***
Оставшись наедине с собой, Альфред почувствовал себя крошечным, в данную секунду он был насекомым, букашкой. Этот Петерсон, его восприятие, то, как он просто давит своим присутствием. И даже сейчас, когда он ушёл, какая-то его часть всё ещё в комнате и смотрит с укором. И ощущение, будто ты неразумный ребёнок, нет, ты снова вернулся в пубертат. А он… Он как из другого мира, с другой планеты, абсолютно иначе видит этот мир. «А что я?» Было так обидно, что он продал душу и получил такого далёкого, такого другого человека, который так с презрением смотрел на него. Так холодно, как же холодно было рядом с ним. Вот он, смысл Дьявольской игры. Ты продаёшь душу, но Дьявол крутит твои желания как вздумается. Перевирает их, сворачивает в крендель, оборачивает против тебя. Как же это… Совсем не то, чего он хотел. «Мне нужен был человек. Но мистеру Петерсону я ничего не могу дать, потому что в человеке он не особо нуждается.» Кроме того, он как-то больше рассчитывал на отношения романтического характера. А если так… То причём тут мистер Петерсон?Человек
28 июля 2019 г. в 12:33
Кельвин приготовился к настолько ужасному сценарию с ребёнком, что никак не ожидал встретить за дверью молодого человека, самого обычного парня, который так же удивлённо вылупил на него большие голубые глаза.
— Я… Я не заказывал… — робко сказал он, вжав голову в плечи, но дверь не решился закрыть перед носом мистера Петерсона.
Кельвин, впрочем, тоже, растерявшись, не настаивал, чтобы войти, но и не собирался уходить. К такому раскладу он был не совсем готов. И пока не видел подвоха, как ожидал, и это превращало его из человека в один сплошной нерв. Они стояли и пялились друг на друга квадратными глазами.
— Ну, ведь Вы же Альфред Уокер? — на всякий случай переспросил американец.
— Я, — согласился парень. — Откуда Вы узнали?
«Блять, » — подумал Петерсон. Значит, всё же он. Значит, всё же этот парень. Он не выглядит так, будто он продал душу за друга. Может быть, Дьявол играет с ним? Решил запутать? Неожиданно Кельвину пришла в голову отличная мысль: намекнуть о том, зачем он на самом деле пришёл.
— Тут специально для Вас дьявольски вкусная пицца.
— Но я же сказал, я пиццу не заказывал, — парень побледнел.
«Ах ты мелкий говнюк, » — с раздражением подумал Кельвин. Что, так сложно закрыть рот и взять пиццу, если дают? Кому он её покупал! Вот этому тупице!
— Вы не понимаете, это подарок от заведения. Должно быть чертовски приятно. Заберите её наконец, а то она остынет и будет ни к чёрту. Давайте договоримся, что Вы перестанете выёживаться и возьмёте эту пиццу, ведь я душу вложил в этот пеший поход к Вам домой.
Альфред посмотрел на него немного убито, осмотрел с ног до головы. Затем осторожно взял пиццу и Кельвин расценил это как то, что пацан понял, о чём идёт речь.
— Меня зовут Кельвин Петерсон. Очень приятно, — он протянул руку, хотя ни на миг не нашёл это знакомство приятным.
— Альфред… Уокер… — парень неуверенно пожал её, у него была очень лёгкая и мягкая рука.
— Да, я в курсе, — холодно произнёс американец, опустив руки в карманы изрядно промокшего от влажного ветра пальто.
«Вот так-так, » — удручённо подумал Альфред, держа пиццу в тонких руках, — «неужели я продал душу за этого человека?»
— Зайдёте? — неуверенно спросил он.
— Было бы здорово.
Парнишка отскочил в сторону и американец размашистым твёрдым шагом переступил порог дома, оказавшись в тёплой комнате. В помещении было довольно пустовато, так что было ясно, что парень живёт один. Сколько, интересно, лет этому Уокеру? Пока Кельвин осматривался, Альфред начал суетиться. Он взъерошил свои светлые волосы на затылке, предложил чаю, на который американец неохотно согласился. Кельвина прошибал холод и безразличие к этому человеку. Он так и не придумал то, что загадает Дьяволу, так что сейчас у него не было мотивации что-либо делать.
Кельвин всему требовал холодный расчёт. Наверное, именно поэтому его сердце было закрыто для близости. Отношения, из которых нельзя извлечь выгоду, его не интересовали, будь они дружеские или даже ближе. Альфред же наоборот, стремился к людям, но всегда видел лишь их спины. Ему сделалось тошно из-за Кельвина в первые же десять минут его пребывания в доме, так как, даже продав душу Дьяволу, он снова видел спину.
Затем Уокер успокоил себя тем, что сразу всё произойти и не может. Они пообщаются и обязательно станут друзьями. Он будет очень стараться, он будет отдаваться полностью этому человеку. Хотя страшно и, говоря откровенно, не очень хочется. Ледяной взгляд мистера Петерсона убивал в нём остатки уверенности. Он осознавал, что Кельвину на самом деле глубоко плевать на него. Скорее всего он здесь для того, чтобы…
Зачем он здесь тогда?
Дальше они пили чай, очень медленно, в абсолютной тишине, которая перебивалась лишь звяканьем отвратных сервизных чашек с розочками.
— Мистер Петерсон, а Вы как-то связаны с Дьяволом? Он приходил к Вам? — наконец нарушил тишину Альфред.
— Да, — отрезал Кельвин.
Как бы сильно он ни старался выдавить из себя слово, с каждым робким взглядом парнишки этот самый Уокер становился ему всё больше противен. Какой он жалкий, какой щуплый, какой нерешительный! Просто мерзость!
Кельвин почувствовал необъяснимое желание раздавить парня. Но, ясное дело, ему нужно было быть паинькой, чтобы исполнить свою часть уговора. Он алчно осмотрел парнишку ещё раз, заставляя себя настроиться на позитивную беседу о всяких глупостях.
— Сколько тебе лет, Альфред? — Кельвин сложил руки в замок, приготовившись его выслушать.
— Мне двадцать четыре, — ответил Альфред.
«А выглядит младше, » — решил Кельвин. Когда он осознал, что перед ним не подросток, он более-менее успокоился. И Альфред, будто почувствовав, что напряжение несколько спало, попытался снова начать диалог:
— А Вам, мистер Петерсон?
— Мне тридцать пять.
— Неплохой возраст.
— Не говори так, будто уже дожил до этого.
Снова повисла тишина. После ещё нескольких неуклюжих попыток завязать диалог, которые вызывали раздражение и неловкость обеих сторон, они распрощались до следующего раза. Причём эту фразу, «до следующего раза», сказал Кельвин Петерсон.