Лабиринты непонимания

– Итак, – усевшись за стол и положив скулы на руки, сказала Лена, – нам нужно со всем разобраться. Так сказать, ответить на основные вопросы. Что мы можем знать? Что мы должны делать? На что мы можем надеяться? Алиса усмехнулась и села напротив. – Всё по Канту. Метафизика, мораль и религия. – Маша почувствовала себя несколько неуютно и, чуть кривясь, села рядом. – Что, Лена, думала, что я хабалка, только курю, бухаю и трахаюсь? – с вызовом произнесла гитаристка. – Так вот, я просто усвоила один урок: или ты обидишь первая, или обидят тебя. Ещё ни разу со мной не было иначе. Та грустно вздохнула. «Кажется, все мы тут битые жизнью не хуже, чем пальто молью. Кажется, ещё и у всех тела моложе и ещё не отравлены привычным образом жизни». Вздохнув, Маша подала голос. «Потому что если я не начну, они могут собачиться, кажется, до конца смены». – Что мы имеем сейчас? Мы приезжаем на автобусе в этот лагерь… – она помолчала, – каким бы он ни был. – Мой лагерь почти всегда одинаковый. Кроме случая, когда я очутилась в твоём. – Вздрогнув, Алиса схватилась за шею и поморщилась. – Потом снова я проснулась здесь. – Стоп-стоп, – замахала руками Лена, – так мы ничего не добьёмся. Давайте чертить хотя бы. И писать, что где и как. Благо, в шкафу нашёлся ватман, даже пара шариковых – хвала небесам, что не перьевых! – ручек. В квадрате поместились кружки с именами всех известных пионеров. Снизу подпись «мир Алисы». Рядом – такой же квадрат с подписью «мир Лены». Сбоку – тот же квадрат, но подпись «Съёмочная площадка Маши». Лена поставила ручку правее. Подняла. Опустила. – Сколько вообще миров есть? У каждой? И у парней по своему? Х-м-м-м. – Тяжёлый вздох. – В лагере все боты, кроме тех, кто живой человек, попавший сюда. Мы заменяем ботов? – она положила пальцы на лоб. – Я много раз слышала от твоего бота или от кого-то с её слов, что мы росли в райцентре и ты на год моложе. – Тоже слышала эту историю про нас, – подтвердила Лена. – Так что да – у всех здесь свои легенды, а мы заменяем собой этих ботов, просто не имеем их памяти. А ещё – мы получаем их тела, их возраст и внешность, – продолжила Алиса. – Из всех здесь самый неприкаянный – Семён. У него нет своего места, своего прошлого… – Кроме моего мира, похоже, – возразила Маша. – Там мы приезжаем на площадку вместе, имея общее прошлое. Только лагерь даже там – ЕГО сценарий для фильма. Лена опустилась лбом на бумагу. – Господи, почему так всё сложно? – Учитывая то, что мы в нигде и никогда, причём уже неизвестно сколько раз и почему… Думаю, просто быть и не может, – пожала плечами Алиса. Маша, никого не спрашивая, вырезала квадраты и начала их прикладывать. Получилось нечто наподобие бутона. – Это ещё зачем? – фыркнула Алиса. – Сначала мы все были по отдельности. Много раз. – Утвердительные кивки. – Мы даже пробовали что-то менять. Я даже переписывала сценарии фильмов. Всё равно выходили ужастики. Но переписывала. – Согласие. – Миры ещё более-менее стабильны. А потом мы начали попадать друг к другу. И реальности начали накладываться. Скрипты – ломаться. Думаю, если собраться всем вместе, защита «Совёнка» не выдержит. – Неплохо, – сказала Лена. – Только мы не знаем, что и как нужно «доломать». – Это уже все три вопроса вместе, не беги вперёд паровоза, – одёрнула девушку Алиса. – Вернёмся к «что можем знать». Два тяжких вздоха. Гитаристка сделала движение, будто поправляет очки средним пальцем. – А кто такой вообще этот Генда? Что это вообще значит? – Маша решила узнать всё. – Понятия не имею, но знайте: в старом лагере стоит памятник Чебурадшке. – Лена пожала плечами. – Может, это шутка в связи с бункером от радиации? – А мне кажется, он похож на Генду из «Евангелиона». Даже поза та же… – произнесла Алиса. – Спорить не буду: не смотрела, – отозвалась Лена. – После таких разговоров уточню, – скривилась Маша. – Если меня кто назовёт «Маша-нян», я расчленю и закопаю. Мне хватило Саши из моего мира. Вот это было неожиданно. И тревожно. Да и от милахи Мику кто бы ожидал такой агрессии. Ещё не хватало начать убивать друг друга. «И снова к нашим баранам». Лена стучала кончиком ручки по именам кибернетиков. – Думаю, Шурик и Электроник – мобы всегда. Как и вожатая, – наконец выдала девушка. – Они всегда делают одно и то же – вводят Семёна в курс дела, устраивают ему приключения и пропадают за границами «кадра». – Даже дохнут за кадром, – добавила Маша. Алиса сглотнула. – А что Виола? Даже Лена вздрогнула. – Тёмная личность. То ли местный админ, то ли кукловод, то ли сам дьявол… И это не мешает возможности, что она тоже моб, этакий робот-дьявол. Вот не знаю. Если я скажу, что я следила, куда она уходила, когда пропадал Шурик, и видела, как она растворяется в воздухе, вы поверите? Алиса пожала плечами. – В моём мире обошлось как-то без неё. То есть в сценарии она была, но то ли актриса не прибыла, то ли… – неуверенно и недовольно сказала Маша. – Общая картина не складывалась. – Или она спускала монстров с цепей, находясь за пультом… Лена завыла. Алиса тяжело вздохнула и прикрыла глаза. – Твою ж мать, – тут же резюмировала она. – А ещё, думаю, Виола понимает, что в нашем возрасте мы должны были уже состоять в Комсомоле, потому и насмехается, добавляя «пионерка». – Кхм. – Лена ударила кулаком по столу. – А со скольки в лет в Комсомол? – С четырнадцати. – Кажется, создатель не очень заморачивался исторической достоверностью. Впрочем, мы и так отлично знали, что лагерь нереален, что это не простое путешествие во времени. Девушка начала стучать себя кулачком по лбу. Казалось, если её не остановить, она продолжит методично проламывать свой череп. Каждое действие рождает противодействие. Видимо, разрывающие изнутри череп мысли требовалось уравновесить ударами снаружи. – Что мы ещё знаем? О пути сюда и отсюда, – закрыв глаза, спросила Лена. – Дорога закручена – если уйти за поворот, снова попадёшь в «Совёнок», – отозвалась Алиса. Это совпадало с опытом Лены. «Вот сейчас Мику скажет – и снова всё вдребезги». – Именно так, – внезапно сказала она. – Хм. Хорошо… То есть плохо. Но хорошо, что хоть одинаково. Что будет, если пытать уйти через лес? – Невидимая стена, если уйти слишком далеко. Но скорее всего уснёшь от какого-то дурмана в воздухе. Но противогаз из бомбоубежища помогает на ура. – То же самое. Звери у тебя там были? – Не-а. Думаю, это лишние мобы, прописать поведение, огородить их от лагеря – лишний труд для создателя. Маша зло усмехнулась. – А у нас было дофига зомби. – Э… – Ты ни разу до их появления не доживала, Алиса… – лицо Маши стало виноватым. – Даже не знаю, радоваться или горевать. – И тут же она инстинктивно провела пальцами по горлу. Снова. И отдёрнула руку. Этот жест не укрылся ни от кого, но молчание девочки не нарушили. – Что с водой? – наконец спросила Лена, хоть и знала ответ. – Та же стена. – А местами есть водовороты. Захлёбываться и задыхаться – отвратительно, – добавила Маша. Промежуточный итог был подведён. Они нигде и никогда. И выбраться просто так, уйти, уплыть – невозможно. Значит, требовалось понять причины и следствия.