Сказ о Нане, жрице чужих богов

Конечно, у избушки было пусто. Как и на капище. Примятая трава и множество следов в грязи водили кругами – они описывали петли, возвращались назад. Пока Хвитцерк задумчиво осматривал сломанные ветви кустарников, а Тэкео бесшумно бродил вокруг, прислушиваясь, Ивар смотрел в небо, силясь увидеть птиц. Птиц, которые взмыли в небо сразу после того, как раздался гул. Которые закружили далеко над лесом, где-то за ручьём. Точно определить то место, будучи в лесу, он не мог. Не помогали и крики. Жрица не отзывалась. В какой-то момент отчаяние заставило Ивара остановиться. Он махнул рукой брату и воину, и тяжело прислонился спиной к стволу дерева. Закрыл уставшие от пристальных поисков, глаза. Зажмурился, отчего в темноте перед глазами расплылись цветные круги. Некоторые из них увеличивались в размерах и исчезали, другие разворачивались в линии, уплывающие вдаль. Ивар потёр веки пальцами и открыл глаза. Линии никуда не исчезли, лишь поблекли, став едва-заметными. Концы их терялись между деревьями. - Что за?.. – конунг поморщился, вглядываясь в постоянно уплывающие от взгляда тускло-красные полосы. Хвитцерк и Тэкео оглянулись на него. Ивар отстранился от дерева и, нахмурившись, куда-то пошёл. Костыль его бесшумно утопал в толстом слое пожухшей листвы и невысокой траве. - Ты что-то увидел? – догнав его, поинтересовался Хвитцерк. Он проследил за напряжённым взглядом конунга и попытался тоже что-то разглядеть, но не смог. Конунг ничего не ответил, двигаясь вперёд и усердно перешагивая поваленные ночным ветром деревья. Обломанные сучья здесь и там преграждали путь, однако он не останавливался, всё всматриваясь в темнеющую чащу. Тэкео прошмыгнул вперёд. Он двигался быстро, раздвигая густые ветви руками, обшаривая лес внимательным взглядом. Пойдя по очередному примятому следу, он вышел на потухшее кострище и лежанку. Здесь же лежали искромсанные обрывки одежды кюны. Быстро осмотревшись, воин взялся за рукоять меча и направился дальше. - Нана? – громко позвал он, и замер, прислушиваясь к лесу. Ивар и Хвитцерк позади ускорились. Обнаружив кострище, они остановились. Ивар пригнулся, чтобы подобрать лоскут платья жрицы. Хвитцерк посмотрел на него озадаченно: - У неё ведь не было причин сбежать, не так ли? Конунг поднял взгляд на брата. - Это с чего бы?.. - Она странная, - оглянулся тот, - сомневаюсь, что даже богам известно, какие цели она преследует… - Ты её совсем не знаешь, - зашипел было Ивар, но их прервал далёкий оклик Тэкео: - Скорее сюда! Прорвавшийся сквозь стену кустов конунг увидел воина, стоящего посреди крошечной полянки. Из его руки свисало несколько прядей чёрных длинных волос. Ивар кинулся к нему, и осторожно прикоснулся к волосам. - Тут всё ими увешано, - сказал Тэкео, перебирая волосы пальцами. Ивар оглянулся. Перепутанные пряди висели с ветвей низких деревьев повсюду. Полосы перед глазами хаотично скручивались в клубок посреди поляны, и исчезали. Тэкео присел и коснулся примятой травы, испачканной в чём-то тёмном. Кровь. В бледно-голубом, рассветном небе, кусок которого сковали макушки гигантских сосен, кружился ворон. - Нана?.. – хрипло позвал Ивар. Пересохшее горло сковал страх, липкий, как тёмная жидкость на траве. Ему стало трудно дышать. - Госпожа! – громко вторил ему воин, внимательно осматривая кусты. Сквозь густые заросли терновника виднелось что-то белое в траве. Не раздумывая ни секунды, Тэкео упал наземь, и ползком протиснулся в небольшую дыру между плотно-растущими ветвями. Ивар бросил костыль и поспешил за ним. Острые шипы растрепали его волосы, заплетенные в косу, и оставили царапины на кожаном доспехе. Он прополз вперёд, поднял лицо и увидел её. Жрица лежала на боку, в траве. Абсолютно голая, измазанная в мокрой грязи и крови, она прижимала руки к груди. Её била крупная дрожь. Коротко остриженная голова была запрокинута, а из горла вырывался едва слышный хрип. Он бросился к ней ползком, не видя ничего вокруг. Напоролся ладонью на кинжал, лежащий в траве без ножен, и не заметил. Оказавшись рядом, схватил за дрожащее татуированное плечо. Кожа оказалась липкой и холодной. - Что случилось?! Кто это сделал, Нана?! Жрица медленно и неуверенно повернула к нему голову. В её красных от слёз глазах затаился ужас. Она скривилась, обнажив зубы: - Она забрала его у меня… - Кто? Мара? Что она забрала? – непонимающе переспросил Ивар, испугано глядя в её перемазанное в собственной крови лицо. - Наш сын! – захлёбываясь в слезах, прохрипела та, - она забрала его у меня за то, что христиане сделали это с ней… Забрала! Она закрыла голову грязными руками и тихонько взвыла. Задевая колючие ветви, Тэкео поднялся на ноги и спешно распоясался, после чего распахнул рубаху. Сняв её, он аккуратно укрыл ею кюну. - С ним всё в порядке, родная, - негромко заверил Ивар, обнимая её, и прижимаясь к ней, пытаясь немного согреть и остановить дрожь, - Ингвар дома, в безопасности. Жрица впилась пальцами в жёсткие переплетения кожаного доспеха. Он сильнее прижал её к себе, положив подбородок на остриженную макушку. Рукой он поглаживал её по плечу, успокаивая. - Не может быть, - совсем потеряв голос, шептала она, - она пришла и забрала, она и ворон, огромный ворон… - Всё хорошо, - приговаривал Ивар, продолжая гладить её, - всё позади. Я рядом. - Похоже, она сама обрезара себе воросы, - поделился соображениями Тэкео, рассматривая кинжал кюны, с которым та старалась никогда не расставаться, - возможно, это ритуар. В угоду божеству, которому она сружит… - Мара, - Ивар положил широкую ладонь на затылок жрицы, - её зовут Мара. Она забирает дары – волосы, и привязывает их к своим. Её космам нет конца. Я сам видел, как они тянутся за ней по всему лесу. Тот, кто обрезал свою косу или бороду в угоду ей, может надеяться на отворот от смерти. Так делали их воины перед боем, силы в котором заведомо не равны. Или если по какой-то причине воину необходимо прожить ещё время, если он не готов отправиться пировать с праотцами. Например, чтобы защитить свою семью. Воин ничего не ответил. Невдалеке с сильным треском повалилось дерево, и Ивар запрокинул голову, чтобы посмотреть. Густая чаща, защищённая сотнями непролазных стен колючего терновника. Замершие в свете восходящего солнца, рыжеватые стволы сосен, уходящие в небо. Изломанные ветви, на высоте четырёх-пяти метров. Длинные нити волос, запутавшихся в них, оборванных. Она была здесь. Она была в городе. Лошади взбесились, почуяв её присутствие. В лесу она повсюду, и нигде. Она скрипит стволами деревьев, трещит валежником. Воет ветром. Смотрит сверху вниз, глазами Тэкео – большими и чёрными. Бездонными. Ивар сглотнул и опустил взгляд. Пригладил клочки остриженных наниных волос. - Нам пора идти, родная.

Конец первой части