Черное золото

Лес веял самым обыкновенным запахом. Ночь пела свои песни. Слабый ночной свет велел всем ложиться спать. Обыкновенная лунная ночь. Но не для него. Потому что впереди шла она: весело и бодро подпрыгивая и обходя пни или толстые корни деревьев. — Знаешь, я… Никогда не спрашивала, что значит поглощать негативные эмоции? — ее любопытные глаза уставились на него. Яркая бесконечность сверлила его взглядом. Он не обращал внимания на её открытые глаза. — Честно… Я чувствую лишь боль. Чужую боль. Я не знаю её причины. Но иногда, я могу слышать имена в этой чужой черноте. Самое отвратное чувство на свете, но… Это ведь моя работа, моя жизнь. Фриск резко обняла скелета. — Эй, ты чего? — Это же несправедливо, ты так не считаешь? — Да. Есть такое… — Теперь я хотя бы лучше понимаю тебя. — Может, потому что ты настоящая? Ты умеешь заглушать мою боль. Ее улыбка была такой прелестной. Ее радостные глаза были такими приветливыми. У такой девушки все оказывается возле ног. Музыка природы охватывала бесконечное лесное пространство. — Слушай, Фриск я… Она хлопала глазами и ждала. Белый свет луны ложился на её силуэт серебряной тенью. — Ты… станешь моей? Бледная лунная ночь исчезла. Его слова казалось, услышал весь лес. Все спряталось. Поглощаемая темнотой лесная аллея исчезла. Тьма забрала все звуки вместе с видимостью. Стало так холодно и страшно. — Что?! — сказала она и по-злобному, надменно хихикнула. — Да, а что такого? — недоумевал Хранитель. — С тобой? ХА-ХА-ХА-ХА!!! Не смеши меня! Никогда! Никогда! — все так же холодно повторила она. — Кто ты такой и что ты умеешь? рисовать картинки? Писать детские стишки? Кому ты вообще сдался? Ее тело поглощала тьма. Глаза сияли жутким голубым светом. Ее слова разрезали его плоть хуже лезвия. Душа сжималась ее ненастоящей холодной рукой. — Жалкая никчемная пародия на Хранителя. Ты копишь и копишь свою боль. Ты не играешь свою роль. Когда-нибудь я заберу тебя. Это случится из-за нее. Ее неестественный громкий смех заполнял пустоту. Был везде. Повторяясь снова и снова. Найтмер проснулся. Остаток сна обжигал его, словно он прикоснулся к огню. Весь сегодняшний день Фриск пыталась отговорить Хранителя от навязчивой мысли. Но Найтмер стоял на своем. Из-за этого, она отказалась от их привычного занятия рисованием. Сама девушка не знала, почему его предложение выглядело столь дико. Она не могла так просто отказаться от его личности. Воздух кончился, и Хранитель пытался поскорее прийти в себя. Все выглядело так реально. Чтобы успокоиться, он стал вглядываться в даль, в любимый ночной пейзаж. Густое черно-синее полотно не пропускало света звезд или луны. Свет боялся его. Скелета привлекло движение и он повернулся. Он видел, как силуэт девушки отдалялся все дальше в лес. Он пошел за ней, но вскоре потерял Фриск из виду. Выйдя из-за дерева, он огляделся. Было тихо. Лес уже не мог быть приветливым. Мертвая тишина уничтожала это место. Но затем, звук флейты наполнил воздух. Несмотря на превосходный слух, Найтмер так и не смог понять, откуда он шел. Будто он был везде. Будто сам лес и воспроизводил его. Он продолжал идти. Звук исчез. Стало неестественно тихо. Даже пение деревьев не было слышно. Воздух стал густым и плотным, не пропуская ни единого звука. Почувствовав что-то острое, скелет замер. Длинная шпага перекрывала его горло. Фриск, сменив гневное лицо, быстро спросила: — Что ты здесь делаешь? Он насупился, еще ни разу не слышав ее холодный тон. — Я…я… — Ты что следил за мной? — она убрала оружие. — Нет!.. Да. — Хм. Вполне разумный ответ, — скрестила руки девушка. — Прости… я не удержался и… — Ничего. Извиниться нужно мне, — Фриск поправила прическу. — Когда твое окружение состоит из «недолюдей» тебе всегда приходиться быть наготове. — Хорошо, а зачем тогда ТЫ на ночь решила посетить лес? — Я тут жду Маттиса, — Фриск романтично закрутила локон. — Маттиса? — нотка ревности заиграла в голосе. — Угу. Мой ручной медведь! — широко улыбалось дитя природы. У Н. Санса моментально отлегло. — Сегодня воскресенье. Я навещаю его только в этот день. Я нашла его, когда он сильно плакал. Я долго не подходила и наблюдала за ним, сидя на дереве. Нет никого сильнее, чем разозлившаяся мать медвежонка. Но он продолжал быть один. Несколько часов. Совсем маленький. Может мама умерла или забыла его. А может это охотник. Уже не важно. Он заметил меня. И долго наблюдал за мной. Возможно, от меня вкусно пахло, потому что он ходил за мной по пятам. Вообще не отставал. Он выглядел на такой возраст, в котором только-только отказываются от молока. Ну, а я что? Сходила к моей корове и взяла у нее немного. Я приходила к нему почти каждый день. Потом постепенно стала приучать питаться чем-нибудь другим. Отводила его к кустам ягод. Учила охотиться на других зверьков (самая худшая моя работа). Я научила определять мое местонахождение по звукам флейты. Девушка отвлеклась от рассказа и стала ходить вокруг Найтмера. — Слушай, ты же ничем не пахнешь? — Пф! А что, должен? — Нет. Маттис не любит чужаков. — Я могу забраться на дерево. Хотя, по сути, мне нечего бояться. — Мне все равно нужно сделать то же самое. Потому что мне всегда кажется, что Маттис забудет или возненавидит меня, как человека. — Посмотрим. Фриск рассыпала содержимое мешка возле дерева. Найтмер помог ей залезть. Девушка стала звать медведя, наигрывая на флейте. Вскоре послышалось характерное ломание веток и шуршание кустов. Коричневая голова показалась из-за кустов. Пронизывающие желтые зрачки изучали местность. — Маттис! — замахала рукой Фриск, — Привет! Бурый зверь задрал голову вверх и издал рычание, которое больше походило на мурлыканье кошки. — Он рад тебя видеть, — пояснил Найтмер. — Разве? — спросила неуверенная Фриск. — Угу. Сыграй еще раз. Флейта девушки снова призывающе засвистела. Маттис снова замурлыкал. Только так громко, что ночные птицы взмыли в воздух. Медведь плавно качал головой из стороны в сторону. — Убедилась? Заметив подачку, Маттис подошел к дереву и начал чавкать. Фриск удовлетворительно выдохнула. Найтмер спустился к медведю. — Хранители отличаются от людей и животных тем, что они находятся посередине. Они приемлемы и для тех, и для тех. — Здорово! Девушка тоже спустилась к медведю. Скелет, похлопав животного по спине, запрыгнул на него и улегся, подперев руками голову. — Что ты делаешь? — брови девушки прогнулись. — Катаюсь, — удовлетворенно ответил Хранитель. Фриск покачала головой. Затем, присев перед Маттисом на колени, и обхватив медведя за голову, стала прижиматься и тереться об него лбом. — Я так рада, что ты меня не забыл. — Да, но, увы, когда наступит глубокая весна, тебе придется забыть о нем на время. — Почему? — Брачный период. — Ах, да. Точно, как я могла забыть. Фриск, в очередной раз вытирала испачканную морду Маттиса. Но косолапый продолжал бездумно поглощать лишнюю легкую еду показывая свою всеядность. — Почему ты все еще не разговариваешь с Дримом? — Потому что он меня достал! — раздраженно выдал скелет. — Найтмер! — укоризненно смотрела на него Фриск. — Все закончилось. Все хорошо. Я жива, почему ты злишься на то, чего он не делал? — ДЕЛО НЕ В ЭТОМ, А В НЕМ САМОМ! — он крикнул так, что медведь недовольно заворчал. — И вообще можем мы перестать об этом говорить? — нахмурился он. Который раз это происходило? Фриск тщетно пыталась спрашивать «ночного сторожа» об этом. Она пробовала разные варианты, но Найтмер всегда начинал вести себя агрессивно при одном упоминании о брате. Девушка поджала губы. Затем, почесав Маттиса на прощание, выдала: — Хорошо. Прямо сейчас! Пока Маттис! Найтмер закатил глаза и вздохнул. — Ух… Фриск? — Мы же не разговариваем! — она махнула обеими руками, направляясь к яблоне. — Фриск! Да, пожалуйста, постой! — Вот как ты можешь быть таким? —обернулась она, вырывая руку. — Он же твой родной брат… — Думаю, тебе не понять. Ты единственная дочь в семье и до конца прочувствовать двойственное отношение не сможешь. Ты бы выдержала, если скажем, все обожали твоих родителей, а тебя люто ненавидели, несмотря на то, что вы родственники и похожи? Фриск не знала, что ответить. Она никогда не задумывалась об этом, но сейчас. Найтмер просто переправлял обиду в сторону Дрима. Все начинало заходить в дурацкий тупик. — Да, может это и несправедливо… Но…поэтому мне нравится разговаривать с тобой, — он нежно обхватил ее щеку рукой. — Ты не сияешь, но твоего света достаточно, чтобы мне было хорошо. Он ушел. Девушка опустила руки, смотря на то, как Найтмер уходит. Яркое серебро света начала прятать туча недовольства. Почувствовав толчок в спину, Фриск обернулась. Медведь с беспокойством смотрел на нее. — Оу, Маттис. Прости, что я так… Извини. Жаль, что мы с тобой можем больше не увидеться. Я бы очень хотела, чтобы ты создал свою крепкую дружную семью. Ты можешь пообещать, что не будешь ссориться с ней и будешь ее безотказно защищать? Медведь резко выпустил воздух изо рта. Фриск закашлялась. — Вот же негодник! 2 дня до…