Лабиринты непонимания

Было странно, что путь, занявший в одну сторону несколько часов, при возвращении был совсем короток. Стоило, конечно, этого ждать, но… всё равно обидно. Будто тебя водили за нос, а ты должен был знать, но сам подставился. У ворот встретила Женя, напряжённо всматривающаяся в даль. – Явились! – улыбнулась она. – А я ведь дура… Рация всего одна, и я могла бы связаться только с вами и Семёном одновременно, как и вы – только со мной и вожатой… Славя виновато кивнула, будто именно она была ответственной за обеспечение всех связью. – Думаю, теперь можно спрашивать, где Семён и жив ли он? – Жив. И он пошёл дальше, – ответила Алиса. Библиотекарша довольно кивнула. – Я не ожидала от него такого упорства, молодец. – Она провела пальцем по губам. – Кроме города, ничего странного не было? – Мы видели девочку-кошку! – выкрикнула Ульяна. – С ушами и хвостом! Кажется, я слышала имя Юля! Славя шаркнула ногой по асфальту. – Я думаю, что она могла знать ответы… Женя усмехнулась. – Юля, значит. Видимо, этот Семён так её назвал. Лена прищурилась. – То есть Пионер её тоже видел? Женя кивнула. – Не то чтобы они особо общались, но не пересечься не могли. Правда, она относилась к нему с недоверием, страхом, агрессией… Хм, Юля. – Она усмехнулась. – А как звал её Пионер? – Девочка-кошка. Или лесной монстр. Или Незнайка. Потому что что ни спроси, она не знает. Чувствует что-то, но не знает ничего – ни имени, ни почему мы здесь, ни зачем, ни как выбраться, ни что может произойти. Славя мрачнела. Видимо, Пионер, в отличие от Семёна, акцентировал внимание не на том. Возможно, ИМЕННО НА ТОМ, на чём нужно. Не что и зачем делать, а как. Мысль была неуловимой, как лёгкое покалывание пальцев. – А что она тогда знает вообще? – ухмыльнулась Лена. – Как выращивать и заготавливать грибы! – усмехнулась Женя. Алиса захлопала в ладоши. – Найдём нычку и упоремся ими в хлам? Остановка стала филиалом площади, а пионерки – маленькими копиями вечно фейспалмящего Генды. Ненадолго: все обернулись на торопливые шаги. – О, привет-привет. Вы уже здесь? Я ждала и не знала, появитесь или нет. Вдруг мы останемся здесь, а вы – уйдёте. Страшно. Даже страшнее, чем столкнуться с маньяком… – Маша перестала тараторить, встретившись взглядом с Леной. – В общем, тут было всё спокойно, а потом совсем неспокойно. То есть спокойно, но как в гробу. – Она замахала руками, чувствуя абсурдность ситуации: слов целый поток, а объяснить по сути ничего не выходит. – Надо что-то делать, пока лагерь не пропал… Сказав последнее, она устало выдохнула. И тут начались вопросы. – Стоп! Ты же должна быть рядом с вожатой: вдруг что-то случится… Опять же – вдруг Семён по рации свяжется… – выпалила Алиса. Маша лишь улыбнулась смущённо и обезоруживающе. – Всё в порядке. За ней наблюдают и даже лучше меня. – Кто это… – начала Ульяна. – Наш демон-хранитель, – Женя улыбнулась, прикрыв глаза наполовину. – И всё же, раз мы теперь в полном составе женсовета, должны всё обсудить. Снова три вопроса. Лена цокнула. – Сократим до двух. Что мы знаем и что должны делать. Все покивали. – Лагерь исчезает?! Маша, скажи наконец об этом! – выпучив глаза и положив ладони на плечи девушке, выкрикнула только и ждавшая возможности Алиса. – Ай-а-я-а! Пере-е-еста-а-ань! Двачевская взяла себя в руки и отступила на шаг. Только паники не хватало. Что дальше – бредовые идеи типа «разделиться» и «сходить в подвал заброшенного здания»? Маша описала происходящее, как могла. Домики на глазах становились старше, будто четверть века простояли без ремонта и посетителей. Всё начиналось с какой-нибудь посеревшей доски, потом шёл черёд гвоздей, за ними со звуком лопающейся струны трескались стёкла в окнах. И запах! Пахнуть всё начинало как на болоте – разложением. И пионеры на улицах будто ничего не замечали, ходили себе, но некоторые становились полупрозрачными и вскоре растворялись в воздухе, а кто-то наступал в образовавшиеся густые тени на дороге и сливался с ними. Секунда – и как не бывало, только чернота стала гуще. А вожатая просто застыла сидя на лавочке. Это смерть? Или просто две временные линии сливались в одну? Или это такой изуверский способ выключения перед перезапуском сломанного лагеря? Проверять не хотелось. Ощутить на себе этот тлен было всё равно что приставить к глазу дуло пистолета, чтобы посмотреть, что будет. – Итак, если ничего не сделать… – начала Лена. И тут внимание привлёк парень, идущий к воротам. – Семён, ты вернулся! – с улыбкой крикнула Алиса. – И да, и нет, – донеслось до девочек. Те же фигура и голос, та же форма. Но верхнюю часть лица было не разглядеть из-за волос от будто роящихся от заходящего солнца теней. Женя приветливо помахала, а Пионер поклонился. – Я с вестями. – Всё нормально? – спросила с надеждой Славя. Секундную тишину будто скомкал и бросил в урну хохот. – О, учитывая, с кем и при каких обстоятельствах общаешься, «в порядке» может быть, только если с головой не в порядке. В любом случае – порядка не будет. Торжество энтропии… – Он пожал плечами. – Прямо как сейчас – целый вал критических ошибок. Времени, если пока ещё можно мыслить этой категорией, почти не осталось. Женя кашлянула. – Они и Семён шли в разных направлениях не совсем одновременно? – Кивок. – Как ты и объяснял. Времени не существует, но чтобы это понять, нужно время. – Снова кивок. – Лента дороги разорвана. «Направо» и «петля» больше не существуют, там провал небытия. Лучше не проверять: не знаю, насколько фатально исчезновение. – А что вообще знаешь?! – с вызовом бросила Лена. – Что такого при мне не было. Что Семён вот-вот выйдет на прямой участок дороги к городу за поворотом – и тогда полная неизвестность: дойти всё равно невозможно, но стены по факту теперь не должно быть. Славя что-то считала на пальцах. – Это может сломать не только «Совёнок», но и реальность? – спросила девушка. Пионер пожал плечами. – Как минимум – механизм выхода на второй слой и перезапуск недели сломает. А что будет, если всё не перезапустить, вы догадываетесь. Он картинно сделал шаг вперёд, и тут же туда, где он только что стоял, рухнуло и с треском рассыпалось сухое дерево. – Что мы можем сделать? Что мы должны сделать? – крикнула Славя. На вечно спокойном лице была паника. – Мы всё можем, у нас есть рация, у нас ключи от всех дверей! Что и где?! – сделав шаг вперёд, она тряхнула связкой перед Пионером. Он попытался поймать девушку за запястье, но ладонь прошла сквозь тело, на миг обратившись в чёрный дым. Ульяна закричала в ужасе. – Всё в порядке. Я здесь только как проекция. Кое-что могу, но не всё, – объяснил парень. В голосе читались усталость и снисхождение, будто приходится детям объяснять всё в тысячный раз. Или не «будто». – Ключ! Маленький! Покажи. Поднеси к глазам. О да… Непонимающие взгляды. Пионер же указал на невзрачный металлический ящик, висящий на столбе электропередач на остановке. На такой внимания и не обратишь, если всё не исходить и обшарить. – Он пустой. Я даже думала, что создатели решили сделать электрощиток под замком, но потом не стали запариваться с внутренностями, – усмехнулась Лена. Парень похлопал в ладоши. – Это если его ножом или шпилькой вскрывать, то да. А если этим ключом… – он замялся, – полученным… силой… Славя кашлянула. – Я уже поняла, что с трупа, продолжай. – То прибудет автобус без водителя, а как сядешь на борт, двери захлопнутся, всё загорится, и четыреста десятый увезёт тебя направо, в ад… – Он сжал зубы и потряс головой. Славя посмотрела на Пионера чуть ли не с жалостью. – А если… убедить или заставить открыть ящик? – улыбнувшись, спросила она. – Повернёшься – и увидишь нормальный автобус, с водителем, он поедет налево, к райцентру. Потом сон – и новый цикл. И да, мы тут базарим, а время, возможно, уходит. – Он прикусил костяшку пальца. – Вызывать? – Сначала – к вожатой! Вызовем Семёна назад, а потом – приедем к нему на автобусе. Главное – чтобы замешкался и не дошёл. Алиса соединила указательные пальцы. – А если мы перестараемся? Если он вернётся в лагерь? – Мы же его перехватим! – усмехнулась Ульяна. Пионер же задумчиво провёл по подбородку. – Боюсь, нельзя быть полностью уверенными: дорога на автобусе, а тем более вперёд, может быть не той же, что пешком и назад… – Что будет, если они параллельны и мы разминёмся? – Лена чеканила слова. Пионер лишь беспомощно развёл руками. Только Женя заметила, как у парня приподнялись брови от какой-то шальной мысли. «Его лагерь не разваливается. Если Семён по возвращении прибудет сюда или в параллельный сломанный лагерь, в котором нет нас, мой сможет направить проекцию и туда. Но что дальше?!» – На площадь! – скомандовал Пионер. Женя шла рядом с ним, держа тот же темп и так же сгибая пальцы и локоть, что создавалось ощущение, что пара держится за руки.