посудомойка, даже фартук Ирины Ивановны был небрежно наброшен на стул, но её самой не было. Удивляясь её странному отсутствию, Люба выпила кофе, и предложила завтрак Варягину и Оксане, мило беседующим в гостиной. Под её оценивающим взглядом инквизитора, Оксана отодвинулась от Тимура. Возможно Тимур совершил глупость, ворвавшись к Любе, и встряхнув её, но он не жалел. Бледная, но уже не такая несчастная и беспомощная, Люба постепенно возвращалась к жизни. - Готовься, скоро поедем, - бросила она Варягину. - Любочка, ты можешь подниматься к себе, я сама покормлю Тимура. Любезно отстранила её от обязанностей хозяйки Оксана. Проходя мимо комнаты Светы, Люба приоткрыла дверь, увидев её спокойно спящий, поневоле приглушила шаги и прошла к себе. Оглядев себя в зеркало придирчиво встряхнула копной волос, нуждающихся в освежение и возможно в подстрижке. Решительно задернув теневые шторы, включила подсветку, так было проще не замечать бледности и впалых щек. По этой же причине подкрасилась чуть ярче чем обычно, чтобы худоба не бросались в глаза так явно. - Любовь Юрьевна, вам чем-нибудь помочь? Она обернулась на голос и внимательно посмотрела на Варягина, раздумывая, чем он может помочь. - Я сама спущусь вниз. - Вы нервничаете. - Думаешь беспричинно? - Почему бы вам не позвонить Надежде Петровне? Его предложение вызвало её лёгкое недоумение: - Ты считаешь вправе мне советовать? Тимур не смутился, только пожал плечами: - Сталкивался с такой ситуацией. Странное дело, а ведь он, наверное, прав. Она привыкла что больные смотрели на неё как на бога, ожидая спасения, ей и в голову не приходило, что прежде чем попасть к ней, они, возможно, обошли ещё пару-тройку специалистов. - Это нормально, что совсем недавно, я звала всех на поминки мужа, а теперь приехала на обследование после выкидыша? - Любовь Юрьевна, это жизнь, и у всех она разная, и ровнять всех под одну гребёнку не надо. Да и как же врачебная этика? Если вы не доверяете Вяземскому... Её удивило и озадачило, что он запомнил фамилию врача, не нужная ему мелочь не укрылась от его внимания. - Я думала об этом, но как с ней связаться, связи нет. Действительно, в последнее время, Платон свирепствовал, заглушки отключал только когда приезжал хозяин, а он уже несколько дней не ночевал дома. - Вы можете позвонить из машины. - Но мне нужен определенный специалист. - У них огромный больничный комплекс, наверняка, она кого-то посоветует. Варягин скрыл, что звонок, это пустая формальность, Надежду Петровну предупредили, и нужный специалист уже ждал Северову. Открыв дверцу машины Тимур заговорщически посмотрел на Любу, скосив глаза на телефон в её руке. - Можно найти предлог и выйти из машины. Напомнил Тимур про регистратор. - Нет. Категорично отказалась Люба, решив, что она вправе общаться с кем пожелает, и никто её этого права не лишит. Звуковой сигнал оповестил об обнаружении сети, и она тут же набрала Надю. Трубку она не взяла, но Люба оставила сообщение. Ей предстояло появиться на бывшей работе мужа, где её все знали и про неё тоже всё знали. Люба скользнула взглядом по знакомому фойе. Морально она готова была к неприятию, но неожиданно тепло её встретила Надежда, а на Варягина посмотрела с подозрением. - Это мой водитель и телохранитель. - Как всё сложно, - вдохнула Надя, - пойдём, у нас есть отличный специалист, высшей категории. Люба не часто бывала у Антона в клинике, и сейчас с душевным трепетом и волнением ступала по гулким коридорам. Наде позвонили, и она перепоручила их сопровождение проходящей мимо молоденькой медсестре, которая с интересом окинула взглядом внушительную фигуру Варягина. Конечно, с усмешкой отметила Люба, высокий, подтянутый, в дорогом, превосходно сидящем костюме, он определенно производил неизгладимое впечатление на молодых барышень, подтверждение тому, Оксана, не скрывающая симпатии, к её охраннику. От неё Люба ничего другого и не ожидала, а вот Варягин казался ей серьезным человеком. Именно, казался. У кабинета она остановилась, не решаясь переступить порог, и беспомощно оглянулась на Тимура. - Войти с вами? Не хотелось думать о плохом, но если... Она хотела бы, чтобы с ней был кто-то рядом. Врач, приятная женщина средних лет, взглянула на вошедшую пару, и предложила решение: - Давайте сделаем так, я осмотрю вашу супругу, потом вы зайдёте. Люба прикусила нижнюю губу, пряча неловкость, ожидая от Варягина опровержения. Он напрягся, выразительно глянул на неё: - Что за настроение! Всё будет хорошо, - напутствовал её, и вышел. Никаких новых обследований врач высшей категории ей не предложила. Кресло и УЗИ. - И всё? - Спросила Люба, заправляя кофту в юбку. - Мне достаточно. Скажите Люба, ваш муж бывает груб? - Что вы имеете в виду? - Душа её похолодела, ей вновь напоминают о том, что она пытается забыть. - Только то, что вижу. - Я не хочу это обсуждать. Врач предложила ей сесть, продолжая сосредоточенно рассматривать снимок УЗИ. Люба предпочла выслушать приговор стоя. - Зачем вы так себя изводите? У вас всё хорошо, - доктор неприязненно отвлеклась на заглянувшего в кабинет Варягина, и жестом пригласила его войти. - Выкидыш произошел на раннем сроке, для вас без последствий. Люба почувствовала, как от волнения и страха сознание уплывает. Пружина, давно сжимавшаяся в ней, неожиданно лопнула, с силой толкнув её в бездонную глубину. От падения удержали крепкие руки Варягина. Он обнял её за плечи, прижал к себе, давая возможность осознать услышанное, отпустить негативные мысли, расслабиться, опомниться. Она ткнулась носом в его грудь и замерла, почувствовав биение его сердца. Он опять, как тогда, положил подбородок ей на макушку. - Как только в следующий раз почувствуете задержку, сразу ко мне. Но я вам советую, на какое-то время, воздержаться от половых отношений. Врач выразительно посмотрела на Варягина, оценивая силу железных тисков, сдавливающих её пациентку. - Это что, так опасно? - Учитывая, что у вас это не первый выкидыш - да. Отцепив руки Тимура со своих плеч, Люба отступила назад, поблагодарила доктора, и молча вышла. Варягин сделал шаг к двери, но его остановили: - Если бы не рекомендация Надежды Петровны, я бы вызвала полицию прямо сюда, - врач со злостью швырнула ему результаты обследования. - О чём вы? - Опешил он. - О том, молодой человек, что я десять лет проработала в суд. Мед. экспертизе, и кое-что вижу, даже спустя две недели. Пальцы сжимающие бумаги побелели от напряжения, желваки заиграли на лице, то о чём он только догадывался, получило подтверждение. Тимур выскочил из кабинета, оглянулся в пустом коридоре. Пробежав по этажам, ругая Любу на чем свет стоит, обнаружил её у гардеробной. Самое простое было спросить, почему она никому ничего не рассказала, почему не вызвала полицию, но смеет ли он? Кто он для неё? - Кое-как нашел дорогу в этих катакомбах, - оправдал он свой взъерошенный вид. - Домой? - Если я скажу отвезти меня домой, ты ведь отвезешь к Минаеву. - Да. Я не могу... Вот и подтверждение его мыслей. Она развернулась и вышла на улицу. - Я так и знала. Она злилась на него, как будто минуту назад благодарно не прижималась к нему, не дышала взволнованно ему в грудь. Но он не мог напомнить ей об этом, и сердиться на неё никак нельзя, её такое отношение к нему, вполне должно его устраивать. Ему ничего не стоило рассказать, что это Платон дал приказ везти её домой, а он всего лишь солдат, подчиняющийся приказу. Но тогда упадёт, возведенный ею, незримый защитный барьер между ними. Непреодолимый, но он не в силах был сдержать его мысли, влечение к ней. Он взрослый, серьезный, зрелый мужчина, и в его планы никак не входило терять голову из-за женщины. Со своими желаниями и потребностями он бы как-нибудь справился. Его бы воля, он бы с огромным удовольствием не встречался с ней вообще, но трудность заключалась в том, что Люба была его работой, и до окончания операции, она должна быть с Минаевым, а его, Варягина мысли и чувства, не берутся в расчет.