Сквозь года я дождусь тебя...

— Привет, Оль! — поздоровался Крузенштерн, заходя в квартиру. — Привет, — как-то сухо ответила она и приглашающий жестом указала на кухню, — Подожди пять минут, я соберусь, и поедем. Она вошла в комнату, а Игорь остался на кухне один. Он осмотрел комнату. Всё было очень аккуратно и красиво. Плита чистая, в раковине не было посуды, мусорное ведро пустовало. В общем, если бы к Оле приехала Елена Летучая с проверкой, то, даже катаясь в белоснежных носках по линолеуму, не нашла бы ни пылинки. А чего можно было ждать другого от Оли? Ведь всю свою сознательную жизнь она была аккуратисткой. Мечта, а не жена! Только вот оценить некому… Крузу почему-то не сиделось на месте, поэтому он вышел из кухни и зашёл в гостиную. Расположение комнат он помнил, как свои пять пальцев. Там он увидел полку, а на ней множество книг. Начал перечислять названия про себя. Потом взял одну книгу и заинтересовался названием. Оно было очень интригующим. Поставил книгу на место, пошёл дальше. Увидел на стеллаже фотографию в рамочке. Их с Олей… На свадьбе… «Странно. Я думал, что она её выкинула. Пойду, спрошу, почему оставила». Круз взял аккуратно фотографию и, прижимая к сердцу рамку, понес. И как-то не подумав, вломился в комнату. Хотел уже спросить, но тут… Он поднял голову и увидел, что бывшая жена стоит только в нижнем белье. Она не закричала. Нет. Она просто прикрылась и велела: «Крузенштерн выйди, пожалуйста». А он, закрыв ладошкой глаза, перестал пялиться на совершенное тело супруги. — Извини я просто хотел спросить… — но Ольга не дала ему договорить. — Потом спросишь. Знаешь, сейчас не самый подходящий момент, — указав на себя, сказала она. — Ладно, прости еще раз, — смутился он и вышел из комнаты. «Вот блин, надо было так опозориться. Теперь она подумает, что это было специально подстроено. Хотя я и не хотел видеть её обнажённой. Хотя нет… Кому я вру? Я хотел увидеть. Но не так, чтобы вот так просто выйти из комнаты потом, а так, чтобы подойти к ней, обнять, покрыть поцелуями всё тело, каждую его клеточку. Она этого достойна. Почему я не понял это раньше? Ладно, проехали». А её тело осталось таким же совершенным, как было раньше. При этих воспоминаниях на Игоря накатила волна возбуждения. Но он остановил себя. Так, все, забудем об этом. А то недалеко до того, что я ее изнасилую. Через пять Оля вышла уже одетой в красивое платье и спросила: — О чём ты хотел поговорить? — Хотел спросить, почему ты не выбросила нашу совместную фотографию. — Но, если ты не заметил, на этой фотографии не только ты в красивом костюме, но и я в шикарном белоснежном платье, которое так долго выбирала. А если можно было тебя обрезать, но тогда было бы не так красиво. А так мне всё нравится, — закончила она и обратилась к нему с вопросом, — Ещё вопросы будут? — Нет. Извини, я не специально зашел к тебе. Мне правда неудобно. — Конечно! Так я тебе и поверила, — засмеялась она и сказала, — Пошли, нас друзья ждут, между прочим! *** Даша оглядела кухню. Не так она представляла себе кухню мужчины. Хотя, скорее всего, такой милый ремонт остался от бабушек. Персиковые однотонные обои, потолок, выложенный пенопластовыми плиточками, симпатичный линолеум на полу. Вроде банально… А вроде и красиво. Так обычно бывает у женщин — милый бабский стиль. Ну, если учесть, что это квартира досталась Пете от бабушки, то всё понятно. Скорее всего, он не стал ничего менять. — Слушай, Петь, — позвала она друга, — А может, что-нибудь приготовить? У тебя, я так предполагаю, в холодильнике шаром покати? — Да, пожалуйста. Ты права, в моём холодильнике мышь повесилась, уже причём давно, — засмеялся он, а потом продолжил, — Пользуйся этой милой кухней. Ещё раз. Здесь после смерти бабушек никто ничего давно не готовил. Оглядев скудные запасы парня, Даша просто сварила картошку и сделала пюре, отварив к нему сосиски. Банально, но так вкусно. Классика, так сказать. Петя зашёл зашёл на кухню и спросил: — Лаврик, это ты сделала? Я тебя украду, возьму в рабство и буду принуждать тебя готовить мне обеды, ужины и завтраки. — Очень смешно, — хмыкнула Даша, показав язык. Но тут в дверь позвонили. Звонок нарушил тишину квартиры. — Привет, Оль, привет, Круз, проходите, — пригласила Даша гостеприимным тоном. — Привет всем, — поздоровалась Оля. — Привет, ребята, — покричал из кухни Петро. — Привет, Даша, Петя! О, Даш, да у вас здесь еда! Накормите голодающих? — Круз, как всегда, был в своем репертуаре. Все они сели за стол и стали кушать. — Ну, что узнали, Петь? — спросил Игорь, откусывая кусочек от сосиски. — Знаешь первое правило сыщиков? — ответил вопросом на вопрос Петро. — Какое? — заинтересовался Крузенштерн. — Никогда не разговаривай о расследованиях за едой, — с умным видом проговорил Квитко и взял кусочек хлеба, — А если бы я стал тебе рассказывать о расчленёнке? Или ещё о чем-то подобном. А потом возвращай аппетит, как хочешь. — Да, блин, Петя! Ты меня вообще уже заинтриговал., — мужчина сделал обиженное лицо, — хотя в чем-то ты прав. — Да ладно тебе… Успокойся, я тебя просто припугнул. Ешь. Нет там ничего подобного, потом расскажу. Ребята поставили кипятить чайник, затем к чаю нашлось варенье. Они сидели и макали туда кусочки сдобной булочки. — М-да, я как будто в детство вернулась, — рассмеялась Ольга. *** — Знаешь, Петя, я сама все расскажу, а иначе Круз умрет от любопытства, — сказала Даша и ехидно улыбнулась, — к тому же, тут и рассказывать нечего, потому что мы ничего не узнали. Во дворе никто ничего не знает, потому что Светлана переехала относительно недавно. Соседи рассказывали о ней не как о человеке, а как о жильце. Она чистоплотная, аккуратная, не шумела после одиннадцати вечера, так что новостей и зацепок толком и нет, — Даша грустно вздохнула. — Расследование зашло в тупик. У нас даже подозреваемых нет, — заметил Крузенштерн. — Ну, не знаю… Мы не знаем никого из ее знакомых, — напомнила Ольга, — давайте попробуем просто предположить, кому она могла так насолить. Тут Дашу как током прошибло, и она вскрикнула: — Петя!