Лабиринты непонимания

Ольга Дмитриевна готовилась отправить на поиски Шурика единственного парня, находящегося на площади (Электроника, а тем более Толика уже не наблюдалось, как и всегда в ответственный момент), так и застыла с раскрытым ртом. Зависла. К такому повороту событий просто не была готова: Семён куда-то успел слинять. – Кхем. Дело пахнет керосином, – недовольно и немного напуганно произнесла Маша. – И что теперь? – она обхватила плечи ладонями. – Я не хочу к старому лагерю, но что случится без этого, я буквально не представляю. – А может, мир – наоборот – развалится? – прищурилась Алиса. – Лен, что будет, если Шурика никто не найдёт? – Тебе фактически или метафизически? – Девушка усмехнулась. – Ладно, забудь, – отмахнулась она, видя непонимание на лицах. – Если его сегодня не найти, он сдохнет в своей шахте от разрыва сердца. Вожатая будет его как бы искать, давать поручения, но ни милиции, ни каких-то изменений. Разве что вместо похода посидят на главной площади. Мир мог выдержать многое и залатать сюжетные дыры. Хотя бы на живую нитку. – А как узнала? – Свернула Семёну шею и сбросила в дыру, а потом вернулась в лагерь. Маша закашлялась, а глаза у неё полезли из орбит. Только из осторожности она не сделала шаг назад. Примерно так велели вести себя с дикими зверьми: не бежать, а оставаться на месте и пытаться казаться как можно крупнее. Для этого рекомендуется использовать плащи, а не заедание стресса. Но это уже, как правило, лишняя информация. – Знаешь, я бесконечно рада, что ты здесь хотя бы не в период месячных, – усмехнулась Алиса. Смех её был чуть громче и дольше, чем следовало в такой напряжённой обстановке. Пропал пионер, вожатая как на иголках. – Двачевская! – этот тон не предвещал ничего хорошего. Ольга Дмитриевна нависла над девочкой. – Ты и пойдёшь, раз такое дело, на поиски Шурика! – Э-э-э! А чего сразу я-то? – непонимающе пропищала Алиса. – А кто памятник взрывал?! – зло отозвалась вожатая. Девушки повернулись в сторону абсолютно целого монумента вечно фейспалмящему Генде. «Ну, да, скрипт». – В общем-то, в этот раз – никто… – пожав плечами, Двачевская указала на памятник, тихо посмеиваясь. Вожатая снова зависла. Девочки решили подождать, чтобы узнать, чем это закончится. Наблюдать за непроизвольным подёргиванием лица Ольги Дмитриевны было жутковато. Наконец она выдала: – Но Шурик пропал… – Голос был убитый. – Друг и товарищ. Его нужно найти. – А Вам самим бы поммфмп… – начала Маша, но ладонь Лены зажала ей рот. – Я не хочу ждать следующего ответа на тему «всё равно иди ты» и «я должна остаться присматривать за нашим лагерем» еще полчаса, – шепнула она. Алиса вздохнула, понимая, к чему клонит товарка. Называть Лену подругой ещё не хотелось. – Хорошо… Я пойду, но можно мне взять кого-то с собой? – уточнила Двачевская. – Почему бы нет? – весело отозвалась вожатая. Действительно, почему бы не потерять вдобавок к одному пионеру целый поисковый отряд?! – А с кем? – Я могу с тобой! – выпалила Ульяна. Её присутствия никто как-то не замечал, а ведь она должна была находиться рядом. Что-то в эту смену она слишком тихая. Но это же очевидно – помочь подруге, ведь, по сценарию смены этого лагеря, она подруга Двачевской. – А ещё, думаю, мне бы пригодилась поддержка Лены и Ма… Мику. Всё же мы без мужчин пойдём… – протянула Алиса. На губах появилась злорадная ухмылка. «Одна я это расхлёбывать не собираюсь». До дрожи пробрало от обиды и боли, когда вспомнились два случая из прошлых циклов. Один Семён не успел защитить от удара арматурой и убежал в ужасе, оставив умирать с пробитой головой. Второй Семён, рыдая и причитая, пытался донести до бункера и оказать первую помощь, но, видимо, не успел. Как странно сочетались горячая кровь на лице и холодеющие руки… – Эй! – А? Что? – Двачевская поняла, что её уже ведут в сторону леса. – Не спи – замёрзнешь! – вякнула Ульяна. Девочка, явно исходившая весь лес, хорошо ориентировалась даже в темноте ночи – дорогу она показывала на ура, шла легко, чуть ли не вприпрыжку. Это, конечно, не защищало других от стегающих по лицам холодных сырых веток и от коряг. – Я знаю короткий путь! Пара сломанных ног – и мы в тоннеле! – Алису потянуло на шутки. Лена что-то пробурчала, а Маша поёжилась. – А ты тут уже была? – удивлённо спросила вернувшаяся Ульяна. – Ну, да. Как и они. Просто я чего-то не трясусь. За этим разговором они вышли на руины старого лагеря. Там царила атмосфера безысходности и разрухи. Запустения. Ни персонала, ни пионеров. От зданий остались только рассыпающиеся каркасы. Качели и карусели всё больше жрёт ржавчина. «А если мы выберемся, с «Совёнком» случится то же?» Алиса испытала кратковременный укол совести: как-никак, это место стало для неё родным, а обитатели – чуть ли не семьёй. Стрекотание откуда-то сбоку помогло развеять мысль, но вызвало лёгкую панику. Дваческая даже прижалась к боку Маши, а та была скорее благодарна, что с ней кто-то рядом. И тут из травы за спиной вынырнула Ульяна. Мертвенный свет луны окрашивал лицо малышки в бледный белёсый оттенок. Голова наклонена. Руки выставлены вперёд. Пальцы… Слишком неестественно и быстро… извиваются. Обнявшись, вцепившись друг другу в плечи, Маша и Алиса завизжали, в то же время чувствуя, что ноги как будто парализованы, налиты свинцом. Что убежать уже не получится. Лена, с тревожно подёргивающимся глазом, достала нож и тут же почувствовала себя спокойнее. Вдох-выдох. – Выкинь сколопендр и больше так не делай, Ульяна. А то бы раз – и три трупа на поляне. Зачем это? Сердце бешено билось, но говорила девушка со смертельной решимостью и твёрдостью, чеканя, словно робот, слова. Ульяна пошаркала ногой. – Простите… – она выкинула насекомых подальше. – И вовсе это не сколопендры, а… На лице была обида начинающего энтомолога. – Неважно, – оборвала её Лена. Алиса и Маша всё ещё дрожали, но уже стоя по раздельности. Проход в здание зиял раскрытой чёрной пастью, готовой поглотить всех. Настал черёд бояться уже для мелкой. – А там точно безопасно? – Все заключённые мертвы, а души их в аду… – задумчиво протянула Двачевская, оглядываясь. После пережитого страха организм поощрял её за пережитое гормоном радости. – Ещё бы на руинах пионерлагеря цитировать «Симпсонов», – фыркнула Ульянка. Алиса глупо засмеялась. – Чего? – не поняла девочка-ракета. – Хе-хе, – Лена сложила кончики указательных пальцев. – А какого ты года рождения? – Не маленькая я! И вообще – не для детей они! Но эти отговорки и недовольство Лена пропустила мимо ушей. – Думаю, в районе двухтысячного. – Я успела родиться в двадцатом веке! – с вызовом бросила Ульяна. И только потом до неё дошло. – То есть… Алиса лишь отмахнулась. – Добро пожаловать в семью. Иногда мир преподносит сюрпризы в красивых коробочках с бантиками. Иногда эти сюрпризы противно тикают и взрываются. Иногда же подарки судьбы просто мирно идут к вам в руки такими, какие они есть, – чумазые, мокрые, зато готовые сделать вас хоть чуточку счастливее и приложить для этого все усилия.