Появление нового Ёкая

       На лице екая-кузнеца отразилось недоумение, а взгляд единственного глаза метался с моего лица на сверток. Я лишь продолжал молча смотреть на екая, ожидая действий, от которых зависело многое. Тишина, рассекаемая редкими криками ночных птиц и сверчков, перестала быть приятной. Казалось, что она попросту давит на меня, в попытке узнать, сколько я смогу продержаться в ожидании. И кажется, я проигрываю. Тело напряжено настолько, что уже начинает сводить некоторые его части, но при этом, я так же готов уйти в любую из сторон, подальше от екая. Рука со свертком так же в любой момент может подбросить его в воздух и высвободить пламя, накрывая им екая. Они в голове попросту молчит, явно ожидая как моих действий, так и действий екая, отчего теперь лишь несколько мыслей то и дело всплывают в ней.       «Это екай и его нужно изгнать, иначе, он избавится от тебя».       «Сожги его своим пламенем. Екаи — враги, а врагов нужно уничтожать».       «Убей его. Быстро. Он ведь явно так же хочет тебя прикончить. Убей его быстрее, не дай даже шанса сбежать».       Эти слова эхом разносились в мой пустующей голове, как бы намекая, что именно это сейчас и нужно делать. На мгновение я даже повелся этим мыслям, отчего моя рука дернулась, в попытке выхватить клинок. Вот только я быстро вернул ясность своему рассудку. Чутье молчало, явно не ощущая какой либо опасности. Значит, ожидать внезапного нападения явно не стоит.        -Ты знаешь что это было? — мысленно позвал я ее. Раз уж она умеет читать часть моих мыслей, то стоит сделать некоторые чуть «громче», что бы она меня услышала. Ответ не заставил долго ждать.        -А у самого идей нет? — с усмешкой спросила она, но не получив ответа, фыркнула и продолжила, — ты настолько своей охотой на екаев преисполнился, что вбил себе это на уровней инстинктов. Для тебя это тоже самое, что и желание жить и продолжать свой род, Правда, даже он не смог перебороть твою жажду жить, а значит, не все так плохо.       Я ничего не ответил ей, так как екай наконец начал хоть что-то делать. И это «что-то», не особо мне понравилось.        -И что же это? — спросил он… протягивая свои большие руки к свертку. Точнее, к амулету, который держит его запечатанным, с явным желанием его сорвать. Я тут же отдернул его и спрятал за спину, оставляя екая в явном недоумении.        -Я не могу позволить вам раскрыть его. По крайней мере, сейчас, — ответил я, увидев в его глазах явный вопрос.        -И что же там такого, что не стоит распечатывать? — спросил екай тоном, от которого по моему телу пробежала небольшая дрожь.        -Там… клинок, — неуверенно произнес я, ощущая на себе его тяжелый взгляд. Ками, какого Они мне так неуютно рядом с этим екаем? Странное чувство неуверенности гложет меня, отчего чувствую себя ребенком, пытающегося скрыть сотворенную пакость от родителей, боясь наказания. Это ведь екай, тем более, опыт общения с ними у меня есть. И ведь я хочу чтобы он помог мне восстановить другого екая, так почему я просто не могу и не попрошу это напрямую?        -Клинок? — вновь спросил он, вырывая меня из мыслей, — тогда чего ты ждешь? Я быстро его починю. Что там, переломился пополам? Или же затупился полностью? Погнулся?        -Развалился. На мелкие осколки, — мой ответ заставил его замолчать. А ведь он явно хотел что-то спросить. Но услышав мой ответ, он задумался. По крайней мере, это читалось в его глазу.        -Развалился значит, — задумчиво пробубнил он, — такой клинок восстановить — дело долгое. Его буквально придется выковывать заново. Тебе скорее проще выковать новый, чем пытаться восстановить этот.        -Не могу, — резко ответил я, — этот клинок… цукумогами.        И снова тишина. его взгляд, до этого имевший серьезный вид, стал вновь удивленным. Словно он и не ожидал это услышать. Но до этого можно было легко догадаться, ведь кто будет носить осколки клинка запечатанными? Сейчас же, отойдя моих слов, его лицо вновь приобрело задумчивый вид, а взгляд стал пустым. Некоторое время я следил за ним, ожидая его реакции… а потом до меня дошло.        Я резко огляделся. Вокруг нас никого не было. Единственными, кто сейчас находился здесь, были лишь я и екай. Все остальные существа спали. И это вполне логично, ведь уже глубокая ночь. Безлунная, а значит, абсолютно темная. Вот только, эта темнота не мешала мне спокойно видеть все, что происходит вокруг. Я видел, как спят на деревьях птицы. Как изредка шелестит молодая листва от редкого ветра. Как промелькнула слабая тень зверя у деревьев. Я мог спокойно разглядеть листья, но они не были зеленным, как днем. Этот цвет напоминал цвет пепла, оставшегося после костра. И даже несмотря на это, все не сливалось в одно сплошное месиво. Я четко видел границы каждого предмета, каждый изгиб и угол. Каждую складку на своей одежде и узор. Совсем недавно я не мог ничего разглядеть без огня, но в какой то момент я стал видеть все, что было укутано тьмой. И понял я это лишь когда вглядывался в задумчивое лицо екая. Амулет к этому времени полностью сгорел. Значит, это еще одна способность екая? Тогда почему она не срабатывала ранее?        Пока я был в раздумьях о новой возможности, екай успел закончить размышлять и чутка прокашлялся, привлекая мое внимание к себе.        -В общем, — произнес он, разминая свои руки, что не казалось хорошим. Однако, он, не обращая внимания на меня, продолжил, — я возьмусь за эту работу. Тяжелая конечно, но не невозможная. Но, как подобает, за тяжелую работу следует достойная награда. Смекаешь?       Я лишь утвердительно кивнул, уже нащупывая увесистый мешочек с деньгами на поясе. В нем достаточно большая сума, но мне кажется что этого будет недостаточно. Надеюсь, как предоплата сойдет.        -Ну, тогда следуй за мной. И не надо та хмуриться, я не собираюсь нападать на потенциального клиента, иначе, моя репутация как кузнеца пойдет ко дну, — с улыбкой произнес он, развернувшись на ноге и попрыгав вперед. Мне же ничего не оставалось делать, кроме как идти за ним.

***

       -КАК ЖЕ УЖЕ ЗА***ЛА ЭТО ПРОКЛЯТАЯ Х**НЯ! СГОРИ НА**Й В ГЛУБИНАХ АДА! — наверное, первый звук, что встретил меня, стоило мне войти в кузню екаев, наравне с ударами молота и жаром печей. И честно говоря, это было очень неожиданно, даже Они в голове, судя по ощущениям, была очень удивлена. Правда, через секунду в голове раздался громкий смех, перетекший в неконтролируемое ржание, от которого я невольно скривился.        Как оказалось, расположение кузни было идеальным, по крайней мере для екаев — в еще одних пещерах под Горой Екаев. Глубина этих пещер не сравнима с теми, в которых жила кицунэ, но по маскировке явно превосходит ее. Что уж говорить, я не заметил ничего подозрительного ровно до того момента, пока мой проводник не испарился прямо на моих глазах. Точнее, подошел к скале и исчез в ней. Даже его духовная энергия исчезла. И что самое интересное, я не ощущал каких либо изменений у самой скалы. Словно, эта скала действительно была обычной скалой. Вот только, стоило самому дотронутся до нее, как рука тут же утонула в камне. И даже ощущений никаких не было. После, я полностью вошел в нее и мне тут же ударил в лицо жар. Ощущения резко изменились, появилась энергия екаев, а так же звуки, которые никак не были бы неслышимыми. Один из этих звуков, собственно, ругань екая где то в глубине пещеры.        Продвигаясь дальше под дикий смех Они, я стал видеть желтоватое свечение, что означало конец пути. Стоило мне выйти, как я тут же увидел саму кузню. И, честно говоря, я не ожидал увидеть что-то подобное.        Огромное пространство внутри скалы, больше даже чем мой дом. Ками, да тут бы два моих дома поместилось, если не три. И все оно забито различными приспособлениями — печи, наковальни, подставки для инструментов, резервуары с водой для закалки, шлифовальные камни — тут было все, что понадобится кузнецу. И что было интересно, так это то, что для каждого имелось свое рабочее место со всем необходимым. То есть, у каждого своя наковальня, печь и инструменты. И что еще более странно, здесь не было жарко, лишь слегка тепло. Словно и нет печей в количестве двенадцати штук. И это вводимо меня в недоумение. Однако, оно быстро прошло, когда по кузне вновь раздался разъяренный и довольно знакомый вопль екая, который попросту выбежал в центр помещения, бросил какую то раскаленную заготовку на каменный пол и принялся безжалостно долбить ее кузнечным молотом. Однако, его быстро остановили другие екаи- кузнецы, подхватив за руки и утащив в какой то проход, при этом ругаясь нисколько не меньше, чем он.        -Это Цубаса, — ответил мой проводник, когда я повернулся к нему, — недавно начал работать. Пытается ножницы сделать, но никак не выходит. Уже месяца как три. Столько железа перевел в никуда… — лицо кузнеца после этих слов потускнело, а взгляд на мгновение стал пустым. Он на какое то время замолчал и единственными звуками, что доносились до меня, были удары молота об раскаленный металл, потрескивание огня и продолжающаяся ругань екая из другого помещения. Они, которая успела вернуть самообладание, стала вновь смеяться, но уже гораздо тише. К моему счастью, это неловкое молчание быстро закончилось. Кузнец быстро вернулся в норму и двинулся к одному из рабочих мест, которое пустовало, — твой клинок, насколько все плохо?        Я быстро объяснил ему, что и как он разломился, благо, некоторые знания кузнечного дела позволили дать ему именно то, что действительно пригодится ему в починке. Кузнец слушал очень внимательно, изредка переводя взгляд на сверток, иногда перебивая меня и задавая наводящие вопросы. Правда, на некоторые я просто не мог ответить по причине того, что я сам не знал что ответить. В итоге, когда на его вопросе о качестве стали я ничего не смог ответить, он просто хлопнул руками, резко выдохнул, развернулся и принялся разжигать жарче печь. Я же принялся оглядывать печати на свертке, которые уже готовы были разрушится от энергии, которая собралась внутри. Да и сами печати, судя по течению в них энергии, полностью пропитались энергией внутри свертка, отчего и стали понемногу разрушаться. И это неудивительно — энергия юкки-онны свое вместилище в виде Кеншина разрушило, что уж тут говорить об печатях.        -Ладно, — сказал он, накидывая на себя обгорелый черный фартук, — раз не знаешь, то скажи тогда кто создал этот клинок. Уж по мастеру я возможно пойму, какого качества клинок и что с ним делать.        -Херуо Ооцука, — быстро ответил я ему, продолжая оглядывать печати. Я не знаю, сколько времени нужно на подготовку, но печати продержатся еще как максимум сутки, если не меньше и как только они сломаются, энергия внутри вырвется и проморозит все вокруг. Можно попробовать конечно поставить новые, или же попробовать сохранить энергию в накопителях, но не думаю что они выдержат подобное издевательство. Да и Кеншин, скорее всего, тоже. Значит, нужно что-то, что…        -А? — неожиданный возглас кузнеца вывел меня из раздумий. Подняв на него взгляд, я хотел уже спросить, что не так, как он вновь заговорил, — Херуо? Это клинок Херуо?        -А? — тут пожалуй настало мое время удивляться. Это явно не то, что я ожидал сейчас услышать от екая-кузнеца. Быстро вернув дар речи, я задал ему вопрос прежде, чем он открыл рот, — вы знаете Херуо-сана?        -Еще бы, — с неожиданно появившимся озорством ответил мне кузнец, ненадолго забыв про печь, — тут только молодняк не знает малыша Херуо.        -М-малыша? — невольно вырвалось у меня. Я явно не ожидал услышать такое от него, да еще и о кузнеце из деревни охотников на екаев. Стоп, если так подумать, то Херуо-сан говорил, что в молодости любил ходить к различным мастерам кузнечного дела и учится у них, — то есть…        -Именно, — не менее воодушевленно сказал кузнец, тем самым перебив меня и хватая в руки сверток с Кеншином, отчего я невольно дернулся, — Херуо, о котором мы сейчас говорим — мой ученик и клинок, что сейчас у меня в руках — его творение. Ками, вот уж не думал я вновь увидеть его работу, наверное, все также экспериментирует с символами и металлом, пытаясь создать что-то новое, не так ли? И вообще, зачем ты его мне притащил, если это его творение? Не думаю что он стал бы отказываться от работы только из-за того, что клинок стал…        На этих словах, его лицо, сверкающее от улыбки, вытянулось, а в глазу промелькнуло осознание. Скорее всего, он понял это по тому, как я с каждым его словом мрачнел. Не самая лучшая тема для обсуждения, приносящая лишь боль в груди. К счастью, это понял и екай. Его лицо тут же вернуло серьезный вид, а рука крепче сжала сверток.        -Значит… — единственное, что он сказал, но даже так я понял, что он хочет узнать, на что лишь медленно кивнул. Екай лишь тихо выдохнул и вновь повернулся к печи, — знаешь, какая самая большая проблема людей? — я лишь поднял голову, в ожидании ответа, который не заставил долго ждать, — их жизнь очень хрупка и коротка. Не успеваешь толком начать жить и раз — тебя убивает случайно упавший с повозки тюк риса. Или тебя затопчет испугавшаяся лошадь. Дикий зверь загрызет. Серьезно заболеешь и умрешь. Настолько хрупкая, что лишится ее легче легкого. Даже научится чему то не успевают. Вот и Херуо, оставаясь человеком, он изучал кузнечное дело, исходил почти всю страну, даже учился у меня, екая. Но что в итоге?        -Хватит, — произнес я, понимая в какую сторону начинает заходить этот разговор, — Херуо-сан был человеком, прожил жизнь как человек и умер как человек. Не нам судить человека за то, как он захотел прожить свою жизнь.        -Да? — спросил он повернувшись ко мне. Пусть его лицо и было спокойным, но в его глазу отражалось вся печаль от новости о смерти Херуо-сана, — тогда скажи мне, как хотел прожить жизнь такой охотник на екаев, как ты? Я точно уверен, что в твоих планах не было становиться екаем. Да и заканчивать свою жизнь после превращения ты не торопишься. Разве не это ли принято у охотников на екаев в этом случае?        -Я дорожу своей жизнью, — резко ответил я, сжимая кулак и ощущая, как пальцы захрустели, а зубы скрипнули, — а еще я дорожу жизнью своих близких. И клинок в твоих руках тоже им является. А еще он — подарок Херуо-сана и я во что бы то ни стало, починю его. Даже если придется заставить кого-то это сделать.        Звон молотков прекратился и все екаи, что стояли у наковален и печей, с интересом смотрели в нашу сторону. Делали они это явно по двум причинам. Первая — они явно хотят узнать, чем же закончится этот разговор, который подслушали краем уха. Хотя, еще нужно постараться в таком звоне что либо услышать. Вторая же причина — от злости я выпустил часть энергии из своего тела, которую почувствовали все. И они вряд ли будут просто стоять и смотреть, если вдруг завяжется драка. По крайней мере, кто-то обязательно бросится на меня с молотом, или же, кто-то его в меня швырнет.        -Лучше бы притормозил немного, — неожиданно заговорила Они, - тебе тут помочь хотят, а не навредить. Сам же ситуацию усугубляешь.        -Знаю,— вновь мысленно ответил я, -но я не ему говорить о человеческой жизни, тем более, об моей. Я просто это ненавижу.        -Тебе об этом тоже смысла говорить уже нет, екай.        -Гр-р-р-р, — прорычал я, закрывая обратно свою ауру, после чего обратился уже к кузнецу, — я заплачу всем, что успел накопить, но помогите мне. Восстановить его. И я больше не потревожу вас.        -Деньги нам не нужны, — спокойно ответил он, словно только что ничего не произошло, — от них пользы столько же, сколько от пола, на котором мы стоим.        — Погодите, а как вы тогда достаете железо и остальное сырье?        -У нас есть поставщик, который достает на все нужное сырье на месяцы вперед. В общем, я помогу тебе его восстановить, но взамен, ты выполнишь одну равноценную услугу. Идет?        -Идет, — сразу же ответил я, так же перебив захотевшую что-то сказать Они.        -Вот и хорошо, — с улыбкой сказал кузнец, вновь оглядев сверток, — работенка не из простых, так что сначала восстановим клинок. Этот клинок — работа Херуо, а значит, в нем напихано много различных зачарований. Обычная перековка убьет цукумогами. А это значит, что мы не будем восстанавливать клинок.        -ЧТО?! — вскрикнул я, вновь привлекая внимание.        -Клинок лишь вместилище сущности цукумогами. Его восстановление не восстановит сущность. Это действует и в обратную сторону. Восстановив сущность мы не восстановим клинок, но, сущность продолжит храниться в нем. Так что, мы займемся именно его сущностью.        С этими словами, он резко повернулся и пошел к одному из ближайших выходов из кузни. Мне ничего не оставалось, кроме как пойти за ним.        -Конечно, мы кузнецы и наше дело — ковать оружие и многое другое. Но это не значит, что мы умеем только это, — пока он это говорил, мы вышли в новое помещение. В нем было гораздо темнее, чем в кузне, но я отчетливо видел, что тут находится. И это немного было странно.        Первое слово, что пришло мне на ум, это библиотека. Множество полок со свитками и книгами и несколько столов намекали на это, но разглядев все внимательней, понял, что это не совсем библиотека. По крайней мере, на это намекало большое пустое пространство без мебели в самом дальнем углу. К которому мы сейчас и шли.        -В последнее время нам приходится восстанавливать не только клинки и доспехи, — вновь заговорил кузнец, явно понимая, что я хочу спросить, — порой нас просят восстановить духовные предметы. Цукумогами не исключение. Правда твой это особый случай. Восстановить не тело, но сущность…        -Каков шанс, что ничего не выйдет? — спросил я, наконец дойдя до пустого пространства.        -Все зависит от клинка. Повреждения сущности не очень приятная вещь. Она даже больнее, чем потеря конечности, — с этими словами, он покосился на мою левую руку, а я невольно взялся за нее, — если его рассудок сломался от этой боли, то восстановить его уже будет невозможно. Если же выдержал, то наоборот, проблем не возникнет.        -Он сейчас так же испытывает боль?        -Да, — сразу ответил он, — и нам стоит начать его восстановление прямо сейчас.        С этими словами кузнец резко опустился к полу и прикоснулся к нему руками. От его рук тут же разошлась энергия, которая образовала идеальный круг размером в несколько шагов. После, эта же энергия стала вырисовывать различные символы, отчего круг начинал светиться от энергии. Часть из них мне были знакомы, а вот другая… кажется, это екайский и я его точно не пойму. Однако, такое филигранное управление энергией не может не впечатлить. А ведь я даже не видел никаких заготовок, или вырезов на полу. Он словно по памяти выстраивает все в нужные символы и фигуры. Впрочем, это потом.        -Сейчас самое сложное, — произнес он, — положи клинок в центр и сорви печать. Желательно конечно еще и ткань убрать, но только если ты не боишься отморозить себе последнюю руку, — усмехнувшись, он тут же стал серьезен и продолжил, — как только сорвешь печать — выпрыгивай из круга, понял?        Я кивнул ему, начиная аккуратно заходить в круг и разгоняя по телу энергию огня. Так же аккуратно положил сверток в центр. А после, я наверное, сделал то, что никогда в жизни не делал. По крайней мере, после того, как сбежал в деревню охотников на екаев.        Я молился, что б все сработало.        Резко схватив печать, я с силой вырвал ее, после чего направил огонь в правую руку и выдернул ткань. Впрочем, это явно было лишним, так как она тут же рассыпалась под моей рукой, высвобождая всю энергию холода. Рука, несмотря на то, что в ней была сконцентрирована почти вся энергия огня, стала быстро замерзать, а кончики пальцев больно покалывать. Не дожидаясь того, как холод поднимется выше по руке, я выпрыгнул из круга. Сразу же, как я покинул круг, я услышал странный звук, похожий на тот, который издают барьеры, когда они схлопываются. И помимо этого, я услышал голос. Не кузнеца, который удерживал барьер, не давая энергии рассеяться и при этом творил что то еще. И даже не другого екая-кузнеца. Это был голос Кеншина. И…        -Кхм, а я думала, что только Тенгу да Они умеют так ругаться искусно ругаться,  — тихо произнесла Они, — ни одной запинки и повторения. Ему бы книгу написать о том, как правильно ругаться.       …он сейчас ругался так, что у меня невольно губы скривились в нелепой улыбке. Даже слушать неприятно. Откуда только он этому научился? Это так же заметил и кузнец, отчего на его лице появилась радостная улыбка. И оно понятно почему.        Только цепляющийся за жизнь станет так неистово ругаться. Он будет проклинать все и вся, но будет хвататься за любую возможность выжить. Выдержит любую боль, но не станет сдаваться. Он обязательно выживет и…        Проклятья и прочая ругань так и продолжали сыпаться из круга, в то время как кузнец поддерживал заклинание и продолжал вливать в него энергию. В помещении становилось холодно, на это намекал пар из рта. Пришлось высвободить немного энергии огня, для поддержания тепла. Остальное оставалось за кузнецом.       Пусть сквозь энергию холода я ничего не мог разглядеть, но не заметить, как эта энергия медленно сжимается, впитываясь в собирающееся ядро, я не мог. Он действительно его восстанавливал, отчего я чувствовал некоторое облегчение.       Как ни странно, но каких либо проблем не произошло. Кузнец действительно смог это сделать. И потратил он на это не более часа. И что удивительно, он даже не отдыхал, все это время концентрируясь на клинке… который все еще был раздроблен на мелкие осколки.        -Готово, — произнес кузнец, вытирая редкие капли пота на своем лбу, — можешь принимать работу.        Я не стал ничего говорить. Я просто стал заходить в круг. Остатки энергии холода ударили в лицо, но я не обращал на это внимание, полностью сконцентрировав свое внимание на клинке.        Который никак не реагировал.        Внутри все замерло. То ли от надежды, что это очередная шутка от Кеншина, то ли от страха того, что ничего не вышло. Но ведь кузнец сказал, что все вышло, разве нет? С чего мне тогда боятся?        Я подошел к клинку. Никакого движения я так и не увидел. Передо мной лежали холодный осколки клинка. И все.        Аккуратно опустившись на колени, я прикоснулся рукояти. Ноль реакции. Дыхание перехватило. Даже Они молчала. Неучто, он действительно…        -Кеншин, — тихо произнес я, ощущая, как голос дрогнул. Однако, чудо не произошло. Клинок умер.        К горлу подступил ком. Я не знал что делать. Я только что лишился своего друга. С которым прошел многое. Который часто выручал меня. Который всегда помогал своими советами. И сейчас его нет. Что теперь?        Я поднялся на ноги. Голова совсем опустела. Я не знал что делать. Сначала стал екаем, теперь потерял друга. Что потом?        -Что-то не так? — удивленно спросил меня кузнец. Который должен был помочь. Который должен был спасти Кеншина. Я резко повернулся к нему, желая высказать ему, что не так, но я успел заметить, как его лицо вытянулось еще сильнее и как он протянул руку с выкриком, — СЗАДИ!        Я не сразу понял, что он хотел мне этим сказать, но понял, когда в шее неожиданно что-то громко хрустнуло и я перестал ощущать свое тело. В глазах резко потемнело, тело перестало держаться на ногах и попросту завалилось на холодный каменный пол. Сознание быстро уходило во тьму. Мысли, которые и без того не хотели приходить в голову, совсем пропали.       Единственное, что я успел увидеть прежде, чем полностью уйти во тьму, это маленький осколок летающий в воздухе…