Сказ о Нане, жрице чужих богов

На стоянку прибыли по темноте. В тёмно-синем небе уже проглядывались первые звёзды. Их встретили у самых границ владений Хана. Бодрые всадники, очевидно, навеселе. Оживлённо обсуждая иваровскую колесницу, они вели гостей куда-то вглубь стоянки, полагаясь только на им одним известные ориентиры. Кругом, насколько хватало глаз – раскинулась ровная степь. И лошади, ужасно много лошадей. Между их высокими силуэтами тут и там проглядывались пятнышки ни то баранов ни то овец. Стоило им остановиться, как Ивар, несмотря на ужасную усталость, быстро отыскал глазами самый большой шатёр и, без того едва стоя на ногах, намеревался уже было пойти туда, но Вышата его остановил: - Обожди до утра. Не видишь – празднуют чего-то. На дай Бог чью свадьбу. Щас напьются кумысу, а там, гляди, и ради забавы прибить могут. Со стороны шатра доносился смех и залихватский свист. Ивар повернулся к дружиннику: - А что, если это мой шанс? – спросил он странным тоном. Глаза его загорелись уже знакомым Вышате огоньком безумия. Удерживать его не было смысла. Сопровождаемый двумя пешими воинами, которым передали конвой всадники у границ курени*, конунг, ковыляя, направился на встречу с половецким Ханом. Края висящих на входе шкур разошлись, и Ивар попал в просторное помещение, полное людей. Внутри было тепло и пахло дымом. В самом центре, прямо под небольшой треугольной дырой в потолке, очевидно, предназначенной для дымоотвода, горел небольшой очаг. Играла музыка, подобной которой Ивар никогда не слыхал. Она едва пробивалась сквозь шумный гомон, стоящий вокруг. Разглядев новоприбывших сквозь пелену дыма и кумара, человек, сидящий ближе всех к огню, махнул рукой. Мелькнуло запястье, сплошь увешанное браслетами и пальцы в крупных перстнях. Гомон неохотно смолк, впрочем, как и музыка. Стало слышно потрескивание поленьев в костре, и ветер, обдувающий шатёр и шумно колышущий плотно связанные меж собой шкуры. Все взгляды обратились на Ивара. Он тут же зашевелил плечами, разминая их, и выпрямил спину насколько смог. Человек у костра смотрел на него с усмешкой в хитро раскосых глазах. Он был одет в просторную рубаху и кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги. Сидел прямо, подобрав ноги под себя. Его поза напоминала позу толстого костяного человечка, которого повсюду таскал с собой Хвитцерк. - Меня зовут Изай-кан, - сказал он, - будь добр, и ты представься. Я не люблю незнакомцев в своём доме… - Ивар Бескостный, - Ивар наиграно прижал ладонь свободной руки к груди, - конунг варягов, занявших русский город Муромар. - О как, - вскинул брови Хан и удивлённо переглянулся с диковинной внешности женщиной, сплошь увешенной золотыми и серебряными побрякушками, сидящей позади. Потом она рассмеялась, оскалив ровные ряды крупных зубов, чем-то напоминающих лошадиные. Побрякушки на ней зазвенели в такт. Усмехаясь, Хан повернулся к Ивару и протянул: - О-о-очень интересно! - Ты по делу, ко-о-онунг? - заговорила женщина Хана низким голосом, - или пришёл давить на жалость и отговаривать нас идти против тебя? Бескостный спокойно улыбнулся вместе с ними. А потом вышел вперёд, стуча костылём по утоптанной земле, и сверкнул глазами: - Я пришёл, чтобы предложить больше, чем предложил вам Ратомир. Уж поверьте, ни у кого здесь нет столько золота, сколько есть у меня… Изай мгновенно прекратил улыбаться и вскинул руку, снова призывая всех замолчать. Повторять не пришлось – тишина повисла мгновенно. - А вот это, - сказал он, - уже разговор. Все вон. Оставьте нас. Айша, ты останься. Повинуясь приказу, люди в расшитых одеждах быстро покинули шатёр. За ними вышли двое сопровождающих Ивара, оставив его наедине с Ханом и его чуднОй женщиной. - Присаживайся, - участливо предложил Изай, протягивая руку к золотистой подушке на полу возле очага, - вижу тебе нелегко стоять. Да ты наверняка ты устал с дороги… Ты голоден? Может, баранины? Кумысу? Плотно сжав зубы, чтобы не выдать своей боли, Ивар медленно опустился на шкуры и подушки, оказавшиеся на удивление мягкими. Отказался от всего, кроме настойчиво протянутой чашки. Внутри оказалась густая белёсая жидкость, по запаху напоминающая парное молоко. Тёплая. На вкус солоноватая. Отхлебнув немного, Ивар отставил чашку. Во рту остался непривычный привкус. - Сразу скажу, такие богатства на дороге не валяются, - сказал он, праздно разглядывая убранство шатра, - а ты, как я вижу, с таким количеством конных воинов, в них наверняка нуждаешься. Ведь всех нужно одеть, вооружить. Всех нужно накормить долгой холодной зимой… Женщина, которую Хан назвал Айшей, чьи глаза располагались под странным углом, делая её похожей на какое-то хищное животное, опустила взгляд и принялась приглаживать платье на бёдрах. На её длинных тонких пальцах было ещё больше перстней, чем у Хана. Многие были ей велики и ёрзали туда-сюда, изредка глухо сталкиваясь друг с другом. Изай задумчиво потрогал подбородок, покрытый редкой светлой бородкой, а потом взглянул на Ивара и деловито спросил: - Сколько?

***

- Сколько?! – едва не подавившись элем, переспросил Хвитцерк, разбрызгав этот самый эль по столу. - Всё, что есть у Ратомира и ещё два телеги с верхом, - ответил Ивар, - Ратомир предложил одну. - А наш богатырь будет не против, есри рязанскую казну перетрясут? – искоса глянул на Вышату Тэкео, сидящий у стены. - В мои интересы это не входит, - спокойно ответил тот, даже не удостоив чужеземного воина взглядом. - Ты вообще видел их телеги?! – подскочил со своего стула Хвитцерк, - нам что, теперь всё награбленное по всей Гардарики отдавать? Всё, что мы набрали по пути сюда?! - Спокойно! – рявкнул Бескостный, и его брат тут же осел, продолжив сверлить его гневным взглядом, - Я что, похож на дурака? У меня есть мысли на этот счёт. - Что нам нужно сдерать? – явно воодушевлённо, но нарочито спокойно поинтересовался заскучавший было Тэкео. - Всё очень просто, - вскинул брови конунг, - нам нужно собрать дань. - Эти местные ублюдки не богаче нашего, будто ты не знаешь! – рыкнул Хвитцерк. - Вот мы и проверим. К тому же, насколько мне известно, Муромское княжество совсем не маленькое… Я прав, Вышата? Дружинник не ответил. Он занимался тем, что пытался прожечь взглядом сруб стены напротив себя. - Никаких жертв, - похлопал его по мощному плечу Ивар, успокаивая, - я же обещал. - Увижу – убью. Не побоюсь. Мне сейчас терять нечего, - пробасил Вышата. Внезапно тишину залы прервал негромкий треск. Это хрустнул подлокотник на стуле Тэкео, который он с не дюжей силой сжал пальцами. Полный ненависти взгляд его был устремлён на русского богатыря, и он даже не попытался этого скрыть. Ивар на это только скрипнул зубами и громко объявил собрание оконченным.