Возрождение рода Поттер

На очередном их совещании, первым слово взял Гарри. Он разъяснил, что запретная линия, по сути это всего лишь способ сообщить кубку, дополнительные условия. Кубок огня содержит душу по степени развитости равную высшему демону. Он оценивает кандидатов согласно привитым ему директивам и дополнительным условиям. Дамблдор, в своей линии прописал, что количество школ не ограничено, и от каждого нужно выбрать самого умелого волшебника, с полностью сформированным даром выше среднего уровня, возрастом не менее семнадцати лет. И проанализировав весь спектр используемых кубком воздействий, Гарри пришел к выводу, что проверка умелости волшебника, и его возраста будет проходить с помощью анализа памяти кандидата в момент пересечения запретной черты. А это в свою очередь предоставляет широкие возможности, чтобы обойти магический контракт, в случае, если твое имя бросил в кубок кто-то другой. А самое интересное, что все из тех, кто присутствовал на совещании, в связи с тем, что обучались крайне продолжительное время во внутренних мирах Гарри и Гермионы, без каких либо проблем смогут бросить свои имена в кубок. И еще один момент, это наказание за нарушение условий, который задал Дамблдор, состоит в том, что кубок будет стимулировать некоторые участки ауры, что приведет к росту седой бороды у тех, кто не подходит по условиям. Эта борода сама по себе исчезнет через несколько часов после появления. Как только он закончил говорить, в разговор вступила Гермиона, сообщив, что лже Фадж, уже десять минут, находясь в одиночку в большом зале и, по всей видимости, что-то делает с кубком. Свое мнение, что он там делает, в крайне оскорбительной и яростной манере высказала Лиза: — Да чем этот козел может заниматься! Бьюсь об заклад, что он там имя Гарри в кубок подкидывает от какой-нибудь четвертой школы. Это должно быть часть навязанных приключений этого года. И тому, кто это все устраивает ведь наплевать, на то, что если от нашей школы будет более одного участника, то пострадает наша репутация! — Ничего страшного, мы готовились к чему-то подобному, и это выйдет боком исполнителю этого замысла. Но думаю, чтобы подстраховаться нужно будет, чтобы Гарри выступил в качестве нашего чемпиона. То, что кто-то сможет обойти защиту, выстроенную одним из директоров, это уже показатель того, что он достоин, выступать за Хогвартс. — Сказала Гермиона. Ее идею все поддержали. И обсудили некоторые моменты, на которые им стоит обратить внимание, чтобы не попасть впросак, и сформировать положительное общественное мнение. Все присутствующие старосты сказали, что никаких проблем с учениками не возникнет. Никто из студентов против не будет, и все примут тот факт, что он самый подходящий из всех. Следующими поделились своими историями Лиза и Джинни. Они рассказали, как они гуляли по Франции, и при посещении магических достопримечательностей попали на экскурсию в Шармбатон. Там они и увидели многочисленные снимки их директрисы мадам Максим, а также ознакомились с ее краткой биографией. А когда узнали, что она в этом году приедет в Хогвартс, то решили попробовать свести их с Хагридом. Конечно, леснику об этом они сообщать не стали, а сказали ему, что он не похож на настоящего профессора, и его необходимо кое-чему научить, а также приодеть. Для этого нужны были деньги на расходы, и девочки предложили полувеликану помочь пособирать в запретном лесу ингредиенты, а потом их продать. Но этого не понадобилось. Хагрид отвел их в свой «сарайчик», на заднем дворе, и попросил посмотреть там, если есть что-то, что можно продать, то продать, а то, что ни на что не сгодится, то необходимо выкинуть. Девушки два вечера перебирали все, что там было. Одной шерсти единорога, по тут и там весящим клочкам, насобирали два мешка. Здесь было много костей различных животных, Лиза даже нашла два черепа, с рогами принадлежавших единорогам. Были жвала и пустые хитиновые оболочки крупных акромантулов. А количество: сушеных трав везде висевших вениками, грибов висящих связками, кусков разноцветных смол, и вовсе не подавалось подсчету. Выбрав все самое ценное и переработав часть засушенного материала в различные лечебные зелья, остальные запасы лесника они отдали Снейпу. Подговорить Хагрида в ближайшую субботу, выбить им разрешение на то, чтобы покинуть замок, для закупки учебного материала и поколесить по миру, продав все собранное, не составило труда. В итоге, они заработали почти пятнадцать тысяч галлеонов. Причем восемь из них за единорожьи рога, один из которых выкупила Лиза. Когда с этим было покончено, они отправились в их лавку в Хогсмите, куда попросили прибыть Звонку. И она, сняв с полувеликана мерки и договорившись по ожидаемому фасону, взяла с него три сотни галлеонов, пообещав, что пять комплектов одежды и обуви, будет готово через три дня. После этого они отправились в Гринготс, девушки смогли доказать Хагриду, что ему, как будущему уважаемому профессору Хогвартса, просто необходим счет в банке. Там, гоблины им поведали, что на всех сотрудников Хогвартса, счет открывается автоматически. И полувеликану вот уже почти как полвека на него перечисляется большая часть денежного содержания сотрудника школы чародейства и волшебства. Остальную часть, выдавала Хагриду наличными администрация Хогвартса. За столь не малый срок, лесник заработал чуть больше девяти тысяч галлеонов, к которым он положил еще одиннадцать из заработанных ими сегодня денег. По одной тысячи он отдал девушкам, которые отказались брать больше. И отметив удачно проведенный день плотным ужином в их ресторанчике, они вернулись в школу. Следующим этапом подготовки Хагрида стало изучение этикета, и тренировка по галантному поведению с дамами. Тренировался полувеликан на преподавателях и мадам Помфри, приглашая их на вечерний чай, в специально выращенную для этого беседку, между теплицами и его хижиной. Благодаря цукиеми используемого Лизой, за пару недель у него довольно сносно, начало получатся поддерживать беседу и ухаживать за столом за дамами. И хоть любой разговор с ним сводился к животным, но за полвека у него накопилось достаточно интересных историй. Правда, с ними пришлось поработать Лизе с Джинни, редактируя их. Но зато теперь, он мог непрерывно, не заикаясь несколько десятков часов рассказывать случаи из своей жизни. Отдельной проблемой стало умение танцевать. И если в цукиеми с виртуальными великаншами у него получалось отлично, то после каждого танца с профессорами, с них приходилось сводить синяки и ушибы. Но, в конце концов, он научился соизмерять силу и лечение дамам больше не требовалось. На этом они и успокоились, и направили все усилия на подготовку Хагрида к ЖАБА. И последнее, что они сделали, когда стало известно о дате прибытия гостей, так это устроили грандиозную чистку хижины Хагрида. Почистили и покрасили стены, покрыли крышу свежей черепицей, поменяли окна на новые, более прозрачные и теплые. Внутри же им пришлось наносить рунные круги расширения пространства, добавлять дополнительные перегородки, чтобы сделать несколько комнат. Обшив стены лакированными деревянными панелями, они задумались об меблировании комнат. Эту проблему они решили, выбрав самую большую мебель в выручай-комнате, и восстановив ее. Чего там не нашлось, так это сантехники подходящего размера, и ее пришлось заказать отдельно. И теперь, в жилище старого холостяка, не стыдно было пригласить гостей, тем более, что теперь у него было пару гостевых спален, с такой же великанской мебелью. Свой рассказ девушки перемежали показами колдографий как Хагрида в различных костюмах, так и его дома и обстановки. Отдельное место занимали снимки их втроем в различных странах. Джинни похвасталась, что из нескольких из них, она сделала настоящие портреты, почти в полный рост и повесила их в его хижине. Заслушав доклады остальных ребят, Гарри сообщил им, что ему пора бросить свое имя в кубок. Ребята пожелали ему удачи, и разошлись по спальням. А через пару минут, Гарри и Гермиона встретились в гостиной факультета, выйдя каждый из своей спальни. Незаметно выскользнув из башни факультета, они тайными ходами и малопосещаемыми коридорами добрались до большого зала. Шиклбот дежурил у его главной двери то и дело, заглядывая внутрь. Чтобы его отвлечь Гарри создал теневого клона, который сразу используя технику хенге, принял образ одного из учеников Дурмстранга. Клон, сделав вид, что идет в большой зал, и когда увидел лже Фаджа, развернулся и не спеша пошел обратно. Преподаватель защиты от темных искусств, с криками «стой!», побежал за ним. В этот момент Гарри с Гермионой и проскользнули в зал, и заблокировали дверь чарами вечного приклеивания. Гарри достал заранее подготовленный кусочек пергамента, на одной стороне которого было написано «Хогвартс», а на другой «Гарри Поттер». Пройдя, без каких либо видимых усилий через золотую линию, он бросил его в кубок. Пергамент некоторое время балансировал на поверхности пламени, но через пару секунд его втянуло вниз, а из кубка вылетел сноп красных искр. В этот момент, юноша почувствовал, как его ментальные щиты пробила тонкая игла и через нее кубок начал просматривать всю его жизнь, начиная от рождения. Гарри сосредоточил свое внимание на связавшей их нити, и уловил отношение кубка к нему. И это отношение стремительно менялось по мере сканирование его памяти: от пренебрежительного, до уважительного. И пришло осознание, что в кубок уже брошено шесть имен от трех школ, и он пока что лучший кандидат. Когда он почувствовал, что сканирование закончено, а связь, которая будет контролировать выполнение контракта, закреплена на его магическом теле, они с Гермионой вышли через вход, которым обычно пользуются Слизеринцы. Воспользовавшись еще несколькими тайными ходами, они вернулись в башню Райвенкло. И, спустившись в чемоданы, помывшись в их роскошной ванной, они легли спать. Следующее утро, было утром субботы и обычно ученики спускались завтракать позже, чем в будни. Но в этот выходной все было не так, Гарри и Гермиона спустились еще до начала завтрака. А в большом зале уже собралось человек двадцать. Кто-то жевал принесённое кем-то печенье, остальные просто стояли, но все глазели на Кубок огня. Он стоял в центре зала на табуретке, на которую обычно клали Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия. — Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок пергамент со своим именем? — Поинтересовался только что подошедший Рон Уизли у третьекурсницы со своего факультета, стоявшей перед Гарри. — Дурмстрангцы бросили все. А из Хогвартса я ещё никого не видела. — Уверен, что ночью кто-то наверняка бросил. Я бы так и сделал. Неприятно, когда в такую минуту на тебя смотрят. Вдруг Кубок тут же плюнет тебе в лицо твоё имя, — высказал свое мнение Колин Криви, который до прихода Рона разговаривал с той девочкой. Кто-то сзади Гарри хохотнул. Обернувшись, он увидел близнецов Уизли и Ли Джордана. Они бежали по лестнице вниз, вид у всех троих был вдохновенный. — Свершилось! — Оповестили всех присутствующих они. — Мы его выпили! — Что? Что? — не понял Рон. — Выпили зелье старения, тупая ты башка, — пояснил Фред. — Всего по одной капле, — потёр руки сияющий Джордж. — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть. — Если кто-то из нас победит — делим тысячу галлеонов на троих! — Лицо Ли расплылось в широченной улыбке. — Я бы на Вашем месте поспешил, когда я сюда спускался, я видел Джинни с Лизой, которые сидели в гостиной, и что-то мастерили. Я уверен, что они скоро спустятся, и мне страшно подумать, что с Вами сделает Лиза, если она решит, что Вы позорите факультет! — Шепотом, но так чтобы все слышали, сказал Рон. От его слов, по телам этой троицы, прошла не произвольная дрожь. И они, больше не мешкая, кинулись к кубку огня. Остановившись у самой запретной линии, Фред спросил у дрожащих от нетерпения дружков: — Готовы? Я иду первый! За мной! Гарри с предвкушением наблюдал за ними. Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: «Фред Уизли, Хогвартс», подошёл к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатиметровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту. «Неужели обман сработал?» — можно было прочесть на его лице. Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость ещё и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды. Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, — поднявшись с пола, и увидев бородатые лица друг друга. — Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали весёлые искорки. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Райвенкло и мистера Саммерса из Пуффендуя. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с Вашими. Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли. Гарри и Гермиона, тоже посмеявшись, поспешили за стол. В Большом зале, как и полагается в канун Дня Всех Святых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв. За столом, только и было разговоров, о том кто из знакомых бросил или планировал бросить свое имя в кубок. — Уоррингтон со Слизерина бросил, ещё на рассвете, — сообщила Лайза Турпин, и ее заявление привлекло внимание всего стола. — Ну, тот, который такой неспешный. А Пуффендуйцы поговаривают о Диггори. Все же знают этого красавчика? Ее прервали возбужденные голоса, которые донеслись из коридора. Грифиндорцы которым лучше всех было видно ту дверь, разразились аплодисментами: в зал входила со смущённой улыбкой Анджелина Джонсон, высокая черноволосая девушка — охотник Грифиндорской команды. Подойдя к кубку, она кинула в него кусочек пергамента, со своим именем. — Ну вот, — сказала Лайза. — От Грифиндора участвует Анджелина. Жаль, что у нас на факультете старше семнадцати всего пятеро, и все они, хоть и довольно начитанные, но, к сожалению, никто из них не может похвастаться сильным магическим даром. В этот момент рука об руку вошли Хагрид с мадам Максим. Сегодня они оба были одеты в красное. На директоре Шармбатона алое платье, а на леснике бордовый кожаный костюм с плащом, на котором был вышит цербер. Они на ходу о чем-то говорили, не переставая улыбаться. Подойдя к столу, Хагрид галантно выдвинул для дамы стул, а потом его пододвинул и сел рядом. Эта картина вызвала в большом зале тишину, и только когда они приступили к трапезе, все переключились с обсуждения кандидатов, на парочку великанов. Профессор МакГонагалл, которая шла к своему месту за столом, услыхав что-то, что сказал младший из братьев Уизли, сначала покраснела, а потом, отвесив ему подзатыльник, сообщила, что ему назначена отработка, под руководством профессора Снейпа. Поев Гарри с Гермионой, пошли на выход из замка, чтобы получше осмотреть карету и корабль гостей. В дверях они столкнулись с Шармбатонцами, которые держа кусочки пергамента, направлялись к Кубку огня. Гермиона, которой интересно было посмотреть, что будет дальше придержала Гарри. Стоявшие вокруг Кубка вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за ними. Один за другим гости переступали золотую линию и бросали кусочки пергамента в синевато-белое пламя — огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-красных искр. Часа три они гуляли по берегу черного озера и рядом с каретой. Вскоре после того как они вышли, к ним присоединились Кэрон с Довной, а еще чуть позже и Лиза с Джинни. Позже они стали свидетелями, как Хагрид повел мадам Максим в его беседку. В руках он нес корзинку, накрытую полотенцем. Гермиона поведя носом, сообщила, что там свежая выпечка с кухни. Лиза, попросив всех оставаться на месте, сбегала к ним, и вернулась через минуту с шестью булочками, и термосом с чаем. Перекусив, они вернулись в замок. Пообедав, они несколько часов провели в выручай-комнате. В этот день им повезло найти небольшой комод почти в идеальном состоянии. Открыв его, Гермиона обнаружила три книги, начала текущего тысячелетия, по звероводческой магии. Еще там было несколько десятков свитков все на ту же тему, и множество рефератов учеников уже середины тысячелетия. Из-за надёжных чар сохранности, которые еще кое-как действовали, все было в хорошем состоянии. Гарри с Гермионой пролистали книги, и выборочно прочитали несколько разделов, после чего сделали их копии. Затем запечатав оригиналы в шкатулку, приготовили их к отправке главе попечительского совета. В книгах было множество интересных статей. По сути, это были книги по магической биоинженерии. Описывались способы изменения животных, придания им каких-то определенных свойств и признаков. А также создания новых видов существ. В качестве примеров приводились гиппогрифы и фестралы, которых создали волшебники. Кроме книг в комоде был набор артефактов и инструментов, для проведения таких работ. Завершив работы за сорок минут до начала ужина, они, приведя себя и свою одежду в порядок, не спеша направились в сторону большого зала. Проходя мимо окна, которое выходило в сторону черного озера, они увидели, как к замку приближались Дурмстрангцы. Виктор Крам шагал рядом с профессором Каркаровым. В отличие от предыдущего дня, он выглядел замечательно: никаких признаков болезни не осталось. Остальные тянулись сзади. В Большой зал, они вошли практически одновременно, но с разных входов. Освещённый свечами зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Дамблдора. Близнецы Уизли, опять с гладкими лицами, как видно, стоически перенесли разочарование, крутились у преподавательского стола, но близко не подходили. А через несколько минут появились директора и ужин начался. Ужин, казалось, никогда не кончится. Может потому, что праздник длился второй день, и из-за нервной обстановки, никто из учеников не налегал на изысканные блюда. Все вокруг ёрзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит трапезу? Кто будет Тремя Волшебниками? Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряжённом ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Краутча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. — Дамблдор, сегодня здесь представители не только Британского, но и нескольких заграничных изданий, и им бы хотелось сделать несколько снимков всех чемпионов для своих газет в большом зале. Я думаю, мы можем пойти им на встречу, и прежде чем отправить их на инструктаж, собрать их сперва здесь. — Послышался голос Люциуса Малфоя, казалось бы, из пустого угла зала. И только когда ученики, сосредоточили свои взгляды на том месте, они увидели небольшой стол, за которым сидела дюжина людей. Гарри узнал самого министра магии, Амелию Боунс и Филча. Остальные люди ему были не знакомы. А позади них, стоял крупный мужчина в Аврорской форме. Директор, с не скрываемой неприязнью посмотрел на Малфоя, который осмелился прервать его речь. Но взяв себя в руки, Дамблдор продолжил: — Да конечно! Я думаю, это и остальным ученикам доставит радость. Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех всё равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы… Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещённый огнём, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчётливым голосом прочитал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. — Так и должно быть! — громче всех кричал Рон Уизли. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо, миновав профессорский стол, и остановился перед дверью комнаты, где должен будет состояться инструктаж. — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание! Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять было приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил ещё одним куском пергамента. — «Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!» — возвестил директор. Девушка, с аурой вейлы, легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Грифиндора и Пуффендуя. — Вы только гляньте, как они расстроены! — Сообщила Довна, сидящая напротив Гермионы, кивнув в сторону той части стола, где сидели Шармботонцы. Расстроены — слабо сказано. Две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флёр Делакур встала рядом с Виктором Крамом, и зал снова затих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса! Всё опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и растерянно прочитал: — «Чемпион Хогвартса... — Гарри Поттер». Гарри встал, и зал окутала тишина. Гости смотрели с непониманием, а Хогвартцы осмысливали услышанное. Но затем, за каждым столом возникли очаги сначала с одиночными хлопками, которые очень быстро подхватили все остальные. Он пошел к остальным чемпионам, улыбаясь и махая рукой, своим друзьям. Когда он подошел и встал между Крамом и Делакур, директора встали и Дамблдор, делая вид, что все в порядке, начал говорить: — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех Вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад… И внезапно он осекся, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: — «Гарри Поттер». — Эээ, понимаете директор, мои предки были артефакторами. И я тоже, вот уже более пяти лет изучаю это искусство. И я не смог удержаться, и решил изучить кубок. Хорошо хоть в Вашей линии было слишком много изъянов, и пройти ее смог бы любой более или менее сведущий в артефакторике или ритуалистике. И изучив кубок огня, я не удержался, и кинул свое имя, на удачу. Но я кинул только один пергамент с именем. — Усилив голос заклинанием, сообщил Гарри и, выдержав небольшую паузу попросил: — Могу я глянуть на этот листок? Дамблдор, которому указали, на топорность его чар, не думая протянул бумажку Гарри, и тот только взглянул на нее и рассмеялся. — Этот кусочек, был оторван от моего реферата по защите от темных искусств. И понимаете, мне было лень писать его, так что на нем не мое имя, это всего лишь иллюзии. — И чтобы подтвердить свои слова, он сложил печать концентрации, и выкрикнул: — Кай. Буквы на листке расплылись, и собрались по новой. но на этот раз, там было написано «Гермиона Грейнджер». А Гарри, чтобы закрепить созданный эффект, взмахнул палочкой и направил ее на кубок, сразу же проявились несколько полупрозрачных нитей. Три из них были прямые, ярко-алые, и шли непосредственно к чемпионам. А четвертая, была еле видимой, бледно-розовой, она петляла по всему залу, и заканчивалась у груди Гермионы. — Вот видите! — Воскликнул Гарри, показывая на четвертую линию. — Мисс Грейнджер, раз уж так случилось, то прошу Вас подойти сюда. — С еще более растерянным видом, произнес Дамблдор. — Директор, я клянусь магией, что своего имени в кубок я не кидала! а также никого не просила об этом. Поэтому, я отказываюсь от участия в Турнире Трех Волшебников. — Поднявшись, отказалась Гермиона, предварительно достав палочку, и подняв ее над головой. И как только прозвучало ее последнее слово, над ее волшебной палочкой, вспыхнуло небольшое солнце, и с хлопком исчезло, обдав весь зал волной магии. После чего Гермиона зажгла над палочкой шар света и погасила его, продемонстрировав, что ее магия до сих пор с ней. — Мисс Грейнджер, Вы не можете отказаться, стоит кинуть имя в кубок, и образуется магический договор, нарушение которого может повлечь Вашу смерть. Я настаиваю, чтобы Вы немедленно согласились! — Взволновано и очень спешно потребовал директор Хогвартса. — Я уже отказалась, смотрите, моя линия почти исчезла. — И действительно, связи, соединяющей ее с кубком, было почти не видно. Еще мгновение, и она оторвалась от ауры девушки, и светящимся алым шаром начала сматываться обратно в кубок. Пару секунд пролетав по всему залу, этот шар внезапно наткнулся на препятствие в виде лже Фаджа, который судя по всему, пытался покинуть зал, и был сейчас у самых дверей. Задержавшись в его теле на пяток секунд, шар, став в несколько раз ярче, по прямой линии понеся к кубку, и впитался в него. Тело преподавателя ЗОТИ после этого изменилось: он стал намного выше, брюшко исчезло, как и волосы на голове, а кожа потемнела, став почти черной. Как только метаморфозы закончились, он упал на пол и его остекленевший взгляд, уставился в потолок. — Люмус! Нокс! — Зажгла и потушила светляк Гермиона еще раз. А потом, посмотрев на труп, прокомментировала: — Ну вот, моя магия при мне, а мы узнали, кто кинул мое имя в кубок. И наказание за отказ участвовать в Турнире, полностью легло на него. — Дамблдор! Вам что, замок не сообщает о применении чар и зелий, меняющих внешность? Ведь это Кингсли Шиклбот, мы его уже четыре месяца ищем по всей Британии, и даже в Европу запрос посылали. Кстати такой же запрос, мы посылали и Вам. — Напустился на директора министр магии Люциус Малфой. И немного успокоившись: — Амелия, Вас не затруднит... — Конечно, министр. Нимфадора, Джон - уберите тело. Мужчина, стоявший позади стола, направился к мертвому волшебнику. А через секунду, встала и еще одна пожилая волшебница из-за стола, где сидели журналисты, и на ходу убирая блокнот и карандаш, она почти мгновенно изменилась. Стала намного моложе, исчез избыточный вес, а волосы приобрели лиловый цвет. В последнюю очередь изменилась ее мантия, с темно-зеленной она стала ярко алой. Директор, который растерянным взглядом следил за происходящим, перевел взгляд на Люциуса Малфоя, и растерянно ответил на его обвинения: — Люциус, это же школа. Тут каждый час ребята меняют чарами внешность. Я уже не в том возрасте, чтобы бегать за каждой девочкой, которая пользуется магическим макияжем. И я приказал замку, мне об таких чарах не сообщать. Но может, хватит об этом, давайте проинструктируем чемпионов, и отправим учеников по гостиным. И уже после этого, можно будет разобраться с этим происшествием. — Минуточку! — Остановила его Нимфодора Тонкс, только что запечатавшая тело в свиток. — Здесь явные признаки использования оборотного зелья, а значит, что настоящий Фадж должен быть в шаговой доступности от двойника, для получения материала для зелья. Выделите нам кого-нибудь, кто проводит нас в комнату, которую он занимал. Не слова не говоря, к аврорам направилась профессор МакГонагалл, и сразу же повела их на выход из зала. А Гарри, с остальными чемпионами вошли в дверь, возле которой стояли, и оказались в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылал огонь. Лица на портретах повернулись к вошедшим. Сморщенная, как печёное яблоко, ведьма выскочила из рамы, впрыгнула в соседнюю к волшебнику с моржовыми усами и что-то зашептала ему на ухо. А через пару минут вошли и директора, Краутч и Бэгмен. — Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — властно промолвила она. — Я тоже хотел бы это знать! — поддержал француженку профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок. — Хорошо хоть у некоторых Ваших учеников есть совесть, и они не выполнили Ваше нечестное требование. И, кроме того, мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия, проведенная Вами, будет более эффективной. А ее прошел четырнадцатилетний подросток. И теперь Ваш чемпион моложе семнадцати! И это в нарушение всех договоренностей. — Приношу Вам мои глубочайшие извинения! Я знал, что этот курс у нас довольно сильный, но я не ожидал, что у нас есть такие таланты, которые с легкостью преодолевают защиту древнего артефакта, сделать аналог которого, сейчас вряд ли кто сможет. Ну а со вторым кандидатом, к сожалению, я не поверил девушке, что она не бросала свое имя, и побоялся за нее. Только этим, я могу объяснить свое давление на нее. Кто же мог знать, что в замок пробрался злоумышленник. — Ладно, не будем о грустном. Случившееся, это просто отличная реклама для нашего Турнира. Я уверен, что как бы кощунственно это не звучало, это пойдет на пользу нашим школам. Давайте сообщим ребятам правила, и наконец, отпустим их! — Попытался разрядить ситуацию вечно улыбающийся, Людо Бэгмен. — В свою очередь, для сглаживания полученного негатива, министерство за свой счет, в три раза увеличит призовой фонд, для победителя. И назначит награды за второе место - две тысячи галлеонов, а за третье тысячу галлеонов. — Внес свое предложение Краутч. И видя, что сказанное им, не до конца примирило директоров Шармбатона и Дурмстранга, со случившимся, добавил: — а также, мы составим дополнительное соглашение. По распределению прибыли от рекламных компаний, в сторону увеличения на пять процентов Вашим школам. Побурчав немного, директора успокоились и, подбодрив своих чемпионов, сели в сторонке, не мешая Барти Краутчу инструктировать ребят: — Первый тур проверит вашу смекалку. Мы не посвящаем Вас в то, какое испытание Вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвёртого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура Вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. Когда он закончил, в дело вступил Людо Бэгмен, объясняя чемпионам, как важно для их школ, создать положительное мнение о них, у читателей прессы, и как им следует себя вести, с журналистами, и на публике. Его лекция длилась добрые четверть часа. И когда он, наконец, закончил, он сообщил: — На этом все, можете идти отдыхать! И ребята, отправились на выход. Стоило им выйти, как тут же со всех сторон раздались аплодисменты. Подбежавшие ученики, схватили их на руки, и начали подкидывать своих чемпионов, крича поздравления. Потом их снимали журналисты, сначала только чемпионов, потом с друзьями и вышедшими директорами. А затем, каждый из них дал небольшую пресс-конференцию, ответив на несколько вопросов. В спальню Гарри попал только в двенадцатом часу ночи. Не задерживаясь, он спустился в чемодан, и прошел в столовую, где его ждали друзья. Первой темой для обсуждения стало кто, сколько заработал на иностранных журналистах. Люциус Малфой заинтересовал их тем, что когда умер, лже профессор ЗОТИ, он им запальчиво пояснил: «что вот уже четвертый год, как здесь одно и тоже». У него, тут же стали выяснять, что он имеет в виду, и министр, подозвав Гермиону, попросил рассказать про ее первый курс. В итоге, журналисты набрали материала, на целую книгу, платя за воспоминания от двадцати, до ста галлеонов. В этом небольшом состязании выиграли Лиза и Джинни, заработав по пятьсот галлеонов, продав воспоминания с василиском и призраком Тома Ридла из дневника. Меньше всех заработала Гермиона, которая давала только те воспоминания, события в которых, она видела одна. Ее сумма составила триста пятьдесят галлеонов. Когда эта тема была полностью исчерпана, Гарри рассказал о том, что происходило за закрытыми дверьми. Этот пересказ занял, всего несколько минут. После чего они разошлись по постелям.