Веселое солнце по-прежнему пряталось за облака, не смея освещать яблоню.
Ромашки приветливо окружали волшебное дерево.
Найтмер вновь ругал Фриск за непослушание. Якобы, она не так штриховала.
— А правда, что художники знают больше других? В плане, понимания мира?
— Не знаю, я просто много читаю.
— Хм, — лукаво улыбнулась Фриск, — это да. Что опять не так? — спросила она, глядя на то, как он рассматривает ее холст. — Слишком высоко?
— Да. Ты немного зашла за горизонт. Трава так не располагается.
— Почему мы рисуем всегда так рано или поздно? Это из-за солнца?
— Угу. Видишь ли, состав моей краски отличается от той, которой люди расписывают предметы.
Найтмер несколько раз макнул кисть в холст, добавляя некоторые штрихи.
— Готово! — довольный своей работой, улыбался он.
— Так нечестно. Ты слишком быстро все заканчиваешь! — завистливо протянула девушка.
— Может быть, потому что я потратил много времени на это? Не волнуйся, я не оставлю тебя. Просто схожу за свежим холстом.
Фриск взяла в руки законченный пейзаж.
Выглядело невероятно реалистично. Как окно, выходящее прямо на горизонт.
— Хм, интересно, пользуется ли он магией, когда пишет картины?
Найтмер сосредоточенно водил карандашом по чистой бумаге. Фриск, не прилагая особых усилий, отражала, то, что видела впереди.
Внезапно Найтмер схватил ее за ухо.
— Вот опять не слушаешься. Трава, по-твоему, что, как иголка? Не гнется и не слушается ветра? Переделай! — говорил он, не отрываясь от своей собственной картины.
— Ты жестокий учитель! — девушка выпятила нижнюю губу.
— Зато справедливый!
Она глубоко вздохнула. Девушке в такие моменты совершенно не нравилось чувствовать себя ребенком. Несмотря на низкий рост и хрупкое телосложение, быть стеклянной статуэткой она вовсе не желала.
А тем более, когда Найтмер отчитывал ее.
«Ах, так?»
— Но я все равно люблю тебя, — бросила она и тут же хитро улыбнулась.
Найтмера «ударило током». Он тут же привычно отвернулся.
Ее любимое занятие — смотреть, как он смущается. Девушка чувствовала себя победительницей, вгоняя Хранителя в фиолетовую краску и заставляя его глотать слова.
— Тебе точно лучше? Приступы больше не беспокоят? — Найтмер сменил тему.
— Да! Хватит меня уже спрашивать! Это начинает надоедать, четвертый день подряд!
— Прости, но я больше не хочу топить тебя. Я до сих пор не понимаю, что это было, ты абсолютно ТОЧНО не припоминаешь ничего такого странного? Может, ядовитая ягода?
— Да говорю же: я все перерыла в памяти, но нет.
Естественно Фриск не стала ничего говорить.
Хорошенько подумав, она решила, что все-таки будет есть яблоки, но лишь одним укусом.
И это принесло свои плоды: Найтмер стал более счастливым, более активным, что, несомненно, радовало ее. Ядовитая смоль больше не давала знать о себе.
— Скажи, о чем ты думаешь?
— Ну, думаю, нужно посетить ближайшее плоскогорье. Вроде оттуда открывается красивый пейзаж.
Фриск подогнув к себе колени, вплотную подвинулась к Найтмеру.
— А если честно?
Он недоуменно посмотрел на нее.
Она крепко улыбалась, двигая бровями вверх и вниз.
— Угх… Ненавижу, когда ты так делаешь! — он отвернул ее лицо от себя.
— Да, ну? А мне кажется, тебе нравится! — радостно хихикнула девушка. — Ты такой милый, когда так делаешь!
— Т-ты издеваешься!
— Ха-ха. Да.
Она повернулась и положила голову на его плечо.
Найтмер глубоко вдохнул.
— Воспользовалась моим бальзамом?
— Угу. Люблю лимон. Спасибо.
Они отложили рисование и решили любоваться реальным пейзажем. Зеленый цвет всегда радовал глаз. А яркие точки в виде бабочек и цветов, вызывали восторг и довольную улыбку.
Но эта фальшь…
Она никуда не делась.
Фриск убрала голову.
— Что-то не так?
— Раньше, я постоянно думала о том, для чего я вообще здесь. И иногда даже мыслила, что я просто ошибка.
— Не неси чушь. Скорее уж я ошибка этого мира.
— Ты шутишь что ли? Ты — Хранитель. Владелец магии. Помогаешь другим. А у меня ничего нет.
— А как же твои таланты?
— Как это поможет другим?
— Кое-кому очень даже помогает. Например, чаще улыбаться и радоваться.
Она непонимающе глядела на него. Найтмер смотрел куда-то вдаль, мотая ногами.
«Это он про себя что ли?»
— Жалко, этот кто-то не может сказать мне об этом, — она хитро прищурилась.
— Я сказал… Ой…
— Ха-ха! Как легко вывести тебя на чистую воду.
— Это все из-за тебя. Ну, погоди!
Фриск с криком спрыгнула с ветки и стала носиться вокруг ствола.
— Без щекоток, Найтмер! Ты знаешь, я могу и закричать!
— Эй! Смотри, смотри! Этот чудила опять занимается какой-то ахинеей!
Девушка повернулась.
Трое парней стояли недалеко от нее. Их злые улыбки вызвали отвращение.
Один из них замер на мгновение, но тут же ожил и указал пальцем на Фриск.
— Смотри, такая же уродка.
— Прекрати оскорблять ее! — крикнул Найтмер.
— Дейв, ну-ка покажи ему, как нужно правильно разговаривать.
Самый крупный из них, размахнувшись, запустил в Найтмера камнем.
Схватившись за трещину, Хранитель продолжал стойко держаться на ногах.
Разум отключился.
Фриск почувствовала, как закололо сердце. Она не верила в происходящее.
Эмоции волной накрыли всё. Подняв этот же камень, она кинула его прямо в глаз мерзавцу.
Маленькие брызги крови окрасили ромашки.
— ЭЙ! Какого, черта ты делаешь, тварь?! — воскликнул парень, который приказал зашвырнуть камень.
Девушка, ни секунду не раздумывая, бросилась к опасной личности.
Вытащив шпагу, Фриск приложила ее к горлу обидчика.
Она открыла глаза и смотрела ему прямо в душу.
Его испуганные зрачки сузились.
— А-А-А! Ведьма! Сваливаем!
— БЕЖИМ!
Крупный верзила, чувствуя угрозу, тоже помчался вслед за приятелями, схватившись за рану.
Девушка глубоко выдохнула.
Сорвав подорожник, она подошла к Найтмеру.
— Очень больно? — она растерла листок в руках и приложила его к раненой голове.
— Ничего, я привык.
— Почему, ты ничего не сделал?
— Это запрещено. Мы дали клятву.
— А я — нет. И так будет с каждым, кто посмеет поднять на тебя руку.
— Спасибо, Светлячок.
Она улыбнулась.
Еще раз осмотрев трещину, она села.
— Ну, вот. Оно так долго заживать будет! Как бы это ускорить?
Она посмотрела наверх.
— ТОЧНО! Я сейчас.
Она полезла наверх. Взобравшись, она протянула руку к золотому яблоку.
— ЭЙ! Ты что делаешь? Не трогай плод!
— Вот. Держи! — она довольная собой протянула ему яблоко.
— Я не буду его есть! — сухо отрезал он.
— Почему? Ты же сам говорил, что это не положено. Но ведь не запрещено же! Ну же! Открой рот.
— Фриск, отстань!
— Не будь таким вредным!
— Я сказал: нет!
Найтмер отмахнувшись рукой, выбил плод из рук Фриск.
Яблоко, откатившись, замерло.
Золотая кожура стала приобретать болотный цвет, затем и вовсе почернело.
Фриск во все глаза уставилась на яблоко.
— Видишь? Поди, уже забыла про мою способность… — он потер голову и горько вздохнул. — Еще одна причина меня ненавидеть…
Девушка взяла черный плод в руки.
— Как же это все-таки волшебно~ — прошептала она себе, улыбаясь.
Найтмер не верил своему слуху.
— Невероятно! — сказала она ему.
— Ты сейчас шутишь, да?
— Никогда бы не поверила, если бы не увидела. Можешь это повторить? Пожалуйста?!
Вытянув руку, Найтмер с помощью магии отрезал другой золотой плод.
Ярко-желтая оболочка в его ладони тут же окрасилась в темную матовую кожу.
— ВАУ! Никогда не видела ничего удивительней!
Найтмер с сомнением вертел в руках яблоко.
«Ты не перестаешь, удивлять меня, милая…»
— Жаль только, зря срывать чудесный дар, не съев его… — ее пальцы тихонько тянулись к руке Найтмера.
— Даже не думай! Я просто выкину его!
— Нет, не смей! Отдай! Я его засушу.
Найтмер задрал руку. Девушка забыв о втором яблоке, что есть силы тянула руки. Она залезла на скелета, попытавшись забрать плод.
— Ну, Найтмер! Отдай!
— Не-а. Мне нравится, когда ты ноешь.
— Ах, так!
Обхватив голову скелета, Фриск со всей силы прижала ее к своей груди.
Найтмер стал заикаться.
Теперь можно было с легкостью отобрать яблоко.
— Я выиграла! Опять! — девушка победоносно подскочила вверх.
Ночной сторож, нервно вытирал нос от крови.
— Т-ты эт-то н-нарочно!
— Честным путем тебя трудновато одолеть.
— Меня опасно злить, девчонка!
— Боюсь, боюсь! — саркастично протянула она.
Фриск радостно любовалась своим призом.
Внезапно он налился фиолетовой окраской, взмыл в воздух и полетел в сторону леса.
Девушка со злостью повернулась к Найтмеру.
Он стоял, скрестив руки и довольно ухмыляясь.
— Потом не спрашивай, почему я не разговариваю с тобой, — сказала она, идя туда, куда улетело яблоко.
— Ой, да ладно тебе! Фриск?!
Девушка молча отдалялась от дерева.
— Фриск, постой. Ладно, ладно я сорву тебе другое.
Она в упор игнорировала его. Едва он попытался прикоснуться к ней, она тут же одергивала руку.
— Да что не так?!
— Потому что ты не понимаешь! — она повернулась к нему.
Ее лицо выражало скорбь и грусть.
— Мне нравится, то, что ты сотворяешь и делаешь. Понимаешь? Мне нравится все, что связано с тобой. А ты так странно реагируешь. Меня обижает это.
— А как же ты? Мне нравится твой голос, твоя игра на флейте, у тебя есть хорошие задатки к искусству. Но ты постоянно говоришь, как ты не идеальна!
Она сжала руки в кулаки и надула щеки, походя на капризного ребенка.
— А вот и нет! — вспыхнула она и забежала за дерево.
— Фриск?
— Пх-х-х! Отстань! Я стесняюсь!
— А ну иди сюда! Сколько можно?!
— НЕ-Е-ЕТ! Только без рук! — ее писк разносился по лесу, пугая зверей.
Не желая ощущать на себе проворные пальцы Найтмера, Фриск мчалась со всех ног. Детская шалость, смущение и смех, разрывали душу и тело. Она уже спиной ощущала его приближение.
Вскоре, начиная подуставать, они решили остановиться. Но Фриск не спешила сокращать расстояние между ними.
— Послушай… — она отдышалась, — Не нужно жалеть меня.
— Я этого не делал! — он подошел вплотную.
— Да? А что же ты делаешь?
— Пытаюсь тебя поце… Э-э-э, вернее, подбодрить, — его зрачки нервно забегали.
— Ты опять врешь!
Она скрестила руки и прислонилась к дереву. Подняв голову, она осматривала кроны и шапки деревьев.
— Ты когда-нибудь хотел сдаться? Опустить руки? Сбежать? Исчезнуть?
— Постоянно. Особенно когда тебя окружают те, кто ненавидят тебя из-за всякой ерунды.
— Именно из-за этой ерунды у меня постоянно опускаются руки. Не хочется вообще ничего. Просто уйти… Ничего не оставить… Исчезнуть.
Она сползла на траву. Найтмер присел рядом.
— Зачем слушать других, если у тебя что-то получается?
— А ты их слушаешь?
— Я? Я никого никогда не слушаю. Я делаю, что хочу. Правда, когда никто этого не видит. Все красивое рождается в тишине.
«Ага. Как же. А те голоса?»
Он промолчал, затем добавил:
— А как же те, кто подбадривает тебя? Те кто, оценивают твои старания?
— К сожалению, гневные выкрики чужих гораздо сильнее влияют на меня, чем теплые слова родных.
— Э-э-э, нет. Так не пойдет милая. Это рационально неправильная мысль.
— Но это так. Я слишком слабая…
Он приобнял ее, приложив свой лоб к ее лбу.
— Ты еще слишком юна и наивна.
Девушка грустно нахмурилась.
«Чего ты боишься? Я выгляжу никчемно?»
Она уже давно ждала, когда он сообщит эти слова.
Но и почему-то и не спешила услышать их.
— Оу, что это у тебя за ухом? Смотри, яблоко! — улыбнулся скелет.
Фриск тут же выхватила его и пошла обратно к яблоне.
— Далеко собралась?
— Ох… Что опять? — поворачиваясь, спросила она.
Слова застряли в горле.
За спиной скелета просвечивались яркие синие линии, которые складывались в образ крыльев.
— Не хочешь полетать со мной? — он вытянул руку.
— Поле…что? — Фриск не верила своим глазам и ушам.
— Ну, знаешь, хах, подняться в воздух, взлететь, оторваться от земли? — пожал он плечами.
— Ты верно, шутишь?
Он покачал головой:
— Не-а. Не шучу.
Фриск обошла его, рассматривая прозрачный сгусток магии. Будто планктон впитавший фосфор в оболочке океана. Крылья переливались матовым космическим светом.
— Долго будешь смотреть? Может уже полетим? — скелет старался не засмеяться, глядя на то, как девушка тупо просачивала руки сквозь материю магии.
— А, да. Прости. Просто, мне это в новинку.
— Магия или полет?
— И то и другое, — сказала она, протягивая ему руку.
Он очень осторожно оторвался от земли.
Ноги болтались в воздухе.
Она покачала ими. Её наполняла такая легкость, что она ощущала себя птицей, бабочкой, частицей пыльцы.
— Ну как?
— Слов нет! Никогда не чувствовала ничего подобного!
— Мы можем подняться еще выше!
— Еще?.. Л-ладно.
Но высота ее все-таки беспокоила, поэтому она отпустила его руки и прижалась к нему сильнее, обхватывая его за талию.
Мягкие листья щекотали голову, ветки сгибались.
— Смотри! Лес прям ковер, — она засмеялась.
— Угу! Повернись! Отсюда видно и яблоню!
Волшебное дерево было размером с орех.
— И вправду.
— Ну что ж можно начинать!
— А? Что начинать?
Затем она почувствовала захват талии.
Найтмер усадил ее сзади.
— Думаю, так тебе будет удобнее.
— Э-эй! Что ты…
Хранитель просто полетел. Как резвая птица, рассекая воздух. Ветер, огибая ее тело, веял прохладой утра.
Она уже видела эти поля и дикий лес. Но сейчас Фриск казалось, будто она видит все это впервые.
Они летели прямиком в горы. В туман, который скрывал секрет вершин.
Вся унылость очередного дня меркла. Становилась по-своему привлекаемой. Именно так запоминался ее первый раз в воздухе. Небо было так близко! Можно было просто вытянуть руку и потрогать прозрачные облака. Щеки начали болеть от продолжительной улыбки.
Здешний воздух был таким чистым и свежим, что, казалось, можно было насытиться им и более не нуждаться в голоде.
Тепло от земли исчезло, превращаясь в прохладу.
Фриск радостно улыбалась новому обзору.
— Ах, да. Я тут вспомнил… Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Найтмер повёл ее вдоль еле-еле протоптанной им самим дорожке. Тропинка сжатая двумя стенами гор вывела парочку к широкой поляне. Здесь цветы уже не спали. Но вместо росы они хранили на себе мелкие кристаллики застывшей воды.
Каждый цветок, украв определенный оттенок радуги, дарил истинную улыбку природы.
— О мой!.. Сколько красок! — только и смогла выдохнуть Фриск.
— Это все природа. Когда я перестал находить новые цвета, я стал смешивать старые. Если ты не против, все это может стать и твоим.
— Да ты что… — радостно зашептала девушка.
— Только если ты захочешь.
— Спасибо мой милый друг! Ты такой великодушный, такой добрый.
— Но и это не всё. Пойдем-ка.
Они прошли чуть глубже, рассекая туман. Фриск ахнула, когда увидела горный пейзаж.
Коричневые горы, будто стены замка окружали эти зеленые ковры. Там далеко тянулся горизонт с неизвестной историей. Там могло происходить что угодно.
Фриск любила придумывать миры за горизонтом. Представляла людей, которые там живут, думала о растениях, животных и пейзажах, которых она не видела, но хотела бы увидеть.
Она побежала вниз по склону, не боясь споткнуться. Ощущая себя далеко не ребенком.
Птицы летели совсем низко от того места, где они стояли.
Коричневые горы напоминали башни из песка построенные семилетним ребенком.
Пусть Найтмеру не приносило пользы ее радость, но он точно становился счастливее.
— Это все наше пока ты не захочешь уйти!
Она со всего разбега врезалась в него.
— Спасибо тебе! Ты самый лучший!!!
— Все для тебя Светлячок.
Самые острые горы-великаны блестели своими белыми верхушками.
Казалось, что если закричать, они растают и польются бодрыми ручьями вниз, превращаясь в водопады.
На небе, как на траве стояли небесные барашки.
Мягкие, цвета коровьего молока, облака парили, как взлетевший иванчай, отбрасывая тень солнца, которое вот-вот встанет.
Фриск торопилась к каждому цветку, спешила забрать частичку этого места с собой. Она радовалась одуванчикам: желтым и белым. Олицетворению луны и солнца.
Иногда её волосы развевались и скелет, радуясь, краснел от её милого лица. Но для Хранителя эта утренняя пора меркла, падала к ногам Фриск. Она была лучше яркого солнца, свежее, чем горный снег, мягче протоптанной травы, красивее любого цветка, живее горной реки. Ни один объект матери природы не привлекал его так сильно как эта душа. На секунду Хранитель подумал, что смог бы прожить и без ночи с эмоциями, находясь лишь с ней. Он с радостью принимал такую болезнь, которая приятно терзала сердце.
Зеленая полоса свежей травы тянулась за пределы ее обзора. Фриск могла потратить целый день на спуск вниз и не пожалеть об этом.
Новые эмоции и воспоминания заряжали энергией и били ручьем.
Девушка, подскочив к Найтмеру, дотронулась до него.
— Не догонишь!
Она носилась с ним вдоль по склону, пока солнце медленно поднималось, освещая гору и улыбаясь только ей.
— Догнал! — Хранитель начал крутить Фриск
— Все, все! Я поняла. Пусти.
Несмотря на нешуточный холод Фриск не чувствовала дискомфорта.
Холодный ветер аккуратно обветривал ее кожу. Найтмер то и дело пытался надеть на нее свою рубашку. Но ее хитрые глаза помогали ей проворно уворачиваться.
Она тянула его вперед за собой.
Девушка хотела улечься на траву с пионами, но Найтмер запретил ей, говоря, что она простудиться, но как только он отвернулся, она стала кататься в цветах, рассыпая пыльцу. Смеясь, как проказница.
Она видела диких коз прыгающих, как прыткие кузнечики.
Она смотрела на птиц, которые летели, радуясь приближающемуся утру. «Небесные ангелы» разносили свои песни, крича всем о приближающем Светиле.
Словно горный хрусталь, текла тонкая-тонкая струйка реки.
Ледяное движение обволакивало ее руку. Фриск зачерпнула немного воды. Горные слезы дождей казалась ей слаще самого вкусного меда, собранного строгими, трудолюбивыми пчелами.
Речка текла будто живая.
Галька весело шуршала под ботинками девушки.
Она встала на упавшее дерево и дала другу руку, чтобы идти. Он с охотой принял её.
Фриск прыгала с одного большого булыжника на другой.
Наконец, вдоволь навеселившись, она присела.
— Значит, тут ты бываешь для вдохновения?
— Ага. Очень красивое место.
— Не такое красивое как ты?
Он повернул к ней свой взгляд.
— Хи-хи! Шучу. Конечно же здесь красиво.
Он думал, пока она так счастлива, стоит сказать ей? Ему очень хотелось сказать прекрасные слова. Соединиться раз и навсегда. Она почти плакала от умиления.
— Я, правда, стою всего этого? Но что Я могу дать тебе? — ласковая благодарная улыбка была направлена на его взгляд.
— Свою любовь и внимание.
— Что ты хочешь сказать?
Он уловил стук ее зубов.
— Пойдем домой. Ты замерзла.
Яркий свет превратился в серый земной туман. Лес выглядел опустошенным как и разум.
Ее счастливое лицо сменилось грустью, как день сменяет ночь. От силуэтов деревьев нестерпимо начало подташнивать. Что-то было не так. Неприязнь к чему-то начинала давить.
— Жаль, что я ничем таким не могу одарить тебя. Я ничего не смогу тебе дать.
Он взял ее за руку.
— Ты и есть то, что дает мне счастье, надежду на завтрашний день. То, что не дает мне скучать. Я могу думать о тебе каждый день.
Все остановилось и замолкло. Даже частицы пыли остановились в ожидании. Природа застыла.
— Фриск, я хочу узнать кое-что важное у тебя. Ты… станешь моей?
Девушка подняла свой взгляд.
— Повтори? — попросила она, чувствуя, как немеет тело.
Ты хочешь стать моей?
Она на миг просияла, но тут же погасла как спичка, которую затушили.
Только сейчас она поняла, что не так. Она… не может? Воспоминание воткнулось в нее, как острая иголка, давая ответ.
Фриск аккуратно подметала двор.
— Привет, леди. Или как у вас там в деревне обращаются? Как тебя зовут?
Красивый бархатный голос заставил ее вздрогнуть.
Она повернулась.
Высокий парень с веселым лицом стоял возле ее двора, оперевшись о забор. Он был одет по-богатому, будто граф или маркиз.
— Фриск, — неохотно ответила она, не понимая, что ему нужно.
— Слушай, а почему, они все так шугаются тебя? — спросил, он глядя на то, как остальные жители деревни обходят ее дом.
— Они думают, что я ведьма, — девушка спокойно ответила незнакомцу, продолжая мести.
— Я согласен с ними.
— Что?!
— Я уверен, что ты меня заколдовала. Я очарован твоей красотой, — сказал он ласково, наклонившись еще сильнее.
— Уходи, пока они не стали задирать тебя.
— Пусть попробуют напасть на опекуна принца.
— П-принца? — девушка вжалась в плечи.
— Да, того самого. У нас тут недалеко привал после охоты.
Фриск закончила мести. Теперь она сыпала корм во дворе, а он всё стоял подле забора.
— Ну, так что? Пойдешь со мной прогуляться?
— Нет, — ответила она, улыбаясь.
Её смешила его наивность, но в тоже время она была польщена чужому комплименту.
Незнакомец и не думал отступать. Он приходил каждый божий день.
Он все-таки уговорил ее.
Спустя пару дней совместных свиданий, они вновь встретились в глубине леса.
— Это шелк? — спросил он, трогая ее за голову.
— Это мои волосы глупый.
— Ничего мягче не трогал. Моя волшебница…
Он часто так называл ее.
Он ухаживал за ней. Всегда восхищался ей. Ему нравилось слушать ее голос, ее познания об этом мире.
Пока в один прекрасный день… Он не оказался, таким же, как и все.
— Ну, открой! Ну, пожалуйста! — он еще с первой встречи просил распахнуть ее веки.
— Нет! — улыбалась Фриск. — Я знаю, что ты скажешь!
Он очень долго уговаривал ее, обещая даже восхвалять ее придуманной песней.
— Обещай не смеяться!
— Обещаю!
Так… почему же не каждый любит рассвет? Все дело не в цветах или форме. Дело во времени. И немного в наших сердцах. Не каждый любит встречать раннее утро, отвергать сны, отказываясь от фантазий и просыпаться. Не каждый готов отказаться от важной работы, чтобы остановить свое время и насладиться тем, что дает тебе твоя великая возможность жизни. И необъяснимое отторжение сливается в толпу гнева. Она не слушает красивых правдивых слов, продолжая стоять на своем.
Зачем осваивать железное понимание, на котором держится этот мир, готовый рухнуть от тяжелой несправедливости? Если можно упрямо стоять на своем, погружаясь с головой в грязь своей глупости и неуважения.
Темные тучи затягивали утреннее небо.
— Найтмер, я не хочу, чтобы наша дружба кончалась.
— Этого и не произойдет! Ты будешь моим другом на всю оставшуюся жизнь. Но я бы хотел, чтобы не только другом…
Я не могу.
Яркий свет молнии, озарив лес, тут же скрылся. Теплый дождь, оседая на одежде и коже, проникал внутрь. В ткани, в души.
Первый дождь, который смывал настроение.
Презрительно покачав головой, девушка скрылась из виду.
Сегодня, они не спали вместе.
Увы.
Фриск смотрела вперед на север, чувствуя, как вода стекает по щеке за шиворот.
Найтмер смотрел вдаль на восток, роняя капли вместе с небом.
«Я разбила ему сердце. Теперь он еще больше замкнется в себе…» — думала она, прижимая голову к коленям.
— Что случилось? — озабоченное лицо Дрима появилось сбоку.
— Я обидела Найтмера. Теперь он меня ненавидит, — горестно поведала она. — Я отвратительна.
— Ну что ты! Просто небольшая ссора. Ничего, помиритесь. Мы тоже часто ссоримся.
Она бы рада положиться на оптимизм друга, но то, что сам Дрим до сих пор не разговаривал с братом, сильно мешало.
— Пойдем, а то ты промокнешь и заболеешь.
1 день до…
