Кольцо демона: легенды востока

      Стоять на коленях в храме пришлось сутки. Затем к урокам добавились ежедневные общественные работы. Целую неделю Триалин с Акиэлем чистили статуи в саду, подметали дворцовую площадь, стригли кусты и помогали на кухне. К счастью, юноши не находили такую работу чем-то унизительным, хотя прочие обитатели Аль-Джаира смотрели на них с ужасом и гадали, что же такого непростительного сотворили принц с Лордом, что их обязали заниматься рабским трудом.       Ещё одним нововведением стали уроки астельского права, на которых провинившимся ученикам объясняли законы империи и рассказывали, какие наказания ждут преступивших закон. Триалин подозревал, что эти уроки ввели специально для него. Акиэль с этими догадками спорить не стал. Он уговорил принца не вмешиваться в политику Астеллы и не писать письма дяде в Крастскую Империю. Итак, на две недели Айлин затих, создавая впечатление образцового ученика. Задуманное им требовало холодной головы, терпения, а также тщательной подготовки.       Он долго прикидывал, как бы посильнее насолить Эриилю. За домашний арест, выговоры, нежелание учить принца магии, за подлые планы на Рубеллина — за всё разом, не размениваясь на мелочи. Из крушительно-ломательного возраста Айлин уже вышел, к тому же было трудно переплюнуть самого себя после истории с выпущенными животными, пусть это и произошло случайно. Идею подкинули, как ни странно, уроки права. Конечно, ещё до прибытия в Астеллу, Триалин знал, что женщинам здесь живётся не сладко, но насколько всё плохо, он понял лишь пожив здесь месяц и познакомившись с суровыми нравами империи. Неудивительно, что за время своего пребывания, он не встретил ни одной представительницы женского пола — их положение было хуже рабов. Но ничто не могло сравниться с рабынями, большая часть которых проживала в гаремах знати. Даже императрицы в стране не было, только император. А обязанности императрицы, в привычном для принца понимании, исполнял первый муж его величества. Он имел право покидать дворец по собственному желанию, принимать гостей и даже выступать на совете, а в отсутствие Эрииля временно брал в свои руки власть. У других мужей привилегий было меньше. У жён их не было вовсе. Только мать наследного принца, насколько знал Триалин, могла позволить себе чуть больше остальных.       Мужей императора Айлин видел часто — они сидели с ним за одним столом во время ужина, нередко бывали во дворце Эрииля, гуляли по всей территории Аль-Джаира и порой выбирались развлечься в город. Их именины праздновались наравне с сыновьями его величества. Жён и дочерей Эрииля принц видел только издали, когда те, закутанные в темные покрывала, гуляли и играли в саду возле своего дворца, окружённые армией евнухов и рабынь.       Жительниц гарема не видел никто, кроме императора и работающих в нём евнухов, но последних тоже никто не видел. Слуги, доставляющие чистое бельё, еду и всякую утварь, не заходили в гарем. Они оставляли всё в специальной пристройке и быстро уходили, не поднимая глаз, чтобы не увидеть ненароком в окне белую ручку прекрасной наложницы — за это можно было, в лучшем случае, лишиться глаза.       Гарем охраняли две сотни солдат-кастратов, следивших, чтобы никто во дворец не заходил, и никто из него не выходил. Охрана стала главной задачей, над которой ломал голову принц. К его счастью, вокруг гарема не было защитных барьеров, как вдоль стен Аль-Джаира, иначе пробраться в одиночку не представлялось бы возможным. Он две недели следил за гаремом, запоминал время смены караулов, рисовал перед сном схему дворца и расположение охранных постов, пока, наконец, в голове не назрел план.       Желание посягнуть на «сокровищницу» Эрииля было обусловлено несколькими причинами. Во-первых, Триалин любил решать сложные задачи, особенно если они были связаны с разведкой и проникновением на вражескую территорию. Во-вторых, он очень любил девушек. Ему хотелось хотя бы посмотреть — но в идеале не ограничиваться этим — на прекраснейших женщин, собранных со всего мира. Вдобавок, юноша искренне полагал, что новое лицо, несомненно, обрадует наложниц. В-третьих, это была бы размашистая пощечина Эриилю.       Айлин не боялся, что его раскроют. Что ему, наследнику Дегроуэля, могли сделать? Самое большее — император отправит принца домой, так Триалин бы только обрадовался такому раскладу. Акиэль, разумеется, спасибо не скажет, но и он как-нибудь переживёт. Конечно, будет лучше, если Айлина не поймают. Отыскав лазейку, он смог бы скрасить оставшееся время обучения утехами с прелестными одалисками, раз за разом выставляя императора дураком и тихо этим наслаждаясь.       Брешь в охране появлялась, когда смена караулов совпадала с приходом слуг. Это происходило нечасто, но по своим записям Айлин высчитал закономерность. В последний день недели слуги приходили позже обычного, и это время почти всегда совпадало со сменой постов.       В назначенный день, перед самой отправкой, Триалин переоделся из красных шаровар с блузой в свою льняную рубашку, самые тонкие и красивые шерстяные брюки и удобные сапоги. Длинные, по пояс, волосы пришлось затянуть лентой в высокий хвост. Браслеты юноша оставил, чтобы наложницы не решили, что к ним пробрался какой-то слуга, но обруч для удобства снял. Набедренную сумку принц на всякий случай наполнил деньгами. Сзади, за поясом, он спрятал недавно приобретённый кинжал с костяной рукоятью.       Война с кунгусами подарила принцу уйму полезных навыков. В последние годы войны он часто уходил в разведку со своими людьми и, поскольку пробраться незамеченным мимо кунгуса в сотню раз сложнее, нежели мимо человека, юноше не составило труда выбраться из дворца императора и пересечь сад, отделявший его от гарема, не обнаружив себя. Затаившись в ветвях старой оливы, Триалин терпеливо ждал удобного момента.       Тихой тенью, подобно кошке, он пересёк внутренний сад, прячась за гранатовыми деревьями, статуями и кустами акаций, пока не достиг забранного тонкой решёткой окна. Быстро оглядевшись, он высоко подпрыгнул и, уцепившись за карниз, легко подтянулся. Удерживая хрупкое равновесие, юноша ловко пробежался по узкому карнизу до ближайшего балкона. Допрыгнув до перил, он, извернувшись, продел ноги между решёток, на мгновение повис вниз головой — в сумке брякнули монеты — и вскарабкался на балкон. Пару мгновений он лежал на полу, прислушиваясь. Из дворца доносилась музыка — кто-то играл на лютне и бубнах. Хрустальный голос напевал балладу о заточённой в башне дочери эмира.       Триалин скользнул внутрь и тут же скрылся за занавесками. Комната, в которой он очутился, оказалась пустой. Выдохнув, он осторожно вылез из укрытия и, прикрыв глаза, замер. Принц несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая быстро бьющееся сердце и мурашки, приятной дрожью охватившие тело от нервного трепета и радости. А затем юноша погрузился в подобие транса, как это делали кунгусы. Пахло духами, румянами, фруктами и хной. Юноша постарался запомнить этот аромат, сильно отличавшийся от того, что был обычно в публичных домах. Гарем пах утончённой роскошью, пах красотой и нежностью с лёгкими нотками страсти.       Слух уловил за музыкой и пением топоток танцующих ножек и шелест разговоров, прерываемый журчанием смеха. Триалин различал женские голоса и похожие на женские. Евнухи. Почему он не подумал об этом раньше?! Можно пробраться мимо любой охраны, но как пройти мимо евнухов, постоянно стерегущих наложниц? Подкупить? И на что рабу тратить деньги? И где? Они же не покидают гарема. Айлин подавил желание хлопнуть себя по лбу, но не возвращаться же ни с чем. Он осторожно выглянул из-за занавесок, закрывающих вход в соседнее помещение. В зале на подушках и лавочках сидели несколько девушек и двое евнухов. Наложница, что находилась в другом конце зала, лицом к принцу, заметила лазутчика. Она встала, сообщила подругам, что хочет подышать воздухом, накинула на плечи покрывало и, покачивая бёдрами, проплыла к выходу. Принц не стал от неё прятаться, раз уж она его не выдала. — Как вы сюда попали? — заинтересованно оглядывая юношу, полушёпотом спросила рабыня. В её голосе не было ни злости, ни страха — только искреннее любопытство. — Через балкон, — честно ответил Триалин, любуясь едва угадываемыми под покрывалом формами и нежным личиком девушки. Оказывается, он успел соскучиться по дамам. — Вы живёте в Аль-Джаире? — вновь спросила наложница, приспустив с плеча покрывало. Благодарный юноша улыбнулся и без утайки рассказал: — Я наследный принц Дегроуэля. Приехал к императору на обучение. Давно наслышан о его гареме и, как видите, не смог совладать со своим любопытством. — Ваше любопытство удовлетворено? — Ещё не совсем. — Чем докажете, что вы принц?        Айлину стало весело. Он усмехнулся. — Будь вы кунгусской — я бы порезал палец, и вы бы почувствовали запах королевской крови. Будь вы дворянкой Крастской Империи, я бы поцеловал вам руку и вы бы поняли без слов. — Я могла бы быть дворянкой, — сказала девушка на чистом крастском. — И была бы ею, если бы меня не похитили в детстве и не продали в рабство. Как ваше имя?       Ухмылка сползла с лица потрясенного принца. Он едва заметно нахмурился, но представился на родном языке: — Триалин Асторд. Сын Свайдеревика Асторда.       Глаза девушки блеснули. Она обошла юношу кругом, внимательно рассматривая его. — Чёрные глаза и волосы. Похож, — наконец, заключила наложница. — Но я слышала, что все Асторды высокие.       Такого удара в уязвимое место Айлин не ожидал. И от кого? От гаремной рабыни! — А я ещё расту, — чуть насупившись, ответил принц. — И сколько же вам лет? — лукаво улыбнувшись, поинтересовалась новая знакомая. — Шестнадцать. — Лгунишка, — рассмеялась девушка. Триалин почувствовал, как запылали уши. Ни разу в жизни его так откровенно не дразнила и не высмеивала шлюха. Но, что самое удивительное, он почему-то не мог на неё злиться. Очаровательная девушка двадцати с небольшим лет, его землячка, всю жизнь проведшая в стенах гарема, само собой, не могла быть подобающе воспитана. К тому же, в её положении оставалось мало развлечений, и раз она выбрала принца, чтобы развеять скуку, юноша не возражал. — Маленький проворный лгунишка-воришка, — продолжала тихо смеяться красавица. — Тем не менее, ты как-то сюда пробрался. — Это было нетрудно, — самодовольно хмыкнул Айлин. — Хорошо, если так, — голос девушки стал серьёзным. — Тогда тебе будет не намного сложнее вывести отсюда меня. — Наложница приблизилась вплотную. Тонкие, раскрашенные узором из хны, пальцы обвели плечо юноши. — Может, ты и не принц, но явно приходишься родственником Астордам. Такая чистая астордская внешность только у членов императорской семьи.       Осведомлённость девушки удивила принца, но дразнящие пальчики на его плечах отвлекали от посторонних мыслей. Наложница, между тем, продолжила: — Я помогу вам удовлетворить ваше любопытство. Если хотите, сама его удовлетворю. Взамен вы поможете мне бежать отсюда. — Я… я не уверен, что смогу, — Триалин замялся. — Тогда я зову охрану, — резко ответила наложница. — Подождите. Я хочу вам помочь. Правда. Но я не знаю, как это сделать. — У вас будет время что-нибудь придумать, пока вы здесь. Вы ведь собираетесь остаться? — ласковые пальцы вернулись на плечо юноши и опустились к груди. — Да. — Я уже придумала, как помочь вам, неужели вы не хотите хотя бы подумать о том, как помочь мне? Неужели вы оставите свою подданную на произвол судьбы? — несмотря на то, что девушка говорила очень тихо, её пламенная речь едва не оглушила принца. — Я вытащу вас. Клянусь, — сжав кулаки, пообещал Триалин. — Добро пожаловать во дворец удовольствий, — улыбнулась наложница.       В гареме её звали Роксоланой, но когда-то она носила другое имя. Девушка пообещала, что скажет своё настоящее имя, когда они выберутся. Она хранила имя, данное родителями, как талисман, никому его не открывая.       Роксолана пользовалась в гареме определённым влиянием — для Айлина стало неожиданностью, что в таком месте была своя иерархия. У его новой знакомой оказалось немало сочувствующих среди евнухов, которые помогли отвлечь тех своих коллег, что могли бы выдать принца. Подруги Роксоланы, которых тоже было достаточно много для населения гарема, с удовольствием приняли Триалина — как-никак новое лицо. Они отвели юношу в один из внутренних залов с бассейном и принялись удовлетворять любопытство наследного принца. Наложницы играли на бубнах, барабанах и лютнях, танцевали, звеня бубенцами на браслетах, пели, услаждая слух, смеялись, шутили, просили юношу рассказать о том, что происходило в наружном мире и, само собой, не стесняясь друг друга, ласкали его нежными руками. Роксолана, двигаясь в такт барабанов, легко и быстро кружилась в центре зала. Босые ступни с золотыми браслетами мягкой поступью скользили по ковру. Раскрашенные хной руки манили к себе. Бёдра, покачиваясь в ритме танца, то скрывались за ярким полотном, то вновь обнажались, прикрытые лишь прозрачным виссоном. Грудь подрагивала, звеня ожерельями. Грациозно подпрыгивая, наложница ускорялась вслед за барабанами и, плавно выгибаясь, замедляла шаг, внимая струнам лютни.       Триалин не мог отвезти взгляда. Он ел с рук девушек, не чувствуя вкуса, разговаривал с ними, забывая о чём речь, и мог только смотреть, очарованный, на прекрасную танцовщицу. Ему нравился её голос, её лицо, её фигура, но больше всего её бойкий нрав. Принц всегда обращал внимание на таких — весёлых, немного наглых, свободолюбивых, шаловливых и знающих себе цену. Роксолана не только без акцента говорила на крастском, её внешность была типичной для уроженки родины Триалина — светлые волосы, яркие бирюзовые глаза и холёная белая кожа. Айлин уже и сам всем сердцем желал ей помочь. Главное добраться до порта. Деньги у него есть. Первый корабль, плывущий на север, доставит её в Дегроуэль или в Крастскую Империю. Но лучше в Дегроуэль. Юноше хотелось, чтобы она жила с ним в замке, его спасённая принцесса. Нужно только придумать, как вызволить её из лап чудовища.       Танец ускорился. Девушка пробежала круг, остановилась и медленным шагом под ритм затихающих барабанов приблизилась к принцу. Собственнически огладила его щёку и опустилась на колени юноши.       Таких любовниц, как она, у Триалина никогда не было. Она жадно, сплетаясь языками, целовала его, томно стонала, качаясь на его бёдрах, прикусывала губы юноши, царапала ноготками грудь. Айлин до последнего сдерживался, позволяя девушке дразнить и мучить себя, прежде чем опрокинул рабыню на подушки, прижав хрупкие плечи к полу. Они не стеснялись посторонних глаз. Принц целовал её грудь, мял сильными ладонями узкую талию, раздвигал шире, под звон золотых бубенцов, длинные ноги и с ненасытным упоением оставлял на ней следы своей любви. — Переоденься во что-нибудь неяркое, сними бубенцы и собери вещи. Только самое необходимое, — отдышавшись, велел девушке Триалин, с удовольствием наблюдая, как загорелись её глаза.       Пока наложница собиралась для побега, принц искупался в бассейне и прямо в воде взял ещё одну рабыню — смуглую черноокую южанку, которая была намного выше Айлина. Потом, несколько утомленный удовлетворением любопытства юноша перебрался на подушки, и наложницы принялись сушить и причёсывать его длинные волосы, натирать грудь ароматным маслом, а одна, припав на колени, стала ублажать молодого господина ртом.       К моменту появления Роксоланы, Айлин уже начинал нервничать. Оказалось, девушка смыла хну, переоделась в некогда украденную простую одежду, собрала все свои украшения, набрала еды и питья в дорогу, что и заняло столько времени на сборы. Глядя на беглянку, принц понял, как она серьёзна в намерении сбежать. Оставалось только придумать, как это сделать. Подстраиваться под приходы слуг и смены караулов не было времени, значит нужно пробиваться силой. — Нам нужны тёмные покрывала, — подумав, заявил принц.       Впервые невысокий рост Айлина сослужил ему добрую службу. Закутанный в покрывало, он ничем не отличался от гаремных жительниц, поэтому ему удалось вместе с Роксоланой беспрепятственно достичь первого этажа. У каждого входа снаружи дежурили по двое стражников. Айлин выбрал тот, что дальше от постов. — Жди здесь, — велел юноша спутнице и, удобнее перехватив кинжал, шагнул за порог. — Ты куда собралась, прелестница, — насмешливым тоном успел спросить один из стражей и захлебнулся собственной кровью, хлестнувшей из горла. Второму охраннику Триалин свернул шею.       Роксолана помогла втащить солдат внутрь и снять с них форму, в которую беглецы переоделись. На улице уже стемнело, и кровь на одежде не бросалась в глаза. Тела они оттащили в ближайшие кусты, прежде чем занять место стражей и дождаться их сменщиков. Кожаные полушлемы с прорезями для глаз скрывали половину лица, ночь делала всё остальное. Когда пришла охрана на смену, Айлин с Роксоланой, не вызывая никаких подозрений, отправились в сторону казарм, но, не дойдя до них, свернули в сад. Им пришлось ещё раз переодеться, чтобы не вызывать лишних вопросов. Хотя, девушка в Аль-Джаире, разгуливающая с парнем, в любом случае вызовет вопросы.       Находящийся под домашним арестом Триалин не мог покинуть Аль-Джаир через ворота и уж тем более не мог провести через них наложницу. Путь через стену — самоубийство. Её охраняли солдаты и барьер. Использовать магию и переместиться за пределы дворцового комплекса — не выйдет. Во-первых, барьеры блокировали такого рода формулы, а во-вторых, уровня магии принца всё равно было недостаточно для подобных техник. Оставлять за собой кровавый след Айлин тоже не хотел, да и не справился бы он в одиночку с таким количеством охраны. Надеяться на собственные магические силы так же не приходилось. Что он с седьмым уровнем мог сделать охранникам, уровень которых был, как минимум, пятый. Впрочем, кое-что сделать он мог.       Триалин затолкал наложницу в кусты. — Жди здесь. Если я не вернусь через четверть часа, пробирайся в сторону кухонь, — юноша показал направление, — и затаись там. Утром в город поедет повозка, проберись в неё, а в городе незаметно вылезешь. Это запасной план, на случай, если меня сейчас поймают. Пока что жди здесь. Пятнадцать минут, не больше. И не вздумай сама пробиваться в таком виде через ворота.       Девушка, не переставая, кивала, и принцу оставалось надеяться, что она всё поняла. Скрывшись в саду, Айлин нашёл идеальное место. Оно было недалеко от ворот, чтобы стражники заметили его, и находилось в таком расположении, что если охрана побежит по прямой, Роксолана не окажется на их пути. Стеклянный фонарь над тропинкой держался крепко, и юноша долго провозился с цепочкой, прежде чем удалось её перерезать. Принц бросил фонарь на землю. Масло разлилось, огонь занялся, но сад поливали слишком хорошо, и пламя разгоралось плохо. Пришлось помочь ему магией. Триалин убедился, что огонь не погаснет и даже поджёг ближайшее гранатовое дерево, прежде чем поспешить обратно.       Как он и ожидал, часть охраны бросилась к разгорающемуся в саду пожару. Юноша накинул на себя и девушку «маски», молясь, чтобы взволнованные солдаты не почувствовали его низкоуровневую магию. Под обликом друзей Раяна беглецы подошли к воротам. — Что встали, дурни? — прикрикнул на охранников Триалин, внутри дрожа от страха. — Тушите пожар!       Ворча о том, какие идиоты служат императору, юноша самым наглым образом прошёл мимо недоумевающей стражи. Принц с наложницей отошли подальше от дворца и бросились бежать.

***

      Елианна плакала от счастья, полной грудью вдыхая ночную свежесть морского бриза. — Ты спас меня. Ты действительно спас меня, — счастливо улыбаясь, повторяла бывшая рабыня. — Нужно ещё найти корабль, — заметил смущённый принц.       В порту стояло три корабля из Дегроуэля и восемь из Крастской Империи. Два корабля отчаливали на рассвете, ещё один в полдень, два через день, а остальные в течение месяца. Триалин, на всякий случай, договорился с капитанами всех кораблей, что отплывали на следующий день, после чего отправился искать место ночлега. — Почему я не могу остаться на корабле до утра? — поинтересовалась беглянка. — Порт будут обыскивать в первую очередь. Хорошо бы разжиться лошадью на случай, если с утра нас здесь будут ждать люди императора. А пока нужно найти ночлег, — объяснил Айлин. Но до отдыха им предстояло запутать след и позаботиться о грядущем путешествии Елианны.       Триалин с десяток раз менял их облик, снимал комнаты в самых разных концах города, пока, наконец, не счёл, что они в безопасности. За то время, пока беглецы запутывали возможную погоню, они разжились чадрой, тёплым плащом, приличным платьем и туфлями для девушки и, что самое важное, нашли лошадь. Принц опасался, что на неё не хватит взятых с собой денег, поэтому пришлось пойти на риск и украсть животное. И хотя к воровству большую часть сил приложила Елианна, юноше всё равно было не по себе. Отчего-то кража была для него преступлением хуже, чем убийство. Он даже хотел позже найти владельца кобылы и заплатить ему.       Далеко за полночь Айлин с беглянкой зашли в постоялый двор, в котором принц решил остановиться. Место было хорошим во всех отношениях: не слишком далеко от порта и не слишком близко к нему, чтобы оказаться в зоне первой волны обысков, не слишком оживлённое и не слишком пустое, не слишком дорогое, но и не слишком дешёвое. Комнату Триалин выбрал на втором этаже с видом на улицу. Со второго этажа, при желании, можно выпрыгнуть, а вид на улицу позволял заметить нежданных гостей издалека. Впрочем, уверенный в своей безопасности юноша собирался провести время за куда более приятным занятием, нежели дежурство у окна.       Ужин принесли в комнату. Принц заметил, что сладкие лепёшки с инжиром, миндалём и патокой куда вкуснее, если есть их с рук Елианны. Девушка смеялась и дразнила юношу малышом, но позволила ему лечь к себе на колени и кормила с рук. После ужина, вконец уставшие, они перебрались в постель. — Мой принц хочет вознаграждения? — лукаво улыбнулась Елианна, перебираясь на бёдра принца. — Благородные рыцари так не поступают, — усмехнулся в ответ Айлин, спускаясь ладонями по её талии. — А ты мнишь себя благородным рыцарем? — рассмеялась девушка, ловкими пальчиками расстёгивая рубашку юноши. — По мне так ты больше похож на воришку, укравшего бриллиант из сокровищницы. — А ты мнишь себя бриллиантом? — в тон девушке засмеялся Триалин и, прежде чем она успела обидеться, полушёпотом добавил: — Ни один бриллиант с тобой не сравнится. — Воришка-лгунишка, — дразнила Елианна, подставляя обнажённую грудь поцелуям.       Нежные руки скользнули за спину Айлина и вытащили кинжал. — Какой красивый, — похвалила оружие девушка. — И очень острый. Не поранься.       Елианна взялась за рукоять покрепче и приблизила острие к подбородку принца. — А может это я тебя похитила? — с озорной улыбкой поинтересовалась девушка. Вторую руку она опустила вниз и сквозь брюки несильно сжала набухающий член юноши. — Тебе я сдамся в плен без сопротивления, — выдохнул Айлин. И всё же годы войны сказывались на нём даже в такую минуту. Опасная близость стали заставила его тело обманчиво расслабиться, а взгляд расфокусироваться. Он словно смотрел сквозь любовницу, но на деле инстинктивно следил за каждым, даже малейшим, её движением. Почуй он хоть намёк на угрозу, и тело бы само среагировало. Видимо Елианна что-то увидела в его рассеянном взгляде, поскольку, огладив щёку Айлина плоской стороной лезвия, она со смехом отбросила кинжал в сторону.       Уставший от прелюдий принц рывком опрокинул бывшую наложницу на спину. С нетерпеливой грубостью он стащил с неё остатки одежды, раздвинул ноги и резко вошёл, сорвав с губ девушки короткий стон. Елианна напряглась в его объятьях, вцепилась ногтями в спину юноши и выгнулась, обхватив его ногами вокруг бёдер. Кровать заскрипела. Полумрак комнаты наполнился приглушёнными стонами, влажными шлепками плоти о плоть, горячим дыханием и дразнящим шёпотом.       Она царапала его спину. Он до боли сжимал её бёдра и грудь. Неизвестно как в затуманенной истомой голове вспыхнула мысль о бастардах. Айлин хотел бы, чтобы бывшая наложница подарила ему детей, но ей предстояла долгая дорога и беременность усложнила бы её путь. Чувствуя, что близок к развязке, Триалин развернул Елианну на живот и, наскоро подготовив её, вошёл сзади. Тугой проход плотно обхватил член. Девушка сжалась, и принц, толкнувшись пару раз, излился семенем внутри неё.       Елианна засыпала, лёжа на груди принца. Айлин заботливо укрыл любовницу и крепко обнял. — Не хочу расставаться с тобой, — засыпая, пробормотал юноша. — Не расставайся, — ответила беглянка и, приподняв голову, предложила: — Давай сбежим вместе?       Айлин тряхнул головой, сбрасывая сон, и задумался. Скорее всего, император и так выгонит его после всего, что принц натворил. Если он сбежит с Елианной, он будет уверен, что она доберётся до Дегроуэля в безопасности. Он сам отвезёт её в Дегроуэль. Им стоит только доплыть до границы империи, а дальше первый пограничный пост предоставит принцу и его спутнице экипаж, провизию, охрану и слуг. — Давай, — решившись, улыбнулся Триалин. — Маленький принц-воришка и беглая наложница, — вдруг рассмеялась Елианна. — О нас сложат песню, — счастливо улыбаясь и обнимая возлюбленную, прошептал принц.

***

      Триалин заказал завтрак в спальню ещё накануне. Поскольку они встали задолго до рассвета, к тому времени, как в дверь тихо постучали, беглецы уже оделись и собрали сумки. Айлин, прихватив на ходу поднос с оставшейся после ужина посудой, открыл дверь. Пятеро мужчин в серых плащах с угрюмыми лицами пришли явно не с завтраком. — Беги! — успел крикнуть юноша и, надеясь выиграть любовнице время, швырнул поднос вперёд, а затем бросился на мужчин. Елианна схватила кинжал и, проявляя чудеса ловкости, выскочила в окно.       Триалину удалось дважды задеть пришедших за ними гвардейцев, прежде чем короткий удар под дых вывел его из строя на пару мгновений, которых офицерам хватило, чтобы подсечь мальчишке ноги и, заломив ему руки, прижать грудью к столу. Верёвка крепко обхватила запястья и трижды обернулась вокруг груди, фиксируя сложенные за спиной руки. — Гниды, как вы смеете! — зло прошипел Триалин, и рот закрыл кожаный кляп. Один из гвардейцев мягко оттянул назад голову принца, крепко перехватив волосы юноши, пока его коллега защёлкивал на шее Айлина нефрановый ошейник, который тотчас лишил парня магии и надежды с её помощью порвать верёвку.       Больше всего принца возмутил сам ошейник, нежели то, из чего он сделан. Ошейник! На принца! На его родине даже самым опасным преступникам, если они были из дворянского сословия, магию блокировали нефрановыми браслетами. Надеть ошейник на принца, как на раба?! Айлин чуть не задохнулся от переполнившего его гнева.       Выводили юного разбойника под конвоем — двое спереди и трое сзади. Они спускались по лестнице на первый этаж, когда Триалин чисто из вредности быстро замахнулся ногой и пнул в спину идущего впереди гвардейца. Мужчина сильно качнулся, но, схватившись за перила, устоял, а лодыжки принца сковали цепи, намного ограничивающие ширину шага.       У входа в постоялый двор их дожидалась повозка и ещё несколько мужчин в серых плащах. Принца подняли и затолкали в повозку, где сидела связанная, с подбитым лицом Елианна. Извернувшись, Айлин попытался подползти к любовнице, но гвардейцы тут же поймали его за плечи, накинули повязку на глаза и прижали к полу.       Повозка тронулась, и полностью обездвиженный юноша, наконец, успокоился. Во всём его идеальном плане был один большой просчёт — Триалин не ожидал, что император бросит за беглецами самую мощную боевую единицу в империи, а может и на всём континенте.       Серый отряд или, по-другому, Серая Гвардия состоял из самых сильных, самых опытных, самых верных и самых дисциплинированных высокоуровневых магов. Только лучшие из лучших могли попасть в этот орден, славящийся далеко за пределами империи своей выучкой, секретными техниками, особым стилем рукопашного боя и традициями, уходящими корнями в древность. Айлин невольно задавался вопросом, по какой причине Эрииль снарядил на поимку двух беглецов таких элитных бойцов. Принц в одиночку не выстоял бы и против дворцовой стражи, что уж говорить о членах Серого ордена. Значит, дело было в Елианне. Либо она была слишком ценной наложницей, либо самолюбие императора не выдержало такого удара, и он бросил все силы на их поимку просто потому, что задета его гордость. Айлин склонялся ко второму варианту. И ещё один вопрос не давал ему покоя — почему прославленные маги не использовали магию? Пара сильных болевых заклятий, и принц валялся бы у них в ногах, парализованный от боли. Но гвардейцы почему-то пошли сложным путём и всё делали вручную.       В носу засвербело. Пыль и грязь на дне повозки с каждым вдохом проникали в лёгкие, забивая нос. Из-за кляпа во рту Айлин не мог ни чихнуть, ни откашляться. Он долго сдерживал кашель, пока в груди не стало жечь. Глаза заслезились. Согнувшись пополам, он едва не задохнулся, давясь насильно подавляемым кашлем. Его тут же подняли, усадив прямо, вынули изо рта кляп, дали прокашляться, вытерли губы и, нацепив кожаный ремень обратно, вернули юношу в горизонтальное положение. Правда в этот раз его голову опустили на чьи-то колени, а под живот и грудь подоткнули что-то мягкое, должно быть, плащ. Сверху принца тоже укрыли плащом, ещё хранящим тепло кого-то из гвардейцев. Только теперь Айлин понял, что успел озябнуть от утренней прохлады и холодной поверхности дна повозки.       Согретый и аккуратно уложенный юноша полностью успокоился. В прояснившуюся голову вернулась способность думать здраво. Обходительное обращение гвардейцев натолкнуло его на мысль — с ним церемонились. Триалин принялся раскладывать по полочкам каждое действие Серой Гвардии.       Первое — стук в дверь. Скорее всего, гвардейцы собирались предложить Айлину сдаться. Постучав в дверь, а не выломав её, они подчеркивали свои мирные намерения. И если бы Айлин с порога не набросился на мужчин, они бы успели озвучить своё предложение, а принц возвращался бы в Аль-Джаир как принц, а не пленник.       Второе — отсутствие магии при задержании. Боевая магия направлена на то, чтобы причинить человеку вред. Даже простое болевое заклятье без последующего медицинского вмешательства могло быть чревато неприятными последствиями в будущем. Начиная от внезапной и, казалось бы, беспричинной ломоты в мышцах и заканчивая параличом конечностей. Выходит, гвардейцы опасались хоть немного навредить принцу.       Третье — задержание. Они могли избить его, как Елианну, но ограничились одним ударом. И нанесён он был ради безопасности самого Триалина. Юноша знал, как часто при арестах случайно ломали и выворачивали руки задержанным. Чем сильнее человек сопротивлялся, тем выше риск получить травму. Принц сильно сопротивлялся, и гвардейцам пришлось его ударить, чтобы временно обездвижить и спокойно связать ему руки. Верёвку тоже завязали с предельной аккуратностью — она нигде ничего не пережимала. Придумать объяснение кляпу Айлин не смог. Возможно, гвардейцы опасались, что он будет кусаться. Зато он понял, почему на него надели ошейник. У него была ещё почти детская фигура. Маленький и худощавый, он мог бы сойти за ребёнка. Даже с низенькой Елианной он был одного роста. Нефрановые браслеты изготавливали с расчётом на взрослых магов. У гвардейцев просто не было браслета, который не слетел бы с запястья принца. Болтающийся на шее ошейник косвенно подтверждал эту догадку.       Учитывая почти щепетильное к себе отношение, Триалин мог быть уверен, что ничего серьёзного ему не грозит. Возможно, император даже не выгонит его, ограничившись домашним арестом, круглосуточным надзором и покаянием на коленях в храме. А вот об участи Елианны Айлин ничего не мог сказать. Само собой, он приложит все силы, если придётся, на коленях будет умолять Эрииля помиловать её, но что-то подсказывало юноше, что ему просто не дадут возможности просить за наложницу. Скорее всего, его запрут в комнате, а ей свернут шею и выбросят тело в канаву.       Только представив такой исход, Айлин содрогнулся. Дрожь охватила всё тело. Он подтянул ноги, брякнув цепями, и сжался в комочек. Это ведь просто несправедливо! Чем она заслужила такой участи? Тем, что хотела на волю? Она не виновата, что её похитили. В конце концов, девушка родилась свободным человеком. Жаль Айлин не спросил её фамилии. Возможно, подтвердив её дворянский статус, он смог бы спасти любовницу или хотя бы отсрочить казнь для дальнейшего расследования. Впрочем, если принцу дадут возможность поговорить с учителем, он всё равно обязательно скажет, что она из крастской знати. Нет, не так. Триалин добьётся шанса поговорить с императором, прежде чем Елианну тронут хоть пальцем.       Юноша пытался успокоить сам себя, но дрожь не проходила. Вдруг на спину опустилась мужская рука, и кто-то ласково погладил Айлина. — Не бойся, — обратился к пленному один из гвардейцев.       «Он думает, я дрожу от страха?!» — с возмущением подумал принц. Строго говоря, он действительно дрожал от страха, но не за себя, а за любовницу. Мужчина, тем временем, не переставая мягко гладить юношу по спине, продолжил: — Я сниму кляп, если ты не будешь больше ругаться и сквернословить.       Ах, вот оно что! Триалин едва не рассмеялся. Точно-точно! Ему что-то такое говорили — дети в Астелле не знают бранных слов. А уж принц тем более не должен марать язык грязными ругательствами. Наверное, при задержании юноша нагрубил гвардейцам. Он точно не помнил, что говорил в таком состоянии, но, зная себя, он бы не удивился, если бы ему сказали, что в брани он переплюнул бывалых матросов. Жизнь среди солдат оставила свой отпечаток на его воспитании. Но разве это объяснишь астельцам с их закостенелыми традициями? Они видели перед собой сквернословящего ребёнка и приходили от этого в ужас. Ребёнка. До Айлина дошло, кем он представал перед гвардейцами — не в меру расшалившимся ребёнком, которого обманула коварная рабыня. Маленький принц, обманутый и напуганный. Конечно, его хочется пожалеть и ободрить. Наверное, если бы Триалин не помог Елианне бежать, историю с гаремом замяли бы. А теперь, чтобы обелить честь наследника, наверняка виноватой выставят Елианну, нет, Роксолану — в гареме она носила это имя.       Айлин подумал обо всём этом за несколько секунд и, не имея возможности ответить вслух, кивнул. Его осторожно усадили и сняли осточертевший кляп. Челюсть саднило от кожаных ремешков. Юноша, конечно, не собирался жаловаться, но даже если бы и хотел — он бы не успел. К щеке прижалась чья-то ладонь, и нижнюю половину лица окутало теплом. Целительная магия. Айлин подумал, что он, наверное, первый за всю историю человечества арестованный, с которым обходились настолько бережно и предусмотрительно. — Можно снять повязку с глаз? — попросил принц и добавил: — Пожалуйста. — Тебе не стоит смотреть на эту ничтожную рабыню, — мягко ответил мужской голос. — Я уже смотрел на неё. — Больше не нужно.       Некоторое время Триалин молчал. — Долго ещё ехать? — Мы подъезжаем к воротам Аль-Джаира. — Меня развяжут? — Обязательно. Потерпи ещё немного. — Ласковый голос гвардейца заставлял юношу пользоваться его добротой. — Можно мне увидеться с его величеством? — Мы везём тебя к нему.       Узнав всё, что ему было нужно, Айлин замолчал. Вскоре повозка остановилась. Ему помогли выбраться из неё и даже сняли цепи с ног. Затем двое провожатых взяли принца под руки и куда-то повели. Идти пришлось недолго. С глаз, наконец, сняли повязку. Триалин зажмурился от яркого света — солнце уже поднималось над горизонтом. Они остановились перед павильоном с тканевым навесом. В центре помоста стоял трон, рядом с ним, на деревянном настиле, лежала широкая подушка, а сбоку ломился от закусок, фруктов и сладостей стол. Принца подвели к трону и усадили на подушку. Глаза всё ещё не привыкли к свету и немного слезились, поэтому как следует оглядеться не удавалось. К тому же вокруг стояло слишком много гвардейцев, заслонявших обзор. Один из них опустился позади юноши и перерезал верёвку. Айлин поморщился — занемевшие руки тут же свело судорогой. Он и не подозревал, что был такой неженкой. Двое гвардейцев принялись бережно массировать его запястья и предплечья, разгоняя застоявшуюся кровь. От такой заботы принцу стало неловко. Он со стыдом вспомнил, как пнул одного из офицеров, а теперь они разминали ему руки. Впрочем, долго мучить себя угрызениями совести Триалину не пришлось. Закончив реабилитацию конечностей юноши, мужчины заковали его руки в кандалы и приковали оторопевшего принца к ножке трона. — Хотите пить? — участливо поинтересовался один из мужчин. На фоне закованных рук его вопрос прозвучал как издёвка. Пить Айлину хотелось — кляп во рту оставил неприятный привкус — но пить с чьих-то рук не позволяла гордость, которой и без того был нанесён сокрушительный урон. Угрюмо помотав головой, юноша отказался от предложения и его оставили в покое.       Он находился на площади перед гаремом. В центре площади устанавливали конструкцию, угадать назначение которой принцу не удалось. Должно быть, она предназначалась для наказания обитателей гарема. Триалин внимательно оглядел четыре столба с перекладинами, образующие узкий прямоугольник. Больше всего это напоминало виселицу в два ряда, но для орудия казни конструкция была всё-таки низковатой. Рядом с ней дымила углями жаровня. Она вызывала у юноши куда больше тревог, поскольку он сильно сомневался, что на жаровне будут жарить мясо к обеду.       У края площади сидели на коленях обритые женщины и мужчины, в которых Айлин не сразу опознал вчерашних наложниц и евнухов. Остальные гаремные жители в чёрных чадрах, с закрытыми вуалью лицами, толпились у входа во дворец удовольствий. Под покрывалами нельзя было различить пол фигур с опущенными головами, но поскольку чёрная масса была разделена евнухами на две, почти равные, группы, Триалин предположил, что на площадь выгнали и юношей, и девушек.       Император появился внезапно. По крайней мере, принц, занятый изучением обстановки, не заметил его приближения. Лишь когда на краю зрения появились лиловые одеяния, а прикованные к трону руки огладил нежный шёлк, юноша с удивлением повернул голову и тут же оказался схвачен за подбородок длинными, унизанными перстнями пальцами.       Эрииль с полминуты молча разглядывал лицо принца. Возможно от того, что мужчина сидел спиной к солнцу, его глаза казались темнее. Триалин выдержал взгляд. — Ничего не хочешь мне сказать? — отпуская лицо юноши, поинтересовался император. — Хочу. Ваше величество, это я помог Елианне, то есть Роксолане бежать. Я один во всём виноват. — Хорошо, что ты это сознаёшь. — Но послушайте. Елианна не должна быть здесь. Она гражданка Крастской Империи и была рождена в дворянской семье. Если вы проявите милосердие, я найду её семью. Уверен, родители Елианны заплатят вам выкуп. Все от этого только выиграют и… — закончить Айлин не успел, поскольку император, откинувшись на спинку трона, вдруг тихо рассмеялся. — А за себя попросить не хочешь? — Нет. Ваше величество, прошу вас, подумайте над… — Довольно. Ты понесёшь наказание последним, — прервал Триалина Эрииль и, махнув рукой, приказал на-астельском: — Начинайте.       Первыми к трону подвели евнухов. Они пали ниц перед троном, моля о пощаде, само собой, безрезультатно. Солдаты позади них взмахнули плетьми. Общий возглас прорезал шум площади.       Триалин не отводил взгляда, сохраняя равнодушное выражение лица. Ему не впервой было видеть подобные зрелища. Он сам не раз наказывал провинившихся солдат, допрашивал пленников, казнил дезертиров и не видел в этом что-то предосудительное. Евнухи знали, на что шли, помогая Роксолане. К тому же, принц не мог просить за всех. Порку плетью можно пережить, не нужно зацикливаться на их криках.       Евнухи получили по пятьдесят ударов. К тому времени их спины превратились в кровавое месиво, а кровь брызгами окропила мрамор вокруг. Полагая, что страдания кастратов закончены, Айлин тихо выдохнул, как вдруг солдаты, поровшие провинившихся служителей гарема, приблизились к ним и, схватив евнухов за головы, выкололи кинжалами глаза несчастных.       Холод сковал сердце принца. Он не успел осознать, что произошло, как солдаты, одновременно вытащив палаши, отрубили головы бывших хранителей дворца удовольствий.       Зачем было их пороть, если всё равно собирались казнить? Айлин остолбенело смотрел на подкатившуюся к трону лысую голову с дырами вместо глаз. Эрииль потянулся к блюду с фруктами и, сорвав с грозди виноградину, отправил её себе в рот. — Будешь? — протянув вторую ягоду, предложил мужчина. Айлина замутило.       Тела раздели и оттащили в сторону, свалив в кучу. Со стороны ожидавших своей участи наложниц слышалось громкое рыдание. Только Елианна молчала, пустыми глазами глядя перед собой. — Не смей на неё смотреть, — тихо приказал император, резко повернув к себе лицо юноши. — А то что? Выколите мне глаза? — с горьким злорадством прошипел принц. Щека запылала от пощёчины наотмашь. Один из увесистых перстней Эрииля разбил Айлину губу.       Солдаты вытащили в центр площади нескольких наложниц. Они играли для Триалина на музыкальных инструментах, за это им отрубили кисти рук. — Ваше величество! Пожалуйста, не надо! Они всего лишь играли! Пожалуйста! — позабыв о гордости, взмолился принц, глядя как солдаты избивают рыдающих наложниц палками. — Ваше величество, прошу вас! — дёрнув цепи, продолжал просить Айлин. — Самое время тебе подумать о себе и не усугублять своё положение, — спокойно заметил император.       Первую партию забили палками, раздели, а тела свалили к евнухам. Следующими подвели тех, что танцевали для принца. Этим девушкам отрубили ступни, после чего они повторили участь предшественниц.       Солнце поднималось всё выше, раскаляя землю и воздух. В тени навеса становилось душно, и двое рабов с опахалами принялись обмахивать императора и принца. Эрииль со скучающим видом наблюдал за казнью, время от времени потягивая вино и закусывая кусочками дыни.       Несмотря на жару в груди Айлина похолодело. Солдаты вывели наложницу, что накануне ублажала принца ртом. Ей вырвали язык щипцами. Затем в окровавленный рот затолкали огромный раскалённый на жаровне металлический фаллос. Дикий задыхающийся крик звенел в ушах юноши. Он отвернулся, не в силах смотреть, как здоровенный солдат вынимает и проталкивает глубже в горло бедной девушки орудие пыток. Айлин так и не понял, от чего она скончалась: от боли, разорванного горла или просто задохнулась.       Следующей вывели смуглую рабыню. Принц боялся представить, что с ней сотворят. Наложницу раздели и подвесили за руки и ноги на перекладинах конструкции, сильно раздвинув бёдра, чтобы её промежность была хорошо видна императору. Металлический фаллос калился на углях, пока кричащую и вырывающуюся девушку устраивали в удобную для лицезрения позу. — Ваше величество, умоляю! Пожалуйста, остановитесь! Она не виновата! Это я! Я! — со слезами на глазах обратился к учителю Триалин. Костистые пальцы больно вцепились в волосы и развернули покрасневшее от слёз лицо юноши к месту казни. — Закроешь глаза, и она будет мучиться втрое дольше. Скажешь ещё хоть слово, и её будут пытать до завтрашнего утра.       И Айлин молчал. Молчал и смотрел, как раскалённый фаллос вводят внутрь рабыни, как от непередаваемой боли и ужаса искажается её лицо, как наложница, визжа, мечется и извивается на верёвках. Она умирала долго. Почти час. К тому времени рабыня успела сорвать голос, но продолжала дёргаться. Из-за выносливости наложницы пришлось делать перерывы, чтобы раскалить инструмент. Триалин старался не смотреть ей между ног, сосредоточившись на тонких руках, связанных грубой верёвкой.       Когда настала очередь Роксоланы, юноша вновь обратился к императору. — Ваше величество, вы не можете её казнить! Она родилась свободной гражданкой Крастской Империи. Законы моей родины защищают её! Елианну похитили в детстве! — И ты в это поверил? — усмехнулся Эрииль и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Полагаю, ты не спросил её фамилию, раз уж до сих пор мне её не озвучил. Но даже если бы и спросил, она бы солгала. Родители Елианны действительно принадлежали к крастской знати, к одному из древнейших родов, ведущих родословную к крастским князьям. Ты, должно быть, слышал о Княжеском Братстве? Нелегальном ордене зазнавшихся дворян, не согласных с тем, что трон империи занимают Асторды, чей род восходит к купцам. Родители Елианны были в своё время во главе этого ордена, и они же были зачинщиками заговора против твоего отца. Елианне было тринадцать лет, когда её семья бежала в Астеллу, в надежде скрыться от его гнева. Я выдал её родителей Свайдеревику. Их казнили по законам Крастской Империи. Девочке же я позволил остаться в Аккаде под присмотром её тёти и дяди. В пятнадцать Елианна вышла замуж за райкурского магната, но вот незадача, её, казалось бы, здоровый муж вдруг скончался, оставив молодой вдове внушительное богатство. Елианна вернулась в Астеллу и вскоре вновь вышла замуж, на этот раз за сатрапа Артбарии. Он прожил и того меньше, около месяца. За два года Елианна спустила всё оставленное мужьями состояние и бесприданницей умудрилась выйти замуж за моего внучатого племянника, мир его праху. Её давно должны были казнить, но она подкупила меня сведениями о готовящемся на твоего отца покушении. Взамен я предложил ей жизнь и десять лет рабства, по истечении которых она могла бы, забрав все подаренные ей драгоценности, уехать из моей страны куда пожелает. Правда, позже выяснилось, что она сама была одним из инициаторов покушения и, чтобы спасти свою шкуру, просто сдала подельников. Но сделка есть сделка. Я находил её красивой и полагал, что запертая в гареме, она не будет представлять угрозы. А теперь вопрос — как ты думаешь, почему я послал за вами Серую Гвардию?       В мыслях принца опустело. Сказанное императором никак не желало укладываться в голове. Айлин невольно посмотрел на недавнюю любовницу, отказываясь верить.       Он действительно слышал о княжеском братстве, доставившем так много хлопот деду и отцу Триалина. По одной из версий, именно этот орден стоял за резнёй, устроенной четыре года назад в загородном поместье Астордов, в которой погибли родители Айлина, его дед и бабушка, несколько кузенов и кузин, множество прислуги и большая часть императорской гвардии. В ту ночь каким-то чудом выжил только Рубеллин и маленькие брат с сестрой Триалина. Сам принц находился в это время в Дегроуэле. После смерти Свайдеревика империя пришла в упадок. Власть узурпировал канцлер, прикрывшись взятыми в заложники детьми императора и праведным стремлением найти и покарать виновников жестокого убийства. Подозрения пали и на княжеское братство, но доказательств не хватало, и дело до сих пор оставалось нераскрытым. — Мой принц, это неправда! Я не лгала вам! — воскликнула Елианна, но в её словах Айлин больше не слышал искренности. — Думаю, ты полагал, что я слишком мелочен, чтобы позволить наложнице сбежать, — продолжал между тем император, не обращая внимания на мольбы наложницы. — Тебе, разумеется, не пришло в голову, что я просто-напросто испугался. Каждую минуту, пока вас искали, я боялся, что очередной посыльный доложит мне, что тебя нашли в канаве с перерезанным горлом.       Триалин не знал, что сказать, но, похоже, Эриилю и не нужен был ответ. Вместо этого император обратился к Елианне. — Я позволю тебе умереть быстро, если ты перестанешь ломать комедию. Даже если бы его высочество тебе верил, он бы не смог тебе помочь. — Прекрасно, — рассмеялась вдруг девушка. — Убейте меня, давайте! Чтобы я поскорее попала в ад и смогла плюнуть в лицо Свайдеревику!       Оглушённый проклятиями наложницы Айлин не видел, как сощурились глаза Эрииля. Юношу словно крепко ударили по затылку. Он почти не помнил казни, хотя и смотрел прямо перед собой. Из обрывочных воспоминаний он знал, что девушке раскалёнными щипцами вырвали обе груди и язык, знал, что ей сломали руки, прежде чем подвесить на перекладины, знал, что в неё засунули железную грушу и раскрывали её очень медленно, пока солдаты хлестали белые бока и живот наложницы плетьми, знал, что ещё до того, как грушу полностью раскрыли, Елианне выжгли глаза. Он знал всё это, как если бы ему об этом рассказали, но сам принц не был бы очевидцем. Просто знал, без сострадания и чувства вины. Только в груди щемило, и было так горько, что хотелось плакать.       Юноша даже не сразу понял, что всё закончилось. Только когда с рук сняли цепи и двое гвардейцев повели его прочь, Айлин вспомнил, что впереди наказание для него самого. После всего увиденного ноги сами подкосились. Гвардеец поднял принца на руки. Сопротивляться не было ни сил, ни желания. В охваченной паникой голове один за другим всплывали образы страшных пыток и мучительных казней, которые приготовил для Триалина император.       Мальчика принесли в роскошные покои. Он не знал, где находится и зачем, знал только, что это не его комната, а значит, ещё ничего не закончилось. Гвардеец, приоткрыв полупрозрачные занавеси, усадил принца на огромную постель. Его напарник протянул Айлину бокал с водой. — Совсем его величество запугал ребёнка, — тихо заметил один из мужчин. — Император сам здорово испугался. Я думал, он нас живьём съест, если мы не найдём принца. — Ещё бы, он так похож на него. — И правда. Она могла убить его только за то, что он вылитый отец. — Зря она упомянула Свайдеревика. Может, его величество и не заставил бы её столько мучиться. — Она это заслужила. Бить по больному месту…       Гвардейцы говорили тихо и быстро, но Айлин всё равно слышал их и понимал всё сказанное, хотя до него не совсем доходил смысл разговора. Он по-прежнему сидел словно пришибленный, отказываясь думать о произошедшем. В спальню вошёл Эрииль. — Свободны, — не глядя на подчинённых, бросил мужчина. Гвардейцы исчезли, оставив вмиг оробевшего мальчишку наедине с императором. — Всё ещё нечего мне сказать? — присаживаясь рядом с принцем, спросил Эрииль. Триалин продолжал угрюмо молчать, не зная, чего ждал от него учитель. Может, он хотел, чтобы юноша молил о пощаде? Но Айлин уже знал, что это бесполезно.       Эрииль вздохнул. Протянув руку к лицу Айлина, он мягко огладил его разбитую губу. Саднящая боль тут же исчезла. — Евнухов и наложниц я покарал. Но что делать с тобой? Ты пробрался в мой гарем, попортил моих рабынь, помог бежать преступнице, попутно убив двух стражников и устроив пожар в саду. Добавь к этому краденную лошадь и нанесение вреда гвардейцам при задержании. Что бы ты делал на моём месте? — император внимательно посмотрел в лицо ученика. Айлин не знал, что ответить. Он слишком устал даже для того, чтобы просто думать, на разговоры и вовсе не осталось сил. — Что ж, на результат своих стараний ты уже посмотрел. Для наказания этого было бы вполне достаточно. Но как быть мне? Я разом лишился двух десятков наложниц, и пройдет время, прежде чем мне удастся заполнить эту брешь. — Вы хотите, чтобы я купил вам новых рабынь? — вяло спросил принц. — Зная тебя, боюсь, ты найдёшь для меня самых уродливых старух, — рассмеялся учитель. — Нет, я потребую другого рода компенсацию, — с этими словами Эрииль легко поднял опешившего юношу и усадил себе на колени. Надавив на затылок Айлина, император прижал мальчишку к себе и глубоко поцеловал его. — Что вы… Прекратите! — упершись ладонями в грудь мужчины, вскрикнул Триалин и тут же оказался опрокинутым на постель. Эрииль, склонившись над ним, строго сказал: — По-хорошему или по-плохому, но я своё получу. Ты уже достаточно на сегодня испытывал моё терпение.       Вот о каком наказании говорил император. Это, в самом деле, было хуже пыток и казни. — Вы не посмеете! Вы не имеете права! Это незаконно! — вырываясь, протестовал Айлин. — А пробираться в чужой гарем и убивать людей законно? — елейным голосом съязвил Эрииль. Он грубо развернул принца на живот и одним движением сорвал с него одежду. — Вы не посмеете! — отбрыкиваясь, воскликнул Триалин. Звонкий шлепок по голой ягодице заставил его замереть. Это было настолько унизительно, что юноша забыл как дышать от гнева и потрясения.       Пользуясь временной обездвиженностью принца, Эрииль стянул его запястья ремнём и привязал руки Айлина к изголовью кровати. — Вздумаешь пинаться и кусаться — свяжу ноги и заткну рот, — пообещал мужчина. Затем мягко коснулся где-то около копчика пленника, очищая внутренности и, выхватив из воздуха флакон, вылил на ладонь ароматное масло. Палец протолкнулся в тугой, девственный проход. Принц дёрнулся. — Нет! Только не это! Пожалуйста, только не это! — заскулил Айлин. Он не пинался и не кусался, но продолжал по мере сил извиваться на постели, пытаясь спихнуть с себя взрослого мужчину, которого, похоже, только забавили трепыхания мальчишки.       Свободная рука накрыла промежность юноши, легонько сжимая в кулаке яички, несильно оттягивая член и обводя пальцами головку. От таких нехитрых манипуляций сопротивление немного ослабло, хотя упрямец, стараясь спасти остатки гордости, продолжал дёргаться и сбивчиво просить императора остановиться.       Второй палец с натугой протиснулся внутрь, раздвигая упругие мышцы. Айлин всхлипнул и сквозь зубы болезненно застонал, когда учитель начал двигать пальцами, разминая и подготавливая юношу. Рука на члене тоже ускорилась, не забывая прерываться и оглаживать живот и внутреннюю сторону бёдер принца. — Не надо, — без особой надежды в очередной раз попросил Триалин, уже не сопротивляясь. Собственное тело предавало его, откликаясь на ласку мужчины. Член набух, дыхание стало частым и сбивчивым, а бёдра сами по себе приподнялись, подаваясь навстречу рукам императора. Пальцы внутри нащупали место, помассировав которое, Эрииль наконец сорвал с губ строптивца сдавленный стон. Триалин невольно подался назад, требуя большего, и как-то стерпел третий палец. В награду юноша получил разливающуюся мурашками к кончикам пальцев жаркую истому от умелых рук мужчины и едва осязаемую цепочку поцелуев от шеи к пояснице. — Мой маленький, — ласково прошептал Эрииль. Принц, изогнувшись, сердито — как он полагал — посмотрел на его величество, совершенно несогласный с таким утверждением. Ладонь императора успокаивающе огладила плечи юноши, спустилась к груди и, обманув лаской, ущипнула розовый сосок. Не ожидавший такой подлости Айлин зашипел и попытался вырваться из рук, продолжавшего мягко щипать за соски и бока, мужчины, чем заслужил ещё один хлёсткий шлепок по мягкому месту.       Пальцы с влажным хлюпаньем покинули растянутый проход, оставив после себя неуютное ощущение пустоты. Эрииль скинул верхние громоздкие одеяния, представив завистливому взору мальчишки шесть кубиков пресса и натренированные мышцы рук. Триалин едва не заплакал от досады. Асторды по природе худощавы, и даже если он вырастет, у него никогда не будет такого красивого тела. Впрочем, долго любоваться торсом императора не пришлось. Стоило тому спустить брюки, как на Айлина с новой силой нахлынула паника. Ошейник до сих пор был на нём, а собственных сил порвать верёвку у юноши явно не хватало. Оставалось только в ужасе метаться на постели, и даже пара шлепков по заду, оставивших алые следы, не смогли его успокоить.       Грубо прижав Айлина грудью к простыням, Эрииль рывком приподнял бёдра ученика и коленом раздвинул его ноги. — Не надо… пожалуйста, не надо, — захныкал перепуганный принц. Эрииль потёрся пахом о ягодицы юноши, одной рукой удерживая Триалина, а второй быстро сминая и оглаживая его член, пока принц снова не начал отзываться тихими стонами и приглушёнными всхлипами. Для закрепления полученного эффекта император ещё раз помассировал пальцами внутри и только потом приставил к покрасневшей дырочке своё налившееся любовными соками нетерпение. — Расслабься, — посоветовал мужчина, проталкиваясь внутрь, и Айлин сжался сильнее.       Слишком толстый и слишком длинный для хрупкого тела принца член медленно проталкивался вглубь, насильно раздвигая и болезненно растягивая тугие мышцы. Триалин стиснул зубы и сжался ещё сильнее, наивно надеясь предотвратить вторжение. Сзади послышался приглушённый стон Эрииля — видимо, ему тоже стало неприятно. В этот раз император шлёпнул ощутимо больнее. — Расслабься. — Уже не совет, а приказ, которому Триалин чисто из вредности подчиняться не собирался.       Мужчина подался назад, и Айлин немного расслабился, чтобы тут же вскрикнуть от боли. Эрииль несколько раз с силой толкнулся вперёд, почти полностью насаживая на себя узкие ягодицы, тем самым окончательно подавив бунтарские настроения мальчишки. Айлин изо всех сил старался сдерживать всхлипы и тёрся лицом о покрывало, пытаясь вытереть постыдные слёзы. Император сбавил темп, медленно погружаясь в тело юноши и так же неторопливо отдаляясь. Он немного сменил угол, и вскоре к надрывным вздохам прибавились с трудом сдерживаемые сладкие стоны. Айлин осторожно двинул бёдрами и попытался приноровиться к ускоряющемуся ритму. Поощрением за покладистость стали сомкнутые на достоинстве юноши пальцы. Теперь мальчик шевелился сам, поочерёдно толкаясь в руку мужчины и насаживаясь на его член.       Эрииль ненадолго позволил принцу взять на себя инициативу, прежде чем развернуть его на спину и, закинув ноги Айлина себе на плечи, с новой силой войти в него. Стоны сменились вскриками, перемежаемыми грязными ругательствами. Триалин шипел, бранился, стонал и просил ещё. Он успел дважды кончить к тому времени, как Эрииль излился семенем в нутро юноши, чем вызвал новый поток брани, правда, теперь голос Айлина изрядно охрип, а сам юноша смертельно устал, отчего гневная отповедь больше походила на ворчание.       Триалин уже засыпал, когда император, развязав ему руки и отстегнув ошейник, завернул принца в покрывало и уложил на подушку. — Отдыхай, мой маленький, — прошептал Эрииль, целуя чернявую макушку.

***

      Проснулся Триалин от того, что его кто-то поднял и куда-то потащил. Приоткрыв один глаз, он обнаружил, что этот кто-то — император, а это куда-то — его, императора, купальня с бассейном, выходящим в сад. Вода в бассейн поступала из горячего источника, отчего над поверхностью всегда курился пар. Вокруг водоёма со стороны сада росли подсвеченные фонариками цикламены, а со стороны дворца спускались в воду широкие мраморные ступеньки. На одной из ступенек Эрииль сел и усадил сонного Айлина себе на колени. Новая локация немного стряхнула сон, вынуждая любопытного принца оглядеться, принюхаться, прислушаться — в общем, изучить незнакомое место. Император дал ему несколько минут, ожидая вопросов, но ещё не вполне проснувшийся юноша молчал, и Эрииль, взяв губку с мыльным настоем, принялся мыть своего юного любовника. — Я сам, — взъерошился Айлин. Мужчина улыбнулся одними глазами, за талию притянул к себе упрямца и прижался к его мягким губам. Свободной рукой он огладил настрадавшиеся ягодицы и скользнул пальцем в припухшую дырочку, вычищая то, что оставил. Триалин напрягся. — Я всё ещё наказан? — Разумеется, — усмехнулся Эрииль. — По-прежнему ничего не хочешь мне сказать? — поинтересовался мужчина. — Много чего. Вам это не понравится, — буркнул принц. — Долго ещё? — Что именно? — протирая губкой лопатки юноши, спросил император. — Долго ещё вы собираетесь меня… наказывать? — Айлин поморщился на последнем слове. — А долго ты собирался тайком пробираться в мой гарем? — лукаво улыбнулся Эрииль. Принц поёжился. Юношу не покидало неприятное чувство, что император видит его насквозь.       Голова всё ещё была тяжёлой, думалось плохо. Сонная леность сковывала движения, и Айлин, скрепя сердце, позволил мужчине себя помыть. На улице было уже темно, похоже, принц проспал большую часть дня. События прошлой ночи и нынешнего утра казались такими далёкими, словно прошли уже недели и месяцы. Спать больше не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Триалин опустил голову на плечо учителя. Ухо мужчины с длинной аметистовой серьгой оказалось в опасной близости от зубов юноши. В голове промелькнула пакостная мысль, которую Айлин насилу удержал.       Эрииль, словно почуяв опасность, осторожно отодвинул за плечи навалившегося на него мальчишку и усадил его прямо, затем, перехватив руку Айлина, опустил её к своему паху и накрыл ладонью. Весьма прозрачный намёк. Триалин искренне недоумевал, как это в него влезло. Он едва охватывал ладошкой достоинство мужчины. Пока маленькая рука неуверенно водила вверх-вниз по бугристому, увеличивающемуся члену императора, пара длинных костистых пальцев скользнула внутрь растянутого прохода. Айлин задёргался, попытался убрать руку и тут же получил пятернёй по заду. — По-хорошему или по-плохому, — серьёзным тоном напомнил принцу Эрииль. Приподняв юношу за талию, мужчина, приставив к дырочке член, осторожно опустил порывающегося встать Айлина на себя. Триалин, надрывно дыша, упёрся ладонями в грудь учителя. Пальцы нащупали старый рубец шрама, на который юноша рассеянно отвлёкся. Поясницу заломило. Внутри всё горело. Под тяжестью собственного, пусть и небольшого, веса, он принял Эрииля полностью, так глубоко, что мальчишке казалось, что его просто разорвёт пополам. Глаза, прикованные к шраму, предательски заслезились. С голосом тоже что-то случилось. Разве у принца был такой хнычущий, почти плаксивый голос? — Будешь двигаться? — поторопил император. Айлин боялся даже шевельнуться. Он был абсолютно уверен, что в таком положении двигаться нельзя.       Уставший ждать Эрииль легко приподнял ученика за бёдра — принц тут же обвил его шею руками, полагая, что это остановит мужчину — и плавно насадил обратно. Триалин стиснул зубы, крепче обняв императора, пока тот неторопливо поднимал и опускал юного любовника, проталкивая неприлично большой член в тело принца. Внутри было горячо и влажно. Теплая вода плескалась о бортики бассейна. Лоб Айлина покрылся испариной. Он уткнулся лицом в шею Эрииля, чтобы тот, упаси небо, не увидел покрасневших глаз юноши. Для верности он даже вцепился зубами в плечо мужчины, дабы заглушить рвущиеся наружу крики.       Эрииль немного сменил угол и отыскал точку, что недавно свела с ума Триалина, вынуждая его тело снова предать хозяина. Императору даже не пришлось прикасаться к члену мальчишки, тот и без посторонних манипуляций вполне живо отражал состояние принца.       Триалин задыхался. Он не заметил, как сам начал двигаться, раскачиваясь на коленях учителя, вскидывать бёдра и, полностью принимая в себя Эрииля, с силой опускаться. Член тёрся о рельефный живот императора. Айлин хотел его погладить, но боялся, что упадёт, если отпустит мужчину. Требуя к себе внимания, он немного откинулся в руках любовника и подставил шею и грудь коротким жадным поцелуям.       Эрииль, ссадив с себя мальчишку, повернул его животом к бортику и пристроился сзади. Раздвинув ноги шире, Триалин распластался на тёплом мраморе. От частых толчков грудь скользила на мокром камне. Принц попытался удержаться руками, но влажные ладони тоже соскальзывали. Заметив затруднения юноши, император твёрдой рукой обхватил его шею и прижал парня к полу.       Вода выплёскивалась за края бассейна, разливалась по белому мрамору купальни, попадала в нос и рот Айлина. Он боялся, что захлебнётся, но голову не давала поднять тяжёлая ладонь Эрииля. Страх добавил остроты ощущениям, и принц, захлестываемый волнами экстаза, с хрипом кончил. Эрииль ещё некоторое время толкался в обмякшее тело, прежде чем, больно сжав бёдра юноши, догнал его.       Пришлось мыться снова. Точнее дать себя помыть ненасытному императору. Ополоснув принца, Эрииль отпустил юношу пройтись, вернее, прохромать и оглядеться по своим покоям, а сам остался домываться.       Поскольку одежду Триалина Эрииль давеча порвал, парню пришлось стащить с постели покрывало и закутаться в него с головой, как в чадру, оставив только лицо. После всего, что сделал с ним учитель, юноша вообще склонялся к мысли, что был бы не против носить настоящую чадру до конца обучения, лишь бы никто его не видел. Задница и бёдра нещадно болели, заставляя принца кривиться и тихо ругаться на каждом шагу, но просто сидеть тоже было больно, поэтому он решил всё-таки исследовать новое место.       Покои императора занимали три этажа и часть двора с садом. Здесь не было охраны — если и найдётся идиот, пробравшийся в Аль-Джаир, то выступить против мага первого уровня сил у него точно не хватит. Рабы появлялись редко и только в отсутствии владыки, дабы не побеспокоить его. По идее, прислуга Эриилю нужна было только для того, чтобы подчеркнуть статус, и пользовался он ею лишь за пределами своих покоев. Да и зачем магу первого уровня прислуга. Всё в Аль-Джаире держалось на магии императора: охранные барьеры, курсирующая в трубах вода, температура воздуха в помещениях, а также тысячи мелочей, ежесекундно потребляющих энергию монарха.       Триалин вздохнул, рассматривая плавающие в воздухе хрустальные сферы, мягко рассеивающие свет золотисто-лиловых магических шариков. Первый уровень. Такой желанный и недосягаемый. В глубине души принц знал, что, скорее всего, никогда его не достигнет, иначе уже сейчас его уровень магии был бы выше.       На столе из слоновой кости Айлин обнаружил разбросанную кипу бумаг и документов. Взгляд привлёк конверт со знакомой печатью. Пальцы, выпутавшись из покрывала, сами потянулись к письму. Это был герб его семьи — молящийся Захрин в окружении белых астр, правда, на печати они были цвета сургуча. Конверт оказался вскрытым, поэтому юноша, недолго думая, развернул бумагу. Письмо от Рубеллина. Теперь-то Айлин не смог бы вернуть находку на место, даже если бы захотел.       У Рубеллина был красивый, каллиграфически аккуратный почерк. Он писал на астельском, и принцу понадобилось время, чтобы заставить голову работать и перевести написанное братом. В письме Рубеллин предупреждал Эрииля, что ему известно о планах императора отвоевать часть спорных земель у Райкура, уверял, что он не хочет разрывать помолвку и надеется, что император отнесётся с пониманием к желанию кронпринца сохранять нейтралитет в грядущей войне между двумя южными империями.       Триалин почувствовал себя дураком. Зачем он так переживал за близнеца? У Рубеллина есть дядя, куча советников и поддержка семьи. На их фоне истерика, устроенная Айлином императору, казалось смешной. И если подумать, с этого-то всё и началось.       Дальше Рубеллин плавно переходил к финансовым вопросам и предлагал Эриилю купить остров Рендел за весьма низкую цену, которую кронпринц объяснял своим расположением к будущему тестю. Но любой, кто имел представление об экономической ситуации в Крастской Империи, понял бы, что на подобный шаг Рубеллина толкнула острая нехватка денег.       Остров Рендел, названный в честь основателя династии Астордов, принадлежал их семье уже несколько столетий. Это был крупный архипелаг, состоящий из одного большого острова и двух поменьше. На маленьких размещались элитные курорты, где отдыхала знать со всего мира, а на крупном велась добыча редких жёлтых алмазов, благодаря которым Асторды некогда и сколотили своё состояние. Теперь алмазы находились всё реже, средств казны на разработку месторождения не хватало, курорты, из-за своей отдалённости от материка, едва окупали сами себя, и Рубеллин решился, наверняка не без протеста со стороны семьи, продать жемчужину своей империи. К тому же Рендел находился ближе к Астелле, чем к крастским колониям, поэтому имело смысл предложить сделку Эриилю.       Айлину стало грустно. Он никогда не был на Ренделе, но мечтал побывать на этом тропическом острове. Где теперь будет отдыхать крастская знать? Разве что в Кризе — южном регионе страны.       Либо Эрииль умел передвигаться абсолютно бесшумно, либо за последние сутки принц утратил свои навыки, но появление императора Триалин снова не заметил. Прятать письмо было уже поздно, поэтому юноша с решительным видом повернулся к учителю. — Вы собирались мне рассказать? — Я получил письмо вчера вечером, пока ты развлекался в гареме, — спокойно ответил мужчина. — И я собирался тебе его показать, но ты оказался занят, устраивая побег с моей наложницей. — А остров? Вы его купите? — немного остыв, полюбопытствовал Айлин. — Куплю. — Но это же… — Фамильная резиденция Астордов. И что? Раз твой брат сам предлагает мне его купить, я не стану отказываться от предложения. — Остров стоит дороже. — Рубеллин включил в стоимость убытки с острова, которые я понесу в первое время, приобретя его. Твой брат лучше смыслит в таких вопросах.       Триалин молча вернул письмо на стол, чувствуя себя ещё большим дураком, чем раньше. — Проголодался? — участливо спросил император. — Нет, — рассеянно мотнув головой, ответил юноша. — Больше ничего не хочешь мне сказать? — Нет. — Тогда идём. — Голос Эрииля отчего-то стал холоднее. — Куда? — В спальню. — Зачем? — Айлин, путаясь в полах покрывала, попятился. — Как много вопросов. Тебя нужно ещё многому научить. — Я… я больше не могу, — простонал принц, продолжая отступать. Спина коснулась занавесок, но не ощутила за ней стены. Развернувшись, Триалин увидел, что никакой стены не было вовсе, а светлая, до пола, занавесь разделяла помещение и сад. Обрадовавшись, юноша бросился бежать, наплевав на свой внешний вид и боль в заду. Постоянно оглядываясь, он пропетлял между кустов и с размаху врезался в чью-то высокую фигуру. Эрииль подхватил беглеца на руки. Окончательно запутавшись в покрывале, Айлин завопил: — Я устал! У меня всё болит! — А по тебе не скажешь, — усмехнулся учитель. — Я больше не выдержу! Пожалуйста! — взмолился принц, когда Эрииль опустил его на постель. — Ты себя недооцениваешь. Вспомни, как скакал вчера. Почти за раз оприходовал двух наложниц в гареме, — сладко улыбнулся мужчина, — затем ещё одна ублажила тебя ртом. А напоследок, перед сном, ещё раз переспал с Роксоланой. — Откуда вы знаете? — удивился Айлин. Вопрос остался без ответа. Эрииль, распахнув халат, обхватил затылок ученика и нагнул юношу к своему паху. Триалин упёрся кулаками и вырвался. — Я не стану этого делать! Ни по-хорошему, ни по-плохому! Вы меня не заставите! А если попробуете, я откушу ваш… — он не смог заставить себя произнести окончание угрозы. — Спасибо, что предупредил, — холодно произнёс учитель и потянулся к прикроватной тумбочке. И пока он шарил в одном из выдвижных ящиков, Айлина опутывали взявшиеся из ниоткуда верёвки, стискивая грудь, руки и ноги. — Я вам не раб и не наложник! — прокричал юноша, тщетно пытаясь освободиться и не понимая, почему не получается применить магию.       Из недр тумбочки Эрииль извлёк металлическую дугообразную пластинку с множеством выступов. Интуитивно догадываясь о её предназначении, Триалин плотно сомкнул губы, не оставляя попыток вырваться из пут.       Император опрокинул юношу на спину и на выдохе зажал тому нос. Айлин не был кунгусом, способным не дышать около получаса, поэтому конвульсивно подёргавшись, сдался, хватая воздух ртом, в который тут же скользнула пластинка. Эрииль сжал челюсть принца, не давая тому выплюнуть металл, ловким движением зафиксировал пластинку на зубах Айлина и что-то на ней нажал. Устройство раскрылось. Триалин почувствовал острую боль в зубах, на которые давило железо. Рот раскрылся так широко, что от боли прыснули слёзы. — Тише, маленький, — вытерев влагу с уголков глаз мальчика, император опустил его на пол и усадил напротив колен. Намотав на руку влажные волосы ученика, мужчина, игнорируя попытки принца вырваться, плавно погрузил в его влажный рот свой член на треть длины.       Айлин протестующе замычал и, насколько позволяли стиснутые в руке учителя волосы, замотал головой. Член во рту потёрся о щёку, толкнулся в нёбо, скользнул по языку и упёрся в гортань. Триалин с трудом пережил рвотный позыв. Император оттягивал голову юноши и вновь давил на затылок, вынуждая Айлина раз за разом, всё быстрее и быстрее, невольно ласкать ртом внушительное нетерпение мужчины. Челюсть сводило от боли, по щекам текли навернувшиеся слёзы. — Дыши носом, — посоветовал Эрииль. «Сдохни», — мысленно ответил ему Айлин. Император вдруг усмехнулся, словно услышав пожелание принца, а может прочитав посыл в его глазах. Движения стали грубее и быстрее, а за попытки отвернуться Триалин получал членом по губам. В конце концов, юноша просто выбился из сил и почти обмяк, позволяя учителю делать с собой всё, что вздумается, и терпеливо дожидаясь окончания своих мучений. Заметив, что принц успокоился, Эрииль прервался. — Дальше продолжишь сам? — то ли спросил, то ли предложил старый развратник. Айлин наградил его злым — впечатление подпортилось заплаканными глазами — взглядом и бешено помотал головой. Ещё чего! Одно дело, когда тебя заставляют, и ты ничего не можешь с этим поделать. Другое — когда ты сам, как гаремный мальчик, вылизываешь… Триалин даже представлять не захотел, передёрнувшись от отвращения.       Император снова вздохнул. Подхватив мальчишку, он вынес его в приёмную. Щелчок пальцами, и все бумаги на столе исчезли, обнажив девственно чистую гладкость кости.       Лопатки коснулись прохладной поверхности. Верёвки исчезли, но не успел Айлин обрадоваться своему освобождению, как стол будто бы ожил. Костяные выросты браслетами оплелись вокруг запястий и лодыжек принца, приковав его распятые руки к ножкам стола и зафиксировав ноги в разведённом виде. Голова свисала вниз, и юноша не мог, из-за металлической растяжки во рту, безболезненно поднять её. Он по плечи лежал на столе в ужасно непристойной позе, со всех сторон открытый для обозрения. По телу вновь поползли появившиеся из воздуха верёвки, обнимая свою жертву и сворачиваясь в замысловатые узоры. Они обхватили грудь, бёдра, талию, часть шеи, с разной степенью нажима давя на самые чувствительные места. Одна из плетей обвила член юноши и не переставала извиваться, вызывая конкретную реакцию. Другая верёвка, завязавшись в три толстых, следующих друг за другом, узла, потёрлась о тут же сжавшееся колечко растянутых мышц.       Эрииль приподнял голову принца. — Расслабь горло. — Услышал Айлин, и тотчас в это самое горло почти в половину своей внушающей уважение длины вошёл горячий и влажный член. Юноша задохнулся и безуспешно задёргался. Сзади узловатая верёвка так же резко вошла внутрь, подстраиваясь под темп Эрииля. Триалин, несмотря на боль, попытался всё же последовать совету и расслабился насколько смог. Император чуть-чуть сменил угол и беспрепятственно протолкнулся глубже.       Верёвки извивались на теле принца, доводя его до безумия. Словно десятки рук одновременно ласкали юношу, безошибочно угадывая, как сделать ему приятней. К своему удивлению и немалой досаде, Айлин обнаружил, что если слушать учителя, то лучше от этого — насколько позволяет ситуация — будет самому принцу.       Эрииль прекратил терзать рот ученика довольно быстро. Он наконец вытащил металлическое устройство и тут же приложил ладонь к подбородку Айлина, убирая боль и не успевшую начаться судорогу. Верёвки исчезли вместе с костяными кандалами. Император, обойдя стол, подтянул Триалина к противоположному краю. Теперь голова юноши лежала на столе, а ноги, наоборот, свисали. — Не смертельно, правда? — усмехнулся мужчина и нежно поцеловал припухшие губы принца. Он целовал так глубоко и так долго, что Айлин, в конце концов, начинал задыхаться, и приходилось прерываться, чтобы дать ему отдышаться. Жадные губы мужчины спустились к шее, исследовали грудь, обласкали живот, а затем, к неописуемому изумлению принца, мягко обхватили его член.       Эрииль легко завершил начатое верёвками. — Это отличает тебя от рабов, наложников и даже моих мужей, — вытерев рот, рассмеялся император.       Принц никогда не чувствовал себя настолько уставшим. Приятная нега охватило тело, туманя разум. Ужасно клонило в сон. Кряхтя, юноша сел и сразу передумал засыпать. Достоинство Эрииля всё ещё ожидало продолжения, что грозило продолжением страданий для истерзанной задницы Триалина. Недолго думая, он, исключительно в целях самосохранения, притянул императора к себе и обхватил рукой член удивлённого мужчины. Не давая тому опомниться, Айлин ускорил движения и вытянулся, поймав губы учителя. Кое-чему парень всё-таки научился: инициатива поощряется, сопротивление жестоко подавляется.       Эрииль обнял принца за талию, толкаясь в его руку и расцеловывая покрасневшее лицо ученика. Измарав ладони и живот Айлина, император подхватил юношу на руки и отнёс в купальню, где окончательно разомлевший в горячей воде мальчик уснул, положив голову на плечо мужчины.       Триалин проснулся уже в постели. Эрииль укрывал его тонким одеялом, укладывая удобнее себе под бок. — Вы хотели, чтобы я попросил прощения, да? — осоловело хлопая глазами, тихо спросил Айлин. — Неужто догадался, — усмехнулся император. — И каждый раз, когда вы намекали, а до меня не доходило… — Ты злил меня всё больше и больше. — То есть, если бы я сразу извинился, этого всего бы не было? — Было бы, но позже и по-другому. — Эрииль помолчал некоторое время и продолжил: — Знаешь, твой отец должен был стать моим первым мужем. Мужем он не стал... но остался моей первой и единственной любовью... Внешне ты очень похож на него. В юности он выглядел точно так же и тоже был невысокого роста. У Астордов такое бывает, когда юноши и девушки поздно вырастают, годам к восемнадцати, девятнадцати. Неважно. Мы с твоим дедом были друзьями. Его младший сын, Аврелий, сразу стал моим любимчиком, а когда он подрос, я решил, что мальчик станет моим. Твой дед с радостью согласился на моё предложение породниться. В шестнадцать Аврелий приехал сюда. Мы помолвились, и до свадьбы, которая планировалась через два года, он должен был прожить здесь, знакомясь с нашей культурой. Он прожил здесь полгода. Видя его каждый день перед собой, я не смог удержатся. Поводом стала ревность. Причиной — вино. В ту ночь Аврелий подарил мне шрам, а наутро он сбежал в Крастскую Империю. Вскоре от его отца мне пришло письмо с расторжением помолвки. Мои отношения с твоим дедом сильно испортились. А потом старшие братья Аврелия, твои дяди Зейрон и Арон, обвинили его в заговоре против отца. Я грозился твоему деду войной, в случае, если он казнит Аврелия. Просил выслать его ко мне. К счастью для твоего отца и к огромному несчастью для меня, раскрыли настоящий заговор. Зейрона казнили. Арона лишили прав на престол. И Аврелий, обретя статус наследника, сменил имя, став Свайдеревиком. Мой нежный и наивный Аврелий умер в темницах. Свайдеревик женился, у него родились близнецы, затем ещё один сын и дочь. Мне казалось, нет ничего хуже, чем жить, зная, что не можешь иметь то, что хочешь, любить и не быть любимым в ответ. Я ошибался. Четыре года назад, когда мне сказали, что вся императорская семья, кроме детей, убита, — голос Эрииля дрогнул, — что Аврелий мёртв… Тот день был единственным разом за всю мою долгую жизнь, когда я хотел умереть. Умереть, но быть вместе с ним. Трусость это или благоразумие, но я так и не выпил яда. Потребовалось три года, чтобы я смирился с отсутствием Аврелия в этом мире. Потом я вспомнил, что у него остались дети, и, по крайней мере, двое из них выглядят в точности как отец. Знаешь, почему я пригласил на обучения тебя, а не Рубеллина? Твой брат слишком похож характером на Аврелия. Я боялся, что повторю ту же ошибку. Поэтому его я решил привязать к себе браком с моей племянницей, а тебя — ученическими обетами. Ты напоминаешь мне меня в юности. Отчасти поэтому я захотел видеть тебя своим учеником, — закончил рассказ император. Ответом стало тихое сопение юноши. Эрииль улыбнулся и тепло поцеловал принца в лоб.