Сказ о Нане, жрице чужих богов

В бане было жарко. Горячий воздух, пахнущий деревом, обжигал кожу. По неструганым, шершавым доскам двери, медленно тянулись густые капли смолы. Нана сидела на низкой лавочке, подобрав ноги под себя. Стоящие с двух сторон свечи придавали коже золотистый оттенок. Сидящий позади неё Ивар бережно смывал грязь и кровь с её спины мочалкой. Потом он опускал спутанный светлый клубок в таз с водой, поднимал и сжимал его. Тёплая вода тёмными струйками стекала по телу жрицы, исчезая в щелях дощатого пола. Ивар снова и снова прикладывал мочалку то к её шее, то к плечам. Осторожно, боясь быть грубым. - Мне приснился ужасный ураган. Будто он налетел с востока – огромная тёмная туча. Гремело, сверкало, но дождя так и не случилось. Ветер срывал крыши у изб, а потом они загорались от ударов молний. Я побоялась, что если не схожу в лес, нам всем придётся несладко… - И какое невинное существо на этот раз ты растерзала в угоду богам? Нана обернулась и бросила на Ивара хмурый взгляд. Тот улыбнулся в ответ. Потом взял в руку её кисть, и по-прежнему трепетно, стараясь не надавливать, смыл с неё землю и травяной сок. - Когда ты, наконец, отпустишь меня с Ингваром за пределы города? Я хочу показать ему лес. Хочу научить его слушать и понимать его. Этому нужно учиться с младых ногтей. Однажды это может ему пригодиться. - Пока не могу. Ты же видишь, как я занят в последнее время. Новый правитель в соседних землях перебрасывает войско с запада на юг. Если это по наши души – нам следует быть осторожными. И как следует подготовиться. Вода в тазу стала совсем тёмной, и Ивар вылил её на пол. Медным ковшом с длинной рукояткой налил новой. Зачерпнул из таза и аккуратно полил плечи жрицы. - Ты когда-нибудь защищал город? - Спрашиваешь. И успешно, между прочим! Если бы не предатель, который открыл ворота врагу. Вернее, предательница. - Да, я слышала эту историю про Фрейдис… - Может, я и не был самым хорошим мужем на свете, но, помнится мне, и она хотела видеть мой труп повешенным на воротах города. А её сын, которого она пыталась выдать за моего, из-за увечья вообще не мог есть. Если бы я не оставил его в лесу – он точно так же скончался бы, только у неё на руках. Пламя свечей дрожало. Запахло заваренной в кипятке крапивой, тазик с которой конунг поставил на лавочку рядом. Он пальцем попробовал воду, и только после этого опустил в неё руку, чтобы пошевелить размокшие листья. - Ивар, - сказала Нана, слегка повернув голову, - после того как пророчество отца сбылось, мне нужно знать, что делать дальше. Скажи, только честно – любишь меня или нет? Дорога ли тебе я сама, или же то что я тебе даю? Я должна это знать. Подумай хорошенько, прежде чем ответить. Он поднял на неё взгляд и замер. Она смотрела на него через плечо, и голубые глаза её в полутьме казались чёрными. Он медленно приблизился к ней, и коснулся влажными губами линии татуировки, идущей от плеча до лопаток. - Если бы в этом мире было что-то, что мне дороже, чем ты и наш сын, - сказал он негромко, - это была бы ложь. Самая грязная и гнусная. Она закрыла газа и глубоко вздохнула. Горячий воздух обжёг лёгкие. Ивар Бескостный. Калека. Конунг. Безумец. Гений. Жестокий. Он прижался сзади, коснувшись сырой от пота грудью её спины. Она откинула голову, и его губы припали к её шее. Одной рукой он легонько сжал её горло, а второй забрался меж ног. Нежный. В слабоосвещённом помещении с низкими потолками стало ещё жарче.

***

На входе во дворец их встретил детский плач, Тэкео и Ине. Воин сразу кинулся к королевской чете. Он был взволнован: - Я не смер вас потревожить, но… Ингвару-сан кричит вот уже церый час. Ине осторожно выглянула из-за плеча воина. На руках у неё захлёбывался плачем младенец, завёрнутый в свежие простыни. - О, боги… - только и смогла произнести Нана, взглянув на ребёнка. Тот кричал до хрипоты, морщился и вырывался из рук. Ручки он сжал в крошечные кулачки, и тряс ими, будто в порыве ярости. Лицо его покраснело. Из левой ноздри надулся сопливый пузырь. - Он же просто твоя копия, - жрица повернулась к Ивару. Конунг покраснел следом за сыном. Ине в голос рассмеялась. Тэкео слегка дёрнул краешком губ, оценив шутку, но мужественно сдержался. Ине приблизилась и осторожно передала дитя жрице. Ингвар узнал голос матери и довольно быстро успокоился. Его крики перешли в жалобное хныканье. Большими, светло-голубыми глазами он с интересом разглядывал лицо Наны. - Нужно его покормить, - обеспокоилась Ине, - как можно скорее. Тебя долго не было. - Ах, точно, - спохватилась Нана, и, продолжая покачивать сына, направилась вверх по лестнице. - Спасибо, - быстро кивнул Ивар Ине, и поспешил за ними. Когда они исчезли за поворотом лестницы, в зале сделалось удивительно тихо. - Он такой славный, - сказала Ине, обняв Тэкео за руку, - вот бы всегда оставался таким. Страшно представить, что ждёт его, когда он вырастет. А уж если вспомнить пророчество отца Наны… - Он будет тем, кем ему предначертано стать, и никто из нас не в сирах повриять на это, - спокойно ответил воин. А потом взглянул на девушку сверху вниз: - Ты устара? Я изгородался по тебе… Та неловко поклонилась и закивала на его манер: - Для тебя, мой господин, - улыбнулась она, - я всегда бодра и полна сил. Так идём же скорее, пока мой са-му-рай свободен в выборе своего времяпровождения, - она за рукав потащила его в сторону другого терема. В тёмно-карих, почти чёрных глазах его блеснул задорный огонёк. Он с размаху шлёпнул ладонью по её пышной заднице, прямо на глазах болтающих возле конюшен варягов. Она вскрикнула, покраснела и ускорилась. Он нагнал её на крыльце, отворил тяжелую дверь и пропустил её вперёд. Потом обернулся на боевых товарищей, и форменно, в своей обычной манере им поклонился. А потом исчез в недрах терема.

***

Ингвар лежал на большой родительской кровати, и с интересом разглядывал свои ручки. Пока он что-то пыхтел, надувая слюнявые пузыри, Нана осторожно гладила его ножки. Лицо её было обеспокоенным. - Думаешь, что-то не так? – спросила Ине, озадаченно разглядывая малыша. - Одна короче другой. Ненамного, но я вижу. Он подгибает правую ножку, когда я ставлю его на твёрдую поверхность. - Ему больно? - Не знаю. В последнее время он начал капризничать без видимого повода, и у меня есть все причины подозревать, что из-за боли. Нана легонько сжала пухлые лодыжки ребёнка, и тот сразу же отвлёкся от своих кистей и переключил взгляд на мать. Он смотрел на неё сосредоточенно. А потом он улыбнулся, по-младенчески криво и задорно. - Боги, какой зайчик, - умилилась Ине, и положила тёплую ладонь ему на макушку. Ингвар перевёл заинтересованный взгляд на русую девушку. Долго разглядывал её, жуя розовыми дёснами пальцы. К её голосу и виду он давно привык. Нана аккуратно прощупывала его ножки, поднимаясь всё выше и выше, и когда достигла бёдер, малыш скривился. Его взгляд обеспокоенно заметался по потолку, брови изогнулись. Он громко хныкнул. - Похоже, здесь, - тревожно сообщила жрица, указывая на правое бедро. Какое-то время она сидела, разглядывая сына, сучащего всеми конечностями, кроме правой ноги. Её тяжёлое сопение было единственным звуком в комнате, помимо редкого «агуканья» ребёнка. Молчание прервала Ине: - Тэкео говорил, что раньше Ивар совсем не мог ходить. Обе его ноги причиняли ему много боли, и передвигаться он мог только ползком. И посмотри на него сейчас! Да, он сильно хромает, и ему нужен костыль, но он на ногах! И это при том, что всё было гораздо хуже, чем у Ингвара. Он будет сильным, как тятька, - улыбнулась она, - только посмотри какие плечи! А весит-то, как полугодовалый! Всем богатырям богатырь. Нана опустила взгляд и тревожно закусила губу.